Тёплый сегодня день, мне просыпаться лень Но телефон звонит, кто-то уже не спит Первый с утра звонок, классный какой денёк Это звонят друзья — ведь именинник я
— Я зову друзей своих, вся земля у ног моих! — Завопил Антон, запрыгивая на кровать Димы, отчего тот испуганно подскочил. — Жизнь легка и хороша, и поёт моя душа! — Бля, Шаст, ну ты и клоун, — Дима потёр заспанные глаза, смущённо улыбаясь. — Мне ж не пятьдесят… — Вдаль года мои летят! Мне сегодня — пятьдесят! — Шастун оттопырил мизинец и большой палец, закуривая невидимую сигарету и предаваясь шансону по полной. Катя поднесла торт с красивой свечой-фейерверком, запрягая друзей снимать на телефон. Шаст дал поджопник имениннику, чтобы тот быстрее встал, чуточку убавляя музыку. — Вы, конечно, могли бы и подождать, чтобы я хоть шорты надел, но всё равно спасибо, — он оглянул ребят стеклянным взглядом, задувая свечу. Антон навалился руками на его плечи, не спрыгивая с кровати, и потрепал его по коротким волосам, давая ещё один — чуть слабее — удар по бёдрам. Комната залилась радостными криками и аплодисментами, что сопровождались групповыми поздравлениями в виде открывающихся бутылок шампанского.День непростой с утра, дел у меня гора
Буду в кругу друзей, праздновать юбилей!
Хочется всех обнять и как всегда собрать
Всех за одним столом, пусть будет полон дом!
По развлекательной программе — разогрев, вот почему сразу же, как только все спустились на первый этаж, в потолок выстрелили ещё пару пробок алкоголя, которое залило весь пол, хоть доставай доску для сёрфинга и покоряй известные, таиландские, алкогольные волны. — Стоп! — Неожиданно громко крикнул Макар. — Всё хуйня, а главное-то забыли! Ну вы чего, всё же покатится к ебени-матери! — Он отбежал к кухонным полкам, доставая оттуда аптечку. — Ну-ка, все в позицию! — Он положил на ладонь блистерные упаковки активированного угля, скидывая их другой рукой, словно деньги. Дедовские песни выключили, отбирая колонку у Антона, который хотел было окунуть ребят в хиты конца двадцатого века. Было так комфортно, так по-родному и уютно, что время летело незаметно. Заметны были лишь палетки алкоголя, что опустошались с удивительной скоростью. Перепробовали они всё: Твистер, что случайно разодрали в процессе; алкогольные шашки, в которые постоянно выигрывал Позов, оставаясь трезвым; Правду или Действие, в которое загадали Димке наверстать общее опьянение и заставили Журавля с Пашей щеголять оставшийся вечер в женском. К вечеру это пати переросло прямо-таки в светское мероприятие, ведь девушки, что не пили, уложили днём этих тусовщиков отоспаться на пару часов, устраивая себе релаксацию на веранде с вином и бессмысленными беседами под журчание воды. Но долго себя ждать эти тусовщики не заставили, ибо замутили своеобразную пижамную вечеринку на втором этаже, которую девчонки и не заметили бы, если бы на балкон не выбежали распустившийся волосы Серёжа — что случалось только в крайних случаях — с Пашей и, встряхнув бутылки шампанского, вылили их полностью с балкона на веранду, ровно на женские головы. Придерживаясь плану «понять и простить», было принято решение продолжать вечер, игнорируя выкидоны этих «тусеров, которым уже за тридцатник». Сон оказался крутецким оружием против опьянения, ведь они умудрились даже забавно поиграть в фанты. Шаст, жойско шатаясь, вышел покурить, задевая все углы и косяки по пути. Перед глазами плыло, но пара минут на свежем воздухе неплохо отрезвляет, давая возможность дойти до стула на веранде без происшествий и ушибов. Где-то в тени дома он увидел Иру, что медленно зашла внутрь через запасную дверь, тревожно оглядываясь. Антон, не успев её окликнуть, просто побрёл следом. Парень хитро ухмылялся, уже предугадывая её реакцию, когда скажет, что спалил её — комсомолку-спортсменку — с сигаретой, так ещё и прятавшуюся в кустах, словно малолетка. Она вернулась в их комнату, закрываясь в туалете; ну, как, закрываясь, дверь не захлопнулась до конца, оставляя щёлку. Шаст бесшумно зашёл внутрь, останавливаясь перед дверью в уборную. Прислушавшись, он услышал приглушённый плач. Ира села на край ванны и прикрыла рот рукой, стараясь быть тише. Парень уже было ворвался внутрь, как она резко встала, расстёгивая свои завышенные капри и поднимая край футболки. Там было тату, ровно на тазовой кости до бедра. Там была тату лилий. Тату цветка, что ненавидел Антон. Тату цветка, который Антон, жутко боявшийся смерти, считал похоронным. Описать чувства, что накрыли Шаста, сложно. Это и потерянность, и отчаяние, и разочарование, и жалость… Он любил её больше жизни, однако в один миг понял, что не его. На глаза упали ни то пелена, ни то слёзы. Он, словно на автомате, спустился вниз, одарил подвыпивших друзей пустым взглядом и прошёл на ватных ногах к веранде, захватив с собой какую-то полупустую тару со стола. Бутылка какого-то алкоголя стала прямо-таки спасением. Антон считал, что напиваться до беспамятства не есть хорошо, но голову опустошало что надо. Его верные друзья — алкоголь и ночь — были единственными, чью компанию сейчас бы вынес Антон. Он, прихрамывая, шагал по вытянутому причалу и разглядывал сливающийся пейзаж. Плюхнулся на край, спустив ноги в воду, и продолжил допивать содержимое бутылки. И Тоша действительно ни о чём не думал. На глаза не накатывались слёзы, а в груди не жгло пламенем. Он чувствовал сейчас ничего и опьянение. — Антош, — манящий шёпот раздался поблизости и парень не сразу понял, что зашуршала вода. Ирина, словно речная нимфа, смотрела на него из глубин озёрной глади. Её макушка была всё ближе и ему оставалось лишь заворожённо наблюдать. Он слушал её сладкий голос, что лился бальзамом на уши, и разглядывал черты её приближающегося лица: всё те же пухлые губы и острые скулы. Его манили открытые ключицы, манили мокрые тёмные волосы, манила она… Бутылка давно выпала из рук, но отмер он лишь тогда, когда его стопы коснулись пальцы, вызывая щекотку. Она протянула свою руку, свою ледяную руку, что Антон принял, не задумываясь.Он видел перед собой озеро, его ледяную голубизну и свинцовый холод. Вода нахлынула со всех сторон, поднимаясь всё выше, нет, это он погружался в пучину.*
Прошибло, словно током, когда он почувствовал увесистые руки, что сжимали его грудную клетку, заставляя сплёвывать воду. Не было сил открыть глаза и Антон вслушивался в шумное дыхание и негромкое «давай же», сильнее ощущая тепло ладоней на своей груди. Выплёвывая вместе с водой и воздух, он резко распахнул глаза. — Боги, живой, — донёсся до его ушей мужской голос. Шастун вскочил, жмурясь от букета неприятных ощущений, давящих изнутри. На секунду ему показалось, что те синие глубины не отпустили его, но это оказался всего лишь взгляд человека напротив. Его грудь неустанно вздымалась, дрожащие руки старались держать тело, а сердце испуганно билось в диком ритме. Шастун испуганно разглядывал лицо мужчины, словно разыскивая в нём что-то. И он нашёл. Нашёл своё спокойствие, ведь позволил себе закрыть глаза, снова ощущая сильные руки на своём теле, подхватывающие его. — Помогите ему, — обрывисто услышал Антон, прежде чем отключиться. — Он в воду сорвался…***
— Антон, ты заебал, — грубый голос не дал досмотреть сон, раздаваясь всё ближе и громче. — Подъём! Шастун с трудом разлепил глаза, наблюдая вокруг своей кровати ребят, что пристально разглядывали его. Перевернувшись с живота на спину, он сильно зажмурился и потянулся, скидывая лица друзей на «показалось». Натянул одеяло по самые уши, коря себя за незакрытые жалюзи, из-за которых яркое солнце бесцеремонно освещало всю комнату. — Долго нежиться будешь? — Всё тот же Илюхин голос продолжал басить над ухом, заставляя-таки снова открыть глаза. — Распишешь поминутно, блять, где кто соснул хуйца. — Бля, а я надеялся, — Шаст шлёпнул Макара по предплечью, переворачиваясь на бок. — Вставай, пловец «три подхода по 100 грамм», — Серый стянул одеяло, обдувая ветерком. Воспоминания — буквально — накрыли волной, складываясь, словно пазлы. И день Рождения, и алкоголь, и Ира, и тот мужчина… Грудь неприятно сжало, а брови нахмурились так, что глазам стало больно. Антон шумно выдохнул, пытаясь максимально вжаться в кровать, лишь бы избежать вопросов, на которые он сам не знает ответ. — Ты вообще в курсе, что тебя вчера хозяин озера из воды достал? — Журавль прыгнул на кровать рядом с Шастом, облокачивая голову на согнутую в локте руку. — Тот гламурный хуй — хозяин озера? — Из дверного проёма показалось замученное лицо Поза, что проходил мимо. — Серьёзно? — Прикинь, — кинул Стас. — Шастун, давай вставай, нас не покормят, если тебя не приведём. Буквально минуту назад Ляйсан поставила ультиматум: либо все мирно и вкусно завтракают, приведя Антона, либо убирают последствия вчерашнего вечера натощак, устроив генеральную уборку. Самые голодные — то есть все — сразу же рванули к парню. Шаст выпросил пять минут на «умыться» и закрылся в ванной, пристально наблюдая за отражением в зеркале. Что за ощущение внутри? Это из-за незапланированного заплыва или того тату? Он так и не смог понять, почему разрывается грудь и какие чувства его переполняют, заставляя думать только о вчерашнем дне. Антон открыл кран, чтобы смыть остатки сна, и замер, ведь в сознании всплыл голубой, как чистое безоблачное небо, как синее море, как нежный василёк в цветении, взгляд. Голубые льдинки с пронизывающим взглядом, которые только что вспомнились, но уже крепко въелись в память. Он распахнул глаза, быстро бегая ими по комнате, и начал корить себя, потому что так много выпил, что элементарно не смог вспомнить ничего, кроме его глаз. В гостиной жизнь текла своей рекой: на полу редкими обрывками валялся разноцветный серпантин, диван был сдвинут в другую часть комнаты, казалось, что даже телевизор чуть наклонён. На столе девушки-кухарочки всё-таки успели немного хлама разобрать, приводя в божеский вид хотя бы часть кухни. В помещении был полный чилл-аут: с колонки раздавалось что-то классическое, а жара за окном заставила заняться йогой на холодном полу, лишь бы остудиться. — Доброе, — зевнул только что спустившийся Антон. — Тоша, — кивнула Ляйсан, доставая ещё одну тарелку. — Кстати, у меня к тебе предложение. На телевизоре включили какое-то развлекательное шоу, устраивая своеобразный кинотеатр. Хотя, это больше было похоже на челлендж «Найди на чём посидеть, кроме стула». Тарелки уже образовали небольшую горку, однако никто и не думал отрывать свой взгляд от экрана. — Тебе нужно сходить до Арсения, — начала Утяшева, улыбаясь от доносящихся шуток. — Поблагодарить. — Кого? — Антон сидел на барном стуле лицом к телевизору, периодически оборачиваясь на ещё не вышедшую из-за плиты Ляйсан. — Вчера, когда ты вздумал поплавать, — Шаст виновато понурил голову, — хозяин озера достал тебя. Говорит, был на вечерней пробежке и услышал хлопок воды, а ты барахтаться даже не стал, так он и сиганул за тобой. Антон отвернулся, чувствуя с головой накрывающий стыд. Думал, что же взять с собой такого в качестве гостинца, чтоб весь вчерашний инцидент искупить. Он даже лица его толком не помнит, но так стрёмно перед незнакомым человеком ему ещё не было. Парень решил, что возьмёт с собой бутылку алкоголя, ведь ничего лучше на этом свете пока не изобрели. День прошёл достаточно спокойно: никто с похмельем за пределы дома и не думал соваться, ведь на улице было прямо-таки пекло. Парни чуть убрались на первом этаже, чтобы к ногам ничего не прилипало. Лениво просматривая каналы, тусовщики нашли в шкафчиках надувной матрас, разваливаясь перед телевизором теперь и на нём. Веранда тоже не пустовала: Ляйсан с Оксаной решили искупаться, пока Катерина наслаждалась солнцем на лежаке, а Ира сидела в теньке, читая электронную книгу. Сутки короче стали, что ли, ведь никто бы даже и не заметил конец дня, если бы розовеющий закат не закричал об этом. Парень медленно бродил вдоль леса с бутылкой виски, разглядывая деревья и задумчиво оглядываясь, точно Понасенков. Рассуждал о том, что, если бы ему предложили миллион рублей, смог бы он ограбить секс-шоп, а потом награбленное раздать на благотворительной акции. Подумал, что смог бы. Наконец дойдя до хозяйского дома, ему потребовалось минут пять, чтобы собрать всю силу воли в кулак и нажать на звонок. Глава дома не заставил себя долго ждать, распахивая дверь и глаза, не сразу узнав гостя. — Добрых вечеров, — Антон улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу. — Я тут это, поблагодарить пришёл. — Он поднял бутылку, нервно усмехнувшись. Мужчина пропустил его внутрь, пристально разглядывая и бросая тихие указания, типо «тапочки на полке», «чувствуй себя, как дома» и «поднимайся наверх». Сам он прошёл, видимо, на кухню, гремя бокалами и хлопая дверью холодильника. Второй этаж представлял собой пару комнат, в одной из которых горел свет. Антон прошёл именно в неё, оказавшись в просторной спальне. Он по-хозяйски уселся на ковёр перед телевизором, облокачиваясь спиной о мягкую скамью, сразу за которой идёт огромная постель. — Напомни, как тебя зовут, — спросил Арсений, как только зашёл в комнату. — Оу, — Шаст подскочил, протягивая тому руку. — Антон. — Да, точно, а я Арсений, — мужчина поставил пару тарелок и бокалы перед парнем, усаживаясь рядом. Разговоры откровенно не клеились, однако бутылка опустошалась влёт. Алкоголь не только расслаблял, но и придавал уверенности; он сбрасывал камень в виде закрытости с плеч, мягко намекая на то, что можно общаться на любые темы, ведь он поможет завтра, в обмен на похмелье, не вспомнить этих постыдных речей. — Нафига ты хотел меня утопить? — Антон уронил голову на скамью, не отрывая пьяный взгляд от мужчины. — Это был не я, — коротко выдохнул Арс, стягивая надоевшие очки. Он закурил сигарету, выдыхая дым куда-то вверх, демонстрируя острый кадык. — А кто? — Он бесцеремонно вытащил сигарету из чужой пачки, закуривая. — Я помню, типо… Сидел-пердел на причале и бац… Дальше только твоё лицо. — Думаю, ты не хочешь этого знать, — лицо Арса было таким расслабленным, что уголки губ сами тянулись вверх, а веки чуть приспустились. Он потушил сигарету о пустую тарелку, вяло поворачивая голову в сторону парня. — Я чуть жизни не лишился, — Шаст выдохнул терпкий дым ровно в лицо мужчины, затягиваясь сильнее. — Я хочу знать. — Прикол в том, что это был не я, — брюнет выпрямился, хватая того за запястье и прислоняя сигарету к своим губам. — Скажи, как есть, — Антон вырвал свою руку, докуривая самостоятельно. — Это была лобаста, — Арсений допил остатки алкоголя в своём бокале, снова запрокидывая голову. — Слышал о них? — Кх, в сказке перед сном, — хмыкнул зеленоглазый. — Ты сейчас прикалываешься? — Ни грамма, — он расслабленно улыбнулся, но эта улыбка вышла до чертиков зловещей. — Я, типо, их предводитель. — Ты точно употребляешь что-то, — Шаст замотал головой, приглушённого смеясь. — Жил-был дядька статный, крутой такой, борода роскошная у него была, путешествовать любил, — размеренно начал Попов, привлекая заинтересованный взгляд парня. — Ещё была у него любящая жена и хуева туча дочерей. А потом встретил он девушку, что вскружила ему голову, словно школьнику. Развлекался с ней и клялся в любви, пока однажды она не рассказала, что беременна, — Арс замолчал, пристально разглядывая что-то в потолке. — А он сбежал. Сбежал, как подлый трус, испугавшись чего-то. Хер этот испугался меня, — его глаза заблестели, а губ коснулась кривая улыбка. — А она не стала губить ребёнка, построилась у загородного озерца и растила сына, пока однажды не получила письмо. Письмо от него, спустя много лет. Там он писал, что всё ещё любит, что у него есть своя семья, а закончил его претензией, типо, блять, она его обманула и обычная смертная не может залететь от морской живности. — Блять, Арс… — Антон поджал губы, не решаясь больше его перебивать. — Он оказался ебучим морским царём, прикинь. Ебаный клоун, которого называют «повелителем всех вод», — брюнет нервно засмеялся, не отрывая взгляд от плафона люстры. — Мама тогда с ума сошла, так я ещё ей потом сказал, что с русалками подружился. Надо было видеть её лицо. — И чего, ты, типо, тоже царь? — Антон подлил себе алкоголя, поджав ноги. — А ты забавный, — Арсений-таки взглянул на него, даря ему обворожительную и пьяную улыбку. — Типо, да. Умею всё, что умеют и они. — «Они»? — Ну, мавки, лоскотухи, бродницы, — голубоглазый поставил бокал, разминая руки. — Или ты думал, что существуют только русалки из Питера Пена? — Ну, думал ещё на русалку из Ивана Царевича и его волка. А, блять, она же из Пушкина, — Антон поднял взгляд, надеясь найти то, что так долго разглядывал Арсений. — Они серьёзно все разные? — Ну, да. И убивают по разным причинам. Мавки, например, не со зла парней топят. Юноша, за которого она хотела выйти, братом её оказался, ну свадьбу и расстроили, так она с горя утопилась. Сейчас зазывает к себе парней молодых и в омут тащит, а там понимает, что это не её жених и отпускает, а тот уже наглотался, — Арс наблюдал за его глазами, отчётливо разглядывая детский огонёк. Или это была уже пьяная пелена?.. — А которая меня топила? Тоже не со зла? — Шаст сильно зажмурился, залпом выпив очередной бокал. — Лобаста? Она просто вредная бабка, вот и всё. Страшная, как смерть, и до пизды злая. У неё даже истории никакой нет, просто старуха-утопленница, — Попов размял спину и до хруста наклонился, останавливаясь очень близко к лицу Антона. Мужчина разглядел поближе раскрасневшиеся щёки парня, вьющуюся светлую челку, глаза цвета изумруда и маленькую родинку на кончике носа. Он бегал взглядом от глаз до губ и обратно, шумно выдыхая нагревающийся воздух. Напряжение росло с неимоверной силой, накрывая с головой, и тело отказывалось слушаться, словно парализованное. А он увидел её. Антон разглядел её черты лица, которые наблюдал много лет. И сейчас перед ним сидит не она. Лицо такое ненастоящее, как будто сестра-близнец или просто очень похожая девушка, но точно не она. Но Шаст слишком пьян, чтобы это понять. Он пьян, но не глуп. — Верни своё лицо, — шёпот Антона обдал жаром щёку Попова, разгоняя стаю мурашек. — Верни лицо, колдун ебаный. Куда-то в шею прилетел смешок, но в это же время на талию легли увесистые ладони, жадно сжимая бока. Шастун, буквально отрывая от себя мужчину толчком в грудь, сделал глоток из стакана, который Арс продолжал держать всё это время, и отставил подальше. Антон одним движением оседлал его бёдра, упираясь руками в скамью по обеим сторонам от его лица. Арсений, периодически роняя свой взгляд на его губы, властно расположил свои руки на его ягодицах. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивый, — приглушённо пробормотал Арс, медленно обводя правой ладонью его спину, словно считая позвонки. — Хотя, наверное, говорил… Шаст приблизился, грубо касаясь губ напротив. Его левая рука, словно змея, обвила шею Арсения, сильно сжимая. Антон принял этот свой фетиш достаточно давно, рядом с Ирой, что позволяла делать ему всё, чего только пожелает его душенька, потому что любит. И вот сейчас он сминает чужие губы, всё реже и реже думая о ней. Парень не стал отпускать чужую шею, проводя второй рукой кривую линию от ключицы до края рубашки, медленно задирая её. Шею всё же пришлось отпустить и Антон отпрянул от него, срывая пуговицы обеими руками. Майка, серьёзно? Мы в 19 веке? — Подумал он, когда вновь сокращал расстояние между ними, касаясь чужой груди. — У него там ещё небось трусы семейные. «Небось»? М-да, Антон… Шаст снова прильнул к губам, сводя брови к переносице и вспоминая все уроки полового воспитания, что ему успела подарить жизнь. Мальчики, девочки, пестики, тычинки… — Тоша вернул руку на горло, зарываясь второй в волосы брюнета. Поясницу Антона обдало легким ветерком, а это значит, что его футболку потянули вверх. Арс, что так любит порядок, сейчас швыряет вещи направо и налево, словно дикий. Если бы ему рассказали об этом вчера, он бы лишь повёл пальцем у виска и выгнал из комнаты, принимая за сумасшедшего. Попов положил свою ладонь на чужой затылок, притягивая вплотную, лишь бы не лишиться этих тёплых губ. — Сними майку, граф, — севшим голосом проговорил Шастун и опустил руки к его ширинке, но, резко осекаясь, уложил их на его груди. Арсений наскоро скинул верх, в процессе зацепившись за свою цепочку. Он вернул руки на Шастуновскую талию, играя пальцами с краем джинс, получая громкие выдохи в ответ. Попов обводил своим носом его черты лица, восхищаясь ими ещё раз, пока медлил с чужой ширинкой. Он всё ещё думал, что это всё не всерьёз, что вот сейчас тот отвесит ему смачную пощёчину и вылетит из этой комнаты, громко хлопая дверью. Но наперевес этим мыслям его руки коснулись теплые ладони, помогая справиться с застёжкой. Антон обхватил руками его щеки, прижимаясь всё ближе и ближе. Он терял голову и теперь в его сознании не существовало ничего и никого, кроме этого голубоглазого графа напротив. Ну, и алкогольного тумана в голове, конечно. Шаст мягко отпрянул, оставляя на разгорячённых губах ниточку слюны, и обвёл ладонями ещё раз все тату, останавливаясь около ширинки напротив. Татуировки — ещё одна деталь, что въелась в подсознание намертво. Фиолетовые розы, что покрывали почти всё тело, не оставляя и щёлочки между бутонами. Фиолетовая волна покрывала руки, что называется «рукавами»; рёбра, что прятались за вьюнами; спину, что полностью заполнена цветами. На секунду Антон разозлился на человека, что уже который год причиняет этому графу боль, однако быстро отогнал эту мысль, возвращаясь к застёжке. Медленно расстегнул молнию, всё продолжая смотреть в глаза брюнета помутневшими изумрудами, и достал его член, поймав губами приглушённый стон. Антон начал насухо водить вверх-вниз, будто не понимая, что оба уже заведены до предела. — Я не умею, — прошептал Шастун. — Ну, ртом. — Я тоже, — выдохнул Арсений, крепче сжав чужие бёдра. — Тогда без этого? — Тогда без этого, — брюнет снова прильнул к его губам, не обращая внимание на сбившееся дыхание. Антон облокотился руками о его плечи, вставая на ноги. Он демонстративно медленно стягивал свои джинсы, оставляя боксеры на месте. Без толики смущения пялился на чужое тело, чужие тату и рассмотрел-таки фиолетовые розы целиком, что украшали витыми стеблями практически всё тело. Арс положил свои ладони на его икры, пододвигая к себе, и медленно поднимал руки вверх, цепляясь за край нижнего белья. Антон стянул их, снова усаживаясь на его бёдра и обвивая шею. Попов рисовал на его теле хаотичные рисунки, пока не дошёл до лица. Он провёл рукой по щеке, очерчивая скулы; провёл большим пальцем по нижней губе, заставив открыть рот шире, и поочерёдно просовывал пальцы, делая в голове заметку, что это очень пошло и развращённо выглядит со стороны, но до одури возбуждающе. А Тоша делал всё, что прикажет этот человек. Было ли это его желанием или эту роль сыграл алкоголь в крови, но Шаст делал всё для того, чтобы его назвали «послушным мальчиком» и похвалили ещё раз. Он выгибался, пошло постанывал, сжимал ладони на шее крепче и просто томно глядел, лишь бы только поймать очередное «умница». Арс снова впился в губы, заводя свою руку за чужую спину. Он средним пальцем провёл ровную линию от затылка до поясницы, вызывая мурашки и заставляя парня прогнуться ещё сильнее. Антон запрокинул голову, когда в него толкнулся первый палец, словив кадыком тихое «расслабься, это не страшно». Парень уже ловил звёздочки перед глазами, как толкнулся второй, вышибая гортанный стон. Боже, Шастун, прекрати, это просто пальцы, — твердил про себя Антон, не заметив, как через какое-то время сам начал насаживаться на них. Арсений снова прошептал что-то вроде «молодец» и добавил третий, придерживая того за талию. Зеленоглазый изогнулся так, будто он гимнаст какой-то, хотя на самом деле являлся сейчас лишь развратником в чёрных носках, что благополучно забыл снять. Продолжать растяжку Арсений прекратил, как только вскрики Тоши затихли и его хватка на шее снова усилилась. Его так колбасило только от пальцев, что будет дальше? — Мимолётно пролетает в голове Попова. Брюнет очень долго медлил: безустанно очерчивал все изгибы чужого тела, властно шарил своим языком в его рту, периодически проводя ладонью по Антоновым ягодицам. Но возбуждение — штука болезненная, поэтому Арсений всё же подхватил того под бёдра, заставляя привстать. Его ладонь прижала тело парня максимально близко к себе. Арс положил вторую руку на его ягодицу, плавно направляя. Первое проникновение сопровождалось гримасой боли от одного и громким стоном от другого. Попов старался не двигаться, дожидаясь, пока Шаст привыкнет к этим ощущениям. Парень шумно дышал, запрокинув голову, и запутал левую руку в чужих волосах, а правую вернул на шею, чуть сжимая. Он начал двигаться, чувствуя, как между ними трётся и его член тоже, заглушая боль. Арсений дарил Антоновой груди поцелуи, ускоряя темп, и наблюдал, как дрожит его выпяченный кадык — старался укусить, но не доставал. Арсений уже научился ловить кайф от сжимающейся ладони на шее, периодически даря поцелуи и ей. Он обвёл своей рукой его, гладил бока и бёдра, пока касания не остановились на чужом члене. Шаст застонал и, сгорбившись, уронил свою голову к изгибу чужой шеи, опуская с неё руку и царапая плечи. Арс задал его члену тот же темп, но сбился из-за поцелуя куда-то в ухо, что сопровождался укусом мочки, который тот тут же зализал. Антон провёл незамысловатую линию поцелуев по шее, сильно прикусывая место чуть выше ключиц, стараясь оставить отметины. Антон громко скулил, периодически запрокидывая голову, и метался рукой то к шее, то к груди мужчины. — Блять, Сень… — Застонал Шастун, ощущая всем телом, как напрягся под ним брюнет. Арсения действительно это злило. Эта формулировка имени его бесила, но именно сейчас она сработала отрезвляюще, заставляя взять разрядку в свои руки, желая сделать её феерической. Он подхватил чужие бёдра и задал новый темп, заметно ускоряясь. Ловил ртом громкие стоны и даже не думал трогать его член. Тоша прижал свои ладони к груди, не понимая куда их теперь девать, а ещё он не понял куда делся весь воздух из его лёгких, поэтому одними губами повторял «я сейчас» много раз. — Верни руки на шею, — прорычал Арсений, сверкнув блестящими глазами. Шаст напряг желваки, понимая, что в горле уже сухо от стонов, но продолжил мычать, роняя черепушку на его плечо. Антон запищал, словно кутёнок. Поджал живот и запрокинул голову, возвращая руки на чужую шею. Его ягодичные мышцы максимально напряглись, как и руки на горле. Арс хрипло застонал, чувствуя разрядку и собачий кайф от удушья. Это несравнимо ни с чем: этот жар, это дыхание, эти сжимающиеся ладони, эти стоны и вздымающаяся грудь напротив. Попов подумал, что просидел бы так вечность, восстанавливая дыхание, но из сказки вернуло в реальность, когда на бёдра начала стекать собственная сперма из чужого тела. Глаза брюнета забегали по комнате в надежде найти хотя бы полотенце, но рядом он увидел лишь свою майку, без раздумий протянув её парню. — Предлагаешь мне подтираться предметом графского гардероба? — Пьяно хохотнул Шаст, но снова закатил глаза, вставая с ещё твёрдого члена. — С чего ты взял, что я граф? — Арсений тоже подскочил, натягивая трусы и медленно собирая вещи с пола. Но он услышал хлопки открывающихся дверей и шум воды из ванной, вместо ответа на вопрос. Арс накинул халат, что достал из комода, и собрал закуски с выпивкой, перемещая их на прикроватную тумбочку. Медленно вышел на балкон, закуривая сигарету, и размышлял о том, что сказать ему, когда он сюда выйдет. Однако, сознание сыграло с ним злую шутку, заставляя думать лишь о плохих исходах этого вчера. Арс выкинул недокуренную сигарету прямо с балкона, возвращаясь в комнату и разливая оставшийся алкоголь по бокалам. Всучил парню и заставил выпить залпом, лишь бы снова затуманить голову. И ему это удалось, поэтому ближайший получас они провели в Антоновых сборах: разнесли половину кухни, побив стаканы и тарелки, открыли ещё одну бутылку и чуть не свалились в озеро по пути домой, слишком заглядевшись на полную Луну. — Мне нужно вернуться. Я сказал, что просто схожу и скажу «спасибо», — Антон облокотился лопатками о стену дома, пряча руки за спиной. — Так это твоё «спасибо» было, — задумчиво протянул Арс, упираясь ладонями по обеим сторонам от лица парня. — Тогда в следующий раз я сам попрошу этих старух утопить тебя, уж больно классно ты благодаришь. Антон кинул тихое «дебил» и притянул того за грудки к себе, впиваясь в губы. Лягушки запели свою песню, шелест воды был на подпевках, а звёзды засветили ярче, даря свой свет только этим двоим. Два придурка, что возомнили себя единственными в этом мире. Сейчас только они вдвоём, красивейшая Луна на фоне, бормотания озера и никого больше. Антоновых сил хватило только дойти до дивана в гостиной. Он плюхнулся на него, стягивая свою футболку и укрываясь ей. Казалось, что специально для него, Луна начала светить приглушённо, ветер из приоткрытого окна приятно охлаждал, а алкоголь помог уснуть без мыслей. Парня разбудил приятный аромат чего-то жареного неподалёку. Он зажмурил глаза, старательно игнорируя боль по всему телу. Пока воспоминания не всплыли, он поднялся, сонно глядя на размытый силуэт за плитой, что постепенно растворялся из-за яркого света. — Доброе, — Антон потянулся, щёлкнув локтями. — Поздно пришёл? — Спросила Катя, продолжая старательно помешивать содержимое сковородки. — Так тоже можно сказать, — он подошёл к холодильнику, доставая оттуда бутылку минералки. — Все проснулись? — Я только Серёжу видела с утра, остальные спят, — она мимолётно глянула на него, жалостливо поджав губы. — Умылся бы ты, выглядишь жутко помятым. Антон коротко кивнул, поднимаясь в свою спальню. В комнате он застал Иру, что всё ещё нежилась в постели. Шастун завернул в ванную, надолго залипнув перед стеклом. Разглядел редеющий укус где-то на плече, отметины от ногтей на боках и вспомнил жаркое дыхание на своей шее. Антон залез под душ, включая горячую воду и начиная оттирать от себя остатки вчерашнего вечера. Водил мочалкой до кровоточащих ссадин, поджимая губы, вылил половину флакона геля для душа на своё тело, лишь бы оно не пахло ничем, кроме фисташкового крема и аромата магнолии. Растёр-таки до крови тот укус на плече, падая на колени. Он поднял лицо навстречу горячим каплям, смешивая их со своими слезами. — Антон, это ты? — Раздалось за дверью. — Да, — еле слышно кинул он. — Я уже выхожу. Парень смыл остатки геля и слёз, заматываясь в полотенце и выскакивая из ванной. Увидел обеспокоенную девушку, которая хотела было что-то сказать, вот только он сразу обнял её, зарываясь носом в её волосах. Ира обняла в ответ, игнорируя капли воды, что скатывались с него. — Долго ждала? — Полушёпотом спросил Антон, перекладывая свои ладони на её щеки. Она кивнула, прикрывая глаза. Парень прильнул к ней губами, коротко чмокнув и прошептав тихое «прости». Они простояли так минут пять, Шаст даже успел обсохнуть, пока в их комнату кто-то не постучал. — Мы собрались искупаться, вы с нами? — Из-за щёлки выглянуло довольное лицо Стаса. — Продолжишь пялиться? — Хмыкнул Антон, даже не думая выпускать девушку из своих рук. — Иди давай, сейчас спустимся. Шастун ещё раз чмокнул её сладкие губы, отпуская из объятий. Ира ушла, оставляя того наедине со своими мыслями и шортами, что аккуратно были приготовлены на кровати. Он глупо улыбнулся, натягивая их, и достал из портфеля бархатную коробочку, кидая в карман. Спустившись, Антон никого не обнаружил и решил посмотреть на веранде. Какого же было его удивление, увидев он там человека, из-за которого сегодня лил слёзы, словно девчонка. Арс помахал ему, как только заметил, отрываясь от разговора с его друзьями. — Зачем ты пришёл? — Уверенно начал Шаст, быстро подлетев к нему и заметно напрягаясь. — Ну, увидеться хотел, — Арсений явно заигрывал, обнажая ряд белоснежных зубов. — Ты больной, блять? — Антон толкнул того в грудь, заставляя отойти подальше от дома и ребят. — Я не знаю, что ты там себе напридумывал про вчера, но это было ошибкой. Бухой был, ясно? Я собрался сделать своей девушке предложение прямо сейчас и ничто не должно испортить этот момент. — Ты будешь стоять перед ней на колене и клясться в верности, прокручивая в голове картинки того, как мы трахались вчера? — Арс ухмыльнулся, показывая свои ямочки и начиная саркастично хлопать. — Браво. — Уходи отсюда нахуй, — Антон отчеканил слова, чувствуя, как внутри разжигается пламя. — Нет, — он взглянул за его спину. — Хочу взглянуть на неё. Красивая хоть? Если да, то ты просто гондон, Тош. Шастун на секунду спрятал лицо в ладонях, пытаясь умерить свой пыл. Он снова поднял свой злобный взгляд на человека напротив, окончательно выходя из себя. Арсений всё так же стоял перед ним, бегло разыскивая лицо девушки, что видел в озере тем самым вечером, но он не нашёл её, натыкаясь своим взглядом на прижатую к груди левую руку парня. Он понял, что тот встал в стойку только тогда, когда Антон с приличного размаха въехал правым кулаком ему в челюсть. Арс резко отскочил, прижимая ладонь к саднящей щеке, что болела скорее не от кулака, а от многочисленных металлических колец. Голубоглазый упал на колени, поднимая взгляд, но осекся, получив удар ногой по животу, что свалил с ног. Шаст оседлал его грудь, продолжая разукрашивать лицо того, кто даже не думал давать ему отпор. Глаза накрыл туман, перекрывающий даже сегодняшнее яркое солнце; боль от каждого удара по лицу раздавалась по всему телу, что было похоже скорее на издёвку собственного организма, а отвратительный привкус железа не давал забыться, набираясь во рту вязкой жидкостью. После пары-тройки смачных ударов, что тянулись вечность, Попов смог-таки легко вздохнуть и сплюнуть кровь, понимая, что того оттащили друзья. — Антон, блять! — Крикнул Серёжа, хлопая по щекам друга. — Шастун, угомонись, твою мать! Кто-то подскочил и к Арсению, прикладывая что-то холодное к кровоточащей скуле. Его посадили, чтобы тот не потерял сознание, и проходили мокрой салфеткой по лицу, скорее размазывая кровь, чем вытирая её. Попов вернулся в реальность под истошные крики Матвиенко, а пара каких-то ребят подняли на ноги, уводя в дом. Как только они переступили порог, девушки, что суетливо шарились по полкам в поисках аптечки, подбежали к нему. — Что случилось-то? — Бородатый мужчина под два метра ростом прервал тишину, имя которого Арс не удосужился запомнить. — Вы не поделили чего? — Всё в норме, — Попов старался не двигаться, пока Ляйсан обрабатывала его разбитое лицо. — Боже, скажи правду, — откуда-то из-за спины раздался ещё один подрагивающий женский голос. — Мой Антоша не мог сделать такое просто так. О-ба-на. Как же Арсению захотелось посмотреть на неё, но даже вдох давался ему с трудом. Словно услышав его мысли, перед ним встала красивая девушка, держа в руке какой-то небольшой бутылёк. Она очень красивая, — Арс не смог оторвать от неё взгляд. — Ты удивительный долбоёб, Тоша. — Я могу проводить Вас до дома, — она заметно нервничала, растягивая рукава своей кофты. — Мы можем подвезти на машине, если… — Не стоит, — он поднял ладонь вверх, пытаясь натянуть дружелюбную улыбку. — Не беспокойтесь, я справлюсь сам. — Так за что он Вас так? — Спросил Паша, усаживаясь на соседний барный стул. — Думаю, это лучше спросить у него самого, раз так интересно, — практически сразу после слов Арсения на улице раздался громкий хлопок воды. — Его скинули? — Блять, я надеюсь, что нет, — Илья почесал свою бороду и кивнул Пашке, подзывая за собой улицу. — Я обработала, — заключила Ляйсан, подарив ему грустный взгляд. — Не знаю, что произошло между вами, но, пожалуйста, берегите себя. Арс лишь коротко кивнул, вставая на трясущиеся ноги. Он хлопнул её по плечу, ещё раз отказываясь от помощи и уходя в сторону запасного выхода из дома. Бесшумно вышел на улицу, вжимаясь в дверь спиной и вслушиваясь в крики. Подумал, что идти через лес действительно безопаснее, но колени тряслись так, что он и стоял-то с трудом, но перевёл дух и всё же решил пойти, боязливо оглядываясь.