Фиолетовые розы на твоей шее

      День начался относительно спокойно, если не обращать внимания на ноющие ссадины, что расположились по всему телу. Арс уселся на кровати в позе лотоса, разминая шею. Раздался чуть слышный хруст, что выбил остатки сна из сознания. Выскочив на балкон, он бегло оглянул озеро и закурил сигарету, облокачиваясь о перила. Солнце на́чало просыпаться, заполняя всю округу оранжевыми лучами. Легкий ветерок приятно щекотал лицо под песни сверчков, а утренняя роса с соседнего дерева — буквально — умывала лицо.       Арсений, не заботясь о футболке, надел растянутый спортивный костюм и спустился вниз, сразу же поставив чайник. Лениво зевнул и начал шариться по шкафчикам в поисках кофейных зёрен, что благополучно лежали на столе. Наскоро закинул больше нужного в кофемолку и заставил её развеять тишину в комнате. Он заполнил турку молотым кофе, залил горячей водой из чайника и поставил на огонь, облокачиваясь обеими руками о плиту. Проскочила мысль, что тело двигается само. Эти утренние обряды были настолько отточены, что мыслями Арс оставался ещё в постели. Как бы он не заставлял себя не думать о вчерашнем, подлый мозг всё равно продолжал подкидывать картинки сначала полуночных поцелуев, а затем ударов по лицу, что вызывали аккурат противоположные чувства. Кофейная пенка начинает «убегать», тем самым возвращая того в реальность. Солнце за окном ещё не до конца встало, освещая комнату лишь блеклым светом, но мужчина и не думал включать освещение. Он решил и завтрак отложить, решая обойтись лишь кофе, что «убежало» уже во второй раз. Вернул турку на огонь и поджал губы, пряча лицо в ладонях. Слёзы просились наружу, щёки залились краской, а чёртово кофе поднялось в третий раз, предупреждая о своей готовности. Арсений перелил напиток в стакан, виртуозно поднимая руку вверх во время манёвра, будто бармен. Небрежно кинул грязную посуду в сторону раковины, закрывая глаза и вдыхая аромат свежесваренного кофе. Забыв о своих проблемах и расслабившись, он тонет в глотке ароматного напитка, но дверной звонок, мелодией разносящийся по всему дому, портит все планы. — Кого там? — Попов скорчил разозлённую гримасу, резко распахивая входную дверь. — Снова ебало набьёшь? — Хмуро спросил Арс после минутной паузы, увидев перед собой Антона. — Нет, я… — Начал было тот. — Я не за этим пришёл. Я, типо, думал много и… Блять, ночью уснуть не мог и… Как бы… — Ты бухой, что ли? — Скептично кинул Арсений, уже готовясь с размаха захлопнуть дверь. — Иди отсюда. — Блять, Сень, прости, — Шаст сунул руки в карманы, продолжая тушеваться. — Слышь, — рыкнул брюнет. — Не называй меня так, ненавижу это.       Антон снова глянул на него, увидев настоящий лёд в его глазах. Самый холодный айсберг, что не согреет больше ни одно — даже самое огромное — пламя. Кинул тихое «я мудак» и положил свои ледяные ладони на чужие щёки, впиваясь в губы. Шастун зажмурился и старался не шевелиться, ожидая следующий ход от мужчины, а тот не заставил себя долго ждать, одарив парня смачной пощёчиной. Антон отскочил, распахивая глаза и прижимая ладонь к краснеющей щеке. — Ты думал, что можно сначала на моём члене блядушно скакать, а потом при всех морду набить? Ты кто такой, чтоб так поступать? — Арс резко отшатнулся назад, прячась в темноте прихожей. — Да я сам не знаю, чего хочу, понятно! — Антон выпрямился, вновь сокращая расстояние между ними. — Я приехал сюда, блять, чтоб своей девушке предложение сделать, а тут ты, сука такая, не даёшь расслабиться. Засел внутри, как червь! — Так что ты мне сейчас предъявляешь? — Размеренно начал Попов, переводя дыхание. — К девушке своей иди и говори, что хочешь, хуйло. — Я, блять… — Парень обхватил руками затылок, отворачиваясь. — А я к тебе пришёл.       Арсений вскинул брови, изумлённо раскрывая рот. Совсем забыл о кофе, к которому так хотел вернуться в начале этого разговора. Шаст обернулся, ломая себя внутри на слова «ладно, я пошёл», однако сделал шаг навстречу, когда Попов рванул к нему. Заключил его в объятия и целовал с такой нежностью, на которую только способен. Впрочем, долго поддерживать её не удаётся и Арс уже рывком заталкивает парня в свой дом, громко хлопая дверью. По пути они задевают вазу, что была, по словам Арсения, «дохуя коллекционная». — Ты прекрасен, Арс…       Они запутались в волосах друг друга, ударяясь о каждую стену в прихожей. Чуть не упали, спотыкнувшись о порог, ведущий на кухню. — Ты очень красивый, Арс…       Арсений прижал парня к барной стойке, что была на одном уровне с гарнитуром. Подхватил Антона под бёдра и усадил на поверхность, впиваясь жадным укусом в шею. Шаст запрокинул голову, обвивая его глотку в привычном жесте, напрягая хватку. В голове Арса творится жуткий хаос, что был совсем не заметен снаружи. Взгляд избегал парня напротив, а ладони ласкали не его, а гарнитур. — Антон… — Прошептал Попов, накрывая руки на шее своими. — Антон, послушай…       Однако сам Антон не был настроен на разговоры. Напротив, он искренне старался их избежать. Но ему пришлось всё же убрать ладони и чуть сдвинуться на столешнице, чтобы тот уселся рядом. Этот разговор не смог завязаться сам по себе, поэтому мужчины провели несколько минут в успокаивающей тишине, нарушаемой их сбившимся дыханием, и изредка перебрасывались взглядами. — Мы уезжаем завтра, — кинул Шастун. Я знаю, — Арс не нашёл сил сказать это вслух, лишь коротко кивнув. — Что между нами? — Спустя ещё парочку вечно тянущихся минут спросил Арсений. — Я не знаю, — пожал плечами тот. — Наверное, что-то странное. — «Странное»… Это уж точно.       Они просидели так достаточно долго, пока не зазвонил телефон Антона, что резким гулом разрезал царившую тишину. Это звонила она. Горло Арса сдавило, будто железной цепью. Он всё ещё на что-то надеялся? А Антон ответил ей самым милым голосом, на который только способен, застенчиво отводя взгляд от Попова. Внутри зажглось едкое пламя, что обожгло все органы. Обожгло до углей, ведь Арс резко подскочил к нему и начал одаривать его спину поцелуями. Он слышал их разговор, слышал её голос, однако не остановился даже после нескольких ударов локтем. Продолжал настойчиво целовать, забираясь руками под футболку, играя в реальность, где они единственные друг у друга.       Он так и не смог задать вопрос, что мучил его последние несколько часов.

Ты сделал ей предложение?

      На следующий день три внедорожника уезжают, проезжаясь катетерами шин прямо по его сердцу. Как много он хотел ему сказать и не успел? Наверное, забыл спросить его о чём-то важном, что сейчас не имело никакого значения. Арсений подходил к зеркалу и разглядывал чужие укусы сквозь исчезающие бутоны роз, поглаживал подушечками пальцев и не мог поверить в то, что сейчас происходит. Арс обратил внимание, как заметно поблекли тату после его укусов и поцелуев. Родственные души — это поистине странная и жестокая вещь. Он медленно открыл шкафчик в ванной, доставая оттуда блистер со снотворным. Ещё раз грустно глянул в зеркало, заключая про себя: «красивый». — Ты прекрасен, Арс…       Арсений обошёл весь дом, разглядывая идеальную чистоту, чтобы успокоить себя. Прошёл в спальню и долго разглядывал зеркало в полный рост. Поправлял одежду, будто школьница перед выпускным. — Ты очень красивый, Арс…       Грустно улыбнулся сам себе и вышел на балкон, томно закуривая сигарету. Не хотел спешить?.. Ещё раз оглядел бирюзовую гладь и дом напротив, нервно хмыкнув сам себе. Скинул окурок с балкона, размеренными шагами возвращаясь в комнату. В сознании вспыли весёлые фотокарточки первой их ночи и Арсений продолжил улыбаться, словно сумасшедший, сдавив упаковку таблеток в руках ещё сильнее. Ещё раз оценивающе окинул взглядом помещение и наткнулся взглядом на прикроватную тумбочку, на которой стоял гранёный бокал с горячительной жидкостью цвета шоколада. Он грациозно улёгся в самом центре кровати, пытаясь подобрать самую изящную позу. В мгновение на ладони оказываются белые таблетки, которые Арс разглядывает ещё с минуту, после чего хватает бокал с тумбочки и выпивает содержимое залпом.       Он услышал от Антона «ты красивый» и не смог с этим ничего сделать, лишь выбрал способ, чтобы не портить эту красоту.       Тело больше не реагирует на боль. Тело больше не реагирует на свет. Тело больше не реагирует на звук. Тело больше не совершает произвольных действий. Арсений — теперь просто тело.       Дыхание сбивчивое, а палящее солнце за окном уже не такое яркое. Арсений вспомнил всю свою жизнь и не сказал бы, что прожил её скучно, однако единственное, что он хотел помнить — только его лицо.       В его жизни были невероятно позитивные люди, многочисленные путешествия и знакомства, победы и горести, разочарования и надежды, слёзы и смех, да даже семья, но он держит в голове только его лицо.       Попов вспомнил все его гримасы, все его изящные движения, сладкие слова и все состояния, что только успел застать. Он вспомнил, как достал его из воды, увидев первый раз; как недоверчиво впустил его в свой дом, когда тот пришёл извиняться; как легко открылся ему — абсолютно незнакомому человеку; как они гуляли под Луной и как это было романтично; как прощались у дома, словно парочка, что вместе тысячу лет; как удары, что до сих пор не успели до конца затянуться, прилетали один за другим Арсению по лицу. Непроизвольно улыбнулся, когда вспомнил то тёплое «граф» из его уст, но быстро потерял улыбку и больше не смог её вернуть.       Коматозное состояние?..