— Ты мне, блять, так и не сказал, так это ты на кухне замок ухерачил?
— Ты еще громче меня спроси — возмутился Шедоу — чтоб все в округе услыхали, какой я плохой коммунист, пытавшийся украсть пару пицц у этих клятых капиталистов!
— Бля, ты заебал… Роббин Бобин ты наш!
— Ах, правда? А интонация была, как коммуняку почуял!
— Так это ты был или не?
— По нашему похождению ты так и не понял! - все уклонялся парень от ответа, признать то стыдно
— Нихуя не отвечаешь как н-н-нада, куда, схуя и нахуя премся по безветренной жарище не говоришь… — продолжал ворчать Бон— …и как быть после?
— Знаешь, почему ты мозги мне компостируешь? Почему тебя кошмары мучать начали? Не? Зато знаю я. — сухо ответил Шедоу — Денег у тебя нет, того, ради чего нужны деньги и подавно… За ящиком идем.
— Чего бл…
Так и встал Бон на половине фразы от искреннего удивления. Да и смягчившийся голосок выдавал его положительную реакцию. Все обиды на брата (в частности подозрения на вмешательства в его дела) тут же забылись, сменившись предвкушением ощущения легкости, беззаботности
и счастья — парень попался на крючок.
— А то! Думаешь, ради чего еще мы премся по 87-градусному пеклу в задрищенские дали!?
— Бля, извини меня, Шед. — выдохнул Бон — Я молчу, меня ебашит, Солнце хреначит и ваще…
— Без этих… давай будем. Извинения ни к месту совершенно. Значит, сначала штурмуем магазин, берем товар и с ним напролом в парк! Вопросы?
— Ответы!
— Это тоже последствие жары?
— Какой привет, такой ответ, че.
***
Звуки клавиш печатной машинки автоматными очередями разносились по всей комнате — это Мэри снова принялась за свою пока что основную работу. Фредерик молча ушел в неизвестном направлении, даже жестами не намекнув куда и на сколько. Ну, ушел, да и Бог с ним, зато теперь девушка была вольна делать то, что считала нужным именно ей.
Несмотря на то, что девушка набивала дохрена (и больше) знаков в минуту, работа не шла как надо. Видите ли, Мэри уже не зная куда дальше двигать основной сюжет, уже третью главу подряд подробно описывала откровенно второстепенные события и никому не нужные описания переживаний и мирских страданий всяких безымянных эльфов и какой-то внебрачной дочки королевы, которая на сюжет никак не влияла.
Не напоминает ли вам это кое какое произведение?
Война королевств уже была, любовные линии тоже, магия, мифология,
всю свою биографию во всех подробностях вклинила… в общем, все, что можно было впихнуть в т
Епичное фэнтези уже было впихнуто. Не, ну а что ей еще оставалось писать, когда за последнюю неделю не случилось равным счетом ничего, не считая пары мелких эксцессов? В том то и дело, что ничего, но вот переживаний за последние дни накопилось в ней столько, что она излагала их как есть, лишь подставляя нужные имена персонажей и подгоняя все это под сюжет романа.
В любом случае, это была ее мечта - написать собственный роман. Никто не говорил, что это легко, непринужденно и на одном дыхании. Главное, что Мэри в этом смысле была настроена решительно… жаль, что не было в ней подобной решительности по отношению к Фредерику. Каждый раз, как девушка невольно вспоминала сие щекотливый вопрос, у нее начиналась дрожь по всему телу от ужаса — так она боялась все разрушить.
Странно получается, однако. Как только они познакомились, парень был более-менее разговорчив, организован и опрятен, изредка инициативу проявить мог, а сейчас что: инфантильный, эгоцентричный молчун, не желающий брать на себя ответственность. И если так прикинуть, то проявлять себя эти девиации начали через несколько месяцев после того, как они съехались, будто тот «внутренний стержень» он оставил в родительском доме.
Девушка в первое время делала робкие попытки хоть как то повлиять на «свою любоФФь», организовывать и напоминать ему о вещах, о которых тот должен был «заботиться» сам. Она, сама того не осознавая, взвалила на свои плечи роль матери для этого ребенка-переростка. Но это было тогда. Тогда, когда она верила, что сможет изменить его. Но Фредерик сопротивлялся и Мэри перестала.
Меж тем, пулеметные очереди сменились редкими автоматными, а там уже и они трансформировались в одиночные снайперские выстрелы. Вдохновение и идеи кончились — работа встала. Знаете такое странное чувство, когда через «не могу»надо для сочинения выжать необходимое количество символов, а в голове вместо мозгов пустота и это ощущение не подъемного груза давит на душу.
Это повторилось снова, в -дцать какой-то раз. И тенденция с появлением сие проблемы была крайне не утешительной. Не уж то выгорание заглянуло к ней в окно?
***
— Как считаешь, через сколько эти предатели Родины последуют идеалам «Империи Зла» и донесут на нас? — выскочил из уст Шедоу риторический вопрос
— Два ебучих слова: Копам. Поебать. И точка. — поспешил заверить его брат, ловким движением открыв банку. (и все-таки Бон был «доктором всяческих наук» по употреблению пива)
Парень демонстративно еще встал, развел руками и осмотрелся, как бы пытаясь показать сие
сыкуну осторожной личности, что никого в парке, В РАБОЧЕЕ ТО ВРЕМЯ, не водилось.
— Но, капрал Клиболд, в случае экзистенциальной угрозы, берем груз и ретируемся в гарнизон, понятно?
Бон, видимо словив очередной приступ сильнейшего удивления от словарных познаний Шедоу,
последовал примеру некоторых читателей и героически подавился пивом.
— Как… какой нахуй гарнизон, блять!? В этой дыре копы априори не водятся!
— Как скажете, шеф. — ответил Шедоу, тоже открыв баночку пенного — Ну, за вылазку!
И после традиционного ритуала с поднятием банок под выкрик «Cheers!», вылазка официально могла считаться открытой. Несмотря на такую жару, все шло отлично: появился небольшой ветерок, заставляющий листву маломальки шелестеть, раскидистый клен, под которым устроились братья, давал хорошую тень, а пиво давало такую приятную прохладу… и как говорится, а что могло пойти не так?
— Скажи мне, мистер Клиболд, а с каких пор у тебя кошмары?
Правильно, абсолютно все и сразу.
— Какого черта, блять? Ради этого вытащил меня!? — разозлился Бон
— Хотелось бы понять, это ломка у тебя такая или чего еще.
— А! Понял! Спроси, блять, меня еще что нибудь!? Залезь в меня глубже!
— Боже, я всего-то про твои жалобы спросил… — попытался уже Шедоу оправдать свое вторжение в личную жизнь Бона
— Ну старые, про ту суку и что с того!?
— До сих пор это тебя гложет… Может девушку найдешь себе? А то живешь прошлым, вот и плохо тебе.
— Я не собираюсь говорить про это уебанство. Точка.
Так вот, несмотря на напряженность, первые банки улетели быстро, за ними пошли вторые. Жара не просто так стояла в сторонке для красивого слова, а хорошо так «прожаривала» парней до самых костей, отчего у обоих начали плавиться мозги. Сильнее всего досталось патриоту американской земли Шедоу: этому бедолаге, который по большей части был трезвенником, так разнесло разум, что здраво мыслить тот не мог более. Пьяный допрос явно
с позором отменялся переносился на потом.
Более менее бодрячком держался его потасканный жизнью и алкоголем Бон, который начал страшно потеть… и так же терять здравомыслие. Основным врагом уже были не какие-то гипотетические копы и доносчики, а именно что адское июньское пекло.
— Бля, не знаю как ты, а я щас, нахуй спекусь! — промямлил Бон, еле встав
Оказалось также, что Шедоу уже дошел до такой кондиции, что и половины слов уже выговорить нормально не мог — зато амброзию тот сосал только в путь.
— Вставай, свинья! Мыться идем! — потянул его парень за руку
А теперь, дорогой Читатель, так как автору нехер делать, он объявляет минутку ШИЗОблица!
Вопрос №первый/последний: Куда и как собрался пойти помыться Бон?
Варианты ответов:
1) В кусты поссать;
2) В душевую в общежитии;
3) Под соседнее дерево при помощи пива;
4) В близлежащий пруд;
5) Никуда и обтереться футболкой.
И так, верный ответ: Ну конечно же в близлежащий пруд! В смысле он зацвел от жары? Что значит на дне лежит битое стекло, находится пещера Лох-несского чудовища и погребены прочие артЭфакты
едрить их в корень? Когда этого парня такие недоразумения останавливали? Когда пьяного — никогда! Он не отступистся , ОН ЧЕШЕТСЯ!
Ну, сначала заботливо прикрыв нетронутое «жидкое сокровище» своей футболкой, потянул он Шедоу за собой, и, шатаясь на ходу, подошел прямо к краю сие прекрасного водоема, чтоб уж наверняка. А что именно «наверняка» он тогда еще не решил.
— Шо, ПОДОТРИоты вперед! — дебильно улыбнулся Бон, тыкнув своему мычалкину пальцем в пруд.
Но братишка как-то странно уставился на него аутистом, еще более дебильно улыбнулся, будто пытался передразнить и вероломно толкнул Бона туда
где ему место. Товарищ успешно плюхнулся бомбочкой и
к сожалению не на долго скрылся в водной толще. Но он тут же выскочил и будто протрезвев, резкими движениями тот начал выкарабкиваться из водоема, чтобы отомстить братику за сие…
Но, когда тот попытался подтянуться, старая травма грудной клетки дала о себе знать, отчего тот со страшным криком: «ААААЙЙЙ, БЛЯЯЯЯ!», обвалился обратно в воду. В это время второй гигант алкогольных исследований, из явно хороших побуждений, поплелся прямо по краю… оступился да сам плюхнулся в эту загадочную жижу.
Но в этот раз из оков воды его вытащил уже Бон, за что получил случайный плевок этой водой в лицо. Парень с омерзением оттолкнул его и начал отмываться, в то время, как Шедоу просто стоял и ржал.
— Сука, ебаный насрал, а!!! — все сетовал на свою никчемную жизнь Бон
Но в итоге тот, как толко более менее оттерся
а по факту только сильнее размазал все по своему телу начал брызгаться. Шедоу начал делать то же самое в ответ. Брызгались-брызгались так братья, да наскучило быстро и голова начала болеть у обоих. Оба, держась друг за друга поплелись обратно к тому дереву и пиву, но уже через пологий спуск, так как силы ушли.
— Хочу… Сохну… — пробормотал Шедоу, отпрянув от Бона, и пополз на солнце.
А Бону чего? Ну пополз и пополз, он то был не против. Тем более, что они жили в свободной демократической стране, где у каждого было право сохнуть можно было где
и по кому угодно, так что вмешиваться в процесс тот не мог.
Но прошло так минут двадцать-тридцать, Бон немного протрезвел. В воздхе начало немного веять дурным предчувствием, которое он по началу игнорировал. А потом им откровенно завоняло… и что удивительно, оно замычало. тут то до парня дошло страшное: Шедоу же лежал в тряпки бухим без ничего прямо под палящим солнцем!
— Ебаный рот, блять! — подорвался наконец горе спасатель
Шедоу уже лежал весь краснушный, мычал и еле шевелился. Попытки разбудить его при помощи раздачи «лещей» не увенчались успехом. Бон от внезапно нахлынувшей тревоги полностью протрезвел. Изрядно матерясь, он потащил
курицу табака братца в тень. Он уж подумал обложить его банками пива, наивно полагая, что они еще были холодными, но они уже нагрелись.
Единственным вариантом оставался прохладный компресс из мокрой футболки. Плевать, что она пропиталась потом, главное, что ее можно было намочить и повязать на голову. Так парень и побежал сломя голову до пруда, несколько раз по дороге оступился, а потом у бортика немного подвернул ногу, отчего снова свалился в воду.
В этот раз, правда, посадка не была такой мягкой: помните, как парень несколько дней назад спихнул продуктовую тележку в этот самый пруд? Так вот, ее никто так со дна не поднял и он упал прямо на нее, ушибив себе правый бок, но парень и внимания не обратил на это. Он, так же игнорируя боль в груди, вскарабкался на бортик и так же сломя голову помчал обратно.
На всеобщее обозрение своего «полумертвого» брата Бон оставлять очень не хотел, да и уличная жара не особо помогала в улучшении состояния. Так что парень принял
ОЧЕНЬ НЕПРОСТОЕ РЕШЕНИЕ, а именно взвалить на свое покалеченное тело другое тело, а в руках понести запасы пива.
***
Любая картина, любая полка может быть тем еще пылесборником. В этом Мэри убедилась, как только она, от нечего делать, затеяла генеральную уборку. Казалось бы, комнатушка на 8 квадратных метров не должна была съесть столько времени на уборку, но пыль в укромных труднодоступных местах уже успела сваляться в коврик, да и в целом все вещи были
в другом порядке разложены как попало. Тетради могли соседствовать с книгами, ручки с пастельными мелками, нижнее белье с верхней одеждой и так далее.
Так она неспешно прибиралась, никого не трогала, как откуда-то из коридора не начали доноситься медленно приближающиеся шаги, мат-перемат и чье-то мычание. «Алкоголик дружка сюда привел» — пробубнила девушка себе под нос, продолжив свои дела. Но по мере приближения этих двух субъектов, ей стало любопытно, какой такой эксцесс стрясся в этот раз.
Девушка немного приоткрыла дверь и глянула в щель. Пока никого в коридоре видно не было, но зато было превосходно слышно «аристократические изречения» Бона:
— Давай, блять! — срывался уже он — ОСТАЛАСЬ ОДНА ЕБУЧАЯ ЛЕСТНИЦА И МЫ ДОМА!!!
А в ответ ему последовало непонятное мычание и дальнейшие попытки парня убедить этого некто подняться наверх. Ее теория о том, что эти двое бухали, косвенно подтвердилась.
— Еб твою мать, а! Какой «ЫъЫъЫъЫ»!? Какой здесь лежать, пара метров осталась!
«Отлично, блин, еще и проблемы решать…» — подумала на секунду шпионка, не надолго оторвавшись от наблюдения. Снова послышались тяжелые шаги — Бон пошел наверх. Довольно противоречивые эмоции в этот момент испытала Мэри: ей одновременно хотелось закрыть дверь обратно да продолжить дела мирские и одновременно она была готова рвануть на помощь, если бы вдруг случилось чего.
Условившись на таком плане действий, девушка таки отошла от двери и продолжила сметать пыль (но все так же внимательно слушая, что происходило там за дверью). А между тем, потихоньку, шаг за шагом парни поднимались на ступень выше, останавливались, пытаясь уравновеситься и продолжали идти. Периодически Бон злобно рычал и покрикивал, видимо, чтобы товарищ перестал шататься, но тут… с ужасающим мычанием послышался звук обваливающихся на пол тел.
Мэри на секунду замерла, не поверив услышанному. Так хотелось верить, что кто-нибудь еще услышал и решился поспешить на помощь. Она уже и так замарала свои руки в этом «героизме», столкнув ящик с груди
что характерно того же самого персонажа и туда не хотела идти, прекрасно зная, что там — не контролирующие себя пьяницы.
— Блять, Шед! Почему, нахуй!? Знаю, сложно, спекся нахуй на солнце… — окончательно сорвал голос парень, уже отчаявшись — Но, сука, метр! МЕТР! И лежи скока, блять захошь!
От этих слов девушку передернуло. Пересиливая отвращение, страх, она снова подкралась к двери и глянула в щель и остолбенела: на правом боку лежал обмягший Шедоу, который почти не шевелил конечностями, лишь асинхронно моргал глазами. На голове была повязана голубая футболка Бона (судя по всему, сухая), футболка была заляпана чем-то, будто парня рвало, а кожа… она была краснющая. И это мычание, которое звучало скорее как рвотные позывы. Сам Бон,
весь такой из себя дрыщ пропотевший и запачканный, бегал вокруг сие овоща и в панике пытался до чего-то додуматься.
«А куда девался оставшийся ящик пива — неужто очередная сюжетная дыра!?» — еще раз
НЕ задастся вопросом читатель. Не дыра. Бон весь путь до пиццерии честно тащил на себе двойной груз, периодически меняя руки, но как только дошел до входа, вероломно оставил брата на произвол гравитации, чтобы припрятать ящик, вернулся к нему, еле поднял его и потащил дальше.
— Что здесь случилось? — робко спросила девушка, немного выглянув из проема.
Бон встрепенулся от неожиданности: этот голос, он узнал бы его из тысячи. «Снова Мэри. Какого черта она ему второй раз подряд идет на выручку?» —невольно пронеслось в пропитой голове.
— А… Ну этого… — замешкался Бон. Уж кого он не хотел здесь, так это лишних свидетелей — Товарищ позагорал немного, развезло и спать улегся.
— Издеваешься!? — сменила вдруг свой тон девушка, подойдя к сие сладкой парочек в коридор — Краснота тоже от усталости появилась!? А на голове майка просто для красоты!?
— Еба… Ну… — от испуга Бон утратил дар нормальной речи. Но раз уж убедить с первого раза ее не вышло, оставалось сказать как есть. Парень сделал вдох — Загорал он на солнце у нас в парке, просил не трогать, а я в тени. Так и перегрелся.
— Тепловой удар, ясно. Придется делать компрессы.
А парень, не став ждать лишних команд, собрался с духом
еще, однако, не осознавая, какое гачимучи начнется, когда тот попытается поднять сие тушу на кровать и потащил его по полу до комнаты (собирая при этом всю пыль с пола).
Подробности сего «гачимучи» с подъемом пациента я, пожалуй, опущу за унылостью сие процесса. Скажу лишь, что Бон тогда наебался (цензурное слово здесь не подходит) на сто дурных, замарался пылью… и все под осуждающим взором Мэри, которая уже успела притащить аптечку с первого этажа, градусник, вентилятор.
Но она в какой-то момент вспомнила, что забыла про тазик с водой и полотенца, а потому отлучилась. Парень же на время бросил попытки поднять братца и, что не было для него характерно ( учитывая его атеистические взгляды), взял и взмолился к Всевышнему, чтоб помогли ему с этой ношей тяжелой.
А так как аФФтар добрый то и парню повезло и он услышал приближающийся мужской бубнеж.
— Ребят! — произнес парень, побежав вниз — Ребят, тут помощь нужна!
— О! Бон очередной коварный план вынашивает! — саркастично ответил Бонни — Что в этот раз?
— Не я, блять ношу! Шедоу в отключке и на койку надо его. Один я с пола не потяну.
— В смысле «в отключке»? — лицо Бонни сделалось серьезным
— Сука, идем к нему в комнату, ща узришь.
Так они и пришли туда. Мэри уже пришла с тем самым тазиком и теперь возилась с тряпками
— Здрастье… — тихонько поздоровался Бонни с девушкой (Ну а она его тупо проигнорировала). — Господи, Боже… а что же с Шедом случилось!?
— Ну… если вкратце, то на солнце поджарился.
— Понял, принял. Куда его? На койку?
— Да, бери за ноги и на счет три поднимаем. — скомандовал Бон — Готов? На раз… два… ТРИ!
Туша, под аккомпанемент надрывных стонов парней, взмыла ввысь и тут же упала на койку. Миссия наконец была выполнена —¡УРА!
— Еще с чем надо помочь?
— А все, мужик, больше не надо. Типо тряпки на торс не сможем положить? Да, спасибо, что подсобил, мужик!
— Обращайся! — вроде как с улыбкой сказал Бонни и удалился. А почему с «вроде как веселой»? Как только он вышел за порог, сразу пробубнил еле слышимое: «То есть, я был прав…».
Мэри же медлить не стала да принялась разматывать ту футболку с головы. Она мало того, что высохла, так еще и слиплась в некоторых местах.
— И в чем ты ее вымазал, что она такая?! — вдруг огрызнулась девушка. По крайней мере, так это прозвучало
— Что!? Кроме того пруда больше воды не было! Или без повязки его тащить?
— Я не говорю, что это плохо, но оно слиплось. — поубавила немного она свой пыл
— Знаешь, звучало как наезд…
— Извини… — сказала она, вручив парню футболку — Градусник протереть спиртом и в рот ставь.
— Я поражаюсь с тебя… — решил сменить он тему — Второй раз уж на выручку приходишь…
— Сначала себя чуть на тот свет не унес, а теперь чуть брата не угробил! Как в стороне здесь стоять?
— Ну мало ли, мерзкие мы с ним люди…
— Идиот… — пробормотала она — Градусник протер? Сюда его.
— Медиком до этого была? — снова сменил он тему — Классно управляешься.
Посмотрела Мэри на Бона, как на эдакого мальчика-почемучку, который откровенно задолбал своими вопросами и лишь сказала:
— Это знать надо.
Бон не нашел, чем парировать сие железобетонный аргумент, а посему просто пожал плечами. Образовалась неловкая пауза. Кто чего ждал, было не ясно. Но тут вдруг:
— И вообще… что-то пересекаемся мы толко когда кто-то ломается… Может сходим куда, чтоб совсем печально не было?
— Сто четыре градуса — жирно так намекнула она
Но Бон сдаться за просто так не спешил:
— Спадут. — немного наглым тоном ответил парень
Она помолчала немного, театральную паузу мастерски выдержала и:
— Торта не хватило тебе?
— А может я хочу познать, почему ты… Почему ты. И все тут. — широко улыбнулся тот
— Познай. — усмехнулась она, отведя взгляд
— Посмею… ты же не говоришь «нельзя». — уже засмеялся он
Девушка такого напора не выдержала и наконец-то впервые на глазах Бона хихикнула, да ее белый лик покраснел немного. Это явно была первая небольшая победа в этой огромной войне.
