Бизнес

Она произносит его имя. Она никогда не звала его раньше. Кью. И у него нет другого выбора, кроме как повиноваться и явиться на зов. Потому, что она сильнее, чем он. Потому, что ему интересно, что она от него хочет. И потому, что он, кажется, ждал этого зова с давних времён, сам не отдавая себе в этом отчета. Как всегда она держала в руках бокал с красным вином, неспешно потягивая напиток, который никогда не заканчивался. Утопала в мягком роскошном кресле, служившим когда-то троном, задумчиво покачивая туфлей на кончиках пальцев. В маленьком баре на станции ДС9, пустующем в столь поздний час. Чёрные прозрачные полотна тканей свисали с потолка, играя роль знамён безымянных ныне государств, забытых и древних… — И? — очень коротко спросил её Кью, не привыкший к тому, что кто-то позволяет себе вторгаться в его жизнь. Обычно этим нарушителем границ был он сам. — Не хочешь ли объяснить, что я здесь делаю? Она ответила не сразу, погруженная в раздумья.  — Вероятно, мне ужасно скучно, — женщина тяжко вздохнула. — Не может быть! — притворно-удивлённо воскликнул Кью, зависая рядом с ней в воздухе. — Неужели тебе надоели твои милые, смешные игрушки? — Наверное, да, — согласилась она. Кью откинулся на спину и теперь неспешно дрейфовал в воздухе, описывая круги вокруг женщины. — Бедняжка! И ты позвала меня, чтобы я оставил тебе компанию? Это очень мило с твоей стороны, но, знаешь ли, у меня полно своих дел, — сахар исчез из его голоса. Женщина лениво махнула рукой, мол, твои дела могут подождать и пробыть какое-то время без присмотра почти всемогущего Кью. Она снова тяжело вздохнула. К стыду своему Кью выбраться отсюда не мог, слишком сильны были барьеры чужой воли: того существа, что выбрало себе в качестве очередной временной оболочки тело баджорской женщины. — Мне кажется, я устала от этой игры в баджорскую танцовщицу. — Понимаю, тебе хочется использовать всю свою силу, но «нельзя». Правила игры запрещают тебе это. Что несколько странно, учитывая, что ты и есть мастер игры и можешь поменять их в любой момент. — Но тогда играть будет не так увлекательно, — возразила женщина. — Тебе и так уже неинтересно, — прошептал Кью в её ухо, убирая витую прядь чёрных волос женщины в сторону. — Меня удивляет то, как долго ты вообще продержалась… Вечный неудачник ференги после капитана Пикарда. Как такое вообще могло произойти? — Кварк очень милый, забавный. — О! Только не надо этой старой пластинки. Они все для тебя милые и забавные. Даже палачи и убийцы кардассианцы. Дукат. Парек. Гарак. Никого не забыл? Этих я ещё могу понять, военные всё-таки, но чтобы маленький, низкорослый, жалкий криминальный слизняк с большими… претензиями! Это немыслимо. — Он был тем, кто согрел меня, когда мне было одиноко и холодно. Думаешь, у меня был выбор, Кью? Так вот, ты ошибаешься. Выбора у меня нет. Я не могу это контролировать, я просто следую за своим сердцем. — Не пробовала использовать что-нибудь другое, мозги, например? — спросил Кью, заработал пылающий гневом взгляд и примирительно поднял руки, мол, сдаюсь, сдаюсь. Только не надо этих испепеляющих взглядов. — В любом случае, не понимаю, что мешает тебе выпасть из выбранной роли и предстать перед ними в своём истинном величии и могуществе? В тех пределах, конечно же, что может выдержать это тело. — Я боюсь, что… — Что они отвернуться тогда от тебя, не правда ли? Ты боишься, что в них взыграет гордость, если они узнают страшную правду о том, что они — лишь игрушки могущественной богини. — Я никогда не называла себя богиней, Кью. И если ромуланцам вздумалось сделать тогда из Ро богиню, то это их собственная прихоть, но не моя. Мне достаточно титула королевы. — Сама скромность! Я не богиня, я всего лишь королева, которая играет вашими жизнями! Они помолчали немного, а затем Кью сказал: — Ты можешь либо окончательно заскучать, и дальше притворяясь танцовщицей, а можешь сполна насладиться финалом, делая то, что хочешь на самом деле. И плевать на тех, кто не справится с настоящей Эсме: сияющей, сверкающей Эсме, в жилах которой течёт жар солнца. Их проблема, если они не смогут оценить твою истинную красоту, мощь и силу. А также те возможности, что ты можешь им предложить. Вспомни те великолепные времена, когда целые империи разрушались по одному щелчку твоих пальцев! Вот тогда ты по-настоящему наслаждалась игрой! Без лишних сантиментов, творя то, что тебе угодно. Ты перекраивала вселенные на свой вкус, гуляя свободным ветром по бесчисленным коридорам времени и пространства. Признаться, ты отчасти вдохновила меня использовать мою собственную силу исходя исключительно из собственных прихотей. — Те времена давно прошли, Кью. И не думаю, что остальной Кью-континуум был в восторге от моих выходок. — Но те времена были истинно волшебны! И кому какое дело до того, что думают другие?  — Может быть ты и прав, Кью, — она улыбнулась, сделала глоток вина, допивая напиток до конца. Бокал исчез. — То действительно были славные времена. — Рад помочь. И никто не смеет запретить тебе сделать так, чтобы твоё сегодня было столько же восхитительно прекрасно и приятно… А теперь, если я больше тебе не нужен, — многозначительно начал Кью. — То у меня есть свои дела, к которым я намерен вернуться. — Не нужен. По крайней мере, пока, — с улыбкой ответила Эсме, взвешивая все за и против. Нет, Кью ещё не дошёл до нужной кондиции. Может быть позже, когда побелеют его волосы, повинуясь не неумолимому течению времени, но его собственной прихоти. Она щелкнула пальцами и Кью исчез.