"Что ищешь ты, ветер, в просторах небесных ..."

— Вы неподражаемы! А что ж так рано, ещё и полночь не пробило? — Ворон деланно нахмурился, не скрывая при этом пляшущих в синих глазах диких огоньков. — Ваше заспанное лицо я видел не раз, господин Первый маршал, - нарочито чопорно отвечал адмирал, показушно кланяясь, так что едва не касался лбом ступеней, — а на взъерошенного оруженосца имею честь смотреть ежедневно.       Упомянутый оруженосец кланялся ещё ниже, но Ричард был уверен, лишь затем, чтоб скрыть ехидную ухмылку. Он знает Альберто довольно хорошо, посиделки в Галерее после знаменитой выходки Сузы-Музы сблизили тогда ещё унаров. Сейчас же Ричард изо всех сил старался подавить рвущийся наружу смех при виде театра, разыгравшегося на ступенях парадной лестницы особняка его эра. Уж больно забавно смотрелся Альберто, изображающий строгого сопровождающего важной особы. Конец представлению положил хозяин дома, рассмеявшись так искренне, что Дик вздрогнул, будто услышал нечто странное, невозможное здесь и сейчас. Ну хоть хватай четыре свечи и начинай читать заговор. — Добро пожаловать! Герцог Окделл! Прекратите наконец изображать статую и проводите вашего товарища в столовую, надеюсь, на это ваших топографических способностей хватит, — насмешливые интонации вернули к жизни Окделла. Он уже направился поприветствовать приятеля, когда заметил ещё одну фигуру, скромно замершую за спиной оруженосца Альмейды. Тот в свою очередь, оторвавшись от приветственной беседы с маршалом, очнулся и хлопнул себя по лбу рукой. — Создатель! Совсем забыл. Прошу прощения, господин маршал… — Рокэ, — улыбаясь поправил Ворон, — Всё хорошо, Рамон, в моём доме найдётся ещё одно место для этого молодого человека. Разумеется. Но вы меня поразили, адмирал, одного оруженосца вам уже мало. Не рановато ли свиту собираете? — Габриэль Альмейда, мой… Мой воспитанник и… Дальний родич. Да. — адмирал странно посмотрел на эра и будто выдохнул, оборачиваясь на того, кого только что представил. — Габриэль, не стесняйся и сними этот дурацкий капюшон. Поприветствуй господина Первого маршала и первую шпагу Талига.       Названный Габриэлем медленно вышел из-за спины Альберто, скинул закрывавший голову капюшон и поклонился. Дик оживился и с несколько неприличным любопытством начал разглядывать гостя. Им оказался невысокий мальчишка, лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Тёмные густые волосы до плеч торчали непослушной лохматой шапкой, и в голове Ричарда мелькнуло, что это очень напоминает воронье гнездо. Когда мальчик поднял голову, миру явились тонкий нос, сжатые в линию губы и большие тёмные глаза, глядевшие настороженно и внимательно. Он напоминал птицу, которую вспугнул охотник, настолько осторожно и напряжённо он двигался. — Ах вот как, — маршал протянул вполголоса, задерживаясь взглядом на новом человеке. Чуть дольше, чем требовал этикет, и Дик был готов поклясться, что в глазах вечно равнодушного эра мелькнуло нечто, похожее на любопытство.       Когда лестничные приветствия завершились, Хуан оповестил, что ужин накрыт. Маршал и адмирал расположились на одном конце длинного стола, а троица юнцов на другом. Но если сеньоры и оруженосцы весело болтали, опустошая бутылки со «слезой» и «кровью», то Габриэль молчал, тихо ковыряясь в тарелке и периодически подливая в бокал воду. Он был странным, молчаливым, бледным и замкнутым. Его присутствия можно было бы не заметить, если бы не глаза. Тёмно-синие, пронзительные, вкупе с общим обликом они делали его немного пугающим и загадочным. Дик то и дело кидал на него хмурый взгляд, но казалось, юношу это ничуть не волновало. Наконец Окделл не выдержал: так его не игнорировал даже эр. — Габриэль, а какова ваша должность при адмирале? — Дик бесцеремонно уставился на незнакомца, ожидая, что тот смутится под коронным пристальным тяжёлым взглядом Повелителя Скал. Габриэль же положил вилку и внимательно посмотрел на герцога. Несколько мгновений миндалевидные глаза изучали надорца, и от этого выражения северянину стало не по себе. Каменная кладка, которую столь усердно изображал юный герцог, рассыпалась, как от урагана, слишком знакомым показался взгляд. Тот же излом брови, наполовину ироничные – наполовину угрожающие отблески в глубине холодной синевы. — Вас это на самом деле волнует, герцог Окделл? Вот уж не ожидал, что скромная персона порученца так заинтересует гордого Повелителя Скал, — непонятного тембра чуть хрипловатый голос выдавал весьма юный возраст. Оттого манера, с коей ответил мальчишка, обескуражила оруженосца. Малолетний нахал вежливо издевался над собеседником, продолжая невозмутимо жевать салат. Закатные твари, мало ему Ворона, теперь ещё и этот наглец. — Ты лучше его не трогай, Дикон. Габри у нас немного нервный, чуть что за пистолеты хватается, — хмыкнул Альберто, подмигивая Альмейде-младшему. Тот ничего не ответил, но зато картинно закатил глаза и вздохнул, демонстрируя своё отношение к происходящему. Дик вспыхнул и уже собирался напомнить нахальному мальчишке о правилах общения со старшими, когда с другого конца стола раздался громкий смех адмирала, а следом и голос Алвы: — Не пугайте гостей, юноша. А вы, Габриэль, не обижайтесь на моего оруженосца. Он просто несколько, скажем так, прямолинеен. Однако в душе весьма приятный молодой человек. Где-то очень глубоко, почти под Гальтарой. — Благодарю за вашу заботу, господин маршал. Но насчёт Габриэля вы можете быть спокойны. У него врождённое отсутствие страха перед северными вепрями, я бы даже сказал, наследственное, — туманно бросил адмирал, переводя весёлый взгляд на порученца. Тот равнодушно продолжил ловить вилкой овощи в тарелке, не слыша будто недовольное пыхтение Окделла. Салина дипломатично перевёл разговор на другую тему, рассказывая о море и своих успехах в навигации. Дик с искренним, каким-то мальчишеским интересом слушал, периодически прерывая вопросами и чувствуя уколы зависти. Альберто был занят делом, становился морским офицером, а он? Таскался хвостом за своим маршалом, да влипал в передряги, из которых его с завидной регулярностью вытаскивал всё тот же маршал. Вот и всё, не считая уроков фехтования по утрам. Он вздохнул, слушая очередное красочное описание рассвета на море после шторма, то и дело злобно поглядывая на своего эра, когда до его уха донеслось негромкое: — А про то, как ты складнем две первые недели провалялся у ящиков с такелажем что ж не рассказываешь? — Альберто возмущённо фыркнул и опрокинул в себя вино. — Не думаю, что это стоит внимания Повелителя Скал, Зимородок, — высокопарно бросил он, поворачиваясь к Дику в поисках моральной поддержки. От упоминания громкого титула Окделлу стало вдруг неуютно. А от насмешливого прищура Габри так совсем не по себе. Ещё один «пернатый» на его многострадальную голову. Ухватившись за возможность перевести тему, Дик изобразил на лице усмешку и спросил: — Зимородок? Странновато для воспитанника адмирала. — А ты видел когда-нибудь, как зимородок охотится? — неожиданно серьёзно поинтересовался Салина и многозначительно посмотрел на товарища. — В Надоре не водятся, откуда мне знать, — пожал плечами Дик, старательно изображая равнодушие. — Эта птица выжидает над водой, а затем резко ныряет и вцепляется в добычу. Ещё он может взлететь из-под воды. У зимородка поразительная реакция и скорость. А ещё огромные запасы терпения. «Совсем как у эра», — мелькнула в голове Дикона удивлённая мысль и тут же затерялась среди суетливых подруг.       Оставшуюся часть вечера Ричард втихаря, как ему казалось, разглядывал Габриэля, пытаясь разгадать характер мальчишки. Он не выглядел напуганным важностью титула маршала и богатством особняка, словно для него ужинать в ночи в компании Алвы в порядке вещей. Габри не отвечал на колкости Ричарда, хотя с Салиной перебрасывался ехидными фразами и непонятными шуточками, то и дело переходя на кэналлийский. Он был вежлив со слугами и почтителен с адмиралом. Присутствие же маршала Талига он, казалось, воспринимал, как просто данность. А Дик удостоился такого игнорирования, что через некоторое время начал ощущать себя частью интерьера. И может, и кошки с ним, этим сопляком, но Повелитель Скал почувствовал себя уязвлённым. Он уже составил в голове красивую отповедь Альмейде, когда хозяин дома позвал всю компанию в кабинет. Воспитательная тирада была отложена на какое-то время, и, решив отвечать взаимностью, оскорблённый надорец сосредоточил всё внимание на однокорытнике, посвящая приятеля в подробности своей жизни в роли оруженосца.       Слово за слово, троица расположилась на шкурах у камина, тогда как Рокэ и Рамон удобно развалились в креслах, о чём-то беседуя вполголоса. Само собой, вскоре пол пополнился пустыми бутылками «Чёрной крови», в руках у всех переливался хрусталь. Ну как у всех, Габри наотрез отказывался пить вино, медитируя на пляску пламени. Решив про себя, что, наверное, он чем-то болен, Ричард потерял интерес к порученцу. В голове наконец стало легко и приятно от вина, и он переключился на рассматривание оружия приятеля, которым тот явно гордился, получив в дар от своего господина после первого же рейда. Мирную обстановку взбудоражил громкий голос маршала: — Габри! Перестаньте пожирать глазами гитару, у неё случится нервный припадок, и сам Леворукий её не сможет потом настроить. Не думал, что вам не знаком сей инструмент. — Вот тут вы проиграли, господин маршал! — громкий смех адмирала окончательно разрушил сонную идиллию ночи, прокатившись горным эхом по кабинету, — Габриэль прекрасно знает, что такое гитара. Не побоюсь сказать, что, реши вы, Рокэ, посоревноваться с ним, в подобной дуэли я бы не знал, на кого и ставить.       Окделл вздрогнул, а Альберто и ухом не повел. Порученец же впервые за всё время недовольно дёрнулся, мрачно буравя взглядом Рамона. А вот Алва, напротив, оживился и, улыбаясь, изучал мальчишку. К чести последнего, глаз он не отвёл, молча возвращая зрительные пике. Маршал неожиданно одобрительно усмехнулся: — Восхитительно. Подобных дуэлей я что-то и правда не припомню. А музыка - дама строгая и придирчивая. Леворукий тебя побери, Альмейда! Это вызов?! — последнее слово он воскликнул, сверкая глазами, что уж совсем лишило ночь логического пьяного и мирного течения. Эр выглядел азартным и воодушевленным, Салина хохотал, Альмейда деликатно посмеивался, а Ричард, как всегда, олицетворял собой девиз своего дома, о чём Рокэ не преминул напомнить, вызывая очередной взрыв всеобщего веселья. Даже этот «приддоподобный» порученец наконец улыбнулся. Если приподнятый уголок губ вообще можно было назвать улыбкой. Тоже ещё, каракатица нашлась. — Ну так как, ваш родич, — Ворон странно сделал нажим на последнем слове, — готов вступить в этот поединок? Учитывая оружие, пощады не будет, невзирая на возраст и звания. — Габриэль? — красивое лицо адмирала расцвело задорной улыбкой, выдавая все тёплые чувства, которые он питал к своему воспитаннику. Дику стало грустно и завидно, сам он уже давно не ловил подобные лучи доброты ни от кого. Разве от Штанцлера, но улыбка кансилльера настораживала и казалась часто вымученной, если не искусственной. — Если эр Рамон позволит, — юноша почтительно склонил голову, поднимаясь. — Само собой. Рокэ, отправь Хуана за инструментом. Наверняка уже подняли в комнаты.       Вскоре скромная гитара была принесена, юноша умело и привычно настраивал лады, не обращая внимания на присутствующих. Маленькие руки с аккуратными пальцам ловко и быстро с неожиданной для столь субтильного человека силой выполняли привычный ритуал. Ворон не отставал, колдуя над своей подругой. Шутки шутками, проигрывать он явно не планировал.       Ричард, разомлевший от вина и жара камина, лениво разглядывал готовящихся к поединку, если это было можно так назвать, людей. То ли из-за освещения, то ли от того, что они делали одно и тоже, и маршал Талига, и порученец Альмейды казались странно похожими. Дик, в очередной раз забыв о приличиях, в открытую разглядывал обоих, ловя себя на мысли, что если бы у эра был сын, возможно, он бы был похож на Габри.       Наконец, оба дуэлянта сочли, что «оружие» готово к «бою». — Итак, поскольку я вынудил вас на поединок, оставляю выбор темы за вами. — Благодарю вас, — деланно поклонился Габри. Он стал, опёршись спиной на стенку кабинета, гитара покоилась на красивой кожаной перевязи, перекинутой через спину. Мальчик прикрыл глаза, левая рука изящно и сильно сжала гриф, правая на доли секунд замерла над струнами, чтобы тут же жадно наброситься на них.       Быстрая негромкая мелодия неслась стремительным горным ручьём, набирая обороты, превращаясь в бурный поток. Звуки кружили, бросаясь как волны в стороны, брызгами аккордов взрывая тишину ночной Олларии, переборами обволакивая и увлекая в водовороты. Быстрый ритм сменился тягучим и томным, инструмент словно нехотя отдавал музыку, а исполнитель упрашивал, захватывая струну за струной, перемещая пальцы другой руки по грифу. Внезапно Алва воскликнул: — Моя очередь! И вновь невероятное, стремительное и мощное течение, низвергающееся водопадом. Внезапно ритмичные немного глухие удары по дереву врезались, рассекая, как каравелла толщу волн, в струнные метания. Габриэль ладонями отбивал такт по деке, гармонично вливаясь в течение мелодии маршала.       Схватка близилась к финалу, это было понятно по нарастанию силы и густоты звука, по тому, что уже оба музыканта вторили друг другу, нагоняя шквал эмоций на совершенно потерявшееся где-то между ритмами сознание слушателей.       Адмирал, откинувшись на спинку кресла, вытянув вперёд длинные ноги, невидяще смотрел в полутёмное, озаряемое камином и рыдающими воском свечами пространство, Альберто прикрыл глаза, отстукивая еле слышно ритм ладонью, а Дик... Дик заворожённо наблюдал за дикой пляской пальцев Габриэля, не уставая поражаться силе, с которой этот птенец набрасывался на гитару. Кошки бы его побрали, он не уступал Алве. Оба «дуэлянта» почему-то стояли друг напротив друга, испепеляя один другого яростно-восторженными взглядами.       Сражение завершилось резко оборвавшимся аккордом, но казалось, воздух ещё дрожит от глубоких густых звуков. Тишина разлилась, оглушая всех, влилась в кабинет, заявляя свои права. Звуки сейчас были излишни, безмолвие говорило само за себя, исчерпывающе отвечая на все вопросы. Однако Ворон не был бы собой, если бы не бросил вызов и его величеству молчанию. — Браво! Как бы это ни звучало, сегодня я получил полное удовлетворение! Благодарю вас, Габриэль. — Господин маршал… — начал было порученец, но тут же был прерван властным и тёплым: — Рокэ. Впредь прошу обращаться ко мне именно так.