Чернильный бархат

Едва вернувшись в номер, Фэйюй нашел контракт и углубился в его изучение. Да, многое он упускал прежде — некоторые пункты были просто кошмарными. По сути, его ограничивали почти во всем, и за каждое нарушение светили денежные штрафы из его гонорара. С учетом того, что он почти спалился с Юньси, похоже, от этой дорамы ему ждать чуть больше чем шиш с маслом. Великолепно… Фэйюй был очень зол на самого себя. Как, ну как можно быть таким наивным? Он ведь тогда подписал все, даже не вникая, просто радуясь, наконец, первому серьезному контракту с агентством. В то время все казалось простым и понятным — его работа, отношения с окружающими, цель в жизни… Точнее, ее отсутствие. Фэйюй просто хотел стать популярным актером, не задумываясь, что для этого одной игры недостаточно. Невольно вспоминал, насколько дисциплинирован сам Юньси. Он-то думал, что старший боится менеджеров, но дело оказалось совсем не в этом. Просто Ло Юньси ответственно относился к работе, и знал — чтобы добиться успеха, нужно много трудиться. В первую очередь, над собой. И сейчас его агентство предлагало ему участие в лучших проектах, позволяло делать то, что нравилось, например, заняться пением. Расхожая фраза, что сначала ты работаешь на имидж, а потом имидж работает на тебя, обрела в голове Фэйюя смысл. Все куда сложнее, чем просто отыграть смену и убежать домой отдыхать и развлекаться. Жаль, что он сам не понял этого вовремя, и пришлось принимать помощь Юньси. Несмотря на слова Ли Шана, Фэйюй понимал, что вниманием такого крутого агентства он обязан, прежде всего, Юньси. Да, возможно, тот лишь посоветовал обратить внимание на талантливого, по его мнению, парня. Но они прислушались к нему, потому что знали — словам Юньси можно доверять. И даже зная, какие отношения их связывали. Чем дальше, тем больше Фэйюй искренне восхищался Юньси, пусть теперь к этому чувству примешивалась мучительная боль. Но он был искренне благодарен судьбе, что она свела его с таким человеком, хоть и на короткое время. Иначе Фэйюй так и жил бы в своем болоте, ничего не осознавая и не желая осознавать. С усилием отодвинув на время мысли о Юньси, он достал визитку и набрал номер юриста. Тот, казалось, ничуть не удивился его звонку, и сразу согласился прислать договор на электронную почту. Лишь слегка поправил Фэйюя: «Только не типовой контракт, а ваш. Мы давно его подготовили». Это ошеломило Фэйюя еще больше, и он едва сумел связно попрощаться. Чуть переведя дух, залпом выпил бутылку воды и с головой погрузился в чтение документа. Что и говорить, этот контракт ему нравился больше. Фэйюй трижды прочел его от начала до конца, но не нашел никаких изъянов. Больше свободы выбора, гонорар несравнимо выше, да и условия виделись прекрасно. Агентство даже готово было предоставить ему квартиру для проживания в Пекине, при необходимости. Фэйюй вспомнил свою тесную квартирку, которую снимал в не самом лучшем районе, и невольно улыбнулся. Ему все равно не хотелось туда возвращаться. Раздел про обязательства артиста он прочел особенно внимательно, уже с точки зрения разумного взаимодействия, а не «дурацких правил». И он ему тоже понравился — все в рамках допустимого, ничего лишнего. Главное, как и сказал Шэнь Чао, работать, и делать свою работу качественно и с отдачей. Об остальном они позаботятся сами. Фэйюй, наконец, осознал, что предложение, которое ему поступило — лучшее. И оно реально. На губах снова появилась улыбка, и он вдруг ощутил предвкушение свободы. Больше никаких идиотских ограничений, участия в бессмысленных мероприятиях и чувства, будто ты — обезьянка, с которой фотографируются. Серьезная работа, хорошие перспективы — неужели, это все достанется ему? Как же порадуются родители, когда узнают… Волнуясь, Фэйюй снова набрал Ли Шана, забыв, что уже довольно позднее время. Однако юрист ни словом не обмолвился о почти ночном звонке, и спокойно принял его согласие, назначив послезавтра встречу в пекинском офисе, где им и предстояло подписать новый договор. — Разбирательства с вашим бывшим агентством я возьму на себя, — сказал он. — У вас же нет больше мероприятий до отъезда? — Только завтрашняя вечеринка по случаю окончания, — ответил Фэйюй. — А… Вопрос о том, приедет ли Ло Юньси, едва не сорвался с языка. Спрашивать нельзя — не о том шла речь. Чего доброго, подумают, что он согласился только из-за него. Хотя доля правды в этом имелась. — Что такое, Фэйюй? — А мне не стоит звонить Чжу Сюаню? — выкрутился тот. — Ну, предупредить… — Нет, не стоит. Официальная часть будет послезавтра, а пока просто отдохните. Контакты я вам скину. Доброй ночи, Фэйюй, рад, что вы согласились. — Я тоже, — искренне ответил парень и попрощался. Фэйюй думал, что за волнением ему не удастся заснуть, но, как ни странно, провалился в сон почти мгновенно. Присутствие Юньси в его жизни, пусть даже отдаленное, удивительно успокоило его мятущуюся душу. Как всегда, дело было в нем. Утром он уложил чемодан, оставив только самое необходимое, не спеша собрался и поехал на студию. Вначале там ожидалось еще полно мероприятий, типа фотосессии, автограф-сессии и прочего. Фэйюй взял с собой черный подпоясанный костюм полувоенного покроя, чтобы переодеться перед самой вечеринкой. Модно и дорого — купил с прошлой премии. Впрочем, теперь его зарплата явно позволит покупать качественные вещи чаще. В студию он приехал в почти хорошем настроении и наполненный волнительным предвкушением. Несмотря на то, что он по-прежнему не ожидал приезда Юньси, подспудная надежда не желала уходить. Ведь все, чего хотел Фэйюй — увидеть его. Еще хотя бы раз… — Дружок, ты меня радуешь — наконец-то вижу твою прежнюю улыбку, — хлопнул его по плечу Ши Гуанмин. — Мы тут все будем распинаться в благодарности и признательности, но тебе я хочу сказать лично, от души — ты молодец, Чэнь Фэйюй! Очень профессионально работал и с душой. Я это запомню. — Спасибо, Лао Ши, — поклонился просиявший Фэйюй. — Мне было сложно, но интересно работать с вами. Надеюсь, мы еще пересечемся на других проектах. — Сложно, говоришь? — рассмеялся режиссер, и Фэйюй покраснел, запоздало сообразив, что сказал только что. Но, похоже, попал своими словами в точку. — Ценю в людях прямоту и искренность. Оставайся таким, Фэйюй, прошу! И конечно, пересечемся, теперь-то можешь не сомневаться! Похожий сейчас на доброго дядюшку, Ши Гуанмин подмигнул ему, и Фэйюй понял, что тот в курсе его перемен с агентством. Можно было догадаться, ведь Ли Шан подходил к нему на площадке. Режиссер явно одобрял его решение, и это придало Фэйюю дополнительной уверенности. Последние тревожные сомнения растаяли, и оставалось только последовать совету Ли Шана и просто отдохнуть. Впрочем, это оказалось сложнее. Как только прошла официальная часть, и все вокруг принялись праздновать, на Фэйюя нахлынуло все, тщательно сдерживаемое со вчерашнего вечера. Юньси… Он хотел видеть только его. Невольно высматривал, понимая, что ведет себя глупо — приезд Ло Юньси не остался бы незамеченным. Ходил кругами вокруг режиссера, но так и не решился спросить напрямую. Зачем-то проверял телефон, хотя было очевидно, что Юньси не попытается с ним связаться. Ругал себя, обзывал дураком, но… ничего не мог с собой поделать. Веселье становилось бурным, музыка, смех и крики слышались отовсюду, а Фэйюю было все сложнее в этом участвовать. Когда к выходу потянулись первые уезжающие, тепло прощаясь с остальными, он осознал — Юньси не придет. И без того понятная мысль обожгла глаза слезами разочарования. Фэйюй слишком замечтался под влиянием предстоящих перемен в карьере и позволил себе питать иллюзии. А должен попрощаться с ним — сегодня и навсегда. Пойти туда, куда давно хотел вернуться, и просто провести вечер наедине с самыми прекрасными воспоминаниями в его жизни. Пусть и напополам с болью. Он обошел всех, обнял, пожал руки, пожелал удачи и сам с улыбкой принял пожелания в свой адрес. Нашел Ши Гуанмина, но тот лишь отмахнулся: — Не прощаемся, Фэйюй, рано еще. Фэйюй подумал, что режиссер, вероятно, слегка перебрал, но не стал настаивать, только улыбнулся. Оглядевшись напоследок, Фэйюй прихватил рюкзак и вышел на улицу, миновав пост охраны и махнув им рукой. Прошел мимо стоянки и направился туда, где сейчас хотел побыть. Заскочив по дороге в супермаркет, Фэйюй прихватил пару бутылочек вишневого пива, того самого. Он не пил его с тех пор, как Юньси уехал. Сфотографировался с парой узнавших его девушек, которые во все глаза смотрели на него, красивого и яркого, а потом, в сумерках, в тишине, брел к парку. Народу, как и в тот, самый первый, вечер, почти не было. Фэйюй глубоко вдыхал свежий вечерний воздух, не спеша прогуливаясь по дорожкам, пока не добрался до нужного места. Сердце дрогнуло и сжалось, но он не изменил намерений. Нашел удобное место, расстелил свой дорогой пиджак и уселся, вытянув ноги. Рубашка давила, и Фэйюй расстегнул верхние пуговицы и закатал рукава. Какое-то время он просто сидел, глядя на освещенные фонарями дорожки и деревья. Вспоминал каждое слово и взгляд Юньси, когда они впервые провели вечер вместе. Здесь ничего не изменилось, только не было самого Юньси. Но Фэйюй словно вновь чувствовал аромат его волос, слышал мягкий голос и таял в неземной улыбке. Он был счастлив тогда, и хотел снова окунуться в тот прекрасный вечер, напоследок. Прежде чем отпустит его насовсем. Внутри все застыло, и Фэйюй достал вишневое пиво из рюкзака. Сделал глоток и едва не поперхнулся — вкус вернул ощущения другого вечера. И того урагана чувств, который он пережил тогда. Словно это было сто лет назад… Он хотел сохранить их в памяти навечно. Пил Фэйюй медленно, не торопясь. Смаковал каждый глоток, смаргивая то и дело выступающие слезы. Нет, не стоило плакать, стоило вспомнить и задержать в себе ощущение того счастья, что случилось с ним, пусть и растаяло, как утренний туман. Он так ушел в свои мысли, что не услышал шагов — очнулся, когда кто-то сел рядом с ним на траву. Вздрогнув, Фэйюй хотел повернуться, но вдруг застыл. Его аромат. Нет, не может быть… Ему это кажется. Сейчас он повернет голову и увидит кого-то другого, кто решил составить компанию одинокому парню и просто пользуется тем же парфюмом… — Привет, — тихо прозвучал родной голос, и Фэйюя обожгло. Кровь кипящим потоком устремилась по венам, молот пульса забил в висках. Боясь поверить, он медленно повернулся и поднял взгляд. И едва не отключился от той лавины чувств, которая обрушилась на него, потому что он увидел Юньси. Настоящего Юньси, живого, любимого. Реального, а не призрака из воспоминаний. Дрожа, Фэйюй смотрел в его лицо и не мог оторвать взгляд. Какой же он красивый… Каждая тонкая черточка пробуждала чувства такой силы, что Фэйюй не справлялся. Он не мог произнести ни слова, боясь, что наваждение вот-вот рассеется, и Юньси окажется очередным миражом. Но Юньси никуда не исчезал. Сидел рядом, опустив скрещенные руки на согнутые колени, и смотрел на Фэйюя. Напряженно и жадно. Бледный, отчего глаза, под которыми залегли глубокие тени, казались абсолютно черными. — Ты… — наконец, сумел выдохнуть Фэйюй. — Ты приехал. Юньси вздрогнул, услышав его голос, и опустил взгляд, а Фэйюй не мог насмотреться на темные ресницы. Он почти забыл, какие они длинные. — До последнего боялся не успеть на самолет, — проговорил Юньси. Его голос звучал непривычно несмело, будто он боялся каждого своего слова. Или реакции Фэйюя на них. Только сейчас Фэйюй заметил, что Юньси, как и он, был в костюме. Причем не просто костюме, а в чем-то ужасно дорогом. Качественная ткань настолько контрастировала с простотой парка, что только добавляла ситуации нереальности. На белоснежной рубашке виднелась подвеска с ярким синим камнем на серебристой цепочке, на тонком запястье болтался такой же браслет. Красиво до невозможности. — Отлично выглядишь, — хрипло обронил Фэйюй. Просто сказал то, что думал, потому что мыслить связно он сейчас не мог. Юньси бросил на него быстрый взгляд и усмехнулся уголком губ: — Не успел переодеться с мероприятия. Решил, что так даже лучше, все-таки вечеринка. Ты, кстати, тоже. — Что тоже? — машинально переспросил Фэйюй. Юньси посмотрел на него дольше и почти улыбнулся, только невесело. — Тоже здорово выглядишь. Отчего-то его слова непонятным образом задели Фэйюя. Он отвел взгляд, и дышать сразу стало легче. Думать тоже. — На вечеринку ты опоздал — она уже, скорее всего, закончилась, — бросил он. — Хотя, Ши Гуанмин, возможно, еще там. — Я не ради вечеринки приехал, и не ради Лао Ши, — тихо сказал Юньси, и сердце Фэйюя забилось сильнее. — Я приехал к тебе. — Зачем? — выдавил Фэйюй. Ему вдруг стало страшно, так страшно, что он сейчас поверит в то, что говорит Юньси — даже в то, чего он еще не сказал, а потом снова будет давиться болью до судорог. — Слушай, если ты просто поболтать пришел, то… — Я хочу поговорить с тобой, — перебил его Юньси, и в его голосе отчетливо прорезались умоляющие нотки. — Фэйюй, пожалуйста… Выслушай меня. — Если в дополнение к последнему разговору, то не стану. — Фэйюя затрясло, и он торопливо глотнул пива из бутылки, которую все еще держал в руке. Дрожь слегка отпустила, и он снова нашел в себе смелость взглянуть на Юньси. Тот уставился на бутылку так, будто увидел призрака. Что ж, похоже, тоже помнил, при каких обстоятельствах Фэйюй впервые попробовал это пиво. — Угостишь? — почти беззвучно прошелестел он. Фэйюй, стряхнув оцепенение и пытаясь унять дрожь в пальцах, полез в рюкзак, но Юньси неожиданно взял его за рукав: — Нет, дай мне свою… Ошеломленный Фэйюй протянул ему бутылку и наблюдал, как Юньси, чуть задержав губы на горлышке, откидывает голову и делает пару глотков. Так некстати обнажив тонкую прекрасную шею… В горле немедленно пересохло, и Фэйюй сглотнул. Допив пиво, Юньси убрал бутылку и виновато улыбнулся: — Прости, ничего тебе не оставил. — У меня есть еще одна. — Фэйюй снова отвел глаза, стараясь сохранить самообладание. Улыбка Юньси прошлась мощным ударом по его остаткам. Поскольку тот молчал, Фэйюй начал сам: — Не знаю, о чем ты хотел поговорить, но мне не нужны больше объяснения. И извинения тоже, если ты думаешь их принести. Ты уже доходчиво изложил мне однажды, в повторении не нуждаюсь. Юньси не издал ни звука, молча сидя рядом, и Фэйюй, кусая губы, сказал: — Должен поблагодарить тебя за рекомендации агентству. Ты, наверное, в курсе, что я перехожу к вам. Не стоило, конечно, из жалости пытаться мне помочь, но… — Из какой еще жалости? — неожиданно резко раздался голос Юньси. Фэйюй мысленно простонал — ну, что он только что наговорил? Так хотел увидеть Юньси, увидел, и нате, пожалуйста — взыграла обида, которой, как он думал, у него не было. — Извини, я… — Фэйюй сделал глубокий вдох. — Извини. Просто спасибо. — Фэйюй, я не сделал ничего особенного, не нужно меня благодарить. — Голос Юньси чуть подрагивал. — Да, попросил присмотреться к тебе получше, но не для того, чтобы загладить вину, или в виде прощального подарка, или из жалости — какие еще глупости ты надумал? Я сделал это, потому что меня тревожит твоя судьба, и я не хочу, чтобы… — Тревожит моя судьба? — перебил его Фэйюй. — С какой стати? Почему ты вообще теперь обо мне беспокоишься? — Потому, что люблю. У Фэйюя слова застряли в горле, а сердце замолотило в груди, как ненормальное. Что?.. Юньси смотрел перед собой. Побледнев еще сильнее, он силился держать себя в руках, но сцепленные пальцы чуть заметно дрожали, а дыхание сбивалось. Фэйюй глядел на него и чувствовал, что совершенно теряет себя рядом с ним. Его мысли, уложенные накануне стройными рядами, завертелись в невообразимом хаосе, стремясь только к одной цели — Юньси. Он ничего не понимал, слова о любви эхом звучали в голове, и всем существом Фэйюй хотел, чтобы они означали, что не все еще потеряно. Но до смерти боялся поверить даже в возможность этого. — Зачем ты говоришь мне это? — наконец, выдавил Фэйюй, и Юньси сильно вздрогнул. — Ты сам разорвал наши отношения, не желая слушать. А сейчас вдруг… — Я не говорил, что не люблю тебя, — тихо обронил Юньси, сжимая пальцы так, что костяшки побелели. — Просто принял решение, о котором потом много думал. И сейчас считаю его большой ошибкой. — А до того, как принимать, ты не мог подумать? — взвился Фэйюй. Гнев ударил ему в голову, заставляя голос дрожать. — Юньси, какого черта? Кто дал тебе право играть на моих чувствах? Вышвырнул из жизни, как паршивого щенка за дверь, а теперь приходишь и говоришь, что любишь? Выплеснув наружу все, что перемалывало его в крошку, Фэйюй разом выдохнул. В висках стучало, голова кружилась. К дьяволу все… Он простил Юньси, попытался отпустить и дать ему жить так, как тот хотел. И что в итоге? Тот решил вдруг признаться ему в своих чувствах, которые сам же и послал в бездну. — Я… не мог тогда думать, — чуть слышно проговорил Юньси. Фэйюя все еще душила обида, но, бросив на него взгляд, замер — Юньси дрожал уже всем телом, в покрасневших глазах блеснули слезы. — Ты когда-нибудь жил в страхе? — снова заговорил Юньси, по-прежнему глядя в пустоту. — В таком страхе, который сжимает тебя, не давая дышать, нормально мыслить? Ты знаешь, что со мной было, Фэйюй. Я ненормальный, да. И у меня нет права просить тебя о снисхождении, но я лишь хочу, чтобы ты понял, почему я так поступил. Я не перестал тебя любить, просто сдыхал от ужаса, что снова буду страдать, как прежде. И это состояние не дало мне понять самого главного — что без тебя мне все равно не жить. Фэйюй молчал, не в силах произнести ни слова. В голове царил сумбур, он хотел уйти и не мог даже пошевелиться. Пыткой было вновь слушать о причинах, по которым Юньси его оттолкнул, но каждое его слово о любви сводило с ума. — Когда я увидел тебя впервые, то сразу понял, что ты — особенный. — Юньси, казалось, чуть пришел в себя, и голос его звучал отстраненно. — Но только потом до меня дошло — я никогда такого не испытывал прежде. Ломал голову и не мог понять, почему ты становишься роднее с каждым днем, почему я хочу быть рядом каждую минуту. Вся моя жизнь стала строиться вокруг тебя, и даже свой альбом я записал до конца лишь потому, что песни понравились тебе. Иначе затянул бы на месяцы. Я все больше падал в тебя, а ты был такой открытый, такой любящий и искренний… Хотелось верить, что это навсегда. И я пытался верить, пока не увидел тебя с той девушкой. Юньси не то вздохнул, не то всхлипнул, и Фэйюй едва не протянул руку, чтобы обнять его, но вовремя себя остановил. — И я снова был в ужасе… Решил, что потеряю тебя, рано или поздно, и сбежал. Думал, что от тебя, а оказалось, совсем наоборот. Ты не причинил бы мне вреда, я сам себя разрушаю — сомнениями, страхами и попытками сбежать от реальности. — Юньси прижал пальцы к глазам, зажмурившись, а потом резко выпрямился, взяв себя в руки. — Вернуться к той, пустой, жизни оказалось невозможно. Страх выел меня изнутри, я так больше не могу… Не могу бояться. Я хочу быть рядом с тобой, Фэйюй. Хочу любить тебя, заботиться о тебе, видеть твою улыбку. Хочу сделать тебя счастливым… Только едва ли ты снова мне доверишься. Я ужасный человек… — Юньси горько усмехнулся дрожащими губами: — Твой берег оказался совсем не райским местом. Скорее, он похож на ад сомнений и страхов, и то и дело грозит быть затопленным навсегда. Фэйюй едва дышал, слушая его. Происходящее казалось сном — Юньси хочет все вернуть? Хочет быть с ним? Но разве такое возможно… — Я пойму, если ты меня оттолкнешь, — бесцветно проговорил Юньси. — И я этого заслуживаю. Но должен был сказать о том, что чувствую на самом деле. И… — его губы скривились, как ножом полоснув Фэйюя по сердцу. — И, пожалуйста, прости меня… Я не хотел тебя ранить, я хочу, чтобы ты был счастлив! Голос Юньси сорвался, а Фэйюй нашел его ледяные пальцы и сжал в руке. Дрожа, тот поднял взгляд — и, спустя миг, оказался в объятиях Фэйюя. Он обнимал Юньси так крепко, как мог, сходя с ума от того, что может снова его касаться — свое сокровище, свое болезненное счастье, единственного и навсегда любимого человека. — Прости меня… — всхлипывал Юньси, цепляясь за него, как утопающий за спасение. — Не знаю, как мог так поступить! Я люблю тебя, Фэйюй, люблю, люблю… Клянусь, что больше никогда не заставлю тебя страдать! Прошу, поверь мне… — Тише, тише… — шептал Фэйюй, гладя его волосы и лицо, стирая слезы с худых щек. — Конечно, я буду с тобой. Неужели ты сомневался? Куда я без тебя, Юньси? Все у нас будет хорошо, вот увидишь. Потому что я тоже тебя люблю, ты это знаешь. Юньси вжался лицом ему в шею, прерывисто дыша, а тонкие, но сильные руки обхватили Фэйюя, точно стальным обручем. — Я тебе верю… — прошептал он. — Верю. И буду рядом, пока ты этого хочешь. — Значит, всегда. Фэйюй обнимал его, чувствуя, словно очнулся от затяжного кошмара. Глаза жгло слезами, внутри все дрожало, силы внезапно кончились. Будто он тащил многотонный камень на плечах, а сейчас тяжелая ноша исчезла, оставив трясущиеся колени и желание вжаться в родного человека, больше никогда не открывая глаз. Потому что повторения кошмара он бы не пережил. Немыслимые по остроте чувства накрыли с головой. Всего полчаса назад он мечтал хотя бы увидеть Юньси еще раз, а сейчас его любимый человек снова с ним, в его руках и готовый отдать ему всего себя. Голова начисто отказывалась соображать, не в силах переварить происходящее, и только прижимающийся к нему, все еще дрожащий, Юньси не позволял окончательно уплыть от реальности. И Чэнь Фэйюй, наконец, осознал — он здесь, с ним. Он, правда, вернулся. Фэйюй прижался губами к его виску, зажмурившись, а потом тихо позвал: — Юньси. — Да? — хрипло отозвался тот, где-то на уровне его ключицы. — Давай поженимся. Юньси замер в его руках, а потом оба прыснули смехом, который на фоне пережитого неудержимо вырвался из груди. — Фэйюй… — простонал Юньси, снова уткнувшись лицом ему в грудь. — Ну, и кто из нас ненормальный? — Оба, — счастливо улыбаясь, констатировал Фэйюй. В груди расплывалось горячее чувство, настолько обжигающее, что хотелось кричать. — А что, это возможно — полетим в Японию, или на Тайвань, где тебе больше нравится. Надену тебе кольцо на палец, и больше ты никуда от меня не денешься. Юньси прижался к нему еще крепче, хотя казалось, это уже невозможно, а потом отстранился и взял лицо Фэйюя узкими ладонями. Черные глаза, еще влажные и покрасневшие от слез, искрились такими чувствами, что у Фэйюя перехватило дыхание. — Я и так никуда не денусь, — прошептал Юньси. — Я — твой, Фэйюй. Уже однажды говорил тебе эти слова, и сейчас все так же. Даже если в какой-то момент я думал иначе. Но сердце не обманешь, и мое принадлежит тебе. Задрожав, Фэйюй потянулся к его губам и в тот момент, когда коснулся их, едва не сошел с ума. Думал, больше никогда не ощутит вкус этого упоительного поцелуя. Поцелуя любимого человека… Юньси ответил с такой страстью, что Фэйюй мгновенно вспыхнул, как порох. Внизу живота отяжелело, он всей душой и телом жаждал обладать Юньси, и лучше немедленно. Когда его ладонь скользнула по узкой пояснице, а пальцы принялись вытаскивать рубашку Юньси из брюк, тот чуть слышно простонал, сжимая руки на плечах Фэйюя. — Если ты не остановишься… — жарко выдохнул Юньси, — я отдамся тебе прямо здесь. От этих слов у Фэйюя чуть не снесло крышу. Он уже собирался сжать ладонь на округлой ягодице, обтянутой гладкими брюками, как вдруг замер, осознав — Юньси не противится. Он сделает все, что Фэйюй захочет, оставляя решение за ним. Потому, что доверяет. А потому Фэйюй не мог позволить себе безответственные поступки. Секс в публичном месте явно подпадал под эту категорию, и, собрав всю выдержку в кучу, Фэйюй осторожно отстранился. Но только немного. — Потерплю до номера, так и быть… — проговорил он и встрепенулся: — А где ты остановился? — Нигде, — улыбнулся Юньси, устало, но невероятно умиротворенно. — Скинул багаж в камере хранения аэропорта и сразу помчался сюда. — А как ты понял, где я? Юньси чуть слышно вздохнул. — По дороге из аэропорта мне позвонил Ши Гуанмин и сказал, что ты ушел с вечеринки. В отеле оказалось, что ты не возвращался, и я подумал про это место. Сам не знаю, почему, ведь ты мог пойти, куда угодно… Но, оказалось, я был прав. — Я больше никуда не мог пойти, — покачал головой Фэйюй. Хотелось рассказать Юньси обо всем, о чем он думал без него, обо всех переживаниях, которые Фэйюй носил в себе, не имея возможности с кем-то поделиться. Но внезапно он понял — не нужно. Юньси не легче дались эти бесконечные недели, и не стоит сейчас вспоминать то ужасное состояние. Может, потом, когда… Когда все устаканится. Эта простая, вроде, мысль обдала Фэйюя таким счастьем, что он снова расплылся в улыбке, глядя в невероятные глаза Юньси. — Как же я скучал… — Юньси погладил его по щеке, не отводя любящего взгляда. — Даже не представляешь. — Очень хорошо представляю, — прошептал Фэйюй и снова прижался к его мягким губам. — Переночуешь у меня? Где, кстати, твой менеджер? — Я от него сбежал, — рассмеялся Юньси, разом став похожим на подростка. — Отправил его в отель и сказал, что хочу пройтись. В костюме от «Диор», конечно, очень удачная идея — шастать по ночам, он так и заявил. — «Диор»? — приподнял брови Фэйюй. — Какие же у вас доходы, господин Ло? — Не намного больше, чем скоро будут у тебя, — усмехнулся Юньси. — А костюм — спонсорский подарок, как и украшения. Нравятся? — Нравятся. — Еще бы нет — Юньси в этом прикиде был настолько красив, что просто сражал наповал. Фэйюй еще раз оглядел его и ухмыльнулся: — Значит, ты сейчас в костюме «Диор» елозишь по траве своей офигенной задницей? Юньси рассмеялся в голос, и Фэйюй совершенно залип на него. Просто видеть его, ловить улыбку, чувствовать дыхание — о чем еще можно мечтать? — Если не перестанешь так на меня смотреть, начну елозить на твоих коленях. И да, переночую у тебя — как иначе я до тебя доберусь? — Обниму и никогда больше не отпущу. — Фэйюй зарылся в мягкие черные волосы и с наслаждением пропустил между пальцев шелковистые прядки. — Солнышко… Раздался тихий смех: — Так мне не показалось тогда! Ты действительно назвал меня солнышком? Фэйюй неожиданно покраснел и спрятал лицо у Юньси на плече. — Ты и есть мое солнце, — признался он. — Потому что без тебя в моей жизни только ночь. Юньси ничего не ответил, только обнял Фэйюя покрепче и прижался губами к его виску. Фэйюй закрыл глаза, чувствуя, как где-то внутри развязывается мучительно болезненный узел. Похоже, он и не жил вовсе, пока Юньси не было. Сейчас все ощущалось настолько ярко, что не хватало дыхания, чтобы почувствовать, рук, чтобы обнять. Будто застоявшаяся кровь неслась по жилам, обжигая и будоража. Юньси придвинулся еще теснее и глубоко вздохнул. — Я так счастлив, что мне даже страшно, — тихо проговорил он. — Чуть своими руками не уничтожил все… Ты, правда, простишь меня? Мой поступок… — Юньси, — прервал его Фэйюй, чуть отстранившись и взглянув в черные глаза. — Я давно простил тебя. Еще до того, как ты вернулся. Немного психанул, да, просто нервы ни к черту стали… Но почему ты сомневаешься? Разве я когда-то тебе врал? — Нет, — мотнул головой Юньси, опуская взгляд. — Просто я такой… — Ну, какой? — Фэйюй поцеловал его и заставил поднять голову, нежно ухватив за подбородок. — Я люблю тебя, слышишь? Такого, какой ты есть. Я люблю в тебе все, абсолютно, и я тоже очень счастлив. Мы со всем справимся, главное, что вместе. Да? — Да, — зачарованно кивнул Юньси, и по его щеке снова сбежала слеза, которую Фэйюй тут же собрал губами. — С тобой я словно собираюсь в единое целое из кусочков потрепанной мозаики. Звучит эгоистично, но больше я никуда тебя не отпущу — мне слишком нравится это чувство. — Это звучит прекрасно… — выдохнул Фэйюй и прижался к его губам, жаркими ласками вытесняя все сомнения и сожаления. Юньси жадно ласкался в ответ, его ладони сжимали тело Фэйюя, гладили, стискивали, и в этих прикосновениях Фэйюй тонул, точно в горячем море. Когда губы Юньси скользнули по шее и впились, прихватывая кожу, а рука каким-то образом оказался у Фэйюя между бедер, тот судорожно выдохнул и осторожно отстранил его: — Тихо… Подожди… — Почему? — почти простонал Юньси, который откровенно льнул к нему. — Не хочу ждать… — Здесь могут быть люди, нас увидят, — зажмурившись, прошептал Фэйюй. — Юньси, пожалуйста — я не смогу остановиться. — Черт, почему ты это мне говоришь, а не наоборот? — нервно рассмеялся Юньси, но руки убрал. — Впервые в жизни мне хочется забыть обо всем и делать только то, чего желаю, а ты меня лишаешь этого удовольствия. — Я доставлю тебе столько удовольствия, что ты имя свое забудешь, — хрипло проговорил Фэйюй, пожирая его взглядом. Как же Юньси красив… Фэйюю иногда казалось, что он — ненастоящий. Не может быть реальный человек так прекрасен! Но Юньси был реален, и он любил Фэйюя, отчего сердце заходилось восторгом почти до боли. Ласково погладив его по щеке, Юньси кивнул в сторону: — Пойдем, надо еще успеть увидеться с Ши Гуанмином. — Что? — встрепенулся Фэйюй. — Разве мы сейчас не ко мне? — К тебе, — нежно улыбнулся Юньси, прищурившись так очаровательно, что у Фэйюя сбилось дыхание. — Но сначала заглянем к режиссеру — я ему обещал. Ну, и потом о моем приезде все равно станет известно — будет странно, если на вечеринке я так и не появлюсь. Ты же понимаешь, о чем я? Фэйюй понимал, и, на сей раз, эта мысль не колола разочарованием и не уязвляла. Да, им разрешили быть в отношениях, но запрет на публичное их проявление остался. Что ж, это — малая цена по сравнению с тем счастьем, которое на них обрушилось. — Да, хорошо, — кивнул он и поднялся, потянув за собой Юньси. Не отказав себе в удовольствии отряхнуть его задницу от травинок, от чего тот внезапно сильно покраснел, Фэйюй прихватил пиджак и рюкзак. — Когда ты меня трогаешь, я начинаю жалеть о своем благоразумии… — пробормотал Юньси, переплетая его пальцы со своими, его дыхание снова сбилось. — Я уже говорил, как ты на меня действуешь? — Лучше не продолжай, если не хочешь, чтобы я завалил тебя в кусты и порвал твой шикарный костюм на тряпки, — предостерег Фэйюй, ни разу не преувеличивая, а Юньси томно застонал: — Думаешь, напугал? У меня сейчас штаны сами порвутся, в определенном месте. Сам посмотри, — с этими словами Юньси потянул его ладонь и приложил к своей ширинке, где все стояло крепче некуда. У Фэйюя перед глазами все поплыло от возбуждения, а Юньси, не сводя с него влажного взгляда, медленно облизнул губы. — Твою мать, Юньси!.. — прошипел Фэйюй, стискивая его руку, и действительно потащил его в сторону зарослей какого-то высокого кустарника. Кровь кипела, между ног все напряглось почти до боли, и он понимал, что в таком состоянии они никуда не дойдут. Страсть, которую он сдерживал все минувшие недели, рванулась, сметая все преграды на пути, точно прорвавшаяся плотина, в висках стучало. Едва соображая, что делает, Фэйюй прижал любимого к дереву, сходя с ума от давления его восставшей твердой плоти на свою. Его руки жадно мяли стройное тело Юньси, спускаясь на талию, но ласкаться уже не было сил — невыносимое возбуждение требовало выхода. Кое-как расстегнув ремень на его брюках, Фэйюй нащупал пуговицу, а следом решительно рванул молнию. Когда рука проникла под белье и сжала напряженный член, из груди Юньси вырвался низкий стон. — Фэйюй… — выдохнул он, обмякнув, а тот принялся двигать рукой вверх-вниз, упиваясь ощущением бархатистой горячей плоти в ладони. Самому Фэйюю было уже больно, но он не мог оторваться от Юньси, получая нереальное удовольствие от того, что ласкал его. Как он скучал по его сладким стонам, дрожи, терпкому аромату кожи и возбуждения… «Мой, мой», — билось в голове, пока он жадно и бесстыдно ласкал Юньси, сходя с ума от его отклика. Но тот не думал оставить любимого без внимания. Едва первая волна острого возбуждения сошла, Юньси судорожно принялся расстегивать брюки Фэйюя. Его ловкие пальцы пролезли в трусы, обхватили окаменевший от возбуждения орган, и Фэйюй содрогнулся всем телом, хрипло выдохнув. От остроты ощущений он даже сбился с ритма ласк, но когда Юньси свободной рукой притянул его за затылок и поцеловал, их движения словно стали единым целым. Умирая от наслаждения сам, Фэйюй таял в каждом стоне Юньси, каждом вздохе. Он начисто утратил чувство реальности, жадно ловя упоительные моменты близости с тем, кого любил до умопомрачения, до боли, до предела. Неужели можно так сходить с ума по человеку? Так невыносимо возбуждаться, так растворяться в остром, болезненном наслаждении… Когда удовольствие достигло пика, его тело пронзила судорога, и Фэйюй оторвался от влажных горячих губ Юньси, протяжно застонав. Юньси словно ждал этого момента — сжался и коротко вскрикнул, упал на Фэйюя и вцепился в его руку, сжимая до синяков. Его било крупной дрожью, и Фэйюю на какой-то волшебный миг почудилось, будто у них один оргазм на двоих, настолько остро он чувствовал Юньси, каждой клеточкой своего тела. Когда оба чуть пришли в себя и отдышались, Фэйюй вслепую ткнулся губами в повлажневший от пота висок Юньси и вдруг рассмеялся. Так искренне, легко, что Юньси тихо засмеялся следом. — Дай угадаю, — хрипло проговорил он. — Ты ржешь над тем, что мы, как подростки, дрочили друг другу в кустах? — Типа того, — хохотнул Фэйюй. Ему очень хотелось обнять Юньси и прижать к себе, но был риск испачкаться по полной программе. А им еще как-то к людям выходить. — Как думаешь, нашим шмоткам конец? — Сейчас посмотрим… — Юньси осторожно отстранился — его все еще слегка штормило — и оглядел масштабы случившегося. — Как ни странно, нет. Почти не запачкали… Только руки надо вытереть. — А что, стоит заявиться на вечеринку, как есть! — продолжал веселиться Фэйюй. — Или лучше я занесу тебя на руках, всего обляпанного спермой — как тебе идея? Юньси хохотал, опершись о дерево. Во взгляде, брошенном им на Фэйюя, сияли искорки, он так доверчиво и открыто смотрел, так смело, что Фэйюй просто не верил своим глазам. Он был почти уверен, что стоит ему всерьез предложить Юньси такое, и тот согласится, не раздумывая. — У меня нет салфеток с собой, а у тебя? — послышался вопрос, и Фэйюй моргнул. — Кто ты, и куда дел Ло Юньси? — с подозрением переспросил он, а его возлюбленный расхохотался в голос. — Вот он я, настоящий. — Юньси счастливо улыбнулся и, потянувшись, чмокнул Фэйюя в губы. — Безбашенный и готовый на все ради тебя. Устроит? — Более чем, — прошептал Фэйюй и прижался ответным поцелуем. — Какой же ты сладкий… Солнышко, нам обязательно идти на вечеринку? Юньси снова покраснел и разулыбался, а Фэйюю захотелось немедленно сжать его в объятиях и никуда не отпускать. — Скорее уж, просто поздороваться, — почти просяще сказал он. — Ненадолго, хорошо? А потом я весь твой. Просияв, как начищенная монета, Фэйюй полез в рюкзак и достал пачку влажных салфеток. Протянув Юньси, он вытянул парочку сам, и они принялись методично очищать руки и одежду, куда попала пара мелких брызг. Оба улыбались, как ненормальные, то и дело подкалывая и поддразнивая друг друга. Когда они, наконец, выбрались из пустого парка, Фэйюй никак не мог заставить себя отпустить руку Юньси. Он сжимал его тонкие пальцы, словно боясь, что стоит разжать ладонь, как тот исчезнет, и Юньси, чуть приостановившись, мягко потянул его к себе. — Фэйюй, — прошептал он. — Я останусь с тобой. Сегодня, завтра — всегда, если ты этого хочешь. Поверь, у меня нет другого пути. Не бойся, что я опять что-то выкину, как тогда — нет. Я не могу без тебя, совсем не могу, понимаешь? Фэйюй не стал уточнять, как Юньси понял его настроение — тот всегда понимал его с полуслова. В груди теплело, глаза защипало, ведь Юньси сказал именно те слова, которые ему сейчас надо было услышать. — Хорошо, — кивнул он и нехотя выпустил его ладонь. Юньси ласково улыбнулся: — Еще немного, потерпи. Я тоже считаю минуты до того, как мы останемся вдвоем. — А, я понял, — усмехнулся Фэйюй, пытаясь скрыть смущение. — Ты хочешь затащить меня в постель, вот и мед в уши льешь. — Ты!.. — выдохнул Юньси, распахнув черные глаза, а потом больно ущипнул Фэйюя за бок. — Ну, дождешься у меня, погоди… Хихикнув, Фэйюй подхватил Юньси под локоть и повел к студии. Там уже почти никого не оказалось, сотрудники разошлись. Миновав охрану, которая удивленно отсалютовала Юньси, они вошли в павильон и узрели там только Ши Гуанмина со сценаристкой и двумя ассистентами, расположившихся за столом с бутылочкой виски. — Ну, наконец-то! — воскликнул режиссер, соскакивая с места и направляясь им навстречу не совсем уверенной походкой. — Юньси, я уж думал, вы пропали насовсем! Где ты нашел этого оболдуя? — Неподалеку, — улыбнулся Юньси, пожимая руку Гуанмину. — Простите, что так поздно, едва успел на последний самолет. Режиссер махнул рукой: — Да брось! Главное, что приехал. Хотя, как мне помнится, ты был в аэропорту уже час назад. Видимо, поиски диди затянулись, да? — Вроде того, — мягко усмехнулся Юньси, бросив на Фэйюя нежный взгляд. Тот в первое мгновение опешил — Юньси так откровенно демонстрировал свои чувства… И правда, что же с ним случилось, что он так переменился? Похоже, Ло Юньси очень испугался, что потерял его навсегда. Все вокруг словно изменилось с его возвращением, мир снова обрел краски, запахи и звуки. Горячие сладкие эмоции топили Фэйюя, и он едва мог вслушиваться в разговор Юньси и Гуанмина. Кивал невпопад, ловил на себе усмехающиеся взгляды присутствующих, но ничего не мог с собой поделать. Когда Юньси, сидя рядом, завел руку назад, Фэйюй незаметно обхватил его тонкие пальцы. И закусил губу, когда Юньси ласково погладил в ответ. — Что ж, я рад, что ты забрал мелкого под свое крыло, — неожиданно сказал режиссер, внимательно глядя на обоих. — Ему не стоило оставаться в том гадюшнике, что гордо именуют себя агентством. Совсем ведь сон и аппетит потерял, смотреть больно было. Фэйюй заслуживает лучшего. Парень смутился и пробормотал слова благодарности, а Юньси в очередной раз удивил — он не стал отпираться и объяснять, что только рекомендовал Фэйюя, а лишь кивнул с грустной улыбкой. И до Фэйюя дошло, что Ши Гуанмин имел в виду не только работу. В груди заныло, что Юньси чувствует себя виноватым — ему почти прямым текстом сказали, как Фэйюю без него было плохо. Но что было, то прошло, а сейчас осознание, что их с Юньси понимают и принимают, теплом разлилось внутри. Он сжал пальцы Юньси сильнее, а потом плюнул на все и приобнял его за талию. Юньси не только не вырвался, но и облокотился на Фэйюя, а в глазах окружающих плескалось изумление напополам со сдерживаемой улыбкой. Ши Гуанмин только крякнул, глядя на них, и залпом опрокинул оставшуюся в стакане выпивку. — Эх, молодежь… — пробормотал он. — Живете эмоциями, а не головой. С другой стороны, как было бы скучно жить без чувств! О чем бы тогда я снимал фильмы? Так что, не зря я тряс тебя, как грушу, Фэйюй. Знал, что ты можешь больше. Фэйюй моргнул, не понимая поначалу, а потом слова режиссера неожиданно сложились в единую картинку в голове. Вот чего он хотел от него с самого начала! Проницательный опытный человек сразу понял, что чувства, возникшие между двумя главными актерами, не просто игра на камеру. И потому заставлял Фэйюя отдаться им, а не противиться, как тот поначалу делал. Да, похоже, Юньси и Фэйюй осознали все гораздо позднее. Но главное, что осознали. Дальше уже все пойдет иначе. Они еще какое-то время посидели, а потом Гуанмин настойчиво стал выпроваживать обоих. — Идите, отдыхайте, — кивал он на двери. — Юньси, спасибо, что приехал. Надеюсь, мы еще пересечемся на других проектах, ты — один из лучших актеров, что я повидал на своем веку. Увидимся на мероприятиях! И береги этого мальчишку, он — настоящий, искренний. Таких сейчас мало. — Спасибо, Лао Ши, — поклонился Юньси, сложив руки. — Я очень постараюсь. Фэйюй, едва соображая от нахлынувших эмоций, поклонился тоже, а режиссер отмахнулся: — Все, идите, уже поздно. Вам еще поспать надо успеть. Юньси, порозовев, рассмеялся, а Фэйюй взял его за руку, уже ничуть не смущаясь, и, кивнув всем напоследок, повел свое счастье на выход. Выход в их новую жизнь.