Дневники Семьи Малфой. Скорпиус

Бабушка Нарцисса погостила у нас всего с неделю и уехала. Отец сказал мне, что она вернется ко времени, когда малыш должен будет появиться на свет. И я бы даже не вспомнил об этом очередном визите моей бабушки, если бы не одно событие. В ночь, которая последовала за вечером, в который я первый раз спросил отца о моем дедушке; я проснулся, и мне очень захотелось съесть пирожное. Родители не любили, когда я таскал сладкое, и иногда я даже слушался их, памятуя о том, что много сладкого вредно. Но чаще всего, я все-таки таскал ночами конфеты или что-то еще. И та ночь не была исключением. Я осторожно вышел из комнаты и направился к кухне. Я тихо ступал по лестнице, стараясь не издать ни малейшего шума. Когда я спустился, то заметил, что дверь, ведущая в гостиную, приоткрыта, а из самой гостиной льется свет и слышны голоса. Я подошел и понял, что разговаривают трое: моя бабушка, отец и мать. У меня была, да и сейчас есть, дурная привычка подслушивать. Я слышал, что так делать не хорошо, но любопытство каждый раз брало верх над тем что «нельзя». В тот раз, я тоже отбросил все «нельзя» и «нехорошо» и навострил уши, стараясь все расслышать. Мои родители и бабушка обсуждали какую-то ерунду, вроде покупок и ужина в ресторане, и я уже намеревался отойти и направить свои стопы, в кухню, как прозвучавшая реплика заставила меня буквально прирасти к полу и слушать со всем вниманием. - Наш сын спросил меня про Люциуса, - задумчиво-печальным тоном протянул мой отец. - Это нормально, - ответила ему мать. – Когда-нибудь нам придется ему все рассказать. - Гермиона права, дорогой, - услышал я голос бабушки. – Вы не можете скрывать это от него вечно. - Я и не собираюсь скрывать это вечно, - проворчал мой отец. - Но ему семь, ему еще рано слушать подобное. Пусть наслаждается детством, оно не вечно. Ему еще рано знать о том, где и при каких обстоятельствах умер его дед. И кем он был при жизни. Я возмутился, услышав слова отца, о том, что мне что-либо «рано знать». Кроме того, мне стало до смерти любопытно узнать историю моего деда. - Ладно, давайте вернемся к обсуждению ужина в ресторане, - примирительно сказала бабушка. Больше в ту ночь ничего интересного я не услышал. И, снедаемый любопытством, я забыл о пирожном и долго ворочался в постели, не в силах заснуть. Я непременно хотел и собирался все узнать о моем дедушке уже в ближайшее время. Уже на следующее утро, я стал разрабатывать план, как мне получить информацию, которую взрослые от меня скрывали. Однако, обилие ярких впечатлений последующих дней, заставили меня сначала отложить план на неопределенное время, а потом и вовсе забыть о нем. Тем не менее, подслушанный разговор, стал одним из первых толчков к жгучему изучению истории моей семьи. *** Бабушка уехала, и наша жизнь шла своим чередом. Время шло, и живот моей матери становился все больше и больше. И мне почему-то было интересно наблюдать за подобным. Я все еще беспокоился за маму, но каждый раз наблюдая ее расслабленное довольное лицо, и слушая очередной монолог на тему «все в порядке», понемногу, успокаивался. Я знал, что осенью пойду в свою первую школу, и мне было любопытно, какой она будет эта школа. *** В один из странных дней, когда у обоих наших домовых эльфов был выходной, нам предстояло обедать на кухне. Мы с сестрой сидели за столом, и ждали, пока отец приготовит еду. День был субботним, но мама все равно ушла в университет, оформлять бумаги на отпуск по уходу за ребенком. - Когда придет мама? – требовательно спросила Кассия отца. Он посмотрел на серебряные наручные часы и сообщил, что она скоро должна быть. Когда тарелки с омлетом и овощами были поставлены перед нами, и мы начали есть, в кухне появилась мама. Отец нежно улыбнулся ей, поднявшись из-за стола. Затем его глаза сверкнули той особой искрой, которую я замечал только у него. - Привет дорогие, как вы? – спросила она нас всех. - Хорошо, - ответил я. Кассия просто кивнула. - А ты почему не ешь? – спросила мама, заметив, что тарелки стоят только передо мной и Кассией. - Решил дождаться тебя. Кстати, дорогая, твои студенты уже празднуют? Открывают шампанское? - Думаю, они непременно устроят праздник по поводу моего ухода в декретный отпуск. - Да кому-то просто сказочно повезло, ведь малыш появится на свет в мае, а значит, экзамен они будут сдавать не тебе, - ухмыльнувшись, проговорил отец. – Очень рад за них. Может, послать им поздравительную открытку? Такая удача ведь сродни выигрышу миллиарда баксов в лотерею. - Эй! – с легкой ноткой наигранной укоризны произнесла мама, нежно дернув отца за мочку уха. – Все не так уж плохо. - Конечно, нет, - весело согласился отец. – Я полагаю, что из ста сдающих, пара человек вполне может выжить после экзамена. - Почему бы и нет? – развела руками мать. – Мой курс продвинутый и очень сложный, так что в живых остаются действительно не все. Закон интеллектуального выживания. - Вот я и говорю, им стоит устроить праздник по случаю твоего ухода в декрет. - А что говорят твои коллеги? Как они отреагировали на то, что ты временно оставишь их? - О, конкуренты просто в восторге от моего грядущего перерыва в работе, так что, тебя, возможно, ждет не один букет цветов. И кстати, если бы я у тебя учился, то легко бы все сдал. - Даже не сомневаюсь, - усмехнулась мама. – И уверенна, ты бы стал подкатывать ко мне. - Это с чего это? – заспорил отец. - Потому что я неотразима, - победно улыбнулась мама. - Это правда, ты неотразима, - согласился с ней папа, расплывшись в ответной улыбке. – Но я все равно бы не подкатил. - И почему же? – с огоньком в глазах спросила она его. - Сама же постоянно говоришь, что здоровые отношения возможны только в равенстве. Так, где же равенство в романе студента и профессора? - Нигде, - согласилась мать, погладив отца по щеке. – И если представить, что где-то в другом мире есть Драко и Гермиона, которые познакомились при таких обстоятельствах, то из их романа студента-преподавателя вряд ли вышло бы что-то здоровое. - Но вот если, тот Драко закончил бы курс и сам стал преподавателем, или кем-то другим, тоже значимым, тогда, как думаешь, их нормальные отношения, при таких условиях, возможны? – спросил отец. - Возможно, - сказала мама, положив обе руки на плечи отца и смотря на него влюбленными глазами. – Может быть. Но мне больше нравится наша история, невзирая на все сложности. - Да, - тихо согласился отец, невесомо прикоснувшись к ее губам. Затем они оба посмотрели на нас. Мы спокойно обедали, так как подобные сцены не были ни мне, ни сестре в новинку. Они дождались, пока мы доели свой обед, а затем отец заговорил: - Мы с мамой идем сегодня к доктору, а потом хотим немного погулять. Вы с нами? - Не знаю, - сказала Кассия, пожав плечами. - Я с вами! – воодушевился я. – А сейчас я пойду читать, я все съел! – соскочил я со своего стула. Моя сестра молниеносно последовала за мной. - Я тоже! Читай мне! - Хорошо, идем скорее. И мы вприпрыжку направились к выходу из кухни. - Там еще есть еда? – услышал я вопрос матери, обращенный к отцу, когда мы с сестрой уже были за пределами кухни. - Конечно! – почти оскорбился он. Через пару часов, мы собрались в путь. Кассия заснула и осталась дома с няней. А я и родители отправились через камин в клинику, где наблюдалась мама. К своим семи годам, я умел пользоваться камином, так что перемещение по каминной сети не было для меня чем-то шокирующим. Мама была спокойна, как сытый удав. Отец же нервничал. Он пытался скрыть свои эмоции, но я видел одолевавшие его чувства: в особом наклоне головы, или в том, как он сжимал челюсти, или в его взгляде. - Все будет хорошо, - с мягкой улыбкой сказала мама, взяв его за руку. Он слегка сжал ее руку и вымученно улыбнулся в ответ. Наконец их вызвали в кабинет доктора, я же остался в коридоре, читать книгу, которую взял из дома. Минут чрез двадцать они вышли из кабинета врача, и я заметил, что мой отец успокоился. Он пожал руку доктору, и они с матерью подошли ко мне. - Ну, куда пойдем? – спросила мама. - Может, сначала перекусим? – предложил отец. – Зайдем в «Джаз и кофе», у них теперь есть «семейные» зоны. Мама несколько долгих секунд смотрела на отца, а затем выдала: - Знаешь что, а давай! Пусть будет «Джаз и кофе»! «Джаз и кофе» располагался в волшебной части Верхнего Вест сайда, там же, где был и наш дом. Что бы попасть в это заведение, мы прошли шесть кварталов до тех пор, пока не оказались на Смолл-сквер. Благо, погода тот день была теплой для зимы. Стоит заметить, что эта часть волшебного Верхнего Вест сайта, немного отличалась от того места, где жили мы. Здесь располагались высокие, на мой взгляд, дома (по четырнадцать этажей!), в которых, как мне объяснили родители, располагались квартиры. Как только мы вошли, я ощутил уютную атмосферу этого заведения. Весь интерьер был преимущественно в коричневых и охровых тонах. Идеально отполированные столы из темного дерева, удобные мягкие кресла. И очень красивый вид из окна на город. Но, больше всего, меня удивило то, что на стенах были только черно-белые не-волшебные фотографии. Во всех волшебных магазинах или кафе, которые я до этого видел, везде были волшебные фото, которые двигались. В этом же заведении не было ни одного такого. Мы присели за один из столиков. - Мы с папой часто бывали здесь, еще до вашего рождения, - сказала мне мама. – Мы нашли это место почти сразу, как только приехали в Нью-Йорк. Вечерами здесь играют джаз. Ты ведь знаешь что это такое, правда? - Да, нам рассказывали в музыкальной школе, - ответил я. – Мне нравится здесь. Мама широко улыбнулась и взлохматила мои волосы. - Ай! – пискнул я. – Не люблю беспорядок на голове. Она ответила, не переставая улыбаться: - Жаль, тебе идет, - шутливо заметила она, затем взяла в руки меню и пробежалась по нему. - А вы видели, у них тут маггловские фото везде, - поделился я наблюдениями. - Да, маггловские, - спокойно подтвердила мама. – Тот, кто декорировал это помещение, разбирается в своей профессии, дорогой. Отец накрыл руку матери своей. Она нежно посмотрела на него. Он подался вперед и прильнул к ее губам в быстром поцелуе. Они несколько мгновений смотрели друг на друга, прежде чем снова повернуть свои головы ко мне. - Я буду кофе и, наверное, мясной пирог. А что вы будите? – спросила мама. - Пирог с тыквой и может грушевый, - ответил я, отрывая свой взгляд от меню. - Грушевый здесь не такой вкусный, как у Норы, - заметил отец. - Тогда возьму тыквенный, я его ни разу не ел. - Тыквенный, и все? – спросила мама. – Может, еще что-нибудь еще закажешь? Неужели не хочешь есть? - Не очень, - я пожал плечами. – А вы не хотите пирог из тыквы? Нора его не печет, вы же, наверное, тоже его не пробовали. Мои родители переглянулись и громко рассмеялись. - Сын, в свое время мы с мамой съели столько тыквенных пирогов, и выпили такое количество тыквенного сока, что нам этого хватит до конца жизни, и еще на десять жизней вперед, - пояснил мне отец их внезапную вспышку смеха, пока мама вытирала выступившие слезы. Тут к нам подлетел официант, и мы сделали заказ. Родители заказали себе по куску мясного пирога и чашке кофе. Помимо этого, мама взяла порцию клубничного джема. А я остановился на какао и тыквенном пироге. Когда нам принесли заказ, мама полила свой пирог вязким джемом, посыпала сверху солью и корицей и начала есть, явно наслаждаясь трапезой. Я смотрел на все это с удивлением. Никогда бы не подумал, что такое сочетание продуктов вообще можно съесть, не то, что получать от этого удовольствие. Я перевел взгляд на отца, и заметил, схожую реакцию на его лице. - И что вы так смотрите на меня? – спросила мама. – Это вкусно. Хотите попробовать? Мы с отцом синхронно замотали головами. - Ничего вы оба не понимаете в том, как надо есть мясной пирог, - проворчала она. – Клубничный джем – отличное дополнение к мясу. На это мы с отцом ничего не сказали. Когда наш поздний обед был закончен, я спросил: - А куда мы сейчас пойдем? - Можно пойти в парк, - сказала мама. – На улице тепло, я бы прогулялась. - Ты не устала? – спросил ее отец. - Сегодня нет, - ответила она с улыбкой. - Хорошо, можно и в парк. Покинув кафе, мы так и сделали – пошли гулять в парк. *** Через несколько недель, уже после того, как я лег спать, я в который раз почувствовал непреодолимое желание совершить набег на шкаф, в котором хранились конфеты-трюфели. И в этот раз, я по обыкновению, крался сначала по лестнице, а затем по коридору. Проходя мимо гостиной, я услышал голоса родителей. Мне стало любопытно послушать их. - Спасибо! – сказала мать, и я услышал звонкий звук короткого поцелуя. - За что? – довольным голосом спросил отец. - За то, что ты… за то, кем ты стал и… - голос матери сорвался. - Гермиона, не надо, - послышался растерянный голос отца. - Это не те слезы, - всхлипывая, пояснила мать. - Если бы знал, как я люблю тебя и как я счастлива с тобой, - послышался звук еще одного поцелуя. – Была все эти годы и остаюсь, - новый поцелуй. - Я тоже счастлив с тобой, - голос отца дрогнул. – Я люблю тебя. - И я тебя. Мне стало неловко. Я понял, что ничего интересного они не обсуждают и это очередные нежности. Я сделал шаг от двери, что бы отойти, как тут же у меня под ногой что-то хрустнуло. Я замер. Затем услышал, как в гостиной кто-то из них зашевелился. А потом послышался голос матери. - Дорогой, входи! Я понял, что меня поймали, и решил не таиться. - Иди сюда, - мягко сказала она, когда я нерешительно встал на пороге. - Я думал, на этой неделе, ты учишься подглядывать, а не подслушивать, - с лукавой усмешкой сказал мне отец, когда я подошел к дивану, на котором они оба сидели. Я заметил, что отец держал свою ладонь на, уже достаточно большом животе матери. - Хочешь, ощутить, как малыш двигается? – спросила меня мама. Я кивнул. - Дай руку, - нежно сказала она, а затем, когда я подал ей ее, мягко положила мою ладонь на свой живот. Я не сопротивлялся, ожидая, что будет и вдруг почувствовал толчки. - Что это? – пораженно спросил я, не отнимая своей руки от живота матери, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос. - Это твой братишка, он толкается и пинается, - ответила мама. - Тебе больно? – обеспокоенно спросил я ее. - Нет, не больно, просто немого неприятно, но это ничего, - ответила она, излучая лицом такое счастье, что я поверил ей, не задумываясь. Я уже читал о том, как дети развиваются в животе у матери во время беременности, но то, что тогда почувствовал, было совершенно шокирующим для меня. - Как? – спросил я, глядя то на одного родителя, то на другого. Отец улыбнулся. - Я тоже не понимаю, как сынок, хотя прохожу это с твоей матерью уже третий раз, - и он поцеловал ее руку. Я видел, что их лица находились в каком-то десятке сантиметров друг от друга. Мама приложила ладонь к лицу отца, погладив скулу большим пальцем. Затем приблизила свое лицо еще ближе к его и мягко коснулась его губ своими. - Вы уже придумали имя? – спросил я родителей. - Мортимер Регулус, - ответил отец. – А дядя Джо будет крестным. Дядя Джо был, пожалуй, самым эксцентричным и интересным из всех друзей моих родителей. - Регулус, - повторил я, будто пробуя на вкус это имя. – Очень странное имя. - Не вижу ничего странно, - не согласился со мной отец. – Отличное имя, хоть и немного необычное для здешних мест. - Почему именно Регулус? – не отставал я. – Ну, Мортимер – красивое имя. А Регулус…оно…оно, правда, странное! - Может быть, - мягко сказала мама. – Но нам нравится. Я пожал плечами. Хорошо, пусть будет Регулус, хотя это имя до сих пор кажется мне странным.