Незримое очарование

— Вы не поняли меня, мистер Барнс. Я хочу лично убить их, — спокойный и даже бархатистый голос послышался из кабинета. Адалин замедлила шаг и сердце её тут же бешено забилось, поднимая грудь, отчего её можно было бы сравнить с бушующей поверхностью моря. Она знала кому принадлежит этот голос. С самого утра мистер Далтон предупредил слуг и экономку, что к нему должен прийти посетитель по весьма важному и неотлагательному делу. В подробности он не посвятил ни Адалин, ни миссис Аттвуд, хотя вообщем-то был и не обязан говорить им что-либо. Однако за всё то время, пока девушка работала на графа, ей казалось, будто она смогла наладить с лордом весьма неплохие отношения насколько это представлялось возможным. Впрочем, она всё также опасалась его и вздрагивала, когда он вдруг резко появлялся перед ней. С тех самых пор, когда она стала свидетельницей того разговора между мистером и миссис Далтон прошло много времени, ей больше ни разу не доводилось видеть, как мистер Далтон общался со своей женой. В огромном имении супруги встретились едва ли пару раз, и в эти моменты миссис Далтон лишь презрительно смотрела в сторону мужа, а граф, необъяснимым образом чувствуя её присутствие, проходил мимо чуть заметно напрягаясь и сжимая руки на металлических пуговицах костюма или ослабляя платок на шее. Всё это казалось не просто странным для Адалин, а пугало девушку. Она не решалась завести беседу на хоть сколько-нибудь близкую к этой тему, однако, наблюдая за поведением графа и его супруги, девушка давно сложила мнение, что миссис Далтон, хоть и казалась весьма высокомерной, в глубине души была глубоко несчастной женщиной, а вот её муж представлял собой весьма резкого человека. Он со всеми держался холодно, но исключительно в рамках дозволенного, всегда острил и говорил со злой иронией, однако делал он это так элегантно и умно, что ни один собеседник даже подумать не мог, что над ним только что посмеялись. Он всегда держался в стороне от живой беседы, а между тем, мог вставить в любую болтовню, будь она о науке или бытовых вопросах жизни фабрикантов и торговцев, несколько фраз, которые вводили всех этих людей в ступор и осознание того, что всё то, что они только что выкрикивали, словно лозунги звучало из их уст по-дилетантски. Иногда это даже забавляло Адалин, однако, чтобы не показаться невежливой, девушка прятала свою милую улыбку за изящной рукой в белоснежной перчатке. Наблюдая за подобными беседами, девушка нередко ловила себя на мысли, что восхищается своим хозяином. Однако это не отменяло того факта, что он пугал Адалин. Вот она, поистине гремучая смесь восхищения и страха! — Мне ни к чему ваши заверения о том, что вы с ними сделаете, я повторюсь: они нужны мне живыми — процедил лорд Далтон. — Но, сэр, и я невсесилен. Я даю вам слово — я сделаю всё, чтобы найти их, но я не могу давать стопроцентные гарантии — голос этого мужчины Адалин не слышала прежде в стенах имения своего хозяина. Казалось он был чем-то напуган, впрочем, это было объяснимо: лорд Далтон хоть и держался холодно и отчуждённо, но в его голосе слышались явные гнев и раздражение. — Едва ли вы встретите в Бирмингиме ещё хоть кого-то, кто говорил бы с таким акцентом, мистер Барнс. Я верю в вас- кажется не без иронии окончил граф. Всё это время Адалин стояла у двери, боясь пошевелиться и хоть как-то обозначить своё присутствие. Однако после последней фразы мистера Далтона в комнате послышались шаги и, девушка, зажав себе рот рукой, тут же скрылась под винтовой лестницей, которая бросала тень на пространство под ней. В следующую секунду из кабинета вышли лорд Далтон и второй мужчина. Одет он был весьма скудно, отчего сразу стало понятно, что этот господин не обладал каким-либо титулом. Впрочем, держался он весьма неплохо и, кем бы он ни был, мужчина производил приятное впечатление. Ему, казалось, было больше пятидесяти лет: на висках его виднелась благородная седина, несмотря на потрёпанность одежды было заметно, что мужчина имел выправку бывшего военного, что можно было заметить и в лорде Далтоне. Быть может это его давний знакомый или его отец водил с ним дружбу, когда они жили на севере во время войны — подумала Адалин. Внезапно мужчины остановились у лестницы. Они стояли так близко к Адалин, что в полутьме коридора могли бы увидеть её. К счастью незнакомый мужчина встал к ней спиной, а мистер Далтон напротив него. Не будь граф слепый, он непременно заметил бы Адалин. Уже через несколько секунд мужчины спустились на первый этаж и через какие-то двадцать минут неизвестный господин покинул имение Далтон. Всё это время, что мужчины пробыли внизу, Адалин боялась покинуть своё укрытие, однако услышав, как скрипнули огромные кованые ворота, ведущие из сада, и заметив, как лорд Далтон поднимается на третий этаж, девушка наконец шумно вздохнула и вышла в коридор. — Что вы тут делаете, мисс Олсопп? — послышался мужской голос. Адалин вскрикнула и тут же схватилась руками за пылающие от волнения и страха щёки. Сзади послышалось какое-то движение, но Адалин не хотелось оборачиваться. Она закрыла глаза ладонями и осталась стоять в том же положении. Свет от свечей переменился и, Адалин поняла, что, кто бы её не окликнул, сейчас он стоит прямо перед ней. Внезапно кто-то дотронулся до её рук и убрал тонкие запяться от лица. — Вы чем-то напуганы, миссис Олсопп? — встревоженно спросил мистер Кемпбэлл. Адалин подняла глаза на юного лорда и облегчённо вздохнула. — Ах, это вы лорд Кемпбэлл… — Да, я, мисс Олсопп. Вы ждали кого-то другого? — внимательно всматриваясь в лицо сиделки, спросил мужчина. — Да…то есть нет — осеклась Адалин, выдернув свои запястья из рук лорда, — я ничем не напугана, вам показалось, мистер Кэмпбелл. Что вы тут делаете? — Я искал вас, мисс Олсопп. Видите ли, я уже неделю пребываю в этом имении и за всё это время нам удалось поговорить лишь дважды, и то были пустые разговоры о погоде при всех… А ведь мы с вами не разу ещё не заговаривали наедине с того самого момента, когда я предложил вам… — Мистер Кемпбэлл! — Адалин отпрянула от графа, вскинув при этом руки, и, неожиданно для себя вскрикнула более экспресивно, чем это предполагал этикет. Тут же спохватившись, девушка опустила руки к подолу скромного платья, пытаясь отыскать складочки для перебирания, как она это делала в стрессе, и снова обратилась к лорду, на этот раз сдержанно и даже с долей стыдливости, как и было положено юным леди, — мистер Кемпбэлл, я прошу прощения, но не заставляйте меня вновь испытывать неловкость от этого разговора… — О, конечно, простите меня, мисс Олсопп, я должен был догадаться, что вам было бы неприятно возвращаться к этому разговору так скоро, _ Адалин хотела было перебить мужчину, однако тот перехватил инициативу, — тем более в свете последних событий, гибели ваших драгоценных родителей… Но поверьте, мисс Олсопп, они были бы несказанно рады, если бы их дочь позволила бы человеку, который глубоко уважал их при жизни, помочь ей. Позволила бы вывести себя из бедственного положения и… Щёки Адалин вспыхнули с новой силой, и девушка, вскинул голову, посмотрела прямо в глаза молодому графу, от чего тот замолк. — Я благодарна вам, лорд Кэмпбелл, за столь благородный порыв, но моё положение вовсе не бедственно, как вам могло показаться. — О, ну конечно. Безусловно вы являетесь богатой наследницей, но ведь сейчас вы не можете распряжаться деньгами — пытаясь исправиться, залепетал лорд. — Я имею ввиду не деньги, мистер Кэмпбелл — отрезала девушка, — но я в том числе говорила и том, что я не продаюсь! — О, мисс Олсопп, я вовсе не хотел… — Мистер Кемпбэлл? — у лестницы показалась мужской силуэт. — О, добрый вечер, лорд Далтон, прошу прощение за беспокойсво, видимо из-за непогоды меня одолела бессоница и я решил прогуляться. — И мисс Олсопп благородно решила составить вам компанию? — с дерзкой усмешкой спросил граф, но в вопросе его Адалин уловила чуть заметное волнение. Сначала ей показалось это весьма странным, однако вспомнив о недавнем позднем посетителе девушка решила было, что волнение графа связано именно с ним: должно быть мужчина беспокоился о том, что кто-то мог видеть его гостя. Однако почему же его это так напрягало? А впрочем, может и не было никакого волнения и, Адалин, поддавшись собственному страху начала видеть в окружающих те же самые эмоции, что испытывала и она. Тем более казалось странным приписывать лорду свойственные ей реакции, поскольку мистер Далтон никогда, кажется, не проявлял никаких чувств, вызванных какимми-либо душевными тревогами и терзаниями. Но в этот вечер не только Адалин заметила изменения в поведении графа. Сам мистер Далтон также заметил, что то, что он увидел в коридоре, спускаясь на второй этаж имения возымело на него весьма странное влияние. Сойдя с лестницы он сразу почувствовал, что в коридоре, помимо него, находятся двое. Потом услышал голоса своей сиделки и лорда Кемпбелла и в эту минуту всегдашняя ровность пульса предала его. Он ощутил вдруг странное чувство тревоги и совершенно неуместной злости. Однако это наваждение быстро улетучилось, под гнётом графского самообладания, но всё же мистер Далтон пообещал себе не оставлять это без должного внимания. — О, с мисс Олсопп мы встретились только что. Но думаю сейчас я достаточно всех побеспокил — с извиняющимся видом, улыбнулся молодой лорд, — так что самое время идти спать. — Пожалуй вы правы, лорд Кемпбэлл. Адалин лишь кротко кивнула, и уже когда оба мужчины развернулись, чтобы отправиться на третий этаж, где и находились все спальни в имении, девушка тихо спросила: — Лорд Далтон, вам нужна моя помощь? — Нет — не оборачиваясь, бросил мужчина и поднялся по лестнице. * * * * * — Доброе утро, сэр — пролепетала Адалин, когда из двери своей спальни неожиданно вышел мистер Далтон. Надо сказать, что время его пробуждентя было вполне привычным, однако девушка с самог утра прибывала в задумчивом состоянии и поэтому, когда в коридоре резко открылась дверь и перед её лицом возник граф, девушка опешила от неожиданности. — Доброе утро, мисс Олсопп — спокойно ответил граф. Он кинул это приветствие так невозмутимо, что Адалин поразилась тому, каким самообладанием обладает её хозяин. Мужчина абсолютно ничего не видел и для него, должно быть, даже самое очевидное действие должно было происходить неожиданно. Однако лорд никогда не боялся и не вздрагивал, как иногда это делают обычные люди от резкого появления чего-то или кого-то. На его лице редко можно было заметить проявление каких-либо эмоций, скорее в чертах его точёного лица читался острый ум и благородство. — Мистер Далтон — обратилась сиделка к графу, когда они спускались по лестнице в столовую, — не забудьте, что после завтрака у вас намечена прогулка. — Не помню, чтобы я её намечал. — Да, я взяла на себя смелость перенести её на утро, видите ли, ваш лечащий врач, мистер Хиггинс в последнем письме посоветовал вам больше прибывать на воздухе. Также он сказал, что нам стоит увеличить время упражнений вдвое. — Вам не кажется, мисс Олсопп, что все эти упражнения малоэффективны? — Ничуть, сэр — приободрившись, ответила девушка, — на днях я как раз изучала этот вопрос… — Упешно? — усмехнулся мужчина. — Вполне — чуть оскорбившись подобным вопросом ответила Адалин, — так вот я прочитала, что человеческий мозг на самом деле работает весьма интересным образом, когда страдает одна часть, которая отвечает за зрение, как в вашем случае, то через проработку остальных чувств восприятия мира можно заставить другие части мозга взять на себя функции пострадавшего участка. Представляете? Естественно это не быстро, однако я уверена, что рано или поздно у вас получиться восстановить зрение. Адалин рассказывала всё это с таким воодушевлением и трепетом, что граф невольно улыбнулся, однако тут же постарался спрятать улыбку. После завтрака мистер Далтон проводил мистера Кэмпбелла, который пожелал скоропалительно уехать, чтобы не попасть в дороге под ливень. Молодой граф направлялся в Брайтон, чтобы лично уладить проблемы на заводах. Всю неделю граф Далтон вместе с молодым лордом что-то активно обсуждали и перебирали горы бумаг. И вот, видимо, отыскав решение проблемы, лорд Кэмпбелл поспешил уехать на юг, однако перед отъездом мужчина пообещал, что как только уладит дела в Брайтоне, на обратном пути непременно заедет к мистеру Далтону. Лорд Кэмпбелл сообщил об этом намерении за завтраком, где собрались абсолютно все обитатели дома, однако, когда он говорил это, то смотрел исключительно на Адалин, будто давая понять, что приехать он собирается исключительно ради неё. Миссис Далтон, которая сегодня тоже завтракала в одно время с мужем в честь отъезда гостя, то обеспокоенно, то злостно смотрела на молодого графа, одако тот не обращал на это, казалось, никакого внимания и продолжал смотреть на Адалин даже чаще, чем ему это позволял этикет. Когда карета выехала за ворота, Адалин даже не пришлось напоминать графу о прогулке. Мужчина молча вышел в сад и, сиделка отправилась за ним. — Вы с мистером Кемпбэллом хорошие приятели, мисс Олсопп? — разрезал тишину граф, когда они вышли в сад. — Скорее он водил близкую дружбу с моими родителями — мой отец научил его всему, что сам знал о торговле, а мама…- Адалин на секунду замолчала, и на лице её появилась грустная улыбка, — а мама всюду давала ему надежду. На несколько минут между ними снова затаилось молчание, мистер Далтон снова первым разрезал тишину: — Ваши родители, на сколько мне известно, похоронены на бирмингемском кладбище, мисс Олсопп? — Да, сэр. — Что ж, в таком случае, если доктор рекомендовал больше находиться на свежем воздухе, я предлагаю вам посетить ваших родителей. Адалин удивлённо взглянула на лорда, не зная, что ей стоит искать за предложением графа. В голове девушки вдруг пронеслись все воспоминания за эту половину месяца, что она пребывала в имении. Граф сначала был весьма холоден и держался на грани дозволенного с ней, потом правда девушке показалось, она нашла общий язык с хозяином и единственное, что ей приходилось терпеть — это странные усмешки и раздражение в её адрес. Поэтому сейчас Адалин показалось, что и это предложение может быть злою шуткой. — Простите, лорд Далтон? — Мы давно не выбирались в центр города, мисс Олсопп. Из-за надвигающегося ливня сегодня не так жарко, и я предлагаю вам посетить ваших родителей и пройти через Бирмингем. — Конечно, сэр — Адалин суетливо закивала головой. Мистер Далтон конечно не мог увидеть её щёки, засланные стыдливым румянцем, однако ей казалось, что и это он может почувствовать. Адалин заставила себя устыдиться в том, что она могла подумать, что граф проявляет к ней такое внимание, что беспокоиться об её умерших родителях и о том, что его сиделка скучает по ним. Конечно лорд просто захотел выбраться в город и предложил ей пойти к её родителям только из светского приличия. Остаток пути они шли молча. Наконец, через час они вошли в город. Это было понятно из воя, в который сливались шум фабрик, крики рабочих и сплетни женщин, которые собирались на ярмарке. Как и всегда людей заботили бытовые вопросы. Зарплаты задерживали, мужчины болели после недавнего сражения при Нейзби и полного окончания гражданской войны. Однако весь город объединяла лишь одна тема для обсуждения, женщины обсуждали её тихо, поскольку все, как одна верили в мистику. Мужчины же, а больше всех мальчишки, кричали об этом намеренно громко, чтобы показать, что никто из них не относиться к теме обсуждения серьёзно. — А я говорю тебе, я видела — хриплым, от постоянных перешёптываний говорила кому-то женщина. — Вот она, божья кара нам! Нельзя было оставлять деревню — слышалось с другой стороны. Адалин шла в толпе людей, стараясь не отставать от хозяина. Лорд же шагал прямо и уверенно, поэтому Адалин пыталась держаться мужчины, хотя и стыдилась этого, поскольку в её голове всё должно было быть наоборот. Чем дальше они заходили в центр ярмарки, тем больше их окружали встревоженные голоса людей. Все кругом перешёптывались и боялись чего-то. Однако в следующую секунду всё будто бы затаилось и Адалин показалось, что их окружила звенящая тишина. — Допельгангеры! Они тут! Доппельгангеры!