Варя
1673 дня назад
До боли сжимаю браслеты в руках, глядя туда где с минуту назад закрылся портал. Мрак подвала сузился до крошечной точки, где находился уже неработающий портал. Несколько почти догоревших свечей привлекают мой опустошённый взгляд и рядом с ними я вижу свою сумку. Пока я медленным шагом подходила к успевшей полюбится вещи, а после аккуратно убирала браслеты в сумку, я всё пыталась вспомнить, когда видела её последний раз и как она тут оказалась. Попытки были провальными, но меня это не расстраивало. Точно также как не расстраивала и не пугала темнота, окружающая меня. К слову, сказать темноту я перестала бояться года в четыре, когда мои родители решили, что я достаточно взрослая чтобы засыпать с открытой дверью и при свете. В душе была пустота, словно близкие мне люди, укрывшиеся по ту сторону портала в Мире людей, забрали с собой важную часть меня. Именно осознание этой пустоты заставило меня выпрямить спину и подойти к порталу. Секунда и на портал обрушивается мощный ураган, который полностью его разрушает. Так надёжнее. Зная своих друзей и то как я дорога им, уверена, что они попытаются найти способ проникнуть сюда. Отворачиваюсь от портала и не спеша поднимаюсь в кафе, а после выхожу наружу, ни разу не обернувшись. Полуразрушенный город выглядит ужасно, но я ничего не чувствую. Абсолютно ничего. Сказочный город ещё никогда не был так пуст. Даже после нападения армии Повелителя в первый раз, когда мы с Сашей вернулись сюда после Блуждающего леса, тут не было так пусто, извините за повторение. Тогда здесь лежали горы трупов, оставленные приспешниками моего биологического отца, а сейчас ничего. Но и понимание того, что я осталась совершенно одна в огромном мире сказок никак не получила отклик в моей душе. Вокруг меня были лишь дома с разбитыми окнами, холодными стенами и пустующими кроватями. Я прохожу по улицам словно кукла. Шаг, второй, третий и вот я оказываюсь на земле, больно ударившись коленом. Чёртовы булыжники, словно сами прыгают под ноги. Первый порыв был тут же подняться и продолжить идти в никуда, но он быстро проходит. Вместо этого я просто доползаю до ближайшей стены, которая когда-то была домом, и облокотившись на неё спиной устремляя без эмоциональный взгляд в даль. Именно в этот момент я впервые увидела то, чего мы все так боялись. Тогда я не сразу поняла, что это. Прищурившись, я устремила свой взор в даль, пытаясь рассмотреть то, что приближалось к городу. Опираясь на стену, подымаюсь на ноги. Мой мозг ещё не успел до конца осознать эту информацию, но всем своим нутром я чувствую, это опасность. Не знаю сколько прошло времени прежде чем я начала пятится назад. Чем ближе волна приближалась, тем больше она напоминала мне пламя. Безудержное и всепоглощающее пламя, которое не остановится ни перед чем. Именно тогда пришёл он – страх. Животное чувство поглотило меня с головой, заставляя развернуться на пятках и бросится бежать. Я бежала настолько быстро, насколько могла, прижимая к себе четыре злосчастных браслета. Когда половина города оказалась позади, а ноги принесли меня к невосстановленным районам, я, поддаваясь какому-то неизвестному порыву, замедлила бег и обернулась. Разрушающая волна следовала за мной попятам и если я преодолевала метр, то она пять. Тяжёлый хрип с лева от меня заставил полностью остановится. Возле одного из разрушенных зданий я вижу взрослого мужчину, что лежит на промозглой земле. Его ноги придавлены кусками бетона, на груди расползается кровавое пятно, а в глазах читается неподдельный ужас. – Прошу, помоги. Хриплая просьба прерывается жутким кашлем. Редкие капли крови брызгают на земли и подбородок старика, а я всё ещё стою на месте и просто смотрю на него округлившимися от страха глазами. Страх – это действительно очень мощное чувство, и оно способно изменить человека до неузнаваемости. Раньше я бы не задумываясь бросилась помогать любому, но сейчас… Сейчас у меня промелькнула лишь одна мысль, что я теряю время. Еле заметный запах дыма заставил оторвать взгляд от умирающего старика и вновь посмотреть на приближающую волну. Страх новой волной прошёлся по всем моим внутренностям. Не раздумывая больше ни секунды, я бросилась бежать так быстро, как только могла. Позади себя я слышала умоляющий голос старика, но подгоняемая страхом я вновь ни разу не обернулась. Чувствовала ли я вину за собой? Нет, ни сколечко. Страх сильнее всего, я уже упоминала это. Когда я добралась до первых деревьев Волшебного леса бежать стало в разы тяжелее. Передвигать ноги уже получалось не так быстро, но я не сдавалась. Когда показался покосившийся дом друида я не придумала ничего умнее, чем забежать внутрь и с силой захлопнуть за собой дверь. Я решила на этом не останавливаться и поэтому начала глазами искать место, где можно было спрятаться. Как говорится, тот кто ищет тот всегда найдёт. Старый неприметный люк, притаившийся за бардаком в одной из комнат, стал для меня спасением. Никогда бы не подумала, что сумасшествие Ибн Дюка может когда-то быть кстати. Его маниакальное желание привело друида к тому, что он построил у себя под домом небольшой бункер. Разглядеть мне его не удалось, да я и не стремилась к этому в тот момент. Стоило только люку захлопнуться над моей начинавшей болеть головой, небольшая квадратная комнатка погрузилась во тьму, а я, еле передвигая ногами, начала спускаться по деревянной лестнице. Почти добравшись до конца лестницы, я оступилась и кубарем преодолела оставшиеся ступени, а после потеряла сознание.1671 день назад
Головная боль всегда неприятна, а если она ещё и сопровождается ноющей болью в ноге… С трудом открываю глаза, но вокруг меня окружает темнота. Тихо простонав сажусь на земляном полу и уже по старой привычке смотрю на правую руку, где на запястье покоятся любимые механические часы. Когда заварушка с Повелителем закончилась, Маша предложила немного прокачать часы, чтобы они были не такие древние» как выразилась подруга. Именно поэтому теперь они показывали не только время, но и дату. Как сказала волшебница земли, она поместила в них чуток магии, а это значит, что и работать они будут до тех пор, пока в Сказочном мире останется магия. Если это правда, значит мой родной мир не исчез после нашествия армии. Это плюс. Согласно часам, я провела без сознания двое суток. Хотя могла бы догадаться, ведь желудок сводит так, что вдохнуть тяжело. Зажмурившись, тру глаза и вновь обвожу мрак, царивший вокруг. Осторожно вставая на ноги, я вытягиваю правую руку вперёд, чтобы яркий синеватый свет, отбрасываемый часами, хоть немного осветил помещение. Это тоже кстати благодаря Марии. Двигаюсь медленно, чтобы вновь не встретится с полом. Или очередным хламом, который коллекционировал тут друид. Осторожно обхожу мусор на полу и двигаюсь к ближайшей стене, возле которой стоял шкаф. На нём я к своей большой радости обнаружила старенький, но вполне работающий фонарик. – Спасибо тебе большое Ибн Дюк, живи долго старый ты маразматик. Выключаю свет на часах и обвожу тусклым светом фонаря бункер. Здесь было не прибрано, но вполне сносно. Чтобы обследовать всё содержимое и заглянуть в каждый уголок мне потребовалось около часа. И я бы не сказала, что это время я провела в пустую. Итак, вот что мне удалось отрыть: несколько десятков батареек для фонаря, аптечку с первым необходимым, старый пыльный плед и комканая подушка, небольших размеров рюкзак, несколько полок с консервами и бутылками воды из Мира людей, а также небольшой росток в глиняном горшке с грязной посеревшей надписью картофель. Вот с этим уже можно работать. Не знаю, как ему удалось запихать картофель в горшок, но это невероятно, он по всей видимости действительно гений. Следующие пару часов я старалась привести в относительный порядок эту небольшую, но оказавшуюся такой полезной, комнатку. За всё это время я выпила пару бутылок воды и съела одну банку консервов. Знаете, открывать жестяную банку небольшими чуть поржавевшими маникюрными ножницами такое себе удовольствие. Однако, есть вещи куда неприятнее, например, есть руками чуть застывшую холодную жижу, что, судя по грязной этикетке, которая была на банке, было овощным рагу. Но не в моём положении было жаловаться. Когда я привела бункер в относительный порядок и немного успокоило свой голодный желудок, меня начало клонить в сон. Я не видела смысла отказывать своему измученному организму, поэтому взяв старую подушку и плед и разместившись прямо на полу провалилась в сон.1665 дня назад
Почти неделю я провела в бункере, питаясь холодными консервами и разгребая местами непонятные записи старого сказочного. Ничего толкового я в них не нашла, но всё же кое-какая полезная информация там была. Теперь мне стало понятно, что я могу вырастить себе еду при должном подходе. – Что ж, – тихо произношу я, закрывая потрёпанный тёмно-синий блокнот, – уже кое-что. Теперь дело за малым. Смотрю на закрытый люк уверенным взглядом, а после подымаюсь на ноги, вешаю на спину собранный ещё вчера рюкзак, перекидываю через плечо тряпичную сумку, беру в одну руку глиняный горшок, а в другую фонарь и медленно двигаюсь к люку. Тихий скрип ржавых петель и глухой удар деревянного люка о пол пустующего дома и вот я уже стою в доме, который послужил мне укрытием. Вокруг всё было обожжено. Стены, мебель, многочисленные книги были черны, а воздухе витал запах гари. Удивительно, что пламя, пришедшее сюда, не задело бункер. Выключая фонарь и перехватывая горшок с ростком покрепче, я покинула дом. Чернота была повсюду, а гарь витала везде, даже дышать становилось тяжелее. Первое, куда я следую, это город. Я ничего не надеюсь там найти, просто это место первое пришло мне в голову о чём я пожалела уже через несколько минут. Я даже не успела пройти и половину города, как передо мной предстала картина, которая после не покидала мои мысли многие месяцы. Я увидела обгорелое тело, что было придавлено грудой бетона. Подойдя ближе моё дыхание участилось, а зрачки явно расширились. Передо мной лежало тело старика, которого я оставила умирать в разгорячённой волне чёртовой армии. Его обугленное чёрное лицо смотрело на меня пустыми глазницами от которых веяло холодом. Не знаю сколько прошло времени, но всё тот же животный страх заставил меня убраться прочь из этого разрушенного города прямиком в лес. Следующие несколько часов я просто шла по обгорелой земле стараясь глубоко не вдыхать. Согласно моим часам, время близилось в пяти вечера, но темнота уже обволакивала пространство, это было странно даже для осени. Хотя, чему я могу удивляться. Теперь я пожалела, что не прихватила из бункера плед. Странно, но воздух был не холодный для середины осени, это настораживало. Однако, мне пора учится видеть во всем не только минусы, но и плюсы. А плюс сейчас в том, что я не замёрзну, лёжа на покрытой копотью и сажей земле. Укладываясь на землю, ставлю рядом горшок и медленно закрываю глаза. Как бы я не старалась, но сон не шёл. Почти всю ночь я пролежала на голой земле и обдумывала всё то, что произошло за последние пару недель. Я даже пыталась вспомнить те чувства, что одолевали меня, но не смогла. Ближе к утру у меня онемело всё тело, и я бросила жалкую попытку уснуть и взяв глиняное чудо на руки, отправилась дальше. Несколько дней я шла в никуда, опустошая свои запасы воды и продовольствия, в надежде наткнуться хоть на что-то съестное. Но чем дольше я шла, теперь сильнее у меня возникало чувство, что в этом мире не осталось ничего и никого. Несколько раз я использовала телепортацию, но ни раз не задерживалась даже на минуту в том месте, куда телепортировалась. Привычка прошлого. Однако всегда есть исключение. Когда спустя девять дней после того как покинула бункер я вновь переместилась, то просто рухнула на землю прижимая горшок к груди. – И какие будут наши дальнейшие действия, Семечка? – снимая с плеч рюкзак и доставая оттуда последнюю бутылку воды, произношу я поливая росток. – Эта наша последняя бутылка воды, да и консервов осталось всего три штуки. Это, должна заметить, пугает меня. Куда делись эти чёртовы ножницы? Переставая рыться в небольшом рюкзаке, я резко выдыхаю и обречённо смотрю на росток. Минуты в молчании помогают мне успокоится и не поддаваться паники. Но эту тихую идиллию прерывает непонятный треск, раздававшийся где-то в стороне. Осторожно закрываю заметно исхудалый рюкзак и подымаюсь на ноги, подхватывая горшок на руки. Оглядываюсь вокруг и не замечаю ничего подозрительно в течение нескольких следующих секунд. Но вот вдалеке я замечаю уже знакомый мне алый цвет и этого мне достаточно. Я срываюсь на бег и бегу прочь от поглощающего пожара, что настигнет меня стоит только остановится. Лёгкие горели огнём, точно также, как и мышцы. Впереди я заметила вход в обгоревшую пещеру, и не думая ни о чём я забегаю внутрь, останавливаясь лишь тогда, когда мой мозг понимает то, куда я попала. Оставив позади обгоревший коридор, я медленно проходила мимо деревянных столов и скамеек, осторожно проводя кончиками пальцев по шершавой поверхности и оставляя глиняный горшок на одной из столешниц. Останавливаясь в центре помещения, что когда-то было столовой Орешка, меня накрыла волна горечи и сожаления. В памяти всплыли все события, что произошли в этих стенах с того самого момента, как мы с Сашей впервые здесь появились. Слезы, копившиеся в глубине души, медленно стали выбираться наружу и уже спустя пол минуты я сидела на коленях, прижимая руки к груди. Горячий солёный водопад жадно омывал моё лицо, а громкие крики, в которых было полно боли, эхом отдавались от стен горы, что некогда была убежищем для всех нуждающихся.