* * *
Начало нового триместра, следующего за рождественскими каникулами, было приятным. Я снова был лучшим, наша жизнь вновь устоялась. Кассия пришла в себя, а родители, выбравшись погулять вдвоем, стали спокойнее и счастливее. Мы, правда, остались с няней, а не с дядей Джо. Но самое главное — через неделю после зимних праздников, отец вновь начал заниматься со мной зельями, чему я был рад до чертиков. Для меня зельеварение было целым новым миром, который казался мне невероятно огромным и завораживающим. Возможности, которые открывало мне это искусство, представлялись безграничными; и это будоражило мой юный разум. Однако здесь мой отец оказался непревзойденным занудой. Всякий раз, когда мы собирались попрактиковаться в варке зелий, он заставлял меня на память излагать технику безопасности, прежде чем мы занимались делом. Кроме того, я дал ему слово, что никогда не войду в лабораторию, что располагалась у нас в подвале без него. И тем более, не буду работать в ней без него. Он даже заставил меня произнести словесную конструкцию по типу: «Да, я даю слово, что не войду в лабораторию без тебя, отец». Папа наставительно занудствовал о том, что я дал слово и обязан его держать, как человек, на которого можно положиться. Он долго распространялся о том, как важно держать данное тобой обещание, и что доверие — бесценно. Сказал, что доверяет мне и надеется, что я поступлю как взрослый мальчик и не нарушу своего слова.* * *
Одним зимним днем мы варили очищающее зелье, я нарезал корень лопуха. Отец внимательно смотрел на то, как я это делаю. — Э нет, молодой человек, ты режешь слишком крупно, — сказал он. — Нужно порезать мельче. — Да куда уж мельче! — недовольно запротестовал я, считая свою работу вполне нормальной. Я терпеть не мог такую вот рутину. Но отец нахмурился и посмотрел на меня тем самым особенным взглядом. — Режь мельче, — настойчиво повторил он, а сам повернулся и стал раскладывать какие-то ингредиенты по коробкам и банкам. Я и не думал послушаться его, смотря во все глаза на когти животных и какие-то колючки, что он фасовал в стеклянные банки и прятал в сейф, закрывая его двумя заклинаниями. Не знаю почему, но меня раздирало жгучее любопытство относительно этих компонентов. — Что это такое? — благоговейно вопросил я. Он строго посмотрел на меня. — Это очень опасные ингредиенты, ты не должен никогда и ни при каких обстоятельствах трогать их. Я вздохнул. — Но они интересные. Почему мы с тобой все время какую-то ерунду варим? — Ерунду? — удивленно переспросил отец, приподняв в своей извечной манере левую бровь. — Да. Увеселительное зелье, очищающее зелье, еще какие-то там скучные зелья. А где настоящая работа зельевара? — Это и есть настоящая работа зельевара, — ответил он. — Ты ведь варишь зелья, значит ты — зельевар, — улыбнулся он. — Не надо разговаривать со мной, как с ребенком, — буркнул я. — Это все слишком просто и незначительно. Я хочу варить настоящие зелья. Отец нахмурился. — А настоящие — это какие, по-твоему? — Ну, например, такие, которые взрываются или горят, или оказывают на человека какое-нибудь воздействие. Я позавчера прочитал в книге об одном сложном зелье, оно заставляет человека говорить правду. — Сыворотка правды, — задумчиво уточнил он. — Мы дойдем до нее позже. — Когда? — нетерпеливо спросил я. — Позже, когда пройдем всю программу. — У нас тут не школа, ты ведь можешь научить меня любому зелью, так почему мы варим все время что-то скучное и ненужное, когда есть проверенные рецепты таких интересных зелий, как Сывортка правды или Оборотное зелье? Он ухмыльнулся, сверкнув серыми глазами. — Послушай, — он присел на стул и указал мне жестом на другой. — Ты очень умен, но ты торопишься. Я знаю, что ты любишь опережать время, но тебе еще рано варить что-то сложное. Прежде чем браться за сложное, нужно сначала хорошо научиться варить что-то простое. Я вот учился именно так. Сначала с одним учителем, затем с другим. И посмотри, каким успешным зельеваром я стал. Просто наберись терпения, и я со временем научу тебя и более сложным вещам. Я насупился. Я — самый умный человек в нашей школе, и я могу сварить даже напиток «Живой смерти», если захочу. И мне нет дела до того как учился мой отец. Я хочу сварить что-то сложное и все! Почему родителям порой нужно быть такими занудами? Неужели он не знает на что я способен? — Ты ведь не сразу стал читать книги, верно? — с улыбкой спросил меня папа. — Сначала ты выучил буквы, потом стал складывать их в слова и только затем читать. Здесь все примерно также. Сначала нужно освоить алфавит, прежде чем писать сочинения. — Все равно, — недовольно проворчал я. — Я идеально справляюсь с простыми зельями. — Ну, раз так, тогда нарежь корень лопуха мелко, — парировал он. Я раздраженно фыркнул. Он покосился на меня. — Скорпиус, большая часть качества работы зельевара состоит в том, чтобы правильно обработать ингредиенты. Этому юные зельевары учатся прежде всего. Есть такие компоненты в зельях, которые при неправильной нарезке меняют состав зелья. Потому в нашей работе очень важно все делать точно и правильно. Я глубоко вздохнул и принялся выполнять эту скучную неблагодарную работу. Должно быть, мои эмоции отразились на лице, потому что отец добродушно рассмеялся. — За любой великой работой стоит много мелкого, не интересного труда. И даже в самом интересном и захватывающем деле найдется то, что тебе не понравится. Это жизнь, — улыбаясь, сказал он. — Надо просто сделать не интересную работу, чтобы потом сполна насладиться результатом. — Мне не нравится заниматься ерундой, — пробубнил я. — Это не ерунда, — возразил отец. — Ты многому научишься, уверяю тебя. Я поджал губы. Объяснять ему, что я с легкостью могу сварить эти простые зелья и он зря не дает мне что-то посложнее было бессмысленным. Я молча сделал всю необходимую работу. Мы сварили зелье. Однако лежа в постели той же ночью, я негодовал. На одну половину сердца я злился оттого, что отец не доверят мне более сложные зелья, даже в его присутствии; а на другую — сгорал от любопытства и неудержимого желание сварить Сыворотку правды или Оборотное. Я жаждал применить хотя бы один из этих двух рецептов на практике. И я был абсолютно уверен, что справлюсь с любым из них. Тогда я решил не медлить. Я встал с кровати, оделся. Затем осторожно пробрался к подвальному помещению, где располагалась лаборатория отца. Нужную мне книгу я захватил с собой. Осмотрев дверь, я вспомнил, что мне понадобится волшебная палочка. Где же она может быть? Наверное, в спальне у родителей. Я тихо поднялся наверх, постарался открыть дверь, так чтобы никто не услышал. Но она оказалась запертой. От настигшей меня досады, я чуть не топнул ногой, но вовремя спохватился. Только привлечения внимания мне еще не хватало! Сосчитав до десяти, я решил обдумать ситуацию, а пока спуститься в кухню, выпить воды и заесть неудачу конфетой. Иногда сладкое действительно помогало мне. Разумеется, я не стал включать в кухне свет. Нашарив в шкафу коробку шоколадных трюфелей, я поставил ее на кухонный стол и обомлел. На нем лежала мамина палочка. От такого везения, у меня перехватило дыхание. Я быстро убрал конфеты обратно, даже не притронувшись к ним. Осторожно взял в руки мамину палочку, будто опасался, что она подаст ей сигнальный огонь, а затем прошел обратно к двери в лабораторию. Я знал, какие заклинания использует отец для того, чтобы открыть замок на двери. Я каждый раз, когда мы спускались туда, внимательно слушал, что именно он произносит. Я довольно быстро запомнил их. Надо заметить, что с первого раза у меня ничего не вышло. Но с четвертого, когда я сосредоточился как следует — все получилось. Я смог открыть замок на двери в подвальное помещение, где располагалась лаборатория. Я с трепетом прошествовал внутрь. Я был здесь много раз с отцом, но один — никогда. И это делало момент поистине торжественным. «Люмос!» — произнес я, как это делали сотни раз мои родители. Кончик палочки тот час засветился. Я нашел лампу и зажег ее заклинанием. Быстро обдумав все, я решил сварить Сыворотку правды. Я помнил, что часть нужных мне ингредиентов хранится в сейфе. Отец всегда запечатывал его двумя заклинаниями. Но сначала я решил собрать те компоненты, которые лежали в открытых шкафах. Порывшись в них, я через некоторое время вытащил на рабочий стол гвоздику, шиповник, когти ястреба и некоторые другие составные части будущего зелья. Не хватало измельченной чешуи дракона и сушеных келлацветов. Во вселенной фанфика, келлацвет — волшебный цветок, обладающий многими свойствами и используемый для варки зелий. Я напрягся и стал произносить одно из заклинаний по памяти. У меня была прекрасная память, и я мог запомнить что угодно, а уж то, что мне знать не полагалось — тем более. Конечно, с первого раза ничего не вышло. Но я не собирался сдаваться так просто. Даже когда вспотел и был зол на то, что чертово заклинание никак не работает. Я решил во что бы то ни стало, сварить это идиотское зелье. Однако мое упрямство все же дало свои плоды. На двенадцатый раз у меня получилось. Один из двух магических замков звякнул, возвещая о том, что одной преградой между мной и экспериментом всей моей жизни стало меньше. Я облегченно выдохнул. Я был так поглощен процессом и одержим желанием приготовить это зелье, что мне даже в голову не пришло, что тогда ночью я овладел очень сложными чарами. Но мне осталось еще применить второе заклинание. Как ни странно, с ним я справился быстрее. Уже на седьмой раз оно сдалось мне. Я с замиранием сердца открыл дверь сейфа. И тогда я понял, что я смог! Смог! Да я крут, черт возьми! Я пошарил в сейфе и быстро обнаружил там измельченную чешую дракона и сушеные цветы келлацвета. Все, теперь я могу творить. Я поставил на специальную волшебную жаровню котел. Подождал, когда он немного нагреется и только потом влил воды. Я действовал согласно рецепту, добавляя ингредиенты один за другим, так как и было описано в книге. Помешивал также согласно книге. Я подождал минут тридцать. Хотелось петь и танцевать. Оставалось всего ничего до моего сногсшибательного триумфа. Только бросить туда чешую дракона и подождать еще десять минут. Я кинул в котел последний компонент зелья. Но как только порошок оказался в котле, то жидкость почему-то окрасилась в противный болотно-зеленый цвет и угрожающе заурчала. Это показалось мне странным. Повинуясь непонятно чему, я отошел от рабочего стола, взял книгу и… Бах! Это был взрыв. Самый настоящий, черт возьми, взрыв. Взорвалось содержимое котла. Я обомлел. Стоя у дальней стены лаборатории, я в оцепенении хватал ртом воздух, а неприятный дымок из котла уже распространялся по помещению. И тут, откуда ни возьмись, в лабораторию ворвался отец.