Страшно-жаркий октябрь

У рыжеволосого была абсолютно белая кожа, мелкая россыпь веснушек на переносице, хищными стрелками брови и желтые, как у молодого щенка-оборотня глаза. Игорь повел носом, принюхиваясь, пытаясь понять, кто перед ним. Но от парня не пахло привычной мертвечиной вампиров, да и живым человеком тоже. Вокруг него был стойкий запах стерильного оперблока и легкий отголосок смутно знакомых цветов. Каких именно, Игорь никак не мог вспомнить.       Заметив на себе Громов взгляд, рыжий приподнял кончики ярких тонких губ, вздернул подбородок и, расправив плечи, затянутые в кожаную косуху, направился к Игорю.       Гром сглотнул комок легкой паники, почему-то возникший от взгляда ярких, чуть раскосых глаз и залпом махнул налитую ему рюмку текилы. Рыжий изящно присел рядом, показал официанту жестом повторить то же самое, что и у Грома, и оголил чуть острые клыки.       От его завлекательно-угрожающей улыбки на загривке полезла шерсть, будто Гром был юным щенком, не умеющим управлять обращением. Игорь передернул плечами, прогоняя наваждение, и выпалил: — Ты кто? — А сам как думаешь, пёс? — прожурчал рыжий и выпил поданную рюмку, обхватив края алыми губами, после облизнувшись так пошло и откровенно, отчего у Грома начала шевелиться уже не шерсть, а кое-что пониже ремня. — Воскресший? — догадался Гром. — Умный мальчик, — Рыжий встряхнул длинными прядями, протянул руку и стащил с головы Игоря кепку, натянув её себе на лоб, чуть прикрывая глаза, взглянув из-под козырька, отчего стал выглядеть ещё более красивым и притягательным. — Не может быть, — прохрипел Игорь, — я думал, это легенда. — Разве тебе ни о чём не говорит запах? — чуть наклонившись к нему, произнёс парень и Гром втянул полной грудью витающий вокруг него аромат. — Аконит, — восхищённо протянул Игорь.— Ты можешь меня запросто убить, лишь каплей своей крови. — Если ты не будешь кусаться, то нет, — снова оголил клыки рыжий и мягко взял в свою руку Игореву ладонь, сжал аккуратно, будто здороваясь. — Кстати, я Серёжа, — продолжил он, так и не отстранившись. — Игорь, — улыбнулся ему Гром, непроизвольно оголяя волчьи клыки. С ним явно творилось что-то неладное, но он совершенно не хотел это останавливать. — К тебе или ко мне? — наконец отодвинулся от него Серёжа, поправил кепку и спрыгнул с барного стула. — К тебе, — довольно прорычал Гром, следуя за ним, рассматривая стройную фигуру и водопад рыжих волос, струящихся по плечам парня. А потом встал как вкопанный, осенённый догадкой. — Кровь точно убивает, а другие... — он замялся, но всё же произнес в спину Сережи: — Жидкости? Тот медленно развернулся, подмигнул, хитро прищурившись, и прошептал: — Проверим? — и снова направился к выходу. Гром как на привязи последовал за ним. Он был готов идти за Сергеем куда угодно, вдыхая сладковатый запах аконита, дурманящего голову. Но удивительно, тот не повел его далеко — пройдя несколько шумных улочек «Пограничного» квартала Питера, парень юркнул в один из темных дворов, свистнул пару раз, встав в арке дома, отчего та разделилась, обнаружив вход в узкую подворотню, в которую он одним резким и неожиданно сильным движением втащил удивлённо рассматривающего потайной вход Грома. И тут же прижал лопатками к стене. — Силой пахнешь, — сразу же уткнувшись в шею, прохрипел рыжий. Гром только задрал подбородок, давая больший доступ. — Сильный, молодой пёс, верный, преданный, — и тут же царапнул острыми клыками, слизнув выступившею капельку крови. Боль сразу же отрезвила. Гром дернулся и рванул вбок. Вот теперь уже он прижимал недовампира к стенке, перехватив в болевом захвате руки за спиной. — Сука, ты ж сам говорил не кусаться, я ж щас… — прорычал Игорь. — Да тебе не кусаться, псина, — истерично засмеялся тот. — Ты мозги то включи, всё уже, поздно, хоть порви меня на куски сейчас, укус никуда не денется. — Он тряхнул рыжей гривой и заскулил, — Давай потрахаемся по-нормальному, Гром. Отпусти, — а потом завыл ещё сильнее из-за вывернутых запястий. Услышав свою фамилию, Игорь, тут же стукнув его виском о каменную кладку, пережал руки сильнее, краем сознания отмечая, какой тот был горячий, какой на самом деле живой. Вот вроде упырь. А всё же Воскресший. — Откуда знаешь — кто я? — прошипел ему в ухо Гром, снова невольно вдыхая крышесносный запах. Голова опять начала плыть, но Игорь выпустил внутреннего зверя, оголил клыки — и морок отпустил. — Дело есть, меня Волков к тебе отправил, — выкрикнул Сергей и вдруг выскользнул из рук, будто дым, оказавшись сзади. — Ты чё думаешь, хотел бы я тебя сожрать, ещё бы разговаривал тут с тобой? — Теперь он шептал Игорю на ухо, а тот, стиснув волчьи зубы, пытался отбиться от вампирского зова. — Успокойся, псина, подумай ещё немного — ты давно бы подох тут, пока препираешься, если бы укус был действительно опасный. Как думаешь, почему живой? А? Игорь лишь молчал, сопел в холодную, пахнущую мхом и сыростью кирпичную стену, а Серёжа уже прижимался к нему сзади всем телом. Жар от него стал ещё более отчётливый, ощутимый через две кожанки и плотную джинсу, а голос звучал поплывшим и глухим. — Я вот тебя увидел, дай думаю подойду поговорю. А у нас с тобой разговор никак не клеится, совсем не идёт, — он толкнулся бедрами вперед, и Игорь отчетливо задницей ощутил его стояк. У него самого тоже стояло крепко и болезненно. Но он упрямо напрягался всем телом, призывая на защиту волка. — Я хоть спокойно питаюсь человеческой пищей, в отличие от предков, вкус крови люблю. И вами зверьми не брезгую. Эта нежить ведь совсем не понимает, какую они силу приобретают с вашей кровью, какую власть, — он не говорил, он почти пропевал каждое слово, возбуждённо сопя в шею. — Мне тебя выпить щас — раз плюнуть, ты уже послушный, словно дрессированный. — И он был прав, только что рычащий, призванный на защиту зверь, уже руки готов облизывать рыжему. — Ты рыпайся, не рыпайся — уже мой. С этими словами Сережа пробрался рукой вперед, схватил Грома через ширинку, сжимая пальцами через джинсу. Боль от укуса внезапно прошила шею, но Игорь больше не сопротивлялся. Он наклонил голову в сторону, давая доступ, подался задницей назад, потираясь о чужой стояк и облегчённо выдохнул, когда Серёжа справился с ширинкой, освобождая Игорев стояк. Гром ждал горячей руки на члене, но тот сделал шаг назад, и потеря жара его тела ощущалась всем его волчьим существом. Волк внутри тряс ушами и тихо скулил, но еще совсем робко, не понимая, как правильно реагировать на так вкусно пахнущее существо. Игорь попытался повернуться, но ему не дали, сдернув джинсы вниз и снова навалившись сверху, кусая. Сережа мял его задницу, сопел в шею, не пил даже, жевался. Он проколол уже по ощущениям дырок шесть, даже песню вампирскую отключил. Правда — просто лакомился. Игорь хотел его до звезд перед глазами, а этот все тискался. — Серёж, — неожиданно ласково даже для самого себя произнес Игорь, — ну давай, чё ты там возишься, сам же говорил, давай нормально трахнемся, — прохрипел он и развёл, насколько это позволяли спущенные джинсы, ноги, выпятив задницу. Он больше не боялся этого явно сильного, но совершенно для него безопасного существа. — Ты, блять, сухой весь, — просипел Сережа, а потом провел пальцами по дырке и как-то отчаянно по детски произнес. — У меня смазки нет, я ж не думал, что у меня яйца при виде тебя звенеть начнут. Он уткнулся лбом Грому между лопаток и обиженно запыхтел. Вся его показная вампирская сущность слетела одним махом и Гром очень четко понял, какой он на самом деле ещё молодой, явно совсем недавно приобретший свои способности, и вот почему-то именно такие, почти всеми забытые и толком не изученные. И к Грому он наверняка пришел за этим. Тот, как ищейка, мог помочь ему решить все его недавно приобретённые проблемы. — Ты сам-то головой подумай, Воскресший, — иронично произнес Игорь и снова выгнул шею для укуса. Тонкие капельки крови медленно сочились вниз, под ворот Игоревой футболки, которую наверняка придётся выкинуть, и неприятно щекотали вспревшую кожу на груди. — Тебе вампирские железы под клыками зачем нужны? Кровь не свернется. Серёжа взвизгнул восторженно, как молодой щенок, присосался к одной из старых ран, слава богу не проделал новых дырок, и засопел возбужденно, согревая кожу жарким дыханием. Гром опять поплыл, яйца налились возбуждённым жаром, а начавший уже опадать член затвердел пуще прежнего, даже узел у основания начал набухать. Игорь выдохнул блаженно, понимая, что ещё чуть-чуть и его начнут по-настоящему пить и никакая волчья регенерация ему не поможет. Парнишка проблюется только потом от пары-тройки лишних литров крови, потому что его пищеварение не готово к такому количеству гемоглобина, а вот Игорь подохнет.       Так и не потрахавшись. Гром рыкнул на него угрожающе, громко и злобно. Серёжа сразу все понял, отшатнулся и встал позади на колени. Гром ещё сильнее отодвинулся от стены, прогнулся в пояснице и уперся руками в стену. Серёжа тут же припал ртом к его заднице, высунул язык и начал размазывать содержимое, набранное в рот, по всей промежности. Кровь горячая, согретая в лихорадочном рту, вязкая, текла неаккуратными струйками по яйцам и ягодицам. Серёжа жадно лизал Игорев зад, пачкая вязкой жидкостью, посылая по позвоночнику стаю мурашек, подхватывал скатывающиеся струйки и размазывал все шире и шире пальцами по заднице. Густой запах крови вместе с аконитом в воздухе кружил голову, а внутри будто поселилась пустота, так и просящая наполнения. Игорь взвыл и зарычал на парня: — Мы потрахаемся сегодня, нет? — Серёжа тут же вскочил, сразу притёрся сзади и толкнулся вперед. Вскрикнули оба одновременно. Пустота разверзла свою пасть, поглотив всё тело и часть звериной души. Задница наполненная, растянутая, приняла в себя член охотно и жадно. Кайф стеганул плеткой по нервам и прошелся острыми шипами по всему телу. Волк внутри бегал кругами, счастливо поскуливая, прося отдать ему волю, чтобы попробовать на вкус такого вкусного упырёнка. Но Гром стонал в голос и втягивал клыки. Он сейчас ходил на грани удовольствия и страха смерти. Если он всё же даст волю распоясывавшемуся волку и укусит таки Серёжу, подохнут они тут с волком оба, быстро и болезненно. Но от появившегося необузданного страха возбуждение не только не пропадало, оно взрывалось с новой силой. Тем более, Серый явно знал свое дело, двигался мощно, под нужным углом, жестко трахал по крови, которая смачно хлюпала внутри, и эти животные, практически первобытные звуки поднимали самые неизведанные внутренние инстинкты. Игорь вновь прогнулся в спине, снова подставил загривок, призывая к укусу. И Серёжа не заставил себя ждать. Он впился в шею, не по-вампирски, толком даже не выпустив клыки, кусая чуть острыми человеческими зубами, оставляя следы всей челюсти на коже, и тут же начал отчаянно выть на одной ноте, пульсируя внутри. Игорь все это время не трогающий себя, схватился за член и за пару быстрых рывков на члене довел себя до оргазма. Удовольствие выкрутило внутренности так сильно, обрушиваясь пеленой на глаза, выбивая почву из под ног. Игорь ахнул, забрызгал злополучную кирпичную стену спермой, прохрипел глухо и завалился на колени. Следом рядом брякнулся и Серёжа, привалившись всем телом к плечу. Гром только и успел подумать о том, что тут сухо и лишь немного пыльно, а сегодня, вопреки прогнозам синоптиков, дождь так и не пошел. Вот бы они тут оба с голыми задницами, испачканными в крови, валялись в какой-нибудь луже. Романтика первого секса. То же самое наверняка пришло в голову и Серёже, тот захихикал, надел кое-как штаны и, усевшись рядом с еле натянувшим на липкую задницу джинсы Громом, истерично произнес: — Чертовщина какая-то. Это, наверное, с этой моей хренью связано. Я ж как тебя увидел, у меня как тумблер, бац. Нет мозгов, вместо головы головка. В первый раз со мной подобное. — Угу, есть такое, — покачал головой Гром. — Я тоже обычно не членом думаю, — и улыбнулся. Серёжка, всё лицо которого было измазано кровью, наклонился вперед и прошипел: — Клыки убери, псина. — А? — удивлённо произнес Игорь, ощупывая языком сами собой выступившие клыки. — О, блин, точно. — Ну ты конечно извращенец, по крови трахаться, — улыбнулся ему Серёжа, и улыбка его снова выглядела хищно и завлекательно. — Кто бы говорил, — хмыкнул Игорь, — в подворотню меня привел. — Ну не к Олегу же мне тебя вести. — К Олегу? — выгнул бровь Гром. — Вы… — Он мне рассказал всё, когда со мной всё это случилось. Я ж до этого человеком был, мы с ним дружили, я всего этого вообще не знал, — уныло произнес парень. И Гром невольно захотелось его прижать к себе и погладить по голове, но он сдержался. — Я ж с год только такой. Нежить меня не принимает, с оборотнями долго жить тоже опасно. Мы не знаем, кто это со мной сделал и зачем. Это ж целый ритуал, — он всплескивает руками, — Для чего они его провели? Зачем? — Понятно, — кивнул Игорь. — И вы решили просить помощи у меня. А чё один-то пошёл? Пришёл бы с Олегом. — Он так много о тебе рассказывал, ну мне и любопытно стало… — Серёжа запнулся и покосился на Грома. Взгляд его снова поплыл, а клыки Грома начали чесаться. Явно с этим что-то нечисто, подумал Игорь. Он на вампиров никогда так не реагировал. Да и Серёжа будто сам обдолбался чем-то. Тот наклонился вперед и прошептал. — Убери клыки, пожалуйста. — Гром послушался и наклонился вперед, вплелся пальцами в длинные рыжие пряди, как ещё с самого бара хотелось. Серёжа выдохнул ему в рот, размазывая всё так и не засохшую кровь по губам: — Не хочу тебя убить ненароком из-за поцелуя. Игорь фыркнул в его мягкие с привкусом железа губы и снова растворился в сладком запахе аконита, ощущениях гладких, но упругих по-мужски губах и юркого острого языка, вылизывающего ему небо. Целоваться с Воскресшим оказалось не менее приятно, чем трахаться. Но возникшее осознание, вдруг резко всплывшее в голове, оттолкнуло словно чуждой силой его от парня. — Кепка, где кепка?!?! — прокричал Гром, хватаясь за голову и уставился в испуганные желтые глаза. — Да твою ж вампирскую дивизию! Пошли искать, — схватил он Серёжу за руку и потянул прочь из закоулка.