«Do you believe in destiny and fate?»
Думал ли когда-нибудь Ким Джункю, что его утро будет начинаться на свежевыстиранных простынях, на кровати в незнакомой ему комнате, наполненной ярким солнечным светом, а рядом будет лежать и мило сопеть самый популярный парень его школы, да и города в принципе? Скорее всего нет. Но раз уж это всё действительно случилось в реальности, ему стоит принять и осознать её. А как он дошёл до этого? Это был хороший вопрос и для самого Джункю.***
Жизнь в пригороде имела за собой кучу плюсов и минусов. С одной стороны, здесь всегда было тихо и спокойно, каждая семья скрывалась в своих уютных домах, которые в свою очередь скрывались за белоснежно выкрашенными заборами и подстриженными лужайками. С другой, за любой из дверей в определённый момент мог наступать невозможный грохот и шум, стоило обитателям дома пересечь порог. Это могли быть озорные дети, вернувшиеся со школы, молодая пара, познающая любовь друг друга или ругающаяся семья, отношения в которой трещали по швам. Последнее как никогда было актуальным для Джункю. Парень сидел за рабочим столом в своей комнате, когда его родители вернулись домой и до него, даже сквозь плотно закрытую дверь, начали доходить обрывки их гневного спора. За последние года два подобное случалось довольно часто, что не могло не беспокоить Кима. Но больше самих споров его пугало, что он начал привыкать к ним. Если первые полгода он отчаянно боролся за мир в доме, то после пары жёстких указов замолчать его энтузиазм в этом деле явно поутих. Джункю стал избегать конфликтов родителей, но общая негативная атмосфера всё же сильно давила на его эмоциональное состояние. Он стал более закрытым для окружающих, успеваемость в школе скатывалась, как колесо с горы, очень стремительно. С друзьями поделиться своими переживаниями Кю не мог. По многим причинам. Жизнь в пригороде была прекрасной до того момента, пока ты не осознавал, что тут каждая собака знает друг-друга. В прямом и переносном смысле. Каждый считал своим долгом обсудить с утра своего соседа с другим соседом, за обедом на работе перетереть косточки о том соседе, с которым сплетничал утром, а за ужином нажаловаться на всех вокруг своей семье. Эта петля никогда не заканчивалась, менялись только люди и события. И Джункю очень не хотел, чтобы конфликт в его семье попал в эту петлю обсуждений. По крайней мере не с его подачи. А стены их дома были достаточно толстыми, чтобы никто и никогда не прознал о том, что происходит за светлой входной дверью, украшенной симпатичным резным глазком. Всё могло всплыть только если сами родители по неосторожности выскажут своё недовольство друг другом на публике. Но этого тоже никогда не произойдёт. Наверное.***
Проходит час. Джункю спускается по лестнице в скромную прихожую, звуки спора становятся громче. Парень тихо вздыхает и решает заглянуть на кухню, прежде чем в очередной раз сбежать. Он постоянно так делал, когда ругань стояла чаще чем два раза за неделю. В понедельник он всё старался подготовится к тесту по биологии, поэтому не ушёл, в среду не было сил после усердной тренировки на физре, а эта пятница выдалась очень трудной, что от шума начинала болеть голова. Удивительно, что родители не прекращали препираться даже во время подготовки к ужину. Удивительно, что они всё ещё продолжали есть в одной столовой и что половина посуды ещё была целой. Удивительно, что они спали в одной комнате и жили в одном доме. Удивительно, но не для Джункю. — Я, кажется, забыл погасить свет в подсобке в кафе, думаю сходить проверить, — на выдохе сообщает парень, даже не обращая внимания на то, что его не особо слушают, — Ещё холодильник не очень хорошо работает, попробую с ним что-то сделать. Постараюсь вернуться как можно скорее. Ким нагло врал. Конечно он не хотел возвращаться в эту негативную среду, тем более скорее, когда на тебя и внимания не обращают. Парень уходит в прихожую, быстро надевает толстовку и накидывает поверх слегка утеплённую куртку. Ещё секунда и он скрывается за дверью и ругань двоих взрослых людей всего на мгновение проникает на залитую лёгким туманом улицу, где весна только начинала расцветать. Всё здесь было таким родным, каждый дом, каждый его житель, которого Джункю знал в лицо с самого детства. Он вырос вместе с половиной этой улицы, с кем-то он проделал путь от шагающих под столом карапузов, до студентов колледжа. В каком-то смысле, это даже успех. В таких городки редко заезжали новые соседи, молодые семьи в особенности: кому-то местное жильё было не по карману, кто-то не видел перспектив в пригороде. Но если кто-то появлялся, то это становилось сенсацией в мгновение ока. Таким событием стала одна семья, которая купила огромный дом в конце улицы пару лет назад. Обычно такие состоятельный люди селились где-нибудь выше, их дети обучались в частных школах, в которые их возили на личном автомобиле, а за садом у таких людей ухаживала по меньшей мере пара десятков садовников. Но эта семья была не такой или по крайней мере пыталась казаться. И Джункю не было бы до них дела, они стали бы такими же надоедливыми соседями, как все остальные, если бы с самого их заезда один молодой человек не начал занимать уж очень много мыслей в его голове.***
Впервые Ким Джункю встретился с Ватанабэ Харуто три года назад, когда вышел за утренней почтой, чтобы забрать газету, счета и письмо от друга по переписке. Чета Ватанабэ тогда только приступила к разгрузке своего багажа из грузовика, а старший из детей, который показался Кю ровесником, стоял рядом и выглядел чертовски красивым, щурясь и хмурясь от солнца. Парниша скептически оглядывал улицу, всем своим видом показывая, как ему не прельщает атмосфера пригорода: куча снующих туда-сюда соседей, кричащие дети, бегающие по улице, домохозяйки с натянутыми улыбками. Из-за того, что мать Джункю была в то время одной из таких домохозяек это означало, что скоро его семье нужно будет зайти и поприветствовать новых соседей “как следует”, а это значило заявиться с корзинкой кексов или печенья маминого приготовления, наговорить парочку лестных слов и, если повезёт, быть приглашёнными на чай. Нет более унизительной процедуры, казалось парню, когда его вынудили приодеться поприличнее и постучать по безупречной древесине, из которой была сделана дверь соседей. — Надеюсь, вам понравится у нас в городе! — Кю до последнего не мог различить, когда его мама говорила искренне, а когда её слова были неприкрытой лестью, чтобы наладить отношения с людьми. Но в любом случае, ему всегда приходилось ей подыгрывать. — Да, у нас здесь… — речь парня прерывается, когда в глубине дома он замечает своего будущего одноклассника на ближайшие три года. Он сам не понял почему замолк в тот момент. Какие-то непонятные чувства одолели его разум, отключив речевой аппарат. В реальность его возвращает вопросительный, тяжелый взгляд карих глаз со стороны молодого человека. Кю словно током прошибло и он стремиться быстрее закончить, — Хорошо... Да, весьма хорошо. Может развлечений не так много, как в большом городе, но по-своему весело. Младший Ким неловко смеётся, замечая добродушную улыбку мисс Ватанабэ, которая в тот момент принимала корзину печенья от его матери. Эта женщина была очень красива, и Кю сразу подумал, что её старший сын определённо унаследовал её гены. Но он поспешил одёрнуть себя за эту мысль и быстро стушевался, когда отец похлопал его по плечу и известил, что им пора уходить.***
Туман всё сгущался. Ким брёл между улицами по заученному маршруту, в наушниках громко играла спокойная музыка. Ему казалось, что в тот момент у него было время всего этого мира, только сейчас он мог почувствовать себя свободным от семейных разборок, работы, учёбы, напряженных отношений. Последнее время Джункю ощущал себя как никогда одиноким. Да, у него были верные друзья в школе, но с ними парень не мог себе позволить откровенничать, как раньше. Его словно переклинило с того момента, когда его доме поселилась ругань, он начал предпочитать дружным посиделкам в кафе пребывание в комнате или нескончаемые ночные прогулки по городу, где его никто не увидит. Но так же у него было другое любимое занятие. Когда было особенно грустно, Кю поздно ночью, в это время по пригороду никто не шастает, приходил в их семейное кафе, включал тусклое освещение и заваривал горячий какао на одну персону и сидел, любуясь пустой улицей бизнес-района, раздумывая над своей жизнью. Если он не горел желанием заниматься самокопанием, то позволял себе включить винтажный виниловый проигрыватель, который был с трудом отвоёван его отцом на гаражной распродаже. Многие гости кафе считали, что эта вещица несла чисто декоративную функцию, и только избранные знали, что в особое время для посетителей могут заиграть раритетные пластинки инди исполнителей. Прошёл где-то час, когда ноги Джункю завели его к «Glass Walls», тому самому месту, которому они с семьёй посвятили два с половиной года жизни. Парень до сих пор считал, что родители не особо задумывались над названием заведением. Раз в здании были большие окна, показывающие прохожим всё убранство кафе, то почему бы его не окрестить «стеклянными стенами»? Впрочем, может это имело какой-то скрытый смысл, понять который он ещё не был в силах или не хотел. Пошарив в кармане куртки, Кю быстро находит ключи, вставляет их в замочную скважину и через секунду оказывается в тёплом помещении, которое даже после закрытия хранит аромат пряного кофе и свежеиспечённых булочек. Ким на автомате включает свет, скидывая верхнюю одежду на ближайшее сиденье, и проходит к стойке, с намерением сделать себе сладкий какао и провалиться хотя бы на полчаса в свой тихий и беззаботный мир. Безупречные, отточенные движения позволяют ему с точностью производить все манипуляции, чтобы исполнить своё желание как можно быстрее. Кю даже задумывается, что в этот раз хочет съесть кленовый пекан. Мама обычно запрещала брать выпечку, даже ту, которую не раскупили за рабочий день, но пропажу одной сладости всегда можно списать на чей-нибудь просчёт. В любом случае, об этом школьник будет думать потом. Джункю почти закончил наливать какао и греть булочку в микроволновке, когда звук колокольчика известил его о том, что кто-то зашёл в кафе и заставил облиться холодным потом. Неужели кто-то из родителей? Ким, слегка подрагивая, разворачивается, уже готовый принять удар судьбы, но тут же чуть не роняет чашку, так как в помещении появляется тот, кого он уж точно, совершенно, абсолютно и непоколебимо не ожидал здесь увидеть. «Само совершенство», «холодный принц», «сынок богатых родителей» — и как только ещё не называли Ватанабэ Харуто в их учебном заведении. Наличие столько большого количества прозвищ не было удивительным, ведь с самого появления парень произвёл на всех неизгладимое впечатление своим безупречным внешним видом и обширными знаниями по многим предметам. Этих достоинств было достаточно, чтобы парень в мгновение стал популярным, а каждая девушка, да и некоторые парни тоже, чего скрывать, мечтали ухватить хотя бы капельку его внимания. Но Ватанабэ оставался непреклонным к знакам внимания в свою сторону и всегда держался одиночкой, особо ни с кем не сближаясь. Все недоумевали, почему столь одарённый ученик из зажиточной семьи не учился в какой-нибудь частной академии, чтобы оттуда сразу перейти в престижный колледж и дальше взбираться по карьерной лестнице имея оглушительный успех? Но на каком-то из общественных мероприятий, что было принято устраивать не реже раза в два месяца в их пригороде, родители Ватанабэ обмолвились, что их дети абсолютно такие же как все остальные и то, что их семья располагает финансами не означает, что они чем-то отличаются, поэтому их и распределили в обычную старшую школу. А то, что их туда чаще всего довозит и потом забирает личный водитель на специально выделенной для этого машине это так, мелочи жизни. И вот вопрос: что мистер «само совершенство» забыл здесь, в заурядной кафешке в бизнес-районе их городка? — Можно двойной моккачино и кленовый пекан, пожалуйста? — а вот и ответ. — М-мы закрыты, — проронил Джункю, всё ещё пытаясь прийти в себя. Харуто скептично выгибает бровь и, как бы недоумевая, оглядывает заведение. — Свет горит, ты на своём рабочем месте, большая часть необходимой техники включена, — спокойной перечисляет парень, проходя и садясь за место у стойки, — Вы разве не следуете правилу «работаем до последнего клиента»? — Я не уверен. — Сделаешь ради меня исключение, Ким Джункю, — было не понятно, просьба это или заключение, но Ким всё же решил возмутиться. — А ты не много себе позволяешь? — Я просто хочу кофе и булочку, а ты бы уже мог быстро это организовать и получить заслуженную оплату и даже чаевые, но вместо этого задаёшь вопросы, — Руто обезоруживающе улыбается, насмешливо оглядывая сбитого с толку Кима, который всё так же стоял с чашкой в руках, — О, какао? Другого я от тебя и не ожидал, только зефира не хватает. Ну так что, давай ты сделаешь мне моккачино и составишь компанию этим прекрасным поздним вечером. Он аккуратно перенимает из рук Кю какао и ставит рядом с собой на подставку на столике. Парень ловким движением вынимает из кармана смартфон и начинает что-то листать в нём, в ожидании напитка. — Тебе стоит поторопиться, иначе всё остынет, юный бариста, — не отвлекаясь от телефона, говорит красавец. Джункю начинает жалеть о том, что он не додумался закрыть основную дверь и теперь из-за этого попал в самую странную ситуацию в его жизни. Он и самый популярный парень из школы вдвоём в кафе его семьи. Немыслимо.***
— Вот твои двойной моккачино и пекан, — Ким аккуратно выставил всё перед его единственным посетителем, в ожидании, что же тот сделает. — А почему ты налил мне кофе в стаканчик? — Харуто немного нахмурился, переводя взгляд с напитка на бариста. — Ну, у нас не принято выносить тару из заведения, — нервно улыбнувшись, отвечает Кю. — А зачем мне выносить? Я же сказал, что мы вместе проводим время здесь, ты чем слушал? — Мне кажется, это не лучшая идея. — Когда кажется… Ах, не важно. Садись уже, а то твоё какао совсем в ледяное озеро превратиться, — парень похлопал по сиденью рядом собой и принялся с жадностью ребёнка уплетать булочку. Джункю изо всех сил старался не показывать, как он ошарашен, но где-то глубоко внутри он завывал и брал самые высокие ноты, какие он только знал из уроков в музыкалке. Он глубоко вздыхает, но всё же выходит из-за стойки и садиться рядом с Харуто. Отпив немного из своей чашки, Кю понимает, что его напиток уже совсем потерял свой вкус и согревающее тепло. Наверное, Ватанабэ был прав и не стоило так долго препираться? Впрочем, у Джункю были и другие вопросы с загадочному гостю. — А… Как ты тут оказался вообще? — Кю внимательно наблюдает, как японец с довольным видом оставляет от булочки одни крошки. — Вошёл через дверь, как и ты, — хохотнув от собственного остроумия, Руто сделал глоток кофе и улыбнулся, — Неплохо вышло, на уровень выше остальных кафешек здесь. Ты ездил на какие-то курсы в большой город? — С-спасибо, но нет, я всему учился у родителей, — парень засмущался от неожиданного комплимента, из-за чего даже не сразу понял, что его продинамили с ответом на основной вопрос, — Эй, не уходи от ответа. Я имел в виду, что такой богатенький мальчик забыл в этом районе? Ким заметил, как на слове «богатенький» у Ватанабэ странно дёрнулся уголок губы и в целом выражение лица будто помрачнело. Джункю нервно отпил своё остывшее какао, отведя взгляд в сторону. — Гулял, — коротко и сухо ответил Харуто и ненадолго затих, вновь смакуя свой моккачино, от вкуса которого ему словно становилось легче, — А потом увидел, в легендарном «Glass Walls» горит свет, понял что лучше момента заглянуть не будет. — В половину одиннадцатого вечера? — Джункю вопросительно глянул на часы, а потом, одумавшись, спросил, — «Легендарном»? Погоди, что ты имеешь в виду? — парень был явно удивлён таким эпитетом в сторону их семейной кофейни, которая ему самому казалась заурядным местечком. Харуто удивлённо вскинул брови и слегка улыбнулся, он реагировал так, словно Кю сморозил какую-то милую глупость. Откусив кусочек от своего пекана, он как-то по особенному смаковал сочетание кленового сиропа и грецкого ореха, а после запил его таким же вкусным сочетанием кофе и шоколада из своего стаканчика. После от достаёт из кармана телефон и молча показывает Киму экран, на котором видно красивый заголовок в новостном блоге с броским названием «Легендарные “стеклянные стены” так же чисты, как и намерения работников кофейни: развитие бизнеса в пригороде ***». Кю в шоке пробегается взглядом по названию, после отодвигается от собеседника и неуверенно допивает какао. В голове он прогоняет всех посетителей, которые походили на журналистов и пытается вспомнить, с кем могли разговаривать его родители и давать интервью. Из раздумий его выводит японец, довольно хмыкнув, доев свою булочку. — Настолько уверены в своём деле, что даже не читаете критику? Впрочем, её там особо и нет, одна похвала, но верно было подмечено, что напитки у вас могут быть слишком сладкими, — Ватанабэ демонстративно отпивает кофе и пародийно морщится, — Но думаю, проблема в том, что иногда их готовит такой сахарный мальчик, как ты, отсюда появляется приторная сладость. Джункю выпадает в «сахарный» осадок. Цепенея, он ставит чашку на столик, а после с удивлением заглядывая на дно видит на нём кусочки не растаявшего сахара. — Сладенько, но в какой-то степени, даже хорошо. В мозг сразу столько энергии попадает, — Руто потягивается, покончив со своим напитком. После он поднимается с насиженного места и подходит в виниловому проигрывателю, внимательно осматривая его и рядом стоящую столешницу с пластинками, — Позволишь включить что-нибудь, сахарный Ким Джункю? — Не зови меня так! — выйдя из оцепенения отзывается Ким, буквально подскакивая с места. Его взгляд всё ещё выражал непонимание, а музыка сейчас помогла бы отвлечься, поэтому парень, вздыхая, кивает и отвечает, — У тебя есть время на один трек, пока я тут убираю за «последним посетителем», а потом нам пора уже будет уходить. Харуто довольно кивает и принимается рыться в виниле, а Джункю перемещается обратно за стойку, по привычке надевает фартук бариста, хотя в этом не было необходимости и принимается намывать одну чашку. Вскоре до него доноситься приятная мелодия из голосов и гитары. Он не помнил, чтобы слышал эту песню раньше и начал внимательно вслушиваться в текст. Судьба—предназначение—время прошло—сердце поёт, все отрывки складывали приятный ансамбль, как вдруг…«Glass walls and waterfalls Can't stop your light From reaching my eyes Kingdoms can rise and fall I won't lose the key If you find the door»
Голос Ватанабэ Харуто присоединился к мелодии песни и скрасил её свои низким тоном на припеве, заставив сердце Джункю сделать пируэт от Земли до Луны, вернуться обратно и осесть где-то в пятках. Он оборачивается, наблюдая как посетитель кафе спокойно и уверенно подпевает, отстукивая ритм ногой, словно знает эту песню наизусть. У Кима чуть губка не выпадает из рук, пока он засматривается на красавца, и он понимает, что чем быстрее закончит с внеплановой работой, тем быстрее получиться задать всё новые и новые вопросы, в адрес этого загадочного парня. Он принимается усерднее отмывать чашку от какао и радуется, что всё же додумался для Харуто использовать стакан, который легко можно утилизировать. Через пару минут, когда улики ночного преступления были скрыты на дне мусорного бака, а фартучек покоился на законном месте, Кю поспешил объявить об окончании музыкальной сессии и спокойным, насколько позволяла ситуация, голосом попросил: — Будь добр, смени пластинку на тишину и пойдём отсюда, пока нас никто не увидел. — Теперь могу точно сказать, что мои догадки насчёт вашего названия были верны. Я уж боялся, что вы реально из-за окон в пол так себя обозвали, — Руто дружелюбно обернулся к Киму, который поспешно накидывал и затягивал капюшон толстовки, думая, стоит ли ему всё-таки им удавиться прямо сейчас, чтобы не дать и без того абсурдной ситуации развиться ещё дальше или потерпеть до дома, чтобы не знать, какими сплетнями обрастёт их городок уже к утру, если их увидят вместе, — Погляди, у кого это такой хороший вкус? Если у тебя, то я буду приятно удивлён, — японец бережно протягивает парню конверт с пластинкой и тот внимательно её изучает. Альбом хоть и выглядел как то, что обычно предпочитал слушать Кю, но никто из его родных, насколько ему было известно не увлекался подобным жанром. Это породило в парне несколько новых вопросов, касаемых уже его семьи. Хотя почему именно эта композиция заиграла этой ночью при таких обстоятельствах было загадкой не меньшей. — Я не знаю, чья она, честно. Нам некогда, положи её туда где взял и шуруй быстрее, если не хочешь быть закрытым тут на ночь, — Джункю был несколько обеспокоен, поэтому тон его голоса иногда превращался в лепет, делающий парня похожим на птичку. — Остаться тут было бы классно, еда есть, музыка есть, отличный отдых бы вышел, но всё же, свежего воздуха после аромата пряностей хочется больше, — Ватанабэ аккуратно возвращает винил на полку, и спешит уйти к выходу, боясь, что перед его носом, кореец таки закроет дверь. Но этого, разумеется, никогда не произойдёт.***
— Ночь только началась, как планируешь провести её? Ким чуть не выронил ключи, которыми закрывал входную дверь кафе. — Я планировал идти домой и спать, а ты делай что хочешь, — буркнул парень, скидывая ключи в карман и доставая телефон, проверяя, нет ли пропущенных звонков. Пусто. — Да брось! Погода блеск, этот туман так и располагает пройтись пару кварталов, не думаешь? — низкий, но в тоже время полный оптимизма голос Харуто буквально подкупал и дурманил разум, что ему трудно было противиться. Но Кю даёт себе моральную пощёчину и приходит в чувство. У него тоже накопилось достаточно вопросов. — Так, Ватанабэ Харуто, давай на чистоту, — уверенно начинает он, но встречаясь в обезоруживающей ухмылкой в миг теряется. Ещё одна мысленная пощёчина, — Что ты от меня хочешь? Пришёл в кафе, ведёшь себя так, словно мы друзья, предлагаешь гулять. Это странно. — Хочешь сказать, мы не друзья? — в голосе японца проскальзывает что-то серьёзное. — Нет? То есть... Я не знаю? Не понимаю. — Будь проще, сахарный, а то растаешь, — Руто взъерошил свои волосы и вздохнул, — Я уже говорил, гулял, увидел кафе, вошёл через дверь и захотел согреться кофе с булочкой. А потом просто захотел хорошо провести время, ничего больше. А ты выглядишь как хорошая компания, поэтому я и предложил сейчас пройтись. Вот, что мне от тебя надо — твоё время. Ещё вопросы? — Куда пойдём? — это вырвалось так спонтанно, что Ким чуть ли не до крови прикусил язык и прикрыл рот рукой. Желание залепить себе по лицу, удавиться шарфом и распасться до субатомного уровня превышало все допустимые нормы. А вот выражение лица японца со скучающего в мгновение выдало целый спектр эмоций от удивления и до радости. — Пройдём через парк на 12-ой улице, там виды красивые и потом до дома, нам обоим будет не так далеко. Ким одобрительно кивнул. Он знал, что идёт на безумный поступок: гулять с самым популярным парнем школы, ночью, по осеннему и опустевшему, туманному городу. На его месте, каждая вторая одноклассница уже упала бы в обморок. Да и сам Ким кое-как держался на ногах, если говорить откровенно. Но пути назад уже не было. Парни начали свой путь в сторону парка. — Прекрасный выбор, но мне всё же далековато будет добираться до дома, но ничего. — Я готов проводить тебя, если боишься. — Ничего я не боюсь, пф, — Джункю насупился, пряча нос в шарф. Какое-то время шли в тишине. Она не была неловкой, той, от которой хотелось убежать. Она была естественной для двух парней, которые никогда до этого не общались, а сейчас шли вместе, пиная то тут, то там неокрепшие и опавшие листья, думая, каждый о своём. Было прохладно, но ходьба потихоньку разогревала тело Кю, но периодически его всё же потряхивало. Товарищ по прогулке это заметил и, задумавшись на мгновение, выдал: — Может, кто быстрее добежит до парка? Так и веселее и согреемся, — Харуто и сам уже ощущал неприятное покалывание в пальцах, хотя всё это время держал руки в карманах куртки. — Бегать наперегонки? Тебе пять лет, признавайся? — Ким вытаращил глазёнки, которые в городском освещении выглядели, как звёзды. Руто был очарован, но быстро пришёл в себя. — Есть иные предложения, как согреться, Ким Джункю? — Нет, но… — Я считаю до пяти, если будешь тормозить, тебя ждёт наказание щипками за бока холодными руками, а они у меня сейчас сравнимы с льдами в водах северного океана, так что руки в ноги и беги, сахарок. — Не зови меня..!! — Кю не успел договорить, как парень уже поспешил наброситься на него с ледяными ладошками, имитирующими клацанье клешней крабика. Кореец ловко увернулся и принялся бежать вперёд по улице, периодически оглядываясь. Он никогда не был хорош в беге, но сейчас в нём словно что-то взыграло, то ли желание согреться, то ли гормоны ударили в голову. Но в этот момент, он определённо чувствовал себя живым и это заставило его рассмеяться. Руто бежавший следом тоже не сдерживал улыбку и хоть слегка запыхался, был доволен своей идеей. Вскоре и он начал хохотать, когда Ким остановился на секунду, развернулся, состорил ему рожицу и побежал дальше. Молодые люди веселились подобно мальчишкам из начальной школы, то прячась за клумбами и деревьями, то передразнивая движения друг друга. Беззаботные, они хохотали в унисон и их голоса образовывали прекрасное сочетание. Неожиданно, в момент когда Джункю вновь обогнул Харуто и убежал от его цепких рук, где-то на небе пролетела звезда. Никто бы сейчас её не увидел, туман скрывал небо, да и смотреть вверх никто не считал нужным, ведь на земле сейчас происходит всё самое интересное. Возможно, эта звезда стала бы новым событием в пригороде ***, если бы её кто-то лицезрел. Но вот она, точно стала свидетельницей зарождения чего-то прекрасного и яркого, как она сама. — Не ожидал, что ты будешь таким быстрым, Ким Джункю! — Руто прикрикивает вслед напарнику по веселью с легкой одышкой и останавливается, чтобы отдохнуть. — Не ожидал, что ты так быстро устанешь, Ватанабэ Харуто! — Джункю продолжает бежать, на секунду обернувшись, чтобы прокричать это своему сопернику. Возможно, именно это и стало роковой ошибкой.***
Джункю мило зевнул, перевернувшись на другой бок и плотнее прижав к себе одеяло. Когда то в свою очередь засопротивлялось, Ким недовольно буркнул и сжал его сильнее, чтобы оно точно не убежало. — Ким Джункю, если ты будешь так сильно меня сжимать, то станешь убийцей, — бормочет одеяло в ответ на действия, дергая плечом, пытаясь снять с себя хотя бы одну руку. Поняв, что одеяла не имеют рук, а плеч и подавно, а уж тем более не разговаривают, Кю открывает глаза и с ужасом осознаёт, что сейчас вплотную лежит к тому самому — холодному принцу, богатенькому сынку, красавчику всея школы — Ватанабэ Харуто, который милейшим образом бормочет о том, что хочет полежать ещё пять минут. Принятие этого факта далось парню с таким трудом, что тот не выдержал и вновь вырубился, провалившись в сон.