Быть рядом

      — Минхо, — его потрясли за плечо. — Просыпайся.       — Хён, оставь. У нас сегодня был чересчур волнительный день, — тут же рядом зашептал Феликс. — Тем более, ты же знаешь, что Минхо-хён всегда встает очень рано.       — Он может поспать дома. Здесь мы закончили все свои дела. Разбуди его, и спускайтесь к машине, — твердо, но все же тише, проговорил Чан.       — А вы, тем временем, успеете загрузиться и свалить, снова бросив нас? — не открывая глаз, отозвался Минхо. — Нет уж, жди! Вместе пойдем, — и пусть злости в голосе уже не было, но недовольство все еще присутствовало.       Бан Чан, который уже направлялся к двери, хмыкнул, но остановился, дожидаясь, когда Минхо окончательно проснется и оторвется от Феликса, на плече которого проспал почти полтора часа. За это время младший успел выработать рефлекс по поддержке Минхо, когда тот начинал падать.       — Идемте. Все уже спустились и ждут только вас.       — И тебя, — ворчливо добавил Минхо, поднимаясь.       Как только Феликс немного размял затекшие плечи и встал со стула, Минхо сразу же привалился к его боку, снова укладывая голову.       — Солнце, я тебе вверяю себя, — пробубнил он и закрыл глаза.       — Минхо-хён, если ты не будешь смотреть под ноги, то обязательно споткнешься. И упадешь.       — Будь моими глазами, — с трудом подавив зевок, прошептал Минхо.       — Вы еще долго будете заигрывать друг с другом? Минхо, открой уже глаза и следи, куда идешь. Феликс, придержи спящую красавицу. Не хватало еще, чтобы он действительно упал и поранился.       — Хорошо, Чан-хён. Мы идем.       Минхо так и не открыл глаза, на автомате переставляя ноги вслед за Ликсом, который буквально тащил его за собой. Оказавшись в машине, он уснул, а когда сидевшие впереди Хван и Джисон расшалились, Минхо не просыпаясь, велел им заткнуться. Феликс только пожал плечами на вопросительные взгляды. Ну, устал хён. С кем не бывает.       Так же на автопилоте Феликс довел старшего до квартиры и до спальни, а затем уложил в кровать. Уже на выходе из комнаты он услышал, как Минхо во сне упрашивал: «Хани, пожалуйста…»       В груди защемило. Перед глазами предстал сломленный парень, которого Джисон оставил в коридоре студии, и, почему-то, стало обидно. Кого-то готовы боготворить просто за существование, но этого не ценят. А он уже перепробовал все возможное, но на него даже внимания не обращают. Где справедливость этого мира, спрашивается?       Феликс вновь вернулся к старшему и, не долго думая, стянул одеяло с соседней кровати и укрыл Минхо, тщательно расправив края. Не сдержавшись, он осторожно провел рукой по темным волосам, после чего поторопился покинуть комнату.       — Хей, Ликси, — окликнул Хенджин, развалившись на диване в гостиной.       — Да, хён, — задержав дыхание, ответил Феликс.       — Иди сюда, — Хван похлопал рукой рядом с собой. — Я по тебе успел соскучиться.       — Хорошо, — выдохнул Феликс, направившись к нему.       Обычно, между ними все именно так и происходило: когда Хенджин хотел, он звал Феликса и после не отпускал от себя какое-то время. Но когда он находил новое увлечение, то отталкивал Ликса, совсем не обращая внимания на то, что этим причинял боль. И ему плевать. Феликс всегда понимал, что ему ничего не светило в отношениях с этим парнем, но не мог ничего с собой поделать.       Он влюбился. С первой встречи. С первого разговора. Хван был одним из первых, кто обратил внимание на иностранца, который с трудом мог изъясняться на корейском языке. Он был тем, кто помогал и поддерживал Феликса. Он был тем, кто веселил и утешал. Конечно, вокруг всегда было много людей, которые очень быстро стали близкими друзьями. Но Хенджин для Феликса был больше, чем друг.       Утвердившись в своих чувствах, Ликс не стал скрывать и сразу признался. Он ожидал получить в ответ «нет», но надеялся на «да». И чего он совсем не ожидал, так это того, что Хван улыбнется и проигнорирует его признание. Ни «да», ни «нет». И полная растерянность от подвешенного состояния. Только мелкие крохи внимания, которые влюбленная душа ждала и бережно хранила в себе.       Возможно, именно это и послужило причиной, почему Феликс, никогда и никому не завидовавший, вдруг ощутил укол зависти по отношению к Джисону. Ликс умилялся, наблюдая, как Минхо ухаживал за Ханом, завидовал, когда старший проявлял заботу, и совсем не понимал, почему Джисон, вроде бы взаимно влюбленный, порой вел себя как последняя сволочь. И вот это уже расстраивало Феликса.       Нет, для Феликса Хан всегда был очень хорошим другом. Он много помогал, поддерживал, а иногда и заботился о Ликсе. Феликс никогда не чувствовал от него какого-либо негатива. Только светлые чувства. Джисон был очень внимательным и добрым. Он был тем, от кого Ликс с благодарностью принимал руку помощи. Конечно, первым таким человеком был их лидер, но, почему-то, его забота иногда обременяла. И Феликс чаще обращался к Хану, чем к кому-либо еще.       И теперь он пытался понять: как такой отзывчивый Джисон мог так грубо отказать Минхо-хёну. Может, это была месть? Или спор? Но Хани никогда не играл на чужих чувствах. Тогда, что случилось сегодня днем? Почему для Минхо все так обернулось? Безответные вопросы крутились в его голове.       А в это время Хенджин пытался понять, что случилось с влюбленным в него ребенком. Каждый раз, когда в нем просыпалась жажда чужого внимания, он получал его от Феликса. Тот с радостью делился своим теплом, озаряя все вокруг солнечной улыбкой. В такие моменты Хван понимал, что это все благодаря ему. Потому что Феликс влюблен в него. И это понимание повышало его самооценку, позволяя чувствовать себя значимым. Конечно, он знал (да все вокруг знали!), что он пользуется наивностью Ликса, но и полностью отказаться от такого удобного Ли Феликса не мог. Любому человеку требовалась подзарядка для удержания своей самооценки, и Хенджин не был исключением.       Но сегодня что-то изменилось. Его вечная батарейка не работала. Феликс был удивительно задумчив и почти не обращал внимания на Хвана. Это смущало и злило. Ведь он ожидал веселый треп и восхваление собственной персоны, а получил полное игнорирование. Он притянул Ликса к себе, зажав руками и ногами, словно подушку, но тот на это ничего не сказал. Не попытался шутливо увернуться, что б его обняли еще крепче, и вообще не издал ни звука.       — Феликс, — он попытался привлечь внимание к своей персоне, но ответа не последовало. — Хей, Ликс! — Хван еще раз позвал младшего. И в этот раз его снова не услышали.       Терпение Хенджина лопнуло и он резко оттолкнул от себя Феликса. Тот от неожиданности не успел сориентироваться и кулем грохнулся на пол. Он только прижал ладонь к ушибленному боку, как рядом оказался разъяренный Минхо.       — Хван, ты что творишь? — от злости его голос был больше похож на дикий рык. — Совсем забылся? — Минхо осторожно поднял Феликса с пола.       Тот охнул и чуть снова не упал. Колено подогнулось от боли. Падение причинило больше ущерба, чем казалось на первый взгляд.       — Хён, — пораженно посмотрев на Хенджина, прошептал Феликс. — За что?       — За игнорирование, — выплюнул Хван, а затем поднялся с дивана и ушел в свою комнату.       Минхо придерживал Феликса за плечи, а тот старался сдержать слезы. Было непонятно и очень обидно. За что Хенджин поступил с ним так? Чем он его обидел? Когда вообще он успел это сделать? Ведь он слова еще не сказал. Почему Хван раз за разом обижал его? Неужели это все из-за того, что он полюбил этого противоречивого человека?       — Ликси, — позвал Минхо, — посмотри на меня.       — За что? — прошептал Феликс. — Чем я его мог разозлить?       — Солнце, ты ни в чем не виноват. Слышишь?       — Это потому, что я люблю его? — доверчиво заглядывая в глаза Минхо, спросил Феликс.       — Нет, конечно, нет! Разве за любовь можно так обижать?       — Тогда почему они с нами так поступили? Хенджин и Джисон. Почему?       Минхо, внимательно посмотрев на Феликса, заправил за ушко светлую прядь и тяжело вздохнул.       — Потому, что мы совершили величайшую глупость в нашей жизни — влюбились не в тех.