О семейной жизни Малфоев

      Вот зачем я ему понадобилась? Сейчас бы спокойненько приползла домой, налила винишка, взяла бы что-то вкусненькое и ушла на балкон отдыхать! Ну нет же. «Змейка, ты мне срочно нужна», — вот обычно после этой фразы я помогаю ему в лаборатории, а потом огребаю по заднице за то, что испортила зелье и настроение…       — Сев, я пришла! — устало крикнула я.       — Я вижу, — не менее устало отвечает муж, который сидел на диване, прям напротив камина. Вот это я лох, пора к окулисту.       — Привет, отряду Дамблдора, — улыбнулась я, переведя взгляд на ребят.       Какие-то они невесёлые. Нет, я конечно понимаю, что время сейчас не простое, но… Но бездушно втыкать в пол — чересчур.       — Вот за этим я тебя и позвал, — Сев резко встал с дивана, делая ко мне два шага.       — Что? — научите кто-нибудь его выражать свои мысли…       — Поможешь этот отряд самоубийц карать.       — Ты собрался пороть детей? — меня радует одно: огребать буду не я.       — Да, — отрезал супруг.       — А я чем могу помочь? — что-то мне страшно.       — Последишь за наказанием мужской половины, пока я разберусь с Гермионой.       — К-крёстный, пожалуйста, — бедный мой Дракончик боится.       Конечно, такого тирана попробуй не бояться…       — По краям стола встали, — Северус махнул рукой в сторону рабочего стола, на котором не было ни единой бумажки.       Мальчишки повиновались суровому тону Сева и поплелись на каторгу, разойдясь по трём сторонам.       — Штаны с бельём снять, ремень мне, — бр-р, этом слишком властный тон, я аж мурашками покрылась.       Меня удивляет: на сколько беспрекословно они выполняют властные приказы, хоть и без особого энтузиазма. Все три тоненьких ремешка оказываются у мужа в руке. Ох, что сейчас будет…       — Руками в стол, спины прогнуть, — у меня такое ощущение, что ему по барабану, он не видит этот дикий страх в глазах детей.       Мальчишки принимают нужное положение для наказания. Дракон начинает мелко подрагивать. Бедный мой ребёнок!       Северус фиксирует ремни на уровне мальчишеских поп и, направив палочку на чёртовы куски кожи, произносит заклинание. Ремни начинают раз за разом опускаться на беззащитную плоть.       — Сев, не надо, — морщусь я от этого звука хлопков.       — Надо, — отрезает супруг и направляется к еле живой Гермионе.       В её глазах читался непомерный страх. В уголках глаз начали собираться горькие слёзы. Бр-р…       Северус подводит ребёнка к дивану и перекидывает Гермиону через подлокотник, закидывая юбку на спину.       — Нет! — визжит девочка, когда Северус попытался стянуть с неё бельё.       — Я не хочу тебе навредить, — тон его спокоен, но что-то меня напрягает, — мне надо видеть: какой ущерб я тебе наношу.       Гермиона кивает в знак согласия и убирает руку, позволяя профессору сделать задуманное. Северус предусмотрительно закрывает её, становясь ко мне спиной.       Не успел муж приступить к наказанию ребёнка, как полились первые слёзы. Этот тихий всхлип заставляет меня вздрогнуть. Изверг, фыр…       — Ау-у, — подал голос Рон, когда ремень прибавляет силу удара.       Я не вывезу этой жести! Всё как в тумане: крики бедной Гермионы, тихие всхлипы мальчишек, которые еле сдерживают стоны боли. Гарри дрожит, пытаясь устоять на ногах и не припасть на колени, чтобы прекратить наказание.       — Северу-ус, — плачет Гермиона, под тяжёлой рукой профессора, но он и не думает останавливать экзекуцию.       Я прошлась позади мальчишек. Некогда бледные ягодицы хорошо покраснели. Ремень оставлял чёткие полосы. Рон начинает крутить попой, уходя от кусачих ударов, но тщетно. Дракончик уткнулся в руки, не скрывая своих болезненных слёз. Гарри терпит, но слёзы капают на деревянную поверхность.       — Северус, прекрати! — я так больше не могу.       — Хорошо, — нехотя бурчит муж, — последние десять.       Ремни замирают, повинуясь его руке.       Раз… Удар выходит достаточно серьёзным по силе. С разных уголков комнаты раздаются болезненные стоны, кто-то срывается на дикий крик.       Два… Новые крики и мольбы о пощаде…       Три… Рон садится на пол, не в силах терпеть адскую боль. Я осторожно поднимаю ребёнка с пола, поглаживая по спинке.       Четыре… Гермиона истошно визжит под рукой Сева, пытаясь встать, но все её попытки принесены. Левая рука мужа легла ей на спину.       Пять… Гарри утыкается в руки, закусываю крепко сжатый кулак.       Шесть… Вот и не выдержал Драко.       Семь… Я села на пол, пытаясь скрыться от этого ужаса.       Восемь… Девять… Десять!       Всё закончилось. Мальчишки стояли, облокотившись на стол и потирая пострадавшую кожу. Гермиона безвольно лежала на подлокотнике.       — Лайм, — всхлипнуло моё чудо, натягивая штаны и морщась от неприятных ощущений.       Медленно он подходит ко мне, косясь на Сева. Получив одобрительный кивок, Драко упал в мои объятья, утыкаясь носом мне в плечо. Он безудержно рыдал, оставляя на светлой ткани платья мокрые следы. Я глажу ребёнка по спинке, постоянно шепча: «Всё закончилось. Всё хорошо».       Северус возвращает одежду Гермионы на законное место, беря её на руки. Малышка уткнулась ему в плечо, ища утешения. В муже взыграла совесть, и он нежно поглаживал её по голове, словно фарфоровую куклу, которую боялся разбить.       Рон быстро успокоился сам. Видно, частенько перепадает — привык уже. А вот Гарри… Гарри свернулся комочком и просто плакал.       — Дракон, всё хорошо? — получив положительный ответ, я отпустила ребёнка и направилась к Поттеру.       Стоило мне только сесть рядышком, ребёнок сильнее сжался, умоляя больше его не трогать.       — Малыш, иди ко мне, — ласково прошептала я, грозно зоркая на мужа.       Садист вот он кто… Гарри перебрался в мои объятия, крепко-крепко сжав меня. Вот что значит ребёнку не хватало материнской ласки…