Незримое очарование

Селезни сбились в тёмные тучи, они были как смоль на фоне выжженного солнцем неба. Прозвучал выстрел, за ним второй, но даже порох от пуль не оседал на крыльях птиц. Селезни летали над охотником, будто бы издеваясь над ним, своими криками они передразнивали беспомощные попытки стрелять в них, кружась прямо над головой мужчины, подлетая к нему ближе и ближе. Наконец всё стихло. Охотник медленно, будто боясь оступиться, шагнул вперёд, где в небе он слышал последние шаканья птиц. Он поднял голову вверх и тут же со злостью бросил ружьё. Он больше не видит птиц. Никогда больше он их не увидит.

***

— Мисс Олсопп, не сочтите за труд, поднять вашу руку, — со свойственным молоденьким служанкам трепетом попросила камеристка. Девушка с лёгкостью выполнила просьбу своей помощницы, задрав острый локоть и вскинув тонкое белоснежное запястье наверх. Кожа молодой особы была такой бледной, словно фарфор, что нуждалась в ежеминутном ношении перчаток от солнца. Мать девушки, старшая Олсопп, нередко хвалилась красотой своей дочери, её нежной кожей и очаровательным румянцем на щеках, однако в этом не было необходимости, поскольку когда девушка входила в залы каждому становилось ясно, что подобную красоту трудно будет описать словами даже самому талантливому поэту. Она умела заливисто и мягко смеяться, раскрывая свои полные, яркие и грациозно изогнутые губы, и обнажая перламутровые зубки. Густые волосы, яркие васильковые глаза и точёная фигура делали юную мисс главным предметом восхищения на балах и светских вечерах. И леди это нравилось, она всегда подолгу выбирала наряды и шляпки, стараясь преумножить свою красоту. — Нет, Лили, всё замечательно. Всё просто прелестно. Я уже предвкушаю свой восторг от этого платья, — поспешила успокоить служанку девушка. — О, я уверена, все будут в восхищении, когда вы появитесь в свете в этом платье. Вы будете очень красивой в этом наряде! — молодая служанка говорила это с такой горячностью, что мисс Олсопп невольно улыбнулась от умиления. — А без платья я стало быть не такая хорошенькая? — с хитрым, но добрым взглядом спросила хозяйка. — О, простите-с, я не то имела ввиду, — глаза девушки в панике блуждали по комнате, метаясь от корсета юной мисс до бесчисленного множества флаконов с косметикой на массивном трельяже. Мисс Олсопп беззаботно рассмеялась в ответ на растерянные оправдания служанки. Убедившись, что прислуга закончила замерку, девушка спрыгнула с атласного пуфика на пол и оказалась прямо перед зеркалом. Светлые, будто озолоченные волосы девушки спадали на шёлковое платье, лились по ключицам и обрамляли небольшую грудь, казавшуюся белоснежной из-за падающих на неё солнечных лучей. Всё в Бирмингеме сегодня было залито солнцем. Из окон особняка семейства Олсопп можно было расслышать едва уловимые крики воспитанниц монастыря, что находился не слишком-то далеко от земель небогатого по меркам высшего дворянства, но весьма зажиточного имения. На территории его располагалось несколько рудников и шахт и почти все поля были сданы в аренду фермерам. Дети крестьян тоже весело кричали и мочили ноги в маленьком пруду, заросшем ряской. Казалось из комнаты мисс Олсопп можно было увидеть весь мир, который пробирался в имение запахами лаванды, иссопов и фиалок, от чего в дом залетали пчёлы в поисках нектара. Адалин любила наблюдать за крестьянскими детьми, фермерами и работниками шахт. Все они на протяжении двадцати одного года являлись частью её жизни, даже тогда когда она покидала свой дом, учась в университете, девушка нередко вспоминала сады и множество искуственных прудиков вокруг которых бегали дети, отлынивая от работы, своих добрых служанок, кухарку и молодых конюхов, садивших её на жеребцов, когда та была ещё совсем ребёнком. Сейчас мисс Олсопп, вспоминая те годы, которые она провела вдали от дома, в университете, с упоением смотрела в окно на всё то, к чему она хотела вернуться. Служанка вкалывала в атласную ткань булавки, а девушка мечтала о будущем, о грядущем бале и обществе прекрасных кавалеров, которые будут делать ей комплименты ничем не примечательные от остальных. А потом она встретит графа, который скажет ей что-то особенное, увидит её вдвойне прекрасней, чем видели её остальные. Он не скажет простое “ ваши глаза очаровывают меня», не скажет “ я никогда до этого момента не видел таких пышных розовых губок», он скажет нечто оссобенное, что заставит девушку мгновенно влюбиться в него без памяти. И тогда она бы сказала родителям, что некий богатый лорд вызывает у неё сильный интерес, и миссис Олсопп, вскинув руки, ответила бы, что думала, что этот день уже не настанет и она никогда не услышит этих слов. От мечтаний девушку отвлёк стук в дверь, которая тотчас же распахнулась и в комнату вошла женщина на вид которой было не больше сорока. Она встала позади мисс Олсопп и залюбовалась ею глядя в зеркало. — Как всё прошло, дорогая Адалин? Вы успели снять мерки? — спросила женщина. — Да, мама, Лили только что закончила, — ответила девушка не скрывая своего воодушевления. Женщина с улыбкой кивнула камеристке, поблагодарив за работу, и та поспешно взяла метр и маленькую бархатную коробочку с булавками и в реверансе вышла из комнаты. — Сегодня на балу будет мистер Кэмпбелл. Тебе стоит обратить на него особое внимание, моя дорогая. Говорят его новые заводы на юге принесли ему немало дополнительного дохода, — тут же залепетала миссис Олсопп — Мама, я не хотела бы выбирать себе мужа из соображений о его доходах. То есть, я хочу сказать, что его положение в свете, как и финансовое состояние имеют значение, но я ищу в будущем моём спутнике нечто иное, — девушка мечтательно вздёрнула подол платья и снова забралась на мягкий пуфик, — я хочу, чтобы он оценил мою красоту, мама. — О, чём ты, дитя моё? — миссис Олсопп вскинула аккуратно прореженные брови, от чего лоб её сделался бугристым, — твою красоту замечает и ценит по достоинству каждый, кто когда-либо имел удовольствие видеть тебя. Ведь моя дочь такая юная и хорошенькая. — Пустые восхищения и только, мама. Они составляют пустой, ненаполненный правдивостью контур. Неужели вы не понимаете меня? Я хочу, хочу, чтобы мой муж увидел во мне что-то такое, что не видели все эти лорды, полковники и чиновники. — От чего же тебе кажется, что такой джентльмен тебе не встречался до сегодняшнего дня? — с хитрым прищуром спросила статная женщина. — От того, что всех их восхищений будто бы не достаточно для меня, мама, будто бы все кого я встречала не способны восторгаться мною настолько сильно, насколько бы мне хотелось, — лицо девушки заметно омрачилось и она опустилась на пуфик. — И всё же, дорогая, тебе уже двадцать один год. Тебе пора бы уже задуматься о собственной семье. Но я смею надеятся, милая, что ты выйдешь замуж исключительно по любви — женщина тяжело вздохнула, будто бы не любовь привела её к браку с отцом единственной дочери. Девушка хотела было что-то возразить, однако в следующую минуту в комнату вошёл мистер Олсопп. Это был высокий тучный мужчина уже преклонного возраста, однако в волосах его не было не единого седого волоса. — Я не помешал вам, мои дорогие? — спросил тот с добродушной улыбкой. — Ну что вы, папа, примерка уже закончилась, — ответила Адалин, попутно подбегая к отцу и целуя его в щёку. — Тогда поспешите, милые дамы. Вы же не хотите опоздать на визит к чете Лестеров? — Я бы с удовольствием и вовсе не наносила этот визит, папенька, но если вы говорите, что он так важен для вас…- девушка как бы обременено вздохнула, вертясь у огромного зеркала. — Он очень важен, душа моя, — мистер Олсопп взглянул на настенные часы, которые только что пробили час дня, — нам пора бы уже выезжать, поторопись, Адалин. В ответ на просьбу отца юная мисс кротко кивнула и направилась к платяному шкафу. Глава семьи открыл дверь и, прежде чем выйти из комнаты, жестом позвал супругу за собой. Миссис Олсопп вышла в коридор и плотно прикрыла дверь в комнату дочери. — Вилсот, дорогой, сегодня всё решиться? Прошу, скажи, что мистер Лестер соблаговолит помочь нам, — с неуёмной тревогой лепетала миссис Олсопп. — Я не знаю, Гвенда. Однако, как бы то ни было, он — наш последний шанс. Из груди женщины вырвался отчаянный стон из-за попытки сдержать волнение. На семью Олсопп, семью лендлордов, аристократов вот-вот обрушится страшное горе. Но стон этот был вызван скорее тем, что в такой момент положение всей семьи зависело не от них самих, а от друга семьи, лорда Джозефа Лестера, который в последнее время всё реже наносил визиты семьё Олсоппов из-за влияния своей супруги. Миссис Лестер не жаловала дружбу своего мужа с Вилсотом и Гвендой, поскольку на самом деле не жаловала продукт их брака — мисс Адалин Олсопп. Как колко было на душе у женщины, когда окружающие не находили в её детях, двух дочерях, той живой прелести, которой блистала Адалин. И дабы юная мисс не составляла сильной конкуренции её детям, которые вообщем-то не могли соревноваться с ней в миловидности, женщина не подпускала семейство Олсопп к своему семейному очагу слишком близко. Мистеру Лестеру же казалось, что они непременно должны водить дружбу с этой семьёй, в большей степени не из-за желания общаться с этими людьми, а из коммерческих соображений. Но даже такое положение дел не устраивало миссис Лестер. Однако в этот день она не смогла оказать должного влияния на своего мужа, вследствие чего чета Олсопп в третьем часу нанесла визит в поместье знакомого лорда. — Лорд Лестер, семейство лендлордов Олсопп прибыло, — объявили слуги. Мужчина чуть заметно кивнул в ответ на извещение слуги и весьма радушно встретил гостей. Горячо хлопая по плечу мистера Олсоппа и с такой же горячей, но слегка наигранной нежностью приветствуя Адалин и её мать, он пригласил гостей в огромный зал, где уже был готов обеденный стол. Хозяин огромного поместья был высоким, имел волосы цвета графита и греческий нос. Образ этот наперёд извещал о положении мужчины в обществе, о его достатке и воспитании. Походка, манеры, идеальный мужской туалет — всё это говорило о нём, как о настоящем джентельмене. Однако было что-то в его внешности, что многие годы таилось за его лучшими качествами, но иногда это проскальзывало в его взгляде хитрыми бликами и руки графа иногда дрожали не то в волнении, не то в попытке удержать себя в руках, невыдавая своих тайн. — Безумно рад видеть вас. Надеюсь ничто не омрачило ваш путь сюда, погода нынче свирепеет? — любезно спращивал граф. — О, не беспокойтесь лорд Лестер, мы добрались без всякого рода происшествий. Удивительно, даже дорога соблаговолила нам по пути сюда, — польщённый столь горячим приёмом, ответил мистер Олоспп. В следующую секунду в зал вошла миссис Лестер и поприветствовала гостей с такой учтивостью, с какой обычно говорят сверху вниз, ясно давая понять, что учтивость эта для них- лишь соблюдение жалких формальностей. Однако чета Олсопп не смела возмутиться даже в глубине души, так как им была хорошо известна цель их визита в имение Лестер. И только лицо Адалин вспыхнуло от накрывшего её возмущения. Но приличные леди не должны показывать своих чувств, которые не были предназначены для выхода в свет. Девушка с трудом подавила в себе всякое возмущение и сделала это так искусно, что миссис Лестер было подумала, что таким людям, как семейство Олсопп не дано понять тонких намёков и диалогов, коими она только и общалась с людьми. — Добрый день, миссис Лестер, — с такой же горячностью поприветсвовали хозяйку дома гости, на что она, казалось, не обратила никакого внимания и будто бы в пустоту сказала ответное приветсвие. После недолгого обеда, мистер Олсопп обратился к хозяину поместья с весьма загадочным видом, стараясь чтобы его никто не улышал. — Лорд Лестер, я хотел бы попросить вас о неотлагательом разговоре- почти шёпотом сказал граф. — Конечно, лорд Олсопп. О чём же вы хотите поговорить со мной? -хозяин поместья поднял брови, пытаясь изобразить наигранное удивление. Однако ответил он так громко, что на его реплику обернулись все, кто находился в комнате, и миссис Лестер тут же встала подле своего мужа. — Прошу меня простить, но я хотел бы поговорить с вами лично, с глазу на глаз- стушевавшись и даже на мгновение оробев, ответил лорд. Лорд Лестер в ответ на это дружелюбно закивал, бросив при этом взгляд со скрытой злостной усмешкой на жену, словно она была его сообщницей в каком-то грязном деле. — О, разумеется, мистер Олсопп, пройдёмте тогда в мой кабинет. Я прошу нас извинить, миледи- любезно откланялся граф, вместе со своим гостем. Мужчины вошли в огромную комнату, по количеству стеллажей с книгами скорее напоминающую библиотеку, и сели на бордовый кожаный диван, обитый согласно высокой моде. Хозяин почтительно предложил мистеру Олсоппу сигару, и когда тот отказался, закурил один. — Так о каком деле вы говорили, лорд Олсопп? — начал разговор хозяин после затянувшейся паузы. А пауза эта была от того, что бедный мистер Олсопп не мог пересилить себя, не мог попросить помощи у человека, представляющего для него конкуренцию в его занятии. Правда до некоторых пор Вилсот Олсопп не видел никаких проблем в своём предприятии, да и не мог увидеть, так как решения, повлиявшие на его деятельность, принимались на верхушке Англии, там где старый мужчина ещё не успел побывать, несмотря на свой высокий статус. — Лорд Лестер, как вам наверное уже известно с месяц назад был отменён хлебный закон, — начал гость, — и вам наверно так же известно, что я осуществлял торговлю своим зерном только внутри страны на субсидии государства, — кротко, время от времени кидая взгляд в пол, говорил лендлорд. — Да, сэр, я слышал об этом решении королевы. Представляю, как пошатнулось ваше положение на рынке. Это ужасно, право же, примите мои самые искренние соболезнования, — пытаясь всеми силами показать расстройство по поводу плачевного финансового состояния гостя отвечал хозяин имения. — Благодарю, лорд Лестер, моё положение даже хуже, чем вы могли подумать. Я нахожусь на грани банкротства. — О, это право ужасно! Неужто вы не можете выйти на зарубежный рынок, как и я в своё время? — Ах, лорд Лестер, я пытался. Однако, когда страна резко прекратила давать субсидии, цены на мое зерно сильно возросли. Государство не пропустит мой товар на вывоз за рубеж. А на отечественном рынке без поддержки правительства у меня нет шансов. — Что ж, всё это очень печально, лорд Олсопп, если б я мог вам помочь…- мужчина вздохнул и уставился в окно, выкуривая остатки сигары. — Лорд Лестер, одним из моих намерений навестить вас сегодня было как раз просить у вас некоторую сумму в долг, — окончательно унизив себя, сказал мужчина. — Долг? Видите ли, сэр, я бы мог вам дать денег ещё месяц назад, но сегодня мои дела находятся так же не в лучшем состоянии и потом, мне очень жаль, но финансы не решающее звено в зарубежной торговле. Вам надобно бы иметь много связей, чтобы крутиться у верхушки властей и торговых управленцев. А при вашем сегодняшнем положении, извините, сколько бы вы не вложили денег — всё пойдёт в бездну. — Я понимаю ваши опасения, лорд Лестер, но я уверен что… Граф звонко и даже как-то дребезжаще засмеялся, от чего у мистера Олсоппа вдруг спёрло дыхание. — Лорд Олсопп, к сожалению я не имею такой возможности раздавать всем некоторые суммы направо и налево, как я уже сказал всвязи с ухудшением ситуации на зарубежном рынке и мои дела пошатнулись. Я могу вам только посоветовать обратиться в денежный кооператив, там сейчас главенствует лорд Далтон, — при упоминании последнего губы мужчины заметно искривились и горбинка на его носу стала ещё выразительней. — Я обращался туда с месяц назад, но к сожалению не получил никакого ответа, наверное они сочли мои дела неперспективными. — Нет, нет, лорд Олсопп, они просто ещё не рассмотрели ваше прошение. Я являюсь членом кооператива и могу вам сказать, что подобные прошения могут рассматриваться в течении нескольких месяцев. — Но я не могу ждать так долго, деньги нужны уже сейчас — отчаянно вскричал граф. — В таком случае, единственное, что я могу предложить вам, лорд Олсопп, выкупить у вас часть земель. Сколько акров вы имеете? — с хитрым прищуром, который выбивался во взгляде графа в первые минуты пребывания гостей в имении Лестеров, сказал лорд. Лицо мистера Олсоппа искривилось и побагровело. Он жил на своей земле с осознанием того, что ни один акр его земли не был продан его предками и им самим. И сейчас его дела настолько плохи, что ему предложили продать эти земли. И кто предложил?! Мистер Олсопп одним рывком поднялся с дивана и в этой тишине оба графа знали, что их общение всегда было сугубо комерческим и они никогда не водили дружбу семьями. Супруги Олсопп возвращались домой молча, не поднимая взглядов друг на друга. Когда мрачный мужчина вышел из кабинета лорда Лестера, жена его поняла по одному взгляду, что они банкроты. Адалин не могла не заметить изменения в поведении своих родителей, однако она понимала, что выпытывать сейчас что-либо у отца никому не пойдёт на пользу. Около месяца мистер и миссис Олсопп сбегали от глаз своей дочери и о чём-то нервно беседовали и так же беспокойно прерывались, когда девушка появлялась в комнате. Сегодняшний разговор отца с лордом Лестером был вероятно как-то связан с этими перешёптываниями, однако Адалин никто не стремился посвящать в эту тайну. Сама же мисс Олсопп не хотела нарушать покой родителей своими вопросами. Девушка всецело уважала решения матери и отца и предпочитала тихо ожидать момента, когда всё тайное станет известно и ей. Вскоре карета подъехала к особняку Олсопп, и Адалин только и успела проводить напуганным взглядом родителей, спешно поднявшихся в кабинет. — Гвенда, лорд Лестер хотел выкупить наши поля, — сказал мистер Олсопп, пытаясь отыскать платок в кармане пиджака, чтобы вытереть взмокшую от волнения шею. — И ты согласился? — удивлённо спросила женщина. — Нет, нет, Гвенда, мы не будем продавать поля. Нам надо что-то придумать, мы не можем продавать земли. Женщина метнула испуганный взгляд на запертую дверь, чтобы убедиться в том, что дочь не имеет возможности подслушать их. Всё было тихо. Адалин давно поднялась в свою комнату и не слышала слова отца о банкротстве и необходимости скорой свадьбы девушки.