Дневники Семьи Малфой. Скорпиус

Однажды мы с отцом гуляли в Центральном парке. Мне на тот момент было шесть лет. Мы стояли у одного из озер и кормили уток. Мимо нас прошла сильно беременная женщина. Это заинтересовало меня. Я сказал отцу: - Эта леди так странно выглядит. Она больна? - Нет, сынок, она не больна, – отозвался отец. – Эта леди скоро станет мамой. - Почему? - У нее в животе живет малыш. Поэтому ее живот такой большой. Эти слова сильно озадачили меня. - Как это? Ребенок ведь большой, он там не поместится. - Да нет же, - ответил отец. – Сначала все дети очень маленькие, такие, например, - он развел большой и указательный палец на расстояние, не превышающее двух сантиметров, - и еще меньше. Потом, они растут, в течение девяти месяцев, опять же в животе у матери. А затем выбираются оттуда в наш мир. Так у людей появляются дети, а наш мир обретает новых людей. - О, - только и мог сказать я, потому что все услышанное было большим открытием для меня. – А как они туда попадают? - Кто? – не понял отец. - Ну, дети, - пояснил я. – Они ведь не всегда там живут, да? - Да. - И они же должны как-то попасть в живот мамы, да? Как? Все мамы пьют какое-то специальное зелье? – спросил я и увидел, что отец озадаченно и смущенно смотрит на меня. Мне это показалось странным. Я ни разу за свою короткую жизнь не видел его таким, и меня самого немного сбило с толку, хотя в то время я, конечно, не понял в чем дело, а только ощутил это странное чувство. Он подумал над моим вопросом какое-то время, а затем сказал: - Знаешь, сынок, тебе лучше спросить об этом маму, она расскажет гораздо лучше, чем я. - А почему? - Ну, - протянул отец. – Твоя мама… она лучше знает этот вопрос. Любопытство разгорелось во мне не на шутку. - Я очень хочу знать! – пылко воскликнул я. -Ну, вот и спроси маму, - подвел итог папа. Когда мы пришли домой, я первым делом кинулся к матери с вопросом: - Мама! Откуда берутся дети в животе? - Что? – мама, на половину непонимающе на половину - вопросительно, посмотрела на нас с отцом. Она сидела в гостиной и что-то читала. - Я говорю, откуда дети берутся в животе?! – повторил я. – Папа рассказал, что сначала они растут в животе у мамы, но они ведь как-то туда попадают! Он сказал, что бы я спросил у тебя. Я довольно протараторил свой вопрос, а мама, поняв, о чем речь, усмехнулась. - Ну, класс! Скинул неудобную тему на меня? – насмешливо спросила она отца. - Прости, милая, но я не могу. Это выше моих сил, так что объясняйся с ним сама, - ответил отец, подняв руки. - Да, ну что ты?! – продолжала иронизировать мать. - Нет, Гермиона, даже и не думай! - Да? И как же ты, дорогой, будешь вести с ним большой взрослый разговор, когда придет время? - Время еще не пришло! - парировал отец. - А почему, это не удобная тема? – встрял я. – И что такое, большой взрослый разговор? Расскажите сейчас. Отец посмотрел на мать слегка возмущенным взглядом. - Милый, она удобная, просто, ее, эту тему так принято называть. - Кем принято? И почему принято? – не унимался я. Мама глубоко вздохнула, захлопнула книгу и сказала: - Сынок, давай лучше, я расскажу тебе, откуда все взялось. - Давай! – живо согласился я, прыгая рядом с ней на диван. Отец тут же отставил нас, и мама рассказала мне. Она не придумывала всякой чуши про аистов и другие байки, которые окружают вопрос человеческого зачатия. Позже, через год, когда мама забеременела Морти, я прочел в учебнике анатомии о зарождении новой человеческой жизни. И честно говоря, совсем не понял, что же в этой информации было такого, что необходимо скрывать или считать ее неудобной? И почему мой отец впервые в жизни отказался обсуждать со мной какую-то тему. *** Появление на свет младшего брата Мортимера стало одним из самых сильных и запоминающихся впечатлений моего детства. Я хорошо помню тот выходной осенний день, когда мы с сестрой остались дома с няней, потому что родители куда-то ушли вдвоем. Потом они вернулись домой счастливыми и сияющими. Вечером нам было объявлено, что скоро у нас появится младший брат. Теперь уже, Кассия спросила у родителей, откуда берутся дети. И опять, разъяснять этот вопрос пришлось маме. Мне же было просто любопытно, каким он будет, этот новый ребенок. Я не преминул тут же спросить об этом родителей: - А вы не знаете, каким будет наш брат? - Судя по тому, что мой организм меня ненавидит, скорее всего, он будет похож на вас троих, - сказала мама, и отец тут же ухмыльнулся. – Почему он тебя ненавидит? – озадаченно спросил я. - Милый, я шучу. На самом деле, не понятно, каким образом все происходит так, что ребенок похож, например, только на одного родителя, а не на обоих. Так получилось, что ты и Кассия похожи на папу, - сказала она, хотя сожаления я в ее голосе не услышал. - Тебя это беспокоит? – спросил отец. - Да нет, - улыбнулась мать. – Я не против. - И, кроме того, - добавил отец с ответной улыбкой, - Глаза наш старший ребенок унаследовал все таки от тебя и, вполне возможно, что малыш как раз будет похож на тебя, с каштановыми кудряшками и карими глазами. За твоим организмом должок. Мой отец был прав, Мортимер действительно был больше похож на маму, чем мы с сестрой. У него, правда, не было кудряшек, как говорил отец, но волосы у младшего брата действительно были каштановыми. И чуть полнее губы, чем у нас с Кассией. Правда вот глаза были серыми, как у отца и Кассии, а не как у меня и мамы. Ну, и знаменитый греческий нос, отличавший меня, отца и сестру он тоже унаследовал. С наступлением третьей беременности мамы, произошло еще несколько странных событий. Однажды, я шел в библиотеку и услышал истошный крик сестры, который, судя по звукам, доносился из спальни родителей. Я прибежал туда, и увидел, что дверь их ванной комнаты открыта, а мама стоит на коленях перед унитазом, вцепившись в его ободок. Ее рвало. - Мамочка, ты что умираешь?! – голосила сестра, обливаясь слезами, и нарезая вокруг матери круги. - Нет-нет, милая, - поспешила успокоить ее мама. – Все нормально, нормально. Кассия продолжала плакать навзрыд, а я, тоже напуганный, спросил ее: - Ты что, болеешь? - Нет, дорогие, я не болею, - выдавила мать и тут же исторгла из себя еще один поток рвоты. Позже, когда мама закончила рвать и умылась, нам было разъяснено, что при ожидании ребенка, ее может тошнить и это вроде как нормально. Хотя мне это нормальным вообще не показалось. И я впервые ощутил беспокойство за свою маму. Я решил поделиться своей тревогой с отцом. Однажды, когда он сидел в своем кабинете, а мама еще не вернулась из университета, я зашел поговорить. Папа сидел за столом, и что-то рассматривал. Когда я закрыл дверь, он поднял глаза на меня. - Что ты смотришь? – тут же спросил я, подбегая к его столу. Он улыбнулся мне, вытащил палочку и с ее помощью приманил еще одно кресло. Я сел и увидел, что мой отец рассматривает фотографии. - Ты как мама, - изрек я. – Она тоже все время смотрит свои снимки. - Мы давно вместе, так что не удивительно, что я набрался от нее некоторым привычкам. Я посмотрел внимательнее, и заметил, что отец смотрит снимки нас сестрой в младенческом возрасте. Я повертел головой, и остановил свой взгляд на фото, висевшем на стене прямо у стола. На нем, мой отец с умиленным выражением лица держал на руках младенца. - Это я или Кассия? - Это ты, сынок, - услышал я ответ. – А Кассия – вот, - и он кивнул на аналогичное фото, висевшее рядом. - Почему маме так плохо? – задал я свой главный вопрос на тот момент. - Она, правда, в порядке? - Она в порядке. Хотя сейчас ее нужно беречь особенно сильно. Ей нельзя волноваться и переутомляться. И тем более расстраиваться. Отец говорил все это с тревогой в голосе, и я понял, что он тоже переживает за маму. - Тогда почему ты волнуешься, если с мамой все хорошо? Отец задумался. - Это сложно объяснить. Ты все поймешь в свое время, когда сам будешь готовиться стать отцом. - А если я не захочу иметь детей? - Значит не захочешь и, вероятно, тогда их у тебя не будет, -спокойно ответил папа. - То есть, можно не становиться отцом? - Да, можно, - подтвердил он. – Единственная причина, по которой стоит заводить детей – это твое желание и желание твоей второй половины. - То есть, вы с мамой хотели нас? - Да, - широко улыбнулся отец. – Мы очень хотели вашего появления на свет. - И вы хотели еще одного ребенка? - Да, мы захотели третьего ребенка. Но это не значит, что вас с сестрой мы с мамой станем меньше любить, когда малыш появится на свет, - проговорил отец, приобняв меня за плечи. Его глаза светились весельем. - Я и не думал об этом, - ответил я. Мне и правда, подобная мысль даже в голову не приходила. - Вот и хорошо, - сказал он. Но отец вдруг посерьезнел и продолжил: - Послушай, когда родится ваш братишка, он будет маленьким, слабым и беззащитным, понимаешь? Он будет постоянно плакать и кричать. И ему понадобится наша с мамой помощь и забота. И возможно, мы будем меньше времени проводить с тобой и с твоей сестрой. Это не значит, что мы вас будем меньше любить, просто… - Наш брат будет маленьким и слабым, и нуждаться в вас, - закончил я за отца. - Да. - А это страшно - быть отцом? - вдруг спросил я. - Нет, - рассмеялся папа, потом подумав, добавил. – Но, ты всегда будешь бояться за своих детей. - Разве это хорошо, все время бояться? Он задумчиво посмотрел на меня. - Это не тот страх, сынок. Не такой, как если бы ты увидел большую крысу, например. Ты поймешь меня, когда вырастишь. Насупившись, я сложил руки на груди. Папа посмотрев на меня расхохотался. - Да, помню, ты уже большой и взрослый мальчик, но есть вещи, которые ты начинаешь понимать только годам к двадцати, например. Так уж устроен человек. И отвечая на твой вопрос, скажу: не знаю, что думают другие люди по этому поводу, но от себя могу сказать, что родительство, определенно стоит трудностей, связанных с ним. Он сказал это с улыбкой, и я вдруг вспомнил, как мама когда-то говорила нечто подобное. Затем, я сменил тему, и мы поговорили о других вещах, прежде, чем вернулась мама. Тогда мы сели обедать и после обеда, мама поднялась в спальню, а отец с сестрой ушли гулять. Они и меня звали, но я не захотел. Я посидел немного в кабинете отца, рассматривая фотографии разных лет. А потом, когда это занятие мне надоело, пошел к маме. Она была в спальне и я, прежде чем открыть дверь, постучал. В то время я уже знал, что прежде чем войти в чью-то комнату нужно стучать. - Заходи, дорогой, - услышал я ее нежный голос. Я вошел. Моя мать лежала на кровати, и с интересом что-то читала. - Можно, я полежу с тобой? – спросил я. - Конечно, милый, - улыбнулась она. – Иди сюда. Я лег на кровать рядом с ней и мама, притянув меня, обняла и поцеловала в лоб. От нее исходил аромат защищенности. Я готов поклясться, что так пахнут только матери. Ее животик к тому времени уже немного округлился. Я посмотрел на него, а потом перевел взгляд на маму. - С тобой, правда, все в порядке? – спросил я. - Да, милый, все хорошо. То, что меня тошнит иногда – это нормально. - Я очень тебя люблю, - пробормотал я, теснее прижимаясь к ней. - И я тебя люблю, - ответила она, нежно поглаживая мою голову. Она обняла меня крепче, а я вдруг вспомнил, как был совсем маленьким, пяти лет, и прибежал к родителям среди ночи, после того как мне приснился кошмар. Сейчас я уже не помню, что мне тогда приснилось. Но только было так страшно, что я, разрыдался и в панике побежал к родителям. Дверь их спальни оказалась запертой, и я принялся колотить в нее и звать их. - Сейчас, сынок! – услышал я из-за двери. За дверью послышалась какая-то возня, после чего она открылась, и я как ураган влетел к ним в спальню. Отец подхватил меня на руки и после того, как я рассказал им о кошмаре, меня уложили на кровать между ними. Я боялся закрывать глаза, но мама сказала: - Не бойся сынок, мы с папой рядом, ничего плохого с тобой не случится. Они оба обняли меня и тогда я, успокоенный смог заснуть. *** Третья беременность моей матери привела в наш дом бабушку Нарциссу. Раз в год она приезжала к нам из Франции. И в этот раз, она решилась приехать в гости на несколько месяцев раньше. Ее приезд заставил меня задуматься над вопросом, которым я раньше никогда не задавался. Однажды вечером, я задал отцу вопрос: - Пап, а где твой папа? Этот невинный вопрос согнал с лица моего отца расслабленное спокойствие, обдав его странным чувством, название которому мне тогда было не известно. Сейчас же, я назвал бы ту эмоцию оторопью. - Почему ты спрашиваешь сынок? - Ну, вот смотри: у меня есть ты и мама – вас двое. Но у тебя есть только твоя мама. А где твой папа? Он глубоко вздохнул. - Его нет сынок. - Почему нет? Если он твой папа, то должен быть с тобой. - Он…э… живет в другой стране. - А почему он никогда не приезжает в гости? Вот бабушка… - Он не может приехать к нам в гости, - быстро сказал отец, оборвав меня. Я видел, что он сильно напряжен, и для меня это было странно. Мое разыгравшееся любопытство продолжало подстегивать меня задавать все новые и новые вопросы. - Но почему? – спрашивал я. - В этой стране живут люди, которые закончили свой земной путь, то есть умерли. - О-о-о, так мой дедушка умер? Отец коротко кивнул. Мы замолчали. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом. Внимательным и печальным. - Тебе грустно из-за твоего папы? – спросил я, нарушив тишину. Отец коротко кивнул и, я почувствовал, что он вот-вот закроет эту тему. И тогда я снова задал ему вопрос, стараясь, взять от этого разговора все что мог: - А где мама и папа нашей мамы? Почему я ни разу их не видел? Они тоже умерли? - Нет, но они… - отец вдруг замялся. – Они не могут быть с нами. Мне снова стало до смерти любопытно. Наверное, в тот момент, испытываемые мной эмоции так явно отразились на моем лице, что отец нахмурился. - Послушай, - серьезно сказал он, - я знаю, что тебе очень интересно, но ты не должен расспрашивать маму о ее родителях. Уверен, что придет день, и она расскажет тебе сама, или, в крайнем случае, я расскажу. Но это грустная история, сын, и тебе не стоит ее расстраивать, особенно сейчас. Поэтому не спрашивай ее, хорошо. Я кивнул, ничего не понимая. Все эти ответы пришли ко мне позже, изменив мой мир навсегда.