***
— Вот же сукин сын, — Вик зло шипит себе под нос. — И что, ты ничего не скажешь? Они только въехали в общежитие. Дамиано не стали давать никаких поблажек из-за гендера, так что спать он будет вместе со всеми. — Ну, ты думаешь мне приятно, когда меня принимают за слабого из-за того, что мне неподвластно?! — он вспыхивает, открывая чемодан. — Но само то, что нас выбрал кто-то вроде Мануэля Аньелли уже значит многое. Мы способные, мы заставим его поменять своё мнение, вот увидишь. Отпиздить его можешь и потом, когда мы победим. Надевающий пижаму Томас кивает. Он должен был занять койку сверху, но Вик взяла его место, а Итан занял кровать рядом с его. Томми ещё очень маленький, и физически, и по возрасту, и не говорит много. Дамиано разрешает ему спать в своей постели, чтобы чувствовать себя защищённым. Смешно, но, несмотря на то, что это он самый старший среди этой кучи детей, защищают здесь всегда его, хотя заботиться обо всех это именно его обязанность. — Мне не понравилось, как он смотрел на тебя, — бормочет Томас, устраиваясь у него на груди. — Хм? И как же он смотрел на меня? — Дамиано целует его в макушку. — Как будто хотел разорвать на части. — Ох, так думает он, а я видел совсем другое. Мне он показался заскучавшим. С верхней койки свесились дредлоки Вик. — Если он, конечно, вообще заметил, что ты омега. — Ой, да отвали! — Ох, да заткнитесь вы уже! — кричит кто-то из соседней комнаты, и они тут же замолкают, не желая ввязываться в конфликт. Дамиано этого и не отрицает, когда они переступили порог общежития, чтобы оставить вещи перед ужином, он чувствовал себя неуютно. Когда он рядом со своими альфами, никто не может учуять его запах, в течке он или нет. Ребята здесь не обращаются с ним как-то по-особенному и не пытаются сделать ему что-то, и то, что они ещё очень молоды, не имеет к этому совсем никакого отношения. Но он всё равно, в глубине души чувствовал, что его изучают, как на него поглядывают, испытывают. Хотя с другой стороны, они встретили Мануэля Аньелли во время ужина. Альфа подошёл к их столу, чтобы обменяться парочкой фраз, потом он глянул на Дамиано с выгнутой бровью и сказал: «Надеюсь, на следующий этап вы подготовите что-то получше». Иди на хуй. «Chosen» потрясающая песня, а ты ни хера не пони- нет, хватит. Успокойся. Дыши. — У тебя всегда есть мы, — полусонно бормочет Томас, и Дамиано может только улыбнуться.***
На первый этап они приносят свою версию «Io vengo dalla luna». Мануэль хочет что-то получше? Значит, они дадут ему это. Io vengo io vengo Io vengo dalla luna che il cielo vi attraversa E trovo inopportuna la paura per una cultura diversa Che su di me riversa La sua follia perversa Arriva al punto che quando mi vede sterza Дамиано поёт, вкладывая в песню всю свою злость. Он прыгает по сцене, смотрит судьям прямо в лица. Особенно одному конкретному, потому что Мануэль испытывает его, и как бы сильно его инстинкты не склоняли его прогнуться и подчиниться, его упрямый характер кричал ему поднять голову и сражаться. Показать им, что омеги не безвольные существа на милости своих гормонов. Он выше этого, он прекрасно это знает и он может сосредотачиваться и выступать лучше, чем кто-либо другой. Они все четверо, потому что они умелые и талантливые, потому что Дамиано чувствует это своим глупым омежьим сердцем — их путь вымощен успехом, мать вашу. Vuole mettermi sotto 'sto signorotto Che si fa vanto Del santo attaccato sul cruscotto Non ha capito che sono disposto, man A stare sotto, man Forse nemmeno quando fotto, yeah man Он видит одобрение на лицах судий, как они с восторгом переговариваются друг с другом, все, кроме него, конечно же. Аньелли сидит со скучающим видом, губы поджаты, чертова ручка неизменно в руке. Дамиано ловит его взгляд, встаёт прямо перед ним на самом краю сцены. А ещё кивает ему, продолжая петь. In che saresti migliore Fammi il favore compare Qui non c'è affare che tu possa meritare Sei confinato Ma nel tuo stato mentale Io sono lunatico E pratico dove cazzo mi pare Он выкрикивает со всей злостью, со всем недовольством, всем желанием отомстить, что копится у него в душе с самого его первого дня жизни. Они не помешают ему, он никому не позволит встать на своём пути. Он, сука, станет рок-звездой. А остановится он только тогда, когда впишет своё имя в зале славы. Своё и своих друзей. Когда он заканчивает петь, зал взрывается овациями. Ну, что теперь скажешь, чёртов альфа? — Не стесняйтесь, — Аньелли призывает зрителей к ещё большему шуму. Он даже улыбается, но Дамиано его улыбка не кажется радостной или расслабленной. Скорее, позабавленной. И Дамиано не уверен, хороший ли это знак. — Не стесняйтесь, они же не стесняются. — Ладно, Мануэль, ты же слышал их, да? Они хороши, хочешь сказать им что-то? — первой заговаривает Мара тогда, как Леванте и Федес только кивают. — Если бы выбор был за мной, то они бы уже сидели в креслах, но решать тебе. — Кажется, моему дорогому другу Фредерико есть, что сказать. Федес цокает языком и наклоняется к микрофону. — Ну, у ребят мощный нрав, тебе надо быть поосторожнее с ними. Аньелли снова улыбается, но делает он это так, что до Дамиано начинает доходить, это от раздражения. — Спасибо за твой бесценный совет, — потом он поворачивается к ним. Он смотрит Дамиано прямо в глаза и снова делается серьёзным. — Я знаю, что у вас есть чёткие цели, но проблема этого проекта в том, что кто-то будет указывать вам, что делать. — Тогда этим кем-то должен быть человек, способнее нас и-, — начинает говорить Дамиано и, чёрт, он ненавидит себя за то, что не смог сдержать дрожь в голосе. — Этим человеком буду я, — Мануэль перебивает его, тыкая в него ручкой. — И если вы не будете уделять должного уважения моим советам, я не буду уделять должного внимания работе с вами. Дамиано в ужасе широко распахивает глаза. Он что, был не прав? Сказал что-то лишнее? Срочно нужно исправиться. — Полностью согласен. Мы здесь, чтобы расти и развиваться. Чтобы учиться. Альфа усмехается, и Дамиано наконец может увидеть маленький проблеск его настоящего характера. — Учитесь тогда. И делайте это, сидя в креслах, — указывая на кресла ручкой, говорит альфа. — Спасибо, — Дамиано еле выговаривает в микрофон, внезапно испытывая облегчение от ответа, который уже не надеялся услышать. — К сожалению, так сложилось, что вы займёте место Noizers, — чуть кривясь, добавляет Мануэль. Среди зрителей раздаётся дружное «неееет», Мануэль, чувствующий сожаление к исключенным, смотрит, как те удаляются. Дамиано тоже их жаль, ведь, в конце концов, Noizers так же, как они, гнались за своей мечтой. Но… но альфа выбрал именно их, и это должно означать что-то, так ведь?