Нездоровы.

Оглядываясь назад, Ник думал только об одном. О том, что вся эта поездка была одной большой ошибкой. Он сидит на кровати в санатории, где все пропитано ложью, словно вязкими чернилами, которые неприятно стекают за шиворот. И главный лжец — мужчина в идеально выглаженном костюме, который сидит перед Ником, мягко улыбаясь. Блондин приподнимается, опираясь на подушку, недовольно морщится, чувствуя, как заныла нога в гипсе. — Это полностью моя вина, мистер Воут, — произносит глава санатория, — Я должен отстреливать оленей вокруг санатория, но у меня просто не хватает сил поднять руку на этих беззащитных созданий. Ричард “Дик” Роман. Глава санатория. Мужчина поднимается, подходит к кровати и виновато кривит губы. Дик Роман ухмыляется, мягко проводя по руке Ника. В серых, словно неживых, глазах мелькает что-то напоминающее азарт хищника, который наконец нагнал свою жертву. На губах мужчины появляется нежная улыбка, которая для Ника выглядит, как настоящий оскал. — Вы нездоровы, мистер Воут, — его голос был насквозь пропитан наигранной заботой, — Очень нездоровы. Позвольте нам позаботиться о Вас, останьтесь, пока Вам не станет лучше. Ник беспомощно смотрит на Романа, в его глазах чистый ужас, сердце падает в пятки, а в голове стучит только одна мысль: “Не стоило сюда приезжать.” Он сжимает руки на коленях, стараясь удержать себя от позорного крика. Страшно. Страшно. Страшно. Все тело сковало от иррационального страха перед существом, которое только притворялось человеком. Носило маску добропорядочного главы санатория, который беспокоится о своих постояльцах. Что же происходит за дверьми кабинетов, Ник предпочел бы не знать. А то, что в этом санатории все не так просто, он чувствовал всей душой. — Мы уже позвонили Вам домой, — тем временем продолжал Ричард, — Они согласны, что Вам в таком положении стоит остаться у нас. Отдохните… Здесь для Вас будет лучше. Ник нервно кивает, понимая, что выбора у него нет. В глазах Романа мелькает что-то темное, липкое, но тут же исчезает за ласковой улыбкой. *** Ник бежит по коридору так быстро, насколько это позволяют костыли, которые стали его спутниками после аварии. Нога болит, все тело болит, но останавливаться нельзя. Потому что в этих стенах каждый желает ему смерти. Он недовольно морщится, чувствуя как ноет нога от очередного неудачного движения. Как по телу расползается боль, но он не останавливается. Поворот. Еще поворот. Странные двери, за которыми только непроглядная тьма. Даже не думая, мужчина залетает внутрь, прячась от работников санатория, которые патрулируют коридоры. Они, словно голодные звери, рыщут по округе, желая поймать в свои когти кого-то из постояльцев. Ник осматривается, стараясь понять куда на этот раз затянуло его любопытство. Множество полок с анализами не стоили даже внимания, а вот странный хлюпающий звук, который доносился из-за поворота, еще как. Очень осторожно, чтобы не издавать лишних звуков, он пробрался к повороту и тут же замер от ужасающей картины, которая предстала перед ним. Ника замутило, он прикладывает руку к губам, стараясь сдержать дурноту. Увидеть перед глазами разделанное человеческое тело Воут был не готов. Увидеть, как один из служащих санатория поедает чью-то руку — тем более. Нечеловеческие зубы впиваются в плоть, разрывают её на мелкие кусочки с противным звуком. Кровь хлещет из разорванной руки, стекает по подбородку, капая на идеально белый кафель. Неприятный хруст костей раздается в ушах, перекрывая все остальные звуки. Ужасно. Он стремительно отходит назад, сбивая спиной разные склянки, бутылочки и коробки. Лишь бы сбежать от этого зрелища. А лучше вообще из санатория. Перед глазами все еще стоит сломанная рука, поэтому он не сразу замечает лицо Дика Романа, которое возникло перед ним. — Вот стоит только оставить Вас без присмотра на несколько минут, так Вы сразу лезете туда, куда Вам не следует! — возмущается мужчина, странно щурясь. Он протягивает руку к лицу Ника и ласково проводит пальцем по чужой щеке. — Мы позаботимся о Вас, — произносит Дик, кивая медбратам. Те подхватывают Ника и ведут его за главой санатория в неизвестном направлении. *** Чернила капают из ручки на бумагу, растекаются некрасивым пятном, но Ника это не беспокоит. Его лицо расслаблено, а тело действует по инерции, словно его рукой управлял кто-то другой. Аккуратные строчки медленно появляются на листах, создавая ужасающее для любого нормального человека письмо. “Узнав истину, невозможно ее забыть. Нельзя добровольно вернуться во тьму или ослепнуть, однажды прозрев.” Слеза стекает по щеке. Единственное, на что способен сломленный организм, который уже не принадлежит Нику. Все его тело является собственностью этого проклятого места, где всем заправляют твари, которые только носят маски людей. Ему нельзя отсюда уезжать. Точнее, он не может. Он сдался. Просто сдался, не в силах больше сопротивляться этим созданиям, которые сломали его. Изуродовали до основания, откусывая от него по кусочку. Не оставили ничего, кроме сломанного сосуда, который человеком даже не назвать. “Нас разъедает болезнь. Как кислота, она подступает к горлу, оставляя после себя лишь горечь.” Рука сама потянулась к стакану с водой, поднесла к губам. Ник не в силах сопротивляться, он, словно кукла, пляшет под дудку Дика Романа. Последние строчки сами рождаются в голове. Пожалуй, это единственное, что он может добавить от себя. От того себя, который все еще хочет вырваться из этого места. “Сара, позаботься о Тедди. Я больше не вернусь домой” Он ставит точку на бумаге и грустно улыбается, смотря в окно. “ Мы все… очень нездоровы.”