* * *
Мы вернулись, и наша жизнь потекла своим чередом. Том был в городе, а Дэн все еще в Европе с семьей. Я узнал, что он вернется только перед началом нового учебного года. Через неделю после нашего возвращения в Нью-Йорк мама объявила, что собирается в Австралию по делам. Я сразу же вспомнил тот странный разговор в ее кабинете. Однако как бы я ни приставал к матери с расспросами о ее деле, она ничего конкретного не ответила мне. Она уехала, а мы остались с отцом. Мы ходили гулять, проводили с ним время. Я начал штудировать описание школ, памятуя о том, что должен выбрать для себя подходящее место для обучения. В Соединенных Штатах было две известные закрытые школы — Ильвермони и Нордик. Они обе совершенно не прельщали меня. И еще была нью-йоркская школа Дживси, она располагалась на Манхэттане и была такой же, как моя. То есть она была школой с дневным посещением, а жили ученики дома. Это мне очень нравилось, но список предметов меня не удовлетворял никак. Программа обучения была слишком облегченной. Позже я стал изучать европейские школы для юных волшебников. Изучил Шармбатон, немецкую школу Бестшулле, школы в Бельгии, Швейцарии, Норвегии, Швеции и других европейских стран, пока не добрался до него. Хогвартса. Описание самой школы и ее истории сразу же заворожили меня. Старинный шотландский замок, в котором столько таинственного и интересного. Столько разных увлекательных легенд. Я еще не изучил списки предметов, изучаемых учениками, но уже понял что хочу. Хочу именно туда. Вот мое место. Я с замирающим сердцем изучал все, что нужно и сопоставлял с требованиями моих родителей к школе. И да, Хогвартс успешно прошел их все. Я был окрылен и взволнован. И, пока читал о нем, вдруг вспомнил, что и мои родители там учились. И это добавило этому потрясающему месту еще пару очков. Этому заведению больше тысячи лет, это же потрясающе! Я был до ужаса рад, что нашел свою школу. И я сразу же решил поделиться этим отцом. Я нашёл отца в кабинете. Младший брат спал, а сестра занималась чем-то своим. Отец был один. Он улыбнулся мне, стоило только оказаться на пороге. — Я выбрал школу! — с порога заявил я. — О! — в своей излюбленной манере ответил отец. — И кому же повезло? — Хогвартсу. Он будто подавился воздухом. Его добродушно-ироничное настроение мигом испарилось. На лице отразился шок. — Ты туда не поедешь! — резко заявил отец, вскакивая с кресла. — Что?! — возмутился я, ожидая какой угодно реакции, но только не такой. — Я сказал: в чертов Хогвартс ты не поедешь! Точка! — Но ты обещал! Вы с мамой мне обещали! — завопил я. — Ты мне всю душу вытряс с тем, чтобы держать слово, а сам не хочешь?! — Не поедешь! — категорично заявил отец, чуть повысив голос. — Ты дал слово, ты не можешь его нарушить, — продолжал я свое. — Ты не занимался со мной зельями, ты отобрал у меня дело, которое я любил! И все лишь потому, что я нарушил слово! А сам ты сейчас как поступаешь?! — в ярости и непонимание выкрикивал я. Отец чуть отшатнулся, затем его глаза налились яростью. Он сжал кулак и ударил им по стене кабинета. — Твою мать! — яростно выпалил он. Это был один из тех редких моментов, когда он терял контроль и ругался при мне. Отец смотрел на меня странным взглядом. Потом он, словно что-то вспомнив, просветлел и проговорил: — Так, стоп, мы договаривались, что школа должна быть безопастной, а это не про Хогвартс. — Я все проверил, — возмущенно проворчал я. — Хогвартс соответствует всем тем условиям, которые вы с мамой выставили. Вы не имеете права меня туда не пускать, вы оба дали слово! — Вот это я еще проверю, на сколько этот проклятый замок действительно соответствует нормальным условиям! — Почему ты не пускаешь меня? Вы же с мамой там сами учились! — Это опасное место. Послушай, — сказал отец, усилием воли успокаиваясь и жестом приглашая меня присесть на маленьком кожаном диване. — Скорпиус, сядь. Я недовольно поджал губы, но все же присел. Отец опустился на диван рядом. Развернувшись ко мне, он продолжил: — Послушай, когда мы с мамой учились в этом проклятом месте, там было очень опасно. И если бы мои родители знали насколько, то, вероятно, забрали бы меня оттуда. — Но я все проверил, за последние десять лет там не случилось никаких инцидентов. Я хочу там учиться. Отец глубоко вздохнул. — Помимо всего прочего, это не лучшая школа в плане предметов, я не думаю, что... — Да нет же, я посмотрел список изучаемых предметов и с какого курса какие вводятся — все вполне хорошо. Отец снова вздохнул. — Сынок, поверь моему слову — тебе не стоит ехать в Хогвартс. — Но почему? — совершенно не понимая отчего отец так упорствует, спросил я. — Просто поверь и все. Я — твой отец, и я точно знаю, что моему сыну там будет плохо. — Но откуда ты можешь это знать? — Я сам там учился. — Ты там учился сто лет назад. Может быть, сейчас там уже все по-другому. — Только не в Хогвартсе и не в Англии. В Англии люди держатся, порой, за совершенно идиотские традиции. И в этой школе этих самых идиотских традиций — сверх меры. Тебе там не понравится. Да и дети в Хогвартсе очень злые. — Если дети злые, то они должны быть злыми везде, — возразил я. — Так что, с этой точки зрения, не имеет значения в какой школе я буду учиться. Отец возвел глаза к потолку, словно ища там помощи. — Просто поверь мне: тебе там не место. — Ты обещал, — упрямо напомнил я. — Ты сам говорил, что нельзя нарушать данное слово. А вы с мамой дали слово. Отец раздраженно скрипнул зубами. — Хорошо! Но я все проверю. — Проверяй, — коротко сказал я и вышел из его кабинета. На следующий день отец снова попытался меня отговорить учиться в Хогвартсе, и через день — тоже. Но я стоял на своём, твердо уверенный в правильности выбора. А то обстоятельство, что отец впервые в жизни так наседал на меня, только подстегивало мое упрямство. Мама вернулась на четвертый день после нашего разговора. К моему великому удивлению, она тоже стала отговаривать меня от поездки в Хогвартс, хотя и не так настойчиво, как это делал отец. Она напирала на то, что есть и другие отличные школы, в том числе и в Европе. Но я не соглашался. Как-то вечером они с отцом снова заперлись в его кабинете и долго о чем-то разговаривали. В конце концов они, скрепя сердцем, разрешили мне там учиться, с условием, что если мне там будет тяжело, я сообщу им. "Мы подыщем для тебя новую школу, сынок" — сказал отец. Я согласился, думая, что от меня теперь отстанут, но не тут-то было. Отец все равно не оставлял попыток отговорить меня. Когда его прежняя тактика не принесла плодов, он как мама, стал приводить в пример другие школы, расхваливая их преимущества; но я был непреклонен. Ни одна школа не будоражила мое воображение так, как Хогвартс, и я с нетерпением ждал когда поеду туда. Я хорошо изучил историю этого места, правда только до первой половины двадцатого века. О второй половине у нас дома ничего не было, да и ту книгу, мама принесла, когда поняла, что отговорить меня у них с отцом не выйдет. Я знал, что в Англии юные волшебники получают письмо из Хогвартса в день своего одиннадцатилетия. Интересно, получу ли я письмо? Может стоит самому написать? И я решил написать письмо, правда, вначале я подумал, что стоит написать дяде Невиллу. Тогда я сел за стол и написал ему письмо, в котором сообщил, что хочу продолжить свое обучение в Хогвартсе и спросил, нужно ли мне писать письмо в саму школу, чтобы получить ответное послание в свой одиннадцатый день рождения. Дядя Невилл очень удивился моему выбору и ответил, что писать письмо в саму школу не обязательно. Скорее всего, я получу послание из Хогварьса в свой одиннадцатый день рождения. Это место манило меня. И там существует четыре факультета, каждый из которых имеет свои ценности. Для Гриффиндора главная ценность — это храбрость и веселье, для Когтеврана — ум, для Пуффендуя — упорство в достижении цели и трудолюбие, для Слизерина — изворотливость и амбиции. Все эти ценности были свойственны мне, и я гадал и думал на какой факультет меня отправит Шляпа. Было все же интересно прикинуть, какой из них мне подойдет больше всего. Потому в один из выходных я зашел к отцу в кабинет, чтобы спросить его о факультетах. Он сидел за столом и что-то писал. Когда я появился на пороге, он поднял руку, давая знак не мешать ему. Я кивнул и тихо присел на диван. Затем он закончил, поднял на меня глаза и сказал: — Ты пришел поболтать, или там за пределом моего кабинета снова Конец света? — Нет, я хочу спросить тебя о факультетах Хогвартса. Отец помрачнел. — Что именно тебя интересует? — Как думаешь, какой мне больше всего подойдет? — Не знаю. Но все же, надеюсь, что не чертов Гриффиндор. — Почему? — А сам как думаешь? — Ну, не знаю... Вроде все ценности хороши, хотя... Да, ты прав, храбрость немного не то, что нужно, чтобы стать выдающимся. — Ну вот. А еще, Гриффиндор, скорее всего, научит тебя двойным стандартам и лицемерию. То есть... — отец явно подбирал слова. — Твоя мама училась в Гриффиндоре, а она самый лучший человек на свете. И дядя Невилл там учился, а он хороший человек, но... Большинство гриффиндорцев... — он задумался. — Как бы это сказать... Не являют собой идеал благородства. Я думаю, что атмосфера Гриффиндора не для тех, кто хочет быть честен с самим собой. У большинства из этих людей есть убеждение, что если ты гриффиндорец, то тебе все можно. Любая мерзость и любая жестокость будет оправдана тем что они действуют якобы из "благих побуждений" и "для пользы мира". — Но дядя Невилл... — Дядя Невилл не такой, но вот остальные... В то время, когда я учился там, именно так это и было. Я задумался, помолчав. — Твой отец прав, — услышал я твердый голос матери. Она стояла в дверях, облокотившись о косяк. — Гриффиндор действительно склонен к ношению белых мантий и пустой пафосной болтовне о благородстве. Мама вошла внутрь, присела на диван рядом со мной. — Мне нравятся Когтевран и Пуффендуй, — улыбнулась она. — Когтевран и Пуффендуй? — скривился отец. — Да, а что? Хорошие факультеты. — Ты забыла про лучший факультет. — Да что ты? Это который? — Слизерин, конечно. — Да ладно! — заспорила мама, но мне показалось, что она это не всерьез. — А разве в Слизерине не едят младенцев? — Конечно. Три раза в день, каждое полнолуние. — Так как вы думаете, куда Шляпа меня определит? — вклинился я. Они посмотрели на меня. — Я не знаю, дорогой. Но считается, что Шляпа определяет ученика туда, где в наибольшей степени раскроются его таланты. Но, в крайнем случае, ее можно попросить. — Да? — удивился я. — Тогда какой из факультетов мне выбрать? — Выбери тот, на котором тебе будет комфортно и раскроются твои таланты, — улыбнулась она. — Но Гриффиндор тебе лучше избегать, — предостерег отец. — Конкретно для тебя это не подходящее место. Мама кивнула. — Знаешь, где бы ты ни оказался, важно чтобы рядом с тобой были хорошие люди, — сказала она мне. * * * До нового учебного года оставалось всего несколько дней. Мои родители стали говорить о том, что я совсем не уделяю внимание своей физической подготовке. Они стали настаивать, что мне следует записаться в какую-нибудь спортивную секцию. Мама предлагала бокс. "Я в молодости занималась боксом", — говорила она. Я к своим десяти годам знал что такое бокс, но не особенно стремился вообще посвещать такое большое количество времени спортивным занятиям. Отец тоже постоянно говорил о том, что для мышц и суставов спорт полезен. На что я пожимал плечами и спрашивал где я найду время на все. У нас ведь планировались еще совместные уроки по зельям. На что папа отвечал, что можно начать с одного раза в неделю. — Атрофированные неразвитые мышцы — это очень вредно, — наставительно констатировал он. Он пытался и раньше приучить меня делать утреннюю гимнастику, но для меня это было настолько скучным занятием, что у него ничего не вышло. — А ты сам каким спортом занимался? — однажды спросил я отца. — Квиддичем. — Чего? — Это европейский волшебный вид спорта, очень захватывающий и интересный. Мы с тобой на него как-нибудь сходим. Чтобы оставаться в форме, мне приходилось постоянно делать кучу упражнений на укрепление мышц. — Постоянно? — Я старался каждый день что-нибудь делать. — Я не собираюсь прыгать и бегать, когда столько всего важного нужно прочитать, — категорично заявил я. — Мы с твоей мамой люди не глупые, и оба ученые, но и спортом тоже занимались. Так что подумай. Бокс — отличный вариант, кстати. Давай запишем тебя в секцию. — Это так необходимо? — Да, это необходимо, если ты хочешь, чтобы мы с твоей матерью не волновались. Ты так или иначе начнешь жить без нас и нам надо знать, что ты в порядке. Кроме того, мама тоже собиралась возобновить свои занятия, так что это еще и возможность делать что-то вместе с ней, раз уж трансфигурация тебя не увлекла. Я вздохнул и сдался, уступая их уговорам. Помимо прочего, мама сказала, что с этого года в нашей школе откроется театральный клуб, она предложила мне попробовать себя в этом. — А для чего мне это? — спросил я. — Для радости милый. Если не понравится, уйдешь, но вдруг тебе придется это по вкусу. — А спорт мне для чего? — А спорт для пользы. Хотя бы немного, но им нужно заниматься. Я еще раз вздохнул. Началом нового учебного года я был воодушевлен. В конце нас ожидали экзамены и получение первого диплома об образовании. Конечно же, в мои планы входило быть первым и никак иначе. Однако я собирался подготовить большой доклад на тему гражданских войн в Магической Британии, поэтому зашел к нашему преподавателю истории, миссис Аткинс в первый же день нового учебного года. Когда я вошел в ее кабинет, миссис Аткинс что-то писала за своим рабочим столом. Подняв голову и увидев меня, она улыбнулась. — Миссис Аткинс, доброе утро, — сказал я привлекая к себе внимание. — Мистер Малфой, чем могу помочь? — она подняла взгляд на меня. — Я тут… Я просто читал о гражданских войнах в Магической Англии и хотел бы сделать доклад на эту тему. Огонек чего-то странного блеснул в ее глазах. — Можно узнать, зачем вам эта тема? — задала она мне вопрос, смутив меня. Миссис Аткинс отреагировала совершенно не типично для нее. Прежде она не задавала мне никаких вопросов, а с улыбкой всегда одобряла мою инициативу в учебе. — Мне интересно, — несколько сконфужено ответил я. — И как много вам удалось узнать? — Не много, — вздохнул я. — В нашей библиотеке книг по истории Англии почти нет. Это не избитая тема, и я думаю, что смогу открыть что-то новое для себя и своих одноклассников. — Мистер Малфой, — деловито сказала она, — я думаю, вам стоит обратить внимание на другие темы. История Магической Англии хоть и интересна, но не является приоритетом для нас. И в программу выпускных экзаменов не войдет. — Но почему я не должен это изучать? — не понял я. — Вы ведь всегда говорите, что любознательность — это хорошо, и что погоня за знаниями никогда не бывает бессмысленной. — Говорю, — подтвердила она, улыбнувшись белозубой улыбкой, что так резко контрастировала с ее темным цветом лица. — Но иногда все же стоит проявить благоразумие. Ваша любознательность очень похвальна, но в конце года вы сдаете экзамен по истории и было бы здорово, если бы вы подготовили доклад по одной из тем, которые мы изучаем. Это поможет и вам самому, и вашим одноклассникам успешно пройти экзамен. — Но миссис Аткинс, мне интересна данная тема. — Понимаю. Но видите ли, я не могу тратить время на… как бы это сказать?.. Не совсем полезную тематику для учеников. Вы, без сомнения, сдадите свой экзамен на высший бал, но вот ваши одноклассники не могут похвастаться такой успеваемостью, и для них будет более полезным послушать о том, что будет на экзамене. Вы меня понимаете? — Да, — разочарованно сказал я. — Но и вам я бы советовала больше внимания уделить основным темам, а эту оставить хотя бы до следующих летних каникул. — Хорошо, — подавлено буркнул я и вышел из ее кабинета. Позже, сидя за праздничным ланчем со своими друзьями, я поделился этим разговором. — Миссис Аткинс права, чувак, — неожиданно поддержал ее Дэн. — Сейчас нужно готовиться к экзаменам. Я подумал, что ослышался. Дэн поддерживает не меня, а учителя? Да быть такого не может! — Дэн, ты чего?.. — потрясенно выдавил я. — Чувак, — решительно сказал Дэн, — я понимаю, что ты хочешь разгадать тайну века, но сейчас нужно подумать о сдаче экзаменов и соредоточиться на них. — С каких пор тебя волнуют экзамены? — возмущенно спросил я. — С таких, я, к твоему сведению, не собираюсь быть полным лузером на финише и буду готовиться и тебе советую последовать моему примеру и совету Аткинс. — Я, кроме гражданских войн еще собрался дальше раскапывать историю моей семьи, — вставил я. — И на все это я найду время. И Стива в учебе уделаю. — Прости, Скорп, у меня на это не будет времени. У меня упало сердце. — Так ты мне не поможешь? — Извини, дружище, на это и правда не будет времени. В свободное время, которого в этом году будет совсем ничего, я собираюсь разгружать свой мозг, а не загружать его. Я был огорчен и ошарашен. Я ожидал всего чего угодно, но только не того, что Дэн откажется помогать мне в моих поисках. — А ты? — обратился я к Тому. — Я помогу, — ответил Том. — Но Дэн прав, если мы хотим успешно закончить год и получить дипломы с высшими баллами, нам нужно поднажать на учебу. — Да что вы прицепились к этой учебе? — возмутился я. На что мои друзья синхронно заржали. — С каких пор ты из ботана стал антиботаном? — спросил Дэн. — Никакой я не антиботан, — заспорил я. — Тебе стало плевать на учебу. — Вот не правда! — Ты гоняешься за призраками, вместо того, чтобы заниматься реальными вещами, которые тебе действительно нужны, — сказал Дэн с теми нотками в голосе, которые я раньше у него не слышал. — А ты с каких пор такой серьезный и целеустремленный? — разозлился я на него. — Я просто знаю, когда время для потехи, а когда нужно заняться насущными делами. Вот сейчас время для учебы и зарабатывания хороших оценок в диплом, от успешности которого будет зависеть наша дальнейшая жизнь. Я насупился. Дэн был прав, но вот... Все же я был разочарован от того, что он не хочет мне помогать искать информацию о моей семье. А еще он стал каким-то другим, более занудливым. Раньше Дэн очертя голову бросался в любые приключения вместе со мной, а теперь рассуждает, как старая занудная бабка. Это его новая линия поведения сильно коробила меня, и я несколько дней не мог отпустить то обстоятельство, что друг, наверное, больше не станет помогать мне в таком важном деле, как восстановление истории моей семьи.Запись 23
8 октября 2022 г. в 01:05
На следующий день родители повели меня к психологу. Миссис Кеннет оказалась милой и очень доброй, она понимала меня, и мне с ней было очень комфортно и здорово общаться. И, спустя какое-то время, я избавился от страхов и тревог.
Этим летом мы с семьей снова собирались на Гавайи, только на этот раз мы должны были остановиться на другом острове. Дом, в котором мы намеревались отдыхать принадлежал семье дяди Джо. Сам дядя Джо уехал в Латинскую Америку по делам и предложил нам этот дом в качестве места для отдыха.
Я никогда раньше не видел этот дом дяди Джо. Он был большим и деревянным, почти что на берегу океана. По крайней мере, я видел океан из окна своей спальни.
Дом отчего-то показался мне старым, и когда я поделился этим наблюдением с родителями, они подтвердили мою догадку, сказав, что этот дом был построен очень давно, больше тридцати лет назад.
Он нравился мне, хотя я не взялся бы объяснить чем именно. Просто нравился и все. Иногда я бродил по нему, осматривая его, слушая, как скрипят доски под ногами, рассматривая как солнечные лучи скачут по деревянному полу или по креслу-качалке, по старинной деревянной мебели, покрытой каким-то темным лаком. Здесь даже пахло странно, не так как в других домах.
И я ходил и смотрел. А моя семья в то же время проводила время на улице. Но меня притягивал дом. Он был наполнен странными диковинками, которые так и манили меня. Особенно книги. Старые книги представлялись мне древними фолиантами, хранящими тайны, что не известны никому в мире. Забытые заклинания и тайные рецепты зелий, которые были разработаны, а затем спрятаны сумасшедшими учеными. И я вот-вот разгадаю замыслы этих злых гениев.
Поиски старых книг и вещей напоминали мне поиск сокровищ в приключенческих книгах, которые я так много читал. Я очень надеялся найти хоть одну старую книгу, в которой будут какие-нибудь секретные зелья или заклинания. Ну, знаете, это как в тех книгах, когда герои находят какой-нибудь рецепт или чары, которые позволяют им творить всякие вещи, недоступные остальным. Да и книга сама по себе тоже является волшебной. Я находился в предвкушении, что вот-вот найду что-нибудь такое. Потому я часами осматривал и обшаривал дом, ища скрытые сокровища.
И я находил старые книги, правда, к моему огорчению, это были всего лишь старые учебники по магическим наукам, да нафталином пропахшие издания художественной литературы. И хотя они и не походили на настоящие сокровища, но все равно сам процесс был интересным и завораживающим. Старые книги казались мне особенными, потому я читал их, хоть у меня были свои книги для чтения.
А однажды я рылся в старом сундуке, что обнаружил в хорошо скрытой нише и нашел на дне серебрянный медальон с выгравированной изумрудной змейкой. На обороте медальона красовалась надпись: "Лучшему ловцу. Пусть ваша жизнь будет такой же, как и ваши полеты. Ваш Г. С." Я повертел медальон, а затем положил его туда, где он лежал. На артефакт не похож. Остальные вещи в сундуке были просто старыми вещами, ничем не примечательными. Я вздохнул и поставил сундук обратно в нишу.
Затем вышел на улицу. Кассия и родители играли в мяч, а Морти сидел рядом на покрывале и играл с мягкой игрушкой.
— Хочешь с нами? — спросила мама, как только я оказался рядом с ними.
Я помотал головой.
— Игры на свежем воздухе очень полезны, — продолжила моя мать.
Я сел рядом с младшим братом
— Что нового ты успел прочитать? — подал голос отец.
— Ничего, — ответил я. — Я дом смотрю, он мне очень нравится, я таких еще не видел. Вот вернусь домой и начну читать что-нибудь серьезное.
— Есть планы на что-то конкретное? — улыбаясь, спросила мама.
— Да, хочу, наконец, прочитать что-то большое и серьезное о Гражданских Магических войнах в Англии, а то мне какие-то обрывки все время попадаются.
Атмосфера почему-то сразу изменилась. С лиц моих родителей сползли улыбки. Они недоуменно переглянулись.
— А что тебе уже довелось прочесть? — странно осторожным голосом спросила мама.
— Совсем немного, — пожал я плечами. — Только краткие справки о членах первого состава Ордена Феникса и про Пожирателей, — сказал я и тут же вспомнил мемуары Джулиана Донна, в которых он описывал, как Пожиратели мучают людей.
Моя гортань наполнилась гневом.
— Я ненавижу их! — вспылил я, подскакивая со своего места и пугая брата. — Ненавижу! Они все отвратительные подонки!
— Скорпиус! — укоризненно оборвала меня мама, подбегая к Морти и беря его на руки, дабы успокоить.
А я невольно бросил взгляд на отца. Его лицо в этот момент поразило меня. Бледное, неподвижное как маска. Остекленевший, потрясенный взгляд. Он что, напуган? Из-за чего интересно? Неужели он боится Пожирателей? И почему? Они давно уже никому не угрожают. Да и вообще, ни разу не видел, чтобы отец кого-то боялся. Я заметил, как мама, успевшая вернуть Морти на покрывало, будто инстинктивно схватила его за руку. Она тоже была растерянна, словно хотела что-то сказать, но не могла найти сил. Отец отмер, посмотрев на нее и издав глубокий вздох.
Все молчали, а я ощущал чувство дискомфорта внутри, да и вся эта сцена была странной.
— Извините, — я нарушил молчание. — Ругаться нехорошо, но я их и правда ненавижу.
— Так, хватит о ненависти, пойдемте лучше обедать! — быстро сказала мама и велела нам всем идти в дом.
Отец молча взял Морти. А я заметил, что мама все также сжимала руку отца, пока мы все шли по направлению к дому. Там они с отцом заперлись в одной из комнат, оставив нас троих на попечение Норы. Они долго говорили о чем-то. И весь тот день и вечер был каким-то странным. Мать то и дело поглядывала на меня, когда вечером мы все вместе сидели на теплом песке перед ласковыми водами океана. Отец был погружен в себя. Я не знал, что случилось, но прежней легкости не было. Неужели все так расстроились из-за того, что я упомянул Пожирателей? Но я не хотел всем портить отдых, это само как-то вышло. Я собирался всесторонне изучить гражданские войны в Магической Британии, а без темы Пожирателей там не обойтись.
К счастью, со временем эта странная атмосфера испарилась, и наш отпуск снова был непринужденным и лёгким, каким и был до того момента, когда я взорвался. Я продолжал свои поиски и, найдя однажды занимательную старую книгу, принялся ее читать. Перевернув очередную страницу, я увидел клочок бумаги, будто прикленной к ней. Отлепив его от страницы, я покрутил кусок старой бумаги в руках и заметил запись, сделанную аккуратным, почти каллиграфическим подчерком:
"С! Беспокоиться не о чем, все чисто. Но все же, не высовывайся лишний раз".
Чернила расплывались и были не точны, но надпись все же можно было прочитать без проблем. Я полодил ее обратно и принялся снова читать.
Так за чтением и поисками, за знакомством с удивительным домом, за купанием в ласковом океане и наблюдениях за звездами, я не заметил, как наш отпуск подошёл к концу, и нужно было возвращаться в Нью-Йорк. Внутри у меня что-то тоскливо сжималось, когда я осознал, что вот-вот покину это замечательное место. Наверное, я хотел бы жить в каком-нибудь таком месте. Чтобы океан, теплый песок и старые сундуки, потрясаюший деревянный дом, сокровища. И луна, большая и круглая, манящая луна, на которую я не мог налюбоваться вечерами, после своих поисков.
Наверное, морские путешественники, о которых я так много читал, также сидели на каком-нибудь острове, вечером смотрели на луну и звезды, а днем искали сокровища.
Но нам нужно было ехать, возвращаться к нашей обыденной жизни. И мы вернулись.