* * *
Первые дни после покупки своей собственной палочки, я пребывал в совершеннейшей эйфории. Я чувствовал себя настоящим и чуть ли не всемогущим волшебником. Удивительно, но я мог просто рассматривать мою палочку. Почти сразу я заметил едва заметные серебристые прожилки на деревянном корпусе. Однако моя безудержная радость была подпорчена тем, что родители контролировали меня и забирали ее на ночь и на то время, что я был в школе. Я упирался, возмущался и топал ногами, но они были непреклонны, мотивируя подобное тем, что по закону я еще несовершеннолетний, и они имеют полное право на такое беспардонное поведение. Я дулся, но поделать ничего не мог. Всякий раз, когда у меня забирали палочку, внутри меня тут же вспыхивало непреодолимое желание отобрать ее обратно. Сама мысль о том, что кто-то другой держит ее в руках, казалась кощунственной. Будто у меня пытались отобрать то, что мое и только мое, и никто не в праве даже прикасаться к ней. Даже своей сестре я дал всего раз ее подержать, после чего через пару секунд забрал обратно. Она разозлилась, а затем заплакала. На помощь пришла мама, дав ей свою и объяснив, что чужие палочки трогать нельзя, если тебе их не дают. Кассия покапризничала, но деваться ей было некуда. Я узнал все, что мог о своей палочке. В частности то, что мореный дуб — самая тяжелая и дорогая древесина. Когда-то давно на берегах рек, озер и морей росли могучие дубы. Вода разъедала почву, и деревья попадали в воду. Они лежали там около восьми сотен лет, вследствие чего приобрели тот самый неповторимый темный оттенок с фиолетовым отливом. Если верить книге, то дубы находились в воде без доступа кислорода. Из-за химических реакций они становились тяжелыми, вбирая в себя различные металлы. Я вспомнил, как мастер палочек говорил, что древесину для этой палочки привезли из Ирландии. И она долго там пролежала. Кажется, несколько тысяч лет. Словом, я был по уши влюблен в свою палочку. И, вероятно, мое настроение было настолько явным для всех, что его замечали не только друзья, но и остальные одноклассники. Я видел как Стив, узнав причину моего ликования, состроил кислую рожу. И это бы восхитило и завело меня раньше, но сейчас мне было плевать на него. Он и его успехи стали ничем для меня в тот период жизни. Ведь со мной совсем недавно произошло одно из важнейших событий в жизни.* * *
Через неделю после моего дня рождения я пришел в школу и заметил, что у стола Джейка проходит оживленное обсуждение чего-то. Я не успел спросить у одноклассников, что именно происходит, так как тут же начался урок. Но я обратил внимание на Джейка, лицо которого выражало крайнюю степень недовольства. Но позже я поинтересовался у Дэна, что именно случилось, когда мы трое по традиции сидели втроем в библиотеке. — Джейка отправляют учиться в Ильвермони, а ему это не нравится, — рассказал Дэн. — И не зря, — сразу подключился Том. — Я бы тоже не хотел учиться в чертовом Ильвермони. — Почему? — спросил я. — Потому что это фиговое место для учебы, — продолжил Том. — Да, в книгах и журналах такого не пишут, но школа не представляет собой вообще ничего хорошего. Учатся там одни лишь безмозглые снобы. И атмосфера, и программа обучения вообще никакие. Я вот уже говорил с предками, они обещали, что я не поеду туда, когда выпущусь отсюда. Когда выпущусь отсюда… Я даже не задумывался об этом. Казалось, будто я буду здесь всегда, всю мою жизнь. И я не думал, что момент того, когда мне предстоит покинуть это замечательное место, когда-нибудь наступит. А вот Том подумал. — А ты откуда все это знаешь? — между тем спросил его Дэн. — Мой кузен там учится, — ответил Том. — И ничего хорошего он про эту дыру еще не сказал. — Снобизм иногда бывает полезен, — пожал плечами Дэн. — Конечно, — согласился с ним Том, — но одно дело, когда снобизм умный, а другое — когда тупой как табуретка. С умными снобами можно иметь дело, а вот тупые снобы совсем не прикалывают. — Но если Джейку так не нравится перспектива учиться в Ильвермони, почему он не скажет об этом родителям? — вставил я свое. Дэн усмехнулся. — Да я уверен, что он говорил уже, но родители вот просто решили, что он должен там учиться и все. И нашему Джейку придется подчиниться этому. — Даже если он не хочет туда? — поразился я. — Да, чел, даже если так, — ответил Дэн. — Мрак, — выдохнул я. — Конечно мрак, — рассудил Том. — Но лично я уже все уши родителям прожужжал, что в это отхожее место не хочу. — И где ты планируешь учиться? — спросил его Дэн. — Да есть много мест, знаешь ли, — недовольно ответил Том. — Совершенно не обязательно лезть в какую-то дыру, чтобы получить образование. Я снова задумался. До меня дошло, что я в сущности жил одним днем, не задумываясь даже о том, что буду делать спустя год с небольшим. На повестке дня у меня было участие в Научной выставке, до которой, откровенно говоря, мне в этом году совсем не было дела. А еще в июне мы собирались в отпуск всей семьей. На этот раз мы собирались отдыхать на другом острове архипелага Гавайи. Тем же вечером за ужином я сидел за столом, крепко задумавшись. То, что рассказал Том про Ильвермони, поселило во мне стойкое отторжение к этому месту, и я тоже подумал, что не стоит там учиться. Должно быть, я выглядел печальным, отчего отец не преминул спросить о причине моего настроения. — Я не хочу учиться в Ильвермони! — выдал я сходу. Отец и мать удивленно переглянулись. — Вот так сразу? — удивился отец. — Да. Я слышал, что это не самое лучшее место и учиться там не хочу! — с категоричной мольбой заявил я. — Кроме того, есть ведь и другие школы. — Успокойся, до выбора места обучения еще много времени, — сказала мама. — Я сам хочу выбрать! — я посмотрел на них умоляюще. Отец и мать снова взглянули друг на друга. — Ну, почему бы и нет, — пожал плечами отец. — Выбирай. — Только с условиями, — дополнила мама. — Школа не должна быть в черном списке или списке сомнительных школ. В ней не должно происходить за последние десять лет никаких странных или трагических происшествий. И она не должна быть с уклоном в черную магию. Учебная программа не должна быть ущербной. То есть в список обязательных предметов должно входить все необходимое: зелья, защита от темных искусств, трансфигурация, чары, нумерология, руны и история магии. Если все эти условия будут соблюдены, ты можешь выбрать себе данную школу. — То есть: без черной магии, без опасных происшествий, со списком обязательных предметов. Если школа будет соответствовать всем пунктам, я могу выбрать ее для дальнейшего обучения, верно? — Верно, — подтвердила мама. — Вы обещаете? Обещаете, что я сам выберу себе школу, и вы оба не будите заставлять меня учиться там, где я не захочу? — Обещаем, — ответил отец. — Здорово! — заголосил я. — Спасибо! — Выбор школы — очень ответственная вещь, — серьезный голос отца вернул меня на землю. — Хорошенько подумай прежде, чем сделать выбор. — Конечно! — ответил я на радостях. — Займусь этим летом. Изучу все школы и выберу какую-нибудь. Мои родители кивнули, и мы продолжили ужин.* * *
Через пару дней, мы с матерью сидели в библиотеке и пили чай. Занятий в тот день было немного, и я довольно быстро вернулся из школы. — Милый, что ты сейчас читаешь? — спросила она меня. — Вчера я читал ту книгу, которую взял у тебя еще зимой. Я почти закончил ее. — И как впечатления? — Ну, — протянул я. — Это очень необычная книга. Она не похожа на те, что я читал раньше. — И чем же? — Смотри, мам: когда читаешь художественную литературу, то там есть положительные и отрицательные персонажи. Главный герой всегда бывает положительным. Он побеждает врагов, проходит трудности и находит свое счастье. Но в этой книге все не так. У главного героя такая куча пороков! — Но и добродетели тоже есть. — Да, и сложно определить хороший он или плохой. Мама усмехнулась. — Так и в жизни, дорогой. В большинстве случаев люди не делятся на "плохих" и "хороших". У каждого… у подавляющего большинства есть черные и белые поступки. Я вздохнул. Сказанное моей матерью превращало жизнь в некий хаос. — А как тогда вообще жить? — рассеяно спросил я ее. Она странно посмотрела на меня, затем рассмеялась. — Легко и просто, — был ответ. — Но ведь дружить надо только с хорошими людьми. Ведь, правда? — Да. — Но как же тогда понять кто хороший, а кто плохой, если ты говоришь, что большинство людей нельзя делить на "хороших" и "плохих". — Родной, в каждом хорошем человеке есть свои пороки и недостатки. Идеальных людей не существует. Но... Знаешь, неидеальные люди могут быть верными и любящими друзьями. Мне определенно не нравился ход ее мыслей. — Видишь ли, иногда хороший от природы человек попадает в сложные жизненные обстоятельства и совершает нехорошие поступки. Из-за страха за себя или за близких, или от безвыходности. В другой жизненной ситуации, скорее всего, этот человек поступил бы иначе, но иногда бывает так, что выхода нет. И нельзя такого человека строго судить. А еще существуют различные жизненные обстоятельства. Например, среда, в которой живет человек; воспитание, которое он получает — все это формирует личность каждого человнка. Кому-то везет с семьей, а кому-то нет. И, конечно же, ни один человек не рождается плохим. Я пожал плечами. Возможно, мама права. — Помнишь, герой той книги — Патрик, он как раз оказался в сложном положении и принял то решение, которое принял. Я кивнул. — Но неужели у Патрика не было иного выхода? — спросил я. — Не было, — ответила мама. — Это только в сказках герои непременно находят выход из самой сложной ситуации. Или же выход сам приходит к ним. В жизни все иначе. В жизни все сложнее. Я задумался над этим. Мне было жаль Патрика, хоть подчас он был высокомерным засранцем. Я даже немного симпатизировал ему. Он, по-своему, он был интересным. — Это и есть взрослая литература, дорогой. Когда автор показывает нам полутона, а не белое или черное. — А что ты читала в детстве? — Разную литературу: познавательную, художественную, — ответила мама. — Расскажи мне! — попросил я. — Пожалуйста, расскажи побольше о том времени, когда ты была ребёнком. — Что именно, милый? — С кем ты дружила в школе, о твоих родителях. Почему я о них ничего не знаю? — Родной, ты и так знаешь, что моими друзьями в школе были дядя Невилл и тетя Луна. И еще Хагрид — очень добрый полувеликан, — спокойно ответила мама. — А где сейчас твои папа и мама? Почему я с ними не знаком? — продолжал расспрашивать я. — И почему мы ни разу не ездили в Англию в отпуск? — Англия не подходящее место для отдыха, — со вздохом произнесла мама. — Там круглый год ужасная погода. — Но ведь люди там живут. — Милый, давай-ка закругляться. У меня еще дела есть. — Постой! Ты мне ничего не рассказала. — Давай в другой раз, — она улыбнулась мне. — Но ты никогда не рассказываешь! — в отчаянии воскликнул я. — Ты всегда уходишь от разговора. — Дорогой, мне нужно еще кое-что сделать. Когда придет время, я расскажу тебе. Я насупился. Вот всегда она так. Всегда найдет предлог, чтобы не говорить мне ничего. И это чертовски несправедливо. Мама встала и вышла из библиотеки, а я остался, дуясь на нее. Я был опечален и раздосадован тем, что мама не хотела рассказывать мне о своем детстве. И решил, что не мытьем так катанием, я все равно все узнаю. Надо еще раз обыскать ее кабинет. Вдруг что найдется. И если и есть у нее что-то относящееся к ее детским годам, то оно может храниться только там. Придя на следующее утро в школу, я разыскал Дэна и попросил его помочь мне. — Так-так, — картинно развел руками Дэн, когда я изложил ему свою просьбу. — Ты мне предлагаешь стать твоим сообщником в деле ограбления собственной матери? — Какого ограбления? — не понял я. — Я просто добуду некие сведения и все. Она не хочет мне рассказывать? Сам все узнаю! Ненавижу чего-то не знать! Да и что такого в ее детстве? — Не знаю. — Да брось, Дэн. Что такого может быть в прошлом моей мамы? История о том, как она получила двойку по транфигурации, потому что не стала готовиться к экзамену? Ну, или что? Курение где-нибудь на заднем дворе школы? — Ну, в общем, да, — пожал плечами Дэн. — Как показано в фильме «Назад в будущее», родители обычно скрывают что-либо подобное. Курение или, там, поцелуйчики. И, может быть, эти поцелуйчики даже не с твои отцом. — Фу! Не смей так говорить! — возмутился я. — Мама не могла любить кого-то еще! — Почему нет? В фильмах... — Потому что мой отец идеален, и у них настоящая любовь. — Ну, хорошо-хорошо, может, и нет. Но вот в "Назад в будущем" все очень интересно. — Где? — не понял я. — Чува-а-ак, — закатил глаза Дэн. — Нам с тобой надо срочно нагнать в знании фильмов, а то как инопланетянин, честное слово. — Ладно, это все потом! — нетерпеливо заговорил я. — Ты поможешь мне или нет? — Конечно, чел. Всегда с тобой, — он подмигнул мне. — Что делать-то надо? — Придешь в эту субботу к нам в гости, и мы пороемся у нее в кабинете. Родителей не будет какое-то время, они пойдут к врачу вместе с Морти. И это шанс для меня. Если где и могут быть нужные сведения, то только там. Я уже пробовал как-то осматривать ее кабинет, но мне нужен сообщник. — Чтобы на стреме стоять? — В общем, да. — Окей, во сколько в субботу? — К одиннадцати. Я договорюсь сегодня с родителями. — Лады, чувак.* * *
Как и было условлено, Дэн пришел ко мне в субботу к одиннадцати утра. Мы сначала сидели в моей спальне, а затем выбрались в кабинет матери. Мы должны были сделать это незаметно для няни и сестры, что была на ее попечении. Но мы справились с этим. Оказавшись в кабинете, я посетовал на то, что мама забрала у меня палочку, и я не мог наложить на кабинет Оглохни. Я оставил Дэна на стреме, а сам стал осматривать кабинет. Нужно было быть очень осторожным, если я хотел добыть сведения и остаться незамеченным. Я заглядывал и перелистывал ее книги и папки. Открывал те ящики, что были не заперты, смотрел везде, где можно. Я не знаю сколько времени прошло, так как меня полностью захватил азарт. Но вдруг я услышал стук каблуков и мгновенно все понял. Я быстро подал знак рукой Дэну, и мы оба спрятались под столом. Благо, письменный стол моей матери был сконструирован так, что за ним можно было легко укрыться. И только мы успели скрыться, как дверь кабинета отворилась и в него вошли, судя по шагам, двое. Я затаил дыхание от боязни того, что сейчас меня обнаружат. Мне казалось, мое сердце бьется так громко, что сейчас выскочит из грудной клетки. — Хочу показать тебе кое-что, — сказала мама и сделала еще пару шагов. — Что? — услышал я заинтересованный голос отца и звук открывающегося замка. Должно быть, сейф. — Вот, смотри, случайно обнаружила в старой книге. — О! — поразился отец. — Не думал, что они еще остались. — Ну вот, один нашелся. Сидя под столом, я сгорал от любопытства. Хотелось знать, что именно мама показала отцу. — Кто снимал? — я услышал ту саму усмешку отца и понял, что он осуждает проделанную работу. — Хагрид. Как-то притащил фотоаппарат в свою хижину и снял нас троих. Любопытство чуть ли не до боли скрутило мои внутренности. — И что будешь делать с этим? — С этим — вот что, — и я услышал, как затрещал камин. Черт! Похоже, мама сожгла этот снимок. — И еще, знаешь… Я думаю, время пришло. Пора съездить в Австралию. — Когда ты хочешь это сделать? — тут голос отца из насмешливого мгновенно сделался серьезным и озабоченным. — После нашего отпуска. — Хорошо, поезжай, я пригляжу за детьми и домом. — Спасибо, — я услышал звук звонкого поцелуя, и мне стало до смерти неловко, ведь еще и Дэн здесь. — Ты самый лучший. — Знаю. Затем они вышли. А через несколько секунд мы с Дэном выбрались из-под стола. Надо было быть осторожными, и мы смогли без лишнего шума переместиться в мою комнату. Мы ничего не добыли и не узнали. И это огорчало.