Звездный путь: Глубокий космос 9 / Star Trek: Deep Space Nine / сериал, 1993-1999

Джулиан осознал, что находится в определённом духовном кризисе, и ему захотелось отыскать хотя бы каплю душевного спокойствия и, может быть, какое-то указание, что помогло бы в дальнейшем избавиться от угнетающих размышлений и осознания собственной ненужности. Поможет ли ему в этом Сфера пророков или только запутает сильнее?

«Эти данные получены в ходе гражданского восстания в Лакарне». Сцены одной революции, или однажды Элим Гарак написал книгу, которая изменила историю.

Джулиан чуть наклонил голову и тут же понял, что прежде не прибегал к этому жесту, но неоднократно видел, как его использует Гарак. А вслед за этим ощутил в себе тягу иначе обращаться с собственным телом, забыв о привычках, свойственных человеку, о вросшем под кожу невербальном языке, выделявшем землян. Как будто бы только теперь его подсознание завершило перевод, распознало некую внутреннюю библиотеку невербальных сигналов и приготовилось включить её в повседневность.

На DS9 холодно, так холодно. Неполадки в энергосистеме угрожают здоровью и даже жизни отдельно взятых кардассианцев. Конечно, конкретный федеральный врач не может оставить это без внимания.

— Гарак, вам нужен сон. Но сначала скажите, вы помните, кто я?.. Гарак. Похоже, это его собственное имя. А следующий вопрос — это как будто лукавство, верно?.. Потому что совершенно ясно — они давно уже пара, не может быть иначе. Как он мог такое забыть? И он поймал чужую ладонь, сжал её нежно, потянул на себя, вынуждая склониться. — Конечно, я помню, мой дорогой.

Джулиан был бы рад забрать собственные неосмотрительные слова назад, попросить прощения — он уже искренне раскаивался! — но Гарак не дал ему ни одного шанса сделать это. Впрочем, даже если бы у Джулиана была такая возможность — Гарак не принимал извинений.

— Мне… необходимо поцеловать ящерицу на удачу. Единственная ящерица здесь — это вы. Простите мне эту… вольность

Гарак выращивает цветы. Он разбивает сад вокруг своего дома, и круглый год там что-то цветёт. Подчас что-то разноцветное, причудливое, что на Кардассии Прайм с её засухой и пылью и расти-то не должно. Ещё иногда Гарак шьёт одежду — не на продажу, а когда нужно руки чем-то занять и мысли разгрузить. Чаще и внимательнее всего шьёт для Джулиана. Доктор может на свой внешний вид вовсе внимания не обращать, а Гараку важно, во что его муж одет.

Гарак и Джулиан обсуждают литературу, Джейк пробует себя в новых жанрах, Кварк наблюдает и делает выводы, а Ног, как всегда, умнее всех.

[Примерно десять лет спустя после окончания сериала] Джулиан совмещает работу врачом и руководство Секцией 31. С Гараком он видится крайне редко, а когда видится, они много улыбаются и говорят в сослагательном наклонении.

Гарак привык искусственной нежностью закрываться от тех, чьё расположение должен был получать на заданиях Обсидианового Ордена. Когда же он впервые в жизни чувствует нежность настоящую, он не имеет ни малейшего преставления, что с ней делать.

4х14. Дукат собирается почти в одиночку сражаться с целой клингонской империей, Дукат зовёт Нерис с собой. Она скажет ему нет. Но чуть позже.

Гарак всё-таки портной, а значит, может оценить хороший костюм.

— Что-то случилось с нашим ребёнком? — догадался Гарак, тут же откладывая падд. Джулиан едва не сдался пронзительному взгляду. Но нашёл в себе силы покачать головой: — Это самый здоровый нерождённый младенец из всех, каких мне доводилось наблюдать.

Сергей Роженко часто устраивал походы для Ворфа и Николая, пока те были детьми. Теперь они выросли…

Во время очередного ланча с Гараком Джулиан Башир сталкивается с новым вызовом: как, чёрт возьми, он должен объяснить кардассианцу концепт Хэллоуина?

После провального ужина с родителями Джулиан в одиночестве сидит на полу в коридоре жилого кольца. Он поднимает глаза и видит Гарака.

Врач — это, по сути, существо парадоксальное: с одной стороны, ты не должен ничего принимать близко к сердцу, должен всегда сохранять здравый рассудок, должен принимать важнейшие решения, временами отрекаясь от своей человечности. С другой стороны, без этой самой человечности врачом быть просто по определению невозможно. Врач — существо парадоксальное, но, в первую очередь, врач – это человек.

Он сидел на берегу океана, и волна набегала за волной, шурша о мелкие камешки и оставляя клочья пены. В его маленьких ладонях лежала тонкая, словно лепесток, ракушка. Обкатанный, отполированный до полупрозрачности перламутр. Наверное, он отыскал его, бездумно копаясь в песке, и очаровался красотой, которую не в силах был выразить словами... но волна посильнее захлестнула его, но волна посильнее утащила перламутровый осколок прямо между пальцев и оставила его сидеть безутешным.

Сборник фандомных стереотипов, получивших опровержение в каноне.