Фотожаба

Уилл вернулся домой без приключений. Он приехал с вечеринки, покормил свою стаю, сменил простыни на кровати и теперь уже какое-то время просто стоял посреди гостиной и размышлял, стоит ли ему раздеться или остаться в костюме. Обычно он так не нервничал, но обычно он и не пытался столь провокационно заманить в свою кровать маньяка-каннибала. Он все еще немного сомневался в том, какова будет реакция Ганнибала на его выходку, но из реальных перспектив вырисовывалось две – его либо феерично трахнут, либо безжалостно убьют до исхода этой ночи. Тем не менее, Уилл полагал, что все же сыграл правильно. Ганнибал должен был наконец узнать, что они равны, убедиться в том, что Уилл достоин встать рядом с ним в его играх и манипуляциях. Он хотел куда большего, чем просто сердце этого чудовища; чего он действительно жаждал, так это его уважения. — Как думаете, ребят? Мне оставить галстук? Макс и Харли скучали, топчась по гостиной в поисках места для сна. Элли и Джек бродили на кухне, двумя пылесосами подбирая все крошки и цокая когтями. Одному Богу известно, где была Зоуи. Уинстон, как и всегда, подбивал ладонь Уилла влажным носом. Бастер игриво припал к полу и гавкнул в ответ на его реплику. Уилл рассмеялся, ослабляя узел у горла. — И что это значит? Лучше без галстука? — Гав! — Бастер шмякнулся к ногам Уилла, теребя зубами его брюки. — Что, и без штанов? Бастер снова гавкнул, продолжая восторженно извиваться и явно наслаждаясь вниманием. – Объясни толком, что ты хочешь, чтобы я сделал, Бастер? Ждал его голым на кровати, выставив кверху задницу?! — Мне нравится эта идея, — Уилл подскочил и нечаянно затянул галстук, почти задохнувшись. Ганнибал приблизился и, едва заметно улыбаясь, отодвинул его руку от ткани. — Что у тебя за манера душить себя галстуками? Скажи мне, Уилл, это какая-то патология или эротический кинк? — Может быть, будущая причина смерти? — Уилл сглотнул, внезапно ощутив сильные руки совсем рядом с шеей. — Не сегодня, — Ганнибал отступил, забрав с собой галстук. Словно между делом он наклонился погладить Бастера, улыбаясь, когда терьер нетерпеливо подставил ему живот. Уинстон какое-то время наблюдал, прежде чем удалиться в сторону своей лежанки в углу. — Ты не хочешь рассказать мне об этом твоем новом увлечении съёмкой? — Это не единственное новое увлечение. Ганнибал тонко улыбнулся. — Ах да, наш несчастный ремонтник из отеля. Что же он сделал, чтобы заслужить твой праведный гнев? — Ничего особенного. Мне просто нужен был костюм и ключ-карта. – Убийство из необходимости. — Мы оба знаем, что я не смог бы сделать его ярче, не рискуя привлечь нежелательное внимание, — Уилл наблюдал, как Ганнибал аккуратно скручивает его галстук и кладет на тумбочку. — Мне не нужно внимание ФБР, Ганнибал, только твое. Лектер выпрямился и приподнял брови. – У тебя оно есть. Уилл улыбнулся. – Потрошитель все еще ищет партнера? – Потрошитель в тюрьме. Уилл закатил глаза. – Ты просто обязан объяснить мне, как тебе удалось убедить мир в том, что Фредерик Чилтон — блестящий психопат. — Блестящий? У меня создалось впечатление, что ты находишь картины Потрошителя несколько... дилетантскими. Уилл подошел к своему каннибалу ближе и посмотрел ему в глаза. — Я не хочу, чтобы ты вырывал свое сердце из груди. Я хочу, чтобы ты показал мне, как вырывать сердца у других. Ганнибал склонил голову вбок. — Помнится, ты как-то сказал юной Эбигейл Хоббс, что убийство — самая уродливая вещь в мире. Что же изменилось? — Ничего, — Уилл потянулся к галстуку-бабочке Ганнибала и начал ее развязывать. — Если бы меня еще раз спросили об этом в комнате, где ведётся видеонаблюдение, я бы снова солгал. Ганнибал поймал руки Уилла, и прижал их к груди. — Тогда почему...? — Потому что я вижу тебя. Я вижу красоту того, что ты делаешь, — Он вырвал руки из хватки Ганнибала, нетерпеливо улыбаясь, но не отнял их совсем, проникая ладонями под лацканы пиджака Ганнибала и стягивая тонкую ткань с широких плеч. — Потому что я устал отрицать то, чего я на самом деле хочу. – И чего же ты хочешь? Уилл склонился к уху доктора. – Я хочу наконец сделать свой выбор и понести за него наказание, –пиджак упал на пол бесформенной кучей. Ганнибал даже не взглянул на него. Уилл принялся за пуговицы у горла Лектера, выдохнув, когда почувствовал кадык доктора под своими пальцами. — Потому что я хочу, чтобы меня увидел кто-то, кто не станет сразу звонить в психушку или в страхе отвернется, — Уилл подался вперед, прижимаясь целомудренным поцелуем к губам своего монстра. Он ощутил удивленный выдох Ганнибала, а затем чуть отклонился и приподнял бровь, заглянув в красноватые глаза. — Кроме того, мы хорошо смотримся вместе на фотографиях. Ганнибал ухмыльнулся, сверкнув острыми зубами. Он полез в карман, вытащил кошелек и протянул Уиллу. Тот нахмурился, глядя на прекрасный кожаный бумажник в руке. – Я не совсем поним... Он открыл его и чуть не выронил от неожиданности. Во внутреннем прозрачном кармашке была закреплена фотография из TattleCrime — Грэм хохотал, обняв ухмыляющегося Ганнибала Лектера. Уилл не смог сдержать улыбку. — Это самая жалкая сентиментальная хрень, которую я когда-либо видел. Раздевайся. Ответная улыбка Ганнибала стала шире и острее. – И как же мне узнать, что ты не записываешь меня тайком на видео? Уилл невинно хлопнул ресницами. – Никак. Ганнибал потянул его к себе и поймал улыбающиеся губы в еще одном поцелуе, его пальцы запутались в волосах Уилла. Они наконец соединились. Уилл уронил бумажник, чтобы поудобнее ухватиться за задницу Лектера. Доктор заурчал, приоткрывая рот и позволяя языку Уилла проскользнуть внутрь. Грэм застонал, облизнув острые зубы Ганнибала и задрожал, когда доктор начал посасывать его язык. Слишком много одежды, слишком много слоев между ними. Уилл вцепился ногтями в спину Ганнибала, нетерпеливо дергая шелковую ткань его жилета. — Сними это. Ганнибал издал рокочущий звук, прикусив Уилла за подбородок и проводя зубами по челюсти. — После тебя. Уилл отступил на шаг, торопливо расстегивая свою рубашку и стаскивая ее с плеч. Ганнибал следил за его движениями, его длинные пальцы быстро расстегнули жилет, прежде чем начать освобождать из петель перламутровые пуговицы рубашки смокинга. Уилл сглотнул, наблюдая, как Ганнибал избавляется от одежды. — Ты чертовски великолепен, ты в курсе? Ганнибал протянул руку, зацепившись теплыми пальцами за пояс Уилла и потянул его к себе. — Мне нравится то, как ты видишь меня. Уилл снова голодно поцеловал его, покусывая губы и жадно исследуя этот жестокий рот, пока доктор расстегивал его штаны. Он одобрительно хмыкнул в ответ на это действие, запустив пальцы в волоски на груди Лектера и проводя ногтями по неожиданно чувствительной коже. Ганнибал со свистом втянул воздух, погружаясь в ощущение. Уилл провел рукой по груди, ногтями прочертил полосы по мягкой плоти его живота и слегка дернул за волоски, ведущие к паху. – Я думаю, твои брюки здесь тоже лишние. Ганнибал издал негромкий довольный звук, привлекая внимание, и стянул с профайлера штаны и нижнее белье, прежде чем толкнуть его назад, на матрас. Уилл упал с бессильным смехом, на ходу выпутываясь из штанов и обуви. Обычно он был довольно сдержан и даже зажат с новыми партнёрами, но сейчас вдруг обнаружил, что его нетерпение и азарт перевешивают нервозность. Он растянулся на кровати, обнаженный и восхищённый, наблюдая, как Ганнибал расстегивает ремень. Уверенные, спокойные движения. Ни грамма сомнений или нерешительности. Уилл задался вопросом, испытывал ли этот человек их когда-нибудь. Ганнибал наблюдал за ним, положив руки на расстегнутый пояс штанов. – Я вижу, как в твоей голове крутятся шестеренки, Уилл Грэм. — Просто думаю, — Уилл лениво потянулся, ухмыляясь тому, как жадно взгляд Ганнибала скользнул по его выгнутому телу. – Очевидно. Вопрос в том, о чем именно ты думаешь? — Ганнибал наклонился, стряхивая штаны и нижнее белье одним плавным движением. Уилл упивался видом мужчины перед ним. Широкая, покрытая волосами грудь переходила в мягкий, приятный на ощупь живот и удивительно тонкую талию. Налившийся член Ганнибала изгибался у его бедра. Уиллу захотелось прикоснуться к нему, ощутить его вес в ладони и на языке. Рот наполнился слюной. Взгляд Уилла переместился на мощные, рельефные бедра доктора, когда он снял одежду. Именно в этот момент Уилл кое-что сообразил. Ганнибал не снимал ботинки. Фактически, Уилл не мог даже вспомнить, были ли они на нем вообще. Он привстал на локтях и нахмурился. — Где твоя обувь? Бровь Ганнибала приподнялась. – Я думал, ты хочешь, чтобы я разделся. Уилл вспомнил о его бесшумном появлении, о том, что он не слышал, как Ганнибал поднимался по ступенькам. – Нет, погоди. Ты вообще был в туфлях, когда входил в дом? Ганнибал внимательно наблюдал за Уиллом. Страстное восхищение на его лице как-то в один миг начало скрываться под его неизменно-непроницаемым человеческим костюмом. Рот Уилла в изумлении приоткрылся. – Ты оставил туфли снаружи, не так ли? — врач не ответил, но в этом и не было необходимости. Уилл сел в кровати и любопытством уставился на него. — Ты... Ты был практически уверен, что тебе придется убить меня, поэтому оставил обувь на крыльце и прокрался внутрь. Лектер чуть сузил глаза. Уилл ухмыльнулся в ответ. – И что же заставило тебя передумать? Неужели то, как я распинался тут перед собаками? Да и передумал ли ты вообще? В костюме Ганнибала словно лопнул один из швов. Необработанные края прорехи обнажили рогатое существо под ним. — По большей части. Ответ заставил Уилла рассмеяться. — Боже, Ганнибал, учти, меня абсолютно не прельщает перспектива истекать кровью каждый раз, когда ты почувствуешь себя неуверенно в наших отношениях, – Уилл указал на пол, –так что решай сейчас: или ты доверяешь мне, или мы посмотрим, смогу ли я добраться до своего пистолета прежде, чем ты выхватишь из кучи своих вещей спрятанное там оружие. Ганнибал с интересом наклонил голову. Его любопытное чудовище. — Скажи мне, Уилл, а что ты почувствуешь, убив меня? — Что это не так приятно, как трахаться с тобой. Ганнибал моргнул, в его человеческом костюме образовались новые трещины. Он широко улыбнулся, показав острые зубы. — Я обнаружил, что меня одновременно непреодолимо привлекает и пугает моя неспособность предсказать тебя. Уилл улыбнулся, позволяя своей руке лениво скользнуть вдоль груди, чтобы приласкать сосок. Ганнибал облизнулся, наблюдая за представлением. — Если бы я хотел разрушить вашу жизнь, доктор Лектер, я бы отправил Джеку пять часов видео по электронной почте. – Я не уверен, что ты еще не разрушил мою жизнь, — Ганнибал, словно наконец определившись, заполз на кровать, вклинился между ног Уилла и навис сверху. — Я отказался от роли Потрошителя, в настоящее время я лежу здесь голый перед семью глазеющими на меня собаками, а единственный человек, способный меня окончательно уничтожить, сейчас издевается надо мной в своей постели. Уилл ласково провел по его щеке ладонью и позволил своим глазам закрыться, давая чувствам Ганнибала омыть его. Обычно эмоции доктора находились под таким жестким контролем, что никогда не вторгались в ментальные барьеры Уилла. Это всегда ощущалось потрясающе ново, особенно в сравнении с почти постоянной бомбардировкой эмоциями, которую он терпел ежедневно. Но теперь, когда они наконец соприкоснулись вот так, кожа к коже, разделив одно дыхание, Уилл разрешил себе утонуть в ощущениях Ганнибала. Он открыл глаза. – Ты нервничаешь, но не из-за меня. — Уилл улыбнулся. — Твоя уязвимость заставляет тебя нервничать. Все эти тела, весь этот голод… ты был так поглощен игрой, так хотел заставить меня увидеть тебя, что никогда не задумывался о том, что случится, когда ты меня таки заполучишь. Теплая ладонь сжала горло Уилла. – Это все, что я чувствую? – Нет, — Уилл приподнял подбородок, позволяя Ганнибалу поудобнее обхватить его шею, и заглянул в его яркие глаза. — Ты счастлив. Большой палец, надавивший на его трахею, смягчился и начал поглаживать изящный изгиб шеи. — Я… Уилл улыбнулся, глядя в янтарные глаза своего монстра. — Ганнибал… Всю свою жизнь я чувствовал себя сумасшедшим. Я встретил тебя и осознал, что могу контролировать хаос. — Всю свою жизнь я подчинил контролю, — Ганнибал поцеловал Уилла в горло, лаская нежную плоть зубами, — а затем встретил тебя и обнаружил, что больше не являюсь хозяином хаоса вокруг меня. — Но тебе это нравится, не так ли? Ганнибал наконец прижался теснее, соединяя их тела до кончиков пальцев. – Да, мой наглый мальчишка, так и есть. Уилл фыркнул и улыбнулся ему в губы. — Учти, если тебе нужен товарищ по играм, тебе придется научиться время от времени уступать мне контроль. Ганнибал чуть повел бедрами, и их члены соприкоснулись, мягко потираясь друг о друга. Уилл зашипел. – Раньше я никогда не хотел иметь товарища по играм, — прошептал врач, его губы скользнули по щеке Уилла. – А сейчас? — рука Ганнибала соскользнула с его горла, но Грэм все еще задыхался. — Я нашел тебя. И захотел этого, — Ганнибал прижался к плечу Уилла, продолжая чувственно тереться о его член своим. — Безумно. Уилл провел ногтями по его спине, очерчивая контуры мощных мускулов. Он наконец понял свое чудовище, и острые края паззла его чувств встали на свои места. Любовь. Ганнибал Лектер был влюблен в него. Это ощущалось не так, как ему всегда говорили — это было совсем не то жалкое чувство, о котором писали в книгах и воспевали по радио. Это была рычащая, резкая, жестокая любовь, наполненная бездонной потребностью и темным собственничеством. Это были все те отвратительные, ревнивые мысли, которые вы никогда не рискнули бы произнести вслух, и все темные импульсы, которые возникали, но стыдливо игнорировались. Это была неизлечимая болезнь, отчаянное желание и безумный жар в крови, которые будут гореть, пока не убьют тебя. Уилл мог бы заплакать, настолько он был счастлив. Вместо этого он обвил ногой бедро Ганнибала, прижимая их тела плотнее друг к другу. Угол был неудобным для стимуляции, но Уилла куда больше интересовали перспективы синтеза. Он резко подался вперед и жадно, не в силах даже задуматься о причинах подобного импульса, прикусил плечо Ганнибала. Совсем не игривым любовным укусом, как с прочими, с кем ему доводилось спать, а жестко, требовательно, до хруста зубов. Он не чувствовал себя озадаченным, счастливо лакая выступившую кровь. Ганнибал издал удовлетворённый стон, давя плечом Уиллу в рот. Его собственные острые зубы скользнули, чуть царапнув, по ключице Грэма, прежде чем коснуться гладкой, покрытой бусинками пота, плоти, скрывающей его лихорадочно колотящееся сердце и вонзиться в нее. Уилл подумал о телах, о вырванных сердцах и пустоте, ожидающей наполнения. Он вскрикнул, его член дернулся и потек, когда Чесапикский Потрошитель заявил на его тело и разум свои права. — Г-ганнибал… Гх...ахх. Перед глазами Уилла снова возникло лицо доктора, его рот и зубы были живописно покрыты кровью. Большой палец провел по нижней губе Уилла. Ганнибал слизал кровь с подушечки, прежде чем склониться и прижаться ко рту Уилла своим. — Я знал, что ты будешь прекрасен, залитый кровью. Уилл ткнулся носом в нанесенную им рану, с первобытным желанием покрыть всего себя кровью и запахом Ганнибала. Когда Лектер блеснул острыми кривыми зубами, Уилл сцапал его за горло, прежде чем он успел укусить его снова. – Ну уж нет. Ты не сможешь снова использовать зубы, пока не будешь во мне. Глаза Ганнибала вспыхнули. Он зарычал, прижимая Грэма к кровати правой рукой, в то время как его левая рука выдергивала ящик прикроватной тумбочки. Пока доктор рылся в ящике, он равномерно давил на грудь Уилла, будто боясь, что тот попытается сбежать. Господи, Уилл любил эту дикую тварь в своей постели. Он улыбнулся, позволяя глазам закрыться. – Вам не терпится, доктор Лектер. Рука, прижимающая Уилла к матрасу, слегка смягчилась, сильные пальцы скользнули по животу Уилла. – Это одобрение или обвинение? Уилл заерзал, выгибаясь под пальцами Ганнибала. Он протянул руку, дергая Ганнибала за волосы, пока доктор снова не вернулся к нему. — Понимание. Ганнибал потерся носом о его нос, заставляя Уилла погоняться за его губами, чтобы получить еще один поцелуй. Когда Уилл наконец добился своего, Лектер усмехнулся. – Не только я нетерпелив. Уилл открыл рот, чтобы возразить, но тот уже опустился ниже, окровавленные губы скользнули по его шее и груди. Ганнибал начал всерьез целовать Уилла, когда достиг впалого живота. Влажные сосущие, такие пошлые звуки заставляли его член подергиваться. Уилл слышал слабые стоны, издаваемые им самим, пока Ганнибал опускался все ниже, играя на его теле, словно на редком музыкальном инструменте. — Какие прекрасные звуки ты издаешь, мой мальчик, — очарованно пробормотал Ганнибал, обвивая длинными пальцами член Уилла и чувственно его поглаживая. Грэм выгнулся навстречу его пальцам и протяжно застонал. — Еще один. Потрясающе. Рука на его члене замерла, и Уилл почувствовал, как влажное тепло дыхания Ганнибала омывает головку. Он неожиданно даже для самого себя дернулся, почти отталкивая Ганнибала. – Уилл? — И...извини, все в порядке. Ганнибал приподнял брови. — Уилл, ты отпрянул. Если что-то не так, это лучше обсудить сейчас. Ну, блядь, конечно. Предоставьте доктору Лектеру провести очередной сеанс терапии с членом в руке. Уилл фыркнул. — Все в порядке, — Уилл потянулся к волосам Ганнибала, пытаясь вернуть его голову туда, где она была минуту назад. К его разочарованию, доктор всего лишь сместил пальцы, схватив Уилла за мошонку. — И все же, я настаиваю на ответе. — Именно поэтому ты держишь меня за яйца? Ганнибал улыбнулся своей невозможной «терапевтической» улыбкой, все еще не убирая руки и пояснил, снова обдав его член жарким дыханием: — Мне просто жаль, что ты не хочешь со мной поделиться, потому что у меня имелись планы на дальнейшее развитие событий. Мысли Уилла почему-то разбегались. — П-планы? — Например, позволить тебе трахать мой рот, пока я буду растягивать тебя пальцами, — почти буднично пробормотал Лектер, рисуя этими самыми пальцами сводящие с ума круги у основания члена Уилла и целуя его выступающую тазовую косточку. Его выдохи в кожу заставили Уилла покрыться полчищами мурашек. — Я, конечно же, не позволю тебе кончить так. Не сегодня, мой хороший. Сегодня я буду лишь дразнить тебя, одновременно медленно проникая в тебя пальцами, пока ты не превратишься в дрожащий, безвольный сгусток наслаждения, пускающий слюни в складках постели, и умоляющий меня о пощаде. Грэм потрясенно выдохнул и откинул голову на подушку. Он практически видел сейчас эту картину. – Ебааать… Ганнибал довольно заурчал. — Непременно, мой мальчик. Но это будет позже. Я возьму медленный, дразнящий темп с постоянным трением о твою чувствительную простату. Ты будешь злиться, умолять и извиваться, пытаясь заставить меня действовать быстрее, Уилл, но я не стану. Я замедлюсь еще больше, проникая в тебя по миллиметру, пока тебе не останется ничего другого, кроме как сдаться на мою милость. И только потом, лишь когда я тебе позволю, ты кончишь так сильно, что будешь полностью выжат и абсолютно бесполезен в следующем раунде. Но не волнуйся, я не стану требовать, чтобы ты кончал каждый раз. Уилл крупно вздрогнул, обхватив ногой спину Ганнибала и прогибаясь в бедрах. Большая ладонь обхватила бедро Уилла, возвращая его на место. Ганнибал приподнял голову и коварно прищурился, поймав взгляд Грэма. — Но, увы, ты не хочешь сказать мне, что только что произошло, так что, полагаю, сейчас я найду в этой куче свои штаны и мы сможем сыграть несколько партий в скраббл. Рука в паху Уилла сместилась, палец потер промежность. Весь воздух покинул легкие Грэма, он вздрогнул и скорчился на этом пальце, пока Ганнибал спокойно наблюдал. От этого невозможно было никуда деться, как и от Ганнибала Лектера. – З-зубы… — Зубы? — Ганнибал вознаградил его за сказанное слово, добавив второй палец. — Боюсь, я не совсем понимаю. Уилл поднял голову, окатив его яростным взглядом. Эффект, правда, слегка смазался его истекающим членом, подергивающегося между ними. — Ты Потрошитель, ты… ну, ты же ешь… Ганнибал уткнулся головой в его бедро и негромко рассмеялся. Уилл уязвленно нахмурился, глядя на веселящегося Лектера. Когда Ганнибал поднял глаза, его глаза лучились смешливой нежностью. — Мой дорогой мальчик, ты действительно решил, что я откушу этот великолепный член прежде, чем у меня будет возможность опробовать его в деле? Я серийный убийца, а не сумасшедший. Уилл издал смущенный звук, наполовину стон, наполовину смех. — Я просто… А ты вообще когда-нибудь…? — Откусил кому-то член? Боюсь, что нет, — Ганнибал ухмыльнулся. –Впрочем, я откусил нос одному довольно грубо… — Ну все, хватит! — Уилл тоже рассмеялся, дергая Ганнибала за челку. – Не будем портить настроение. — Уверен, что это испортит настроение? — глаза Ганнибала заблестели, и в животе Уилла что-то вздрогнуло, словно гигантская бабочка. — Ты выглядел вполне в настроении, когда впивался зубами мне в плечо. Глаза Уилла нашли сочащуюся кровью рану и он восхитился тем, как чудесно она выглядит на плече Лектера. — Это другое. — Другое? — Ганнибал снова склонился над его членом, поймав стекающую каплю предэякулята на язык, прежде чем нежно лизнуть головку и следом полностью, до основания, заглотить его. Почувствовав жар его рта, Грэм вскрикнул, его бедра вскинулись словно сами собой. Ганнибал усердно работал над ним, интенсивное посасывание сопровождалось мягкими, по-кошачьи лижущими движениями языка. Уилл утопал в море ощущений, жадно толкаясь бедрами, практически трахая чужой, так охотно подставленный рот. Ганнибал с влажным звуком оторвался от его члена и взглянул на недовольно всхлипнувшего от потери контакта Уилла. – Я знаю, насколько тебе сейчас хорошо. Но точно ли ты уверен, что не хочешь большего? Очевидно, что кусаться не стоит, но, может быть, ты не будешь возражать, чтобы я пустил в ход зубы? Сердце Уилла подпрыгнуло до самого горла. Разумная часть его мозга отчаянно вопила, что ему стоит держать свой член как можно дальше от зубов Ганнибала Лектера. Вместо того, чтобы слушать эту скучную, обыденную, отвратительно нормальную часть себя, он быстро кивнул. Ганнибал улыбнулся. — Хороший мальчик. Когда Ганнибал снова опустил голову, Уилл почувствовал, как его зубы сомкнулись вокруг истекающей смазкой головки его члена. Острый резец легонько провел по чувствительной ​​плоти, зацепившись за уздечку, прежде чем губы Ганнибала сжались и втянулись. Было ощущение, что он увидел бога. Не того, которому обыденно клялся Джек Кроуфорд, и даже не идеализированную версию из Ветхого Завета. Нет, это было что-то более примитивное и архаичное, словно разновидность первобытного зверя, настолько ужасающе прекрасного в своей мощи, что древнему человеку ничего не оставалось, как только пасть на колени, протянуть кровавые подношения и молить о пощаде. — Га...Г..ааххх...Ганнибал! Каннибал поднял глаза, его нижняя губа распухла и блестела в тусклом свете. — Ты боишься, Уилл? — Ч-черт...Сильнее. Уилл зашипел, дрожащими пальцами надавливая на медленно кровоточащую рану на плече Ганнибала. Он поднес окровавленные пальцы к губам, не отводя взгляд от лица Лектера, пока жадно облизывал их. Глаза Ганнибала засветились восторгом. — Мой великолепный мальчик. Этот беспощадный огонь снова захватил Уилла, острые зубы слегка царапали нижнюю часть его члена, когда Ганнибал двигал головой вверх и вниз. Уилл толкался бедрами, яростно подаваясь в глубину этого опасного рта. Каждый раз, когда клыки проезжались по нежной коже, Уилл вспоминал, насколько хорошо его монстр контролирует себя. — Блядь, Ганнибал… Ганнибал…хватит, мне нужно… Пожалуйста! Пожалуйста! Ноги Уилла раздвинулись совершенно непристойно, пока он продолжал лепетать и умолять. Он не услышал щелчка бутылки, но застонал от облегчения, когда скользкий палец начал потирать его дырочку. Ганнибал прикусил бедро Уилла, поддразнивая его, едва касаясь пальцем сжатой мышцы. Это сводило с ума, каждое прикосновение оставляло Уилла опустошенным и потрясенным. Он издавал слабые звуки, его пятки впивались в спину Ганнибала, пытаясь подтолкнуть его вперед. Доктор усмехнулся, его указательный палец проник внутрь ровно настолько, чтобы сломить Уилла. — Этого ты хотел, мой милый мальчик? Уилл дернул бедрами, отчаянно желая большего, когда Ганнибал медленно проник глубже. Лектер улыбнулся, и замер внутри него, наблюдая, как Уилл извивается от нетерпения. — Если бы Фредди Лаундс не лежала в этот момент в морге ФБР, мне было бы любопытно, что запечатлела бы сейчас ее камера, — Ганнибал отстранился, снова провел рукой по его промежности и вошел в Уилла уже двумя пальцами. — Если бы она была там, Уилл, прямо у тебя на крыльце, наставив камеру в твое окно. Что она бы увидела? Уилл застонал от мысли, что Фредди запечатлела бы это на фото, и весь мир увидел бы, в каком отчаянии он был сейчас. Каждый щелчок ее камеры обнажил бы перед всеми его жаждущее тело и его самые тёмные, постыдные желания. Он через силу выдохнул: — Это... это было бы на первой полосе… Ганнибал согласно хмыкнул. — Она бы ни за что не удержалась. Ты знаешь, что увидели бы ее подписчики, Уилл? Знаешь ли ты, как невероятно прекрасен сейчас? Твоя кожа сияет от напряжения, твои локоны ангельски льнут к голове, и когда ты корчишься на кровати, твоя спина так сильно изогнута, что ты можешь глубоко внутри сжать мои пальцы и удержать их там, где они тебе нужнее всего. Я уверен, что с камерой, которую предпочитала мисс Лаундс, она даже могла бы поймать эту маленькую капельку предвкушения, катящуюся по твоему члену. Уилл дернулся, изогнувшись всем телом. Он схватил Ганнибала за руки, отталкивая их. — Пожалуйста… Пожалуйста, хватит, я слишком близко... Ганнибал отодвинулся, утешающе огладив бедро Уилла, когда эмпат заскулил. — Минутку, любовь моя. Уилл услышал, как Лектер вскрывает презерватив и раскатывает его по члену, но его голова была слишком тяжелой, чтобы посмотреть на это. Он просто лежал на сбившихся простынях, раскинувшийся в изнеможении, покорный, обнаженный и открытый, с закрытыми глазами ожидая того, что даст ему его монстр. Ганнибал прижался головкой члена ко входу Уилла, на мгновение замерев, прежде чем проникнуть внутрь. Растяжение казалось электризующим, та сторона боли, что граничила с напряженным, яростным удовольствием, пока монстр наполнял его. Это было не похоже на вторжение, скорее на ту правильную, естественную боль в костях, когда они вырастают и полностью формируются. Уилл тяжело выдохнул, гадая, вырастает ли и он в черное рогатое существо, склонившееся над ним, или ему суждено превратиться в монстра иного вида. — Уилл, — голос Ганнибала слегка дрожал. Грэм чувствовал свое имя в дыхании Ганнибала. Он открыл глаза и обнаружил, что на него глядят полные слез глаза. Уилл мягко улыбнулся, обхватив ладонью его щеку и поглаживая невероятные скулы большим пальцем. – Да? — У меня… у меня были на тебя другие планы. Я надеялся, что может быть, лишь через много месяцев и… и массу манипуляций… — Ганнибал покачал головой, слеза сорвалась из угла его глаза и скатилась по щеке. Уилл приподнял голову и слизнул ее. — Я никогда не думал, что ты придешь ко мне сам… Что ты сам увидишь меня. Уиллу показалось, что ему вручили что-то очень хрупкое и деликатное. Он подумал о Кэсси Бойл, о времени, заботе и массе усилий, которые Ганнибал приложил, чтобы заставить его увидеть. Окаменев от того, что разбил этот прекрасный дар, он пробормотал: — Похоже, со мной было много возни. Я не настолько хорош. – Ты ошибаешься. – Ганнибал подался вперед, погружаясь в Уилла еще глубже. Он схватился за подбородок эмпата, заставляя того встретиться взглядом с его темными, потрясенными глазами. — В этом мире тысячи прекрасных вещей, Уилл. Алана Блум могла бы заполучить твои кудри и твои глаза, но ей никогда бы не стала доступна красота твоего разума. Ей недоступно увидеть этот великолепный клубок мрачных мыслей и блестящих озарений, твой острый, хитрый ум, который видит меня, даже когда я пытаюсь скрыться, который бежит за мной, со мной, когда я направляюсь в те места, куда никто не осмеливается идти. Я бы сделал все, что в моих силах, чтобы получить шанс вечно бежать с тобой. — Ты его уже получил, — Уилл повел бедрами, закусив губу от ощущения, как Ганнибал до упора погружается в него и плавно подаётся назад. — Мы сейчас вместе. И, что бы мы ни делали с этого момента, мы делаем это вместе. Ганнибал глубоко вздохнул и крепко поцеловал Уилла, вжимаясь в него, казалось, каждой клеточкой тела. — Я покажу тебе всю кровь и красоту этого мира, мой чудесный мальчик. Уилл вскрикнул на следующем толчке, вцепляясь ногтями в широкую спину, еще сильнее прижимаясь к своему монстру. Ганнибал начал толкаться резче, жесткими, жалящими ударами, раз за разом проезжаясь по простате Уилла. Грэм приподнял голову и лизнул оскаленную, капризную верхнюю губу Ганнибала. Его член был зажат между их телами, истекая смазкой и отираясь о лохматый живот Ганнибала, все сильнее и ярче и ближе... и в какой-то момент Уилл вспыхнул, прогибаясь до хруста в костях, сцепив лодыжки на его бедрах и загоняя своего каннибала как можно глубже. — Следующий замысел — общий, — выдохнул Уилл, как только снова смог говорить. Его тело словно продолжало звенеть изнутри в такт яростным толчкам Ганнибала. – Нет больше Потрошителя, нет никаких подражателей… только мы. Ганнибал взвыл, жестоко, зубасто целуя Уилла. Грэм надеялся, что всю оставшуюся жизнь он будет чувствовать на себе эти прекрасные зубы. Что-либо другое казалось совершенно немыслимым. — Мы с тобой. Каждый день. Навсегда. Ганнибал прижался влажным лбом к шее Уилла, кивая в объятиях эмпата. Он невесомо поцеловал Уилла в плечо. Уилл задавался вопросом, как он вообще мог бояться этих острых зубов. — Уилл... Уилл.. — Это была еле слышная мольба, когда его чудовище нашло след укуса над сердцем Уилла. — Да, да, пожалуйста..— прошипел Уилл, нетерпеливо прижимая его голову к груди. — Оно твое, только твое, Ганнибал. Забери же его. Монстр снова жадно вонзил зубы в рану, кровь хлынула ему в рот. Боль пронзила Уиллу позвоночник, он почти готов был умолять Ганнибала забрать его еще больше. Ганнибал задрожал, напрягшись всем телом в беспощадной волне оргазма, все еще прижимаясь к сердцу Уилла и на мгновение они застыли оба, кровь и пот скользили по их коже, пока они осознавали свое единство. Руки Ганнибала подломились, и Уилл счастливо вздохнул, ощутив рухнувший на него весь вес своего чудовища. Он облизнул окровавленный подбородок доктора, словно дикий зверь, обихаживающий свою пару. Через несколько минут Ганнибал со стоном высвободился. Уилл тихо заскулил, схватившись за его пальцы, чтобы удержать в постели. Ганнибал мягко, уютно фыркнул, уклоняясь от размякших в удовольствии конечностей Уилла. – Я вернусь через минутку. Уилл ухватился за указательный палец Ганнибала, снова дергая его к себе. – Останься, и тебе не придется возвращаться. Ганнибал с деланным возмущением, но потрясающе нежно взглянул на Уилла через окровавленное плечо. Уилл знал, что волосы Ганнибала поседеют, что еще больше морщинок присоединятся к улыбчивым лучикам вокруг его глаз, но этот взгляд никогда не постареет. Он усмехнулся в ответ, позволяя Ганнибалу без дальнейших сражений проскользнуть в ванную. Когда доктор вышел, его плечо было зашито, он нес влажную мочалку и аптечку. Уилл наблюдал, как Ганнибал вытирал устроенный ими беспорядок с его тела и в его груди расцветала привязанность к этому милому привередливому урчанию, которое доктор издавал, когда сосредотачивался. Ганнибал вернулся в ванную, избавился от мочалки и снова вымыл руки. Он вернулся на кровать, подняв чистые руки вверх, как будто входил в операционную. Уилл засмеялся. – Знаешь, для серийного бога секса ты сейчас слишком похож на ботаника. Ганнибал сел, бросив на Уилла невозмутимый взгляд, открыл аптечку и начал дезинфицировать рану на груди Уилла. – Я должен сказать, что для ботаника ты слишком похож на серийного бога секса. Уилл болезненно вздохнул, когда Ганнибал протер его грудь спиртом. – Технически, я вроде как не серийный убийца, а просто убийца. Пока что. – Что ж, у нас, полагаю, еще масса времени. А остальное – опыт и практика. – Ганнибал ухмыльнулся, а затем поджал губы и поднял иглу. –Думаю, около семи швов. – В форме сердечка? Ганнибал посматривал на Уилла, пока зашивал его. Грэм не был уверен, было ли это приливом любви или адреналина, но этот взгляд удерживал его от болезненной дрожи, в моменты, когда игла впивалась в его тело. – Мне намекнули, что моя работа с сердечками оставляет желать лучшего. – Да ладно, "Укрощение строптивой"? – Уилл покачал головой. – Ты мог бы просто сложить одно из тел в форме сердца. – Сложить из тела сердце?! Ты хоть представляешь, сколько костей мне придется для этого сломать? Грэм вздернул бровь. – Нет. Но ты ведь мне покажешь? Ганнибал обрезал нить, широко улыбнувшись. – Да. Думаю, покажу. – Рад, что мы с этим решили, – Уилл еще глубже залез в простыни. – Иди уже сюда. – Нам нужно обсудить еще одну вещь. – Ганнибал накрыл марлевой повязкой рану Уилла. – Какую? Доктор открыл прикроватную тумбочку Уилла и вытащил стопку фотографий. – Эту. Грэм мгновенно налился ярко-алым по самые уши. – О, я.. ээ ... это не моя вина. Ганнибал позабавленно хмыкнул, наконец устраиваясь на кровати и положив голову на плечо Уилла. Первое фото он держал в воздухе. – Это похоже на порно-плакат. – Это все Прайс и Катц, я не имею к ним никакого отношения! –Уилл схватился за фотографию, но Ганнибал поднял ее выше. – Они продолжали приклеивать их к моей двери. – О да, и ты так их возненавидел, что хранил их рядом со своей смазкой в ​​прикроватной тумбочке. – Тебя я тоже начинаю ненавидеть. – Ерунда. –Ганнибал прищурился. –Мне кажется, или у нас собачьи уши на этой картинке? – Не спрашивай, – простонал Уилл. – Удивительно, что ФБР вообще раскрывает преступления, если лаборанты так проводят свое рабочее время. – Ганнибал улыбнулся, помахав фотографией Уилла и самого себя в образе любовников из романа перед его глазами. – Ты прекрасно выглядишь в кружеве. Уилл шлепнул Ганнибала по животу, возмущённо глядя на него, что доктор вопиюще проигнорировал, продолжая просматривать фотографии. В голову Уилла пришла идея, и он перекатился, плюхнувшись на грудь Ганнибала, чтобы снять свой мобильный с зарядки. Нажав кнопку, он повернул телефон так, чтобы они с Ганнибалом были на экране. – Хочешь сделать еще один снимок? – Только если он не появится в информационном бюллетене ФБР. – Ганнибал повернул голову и легкая улыбка скривила его губы. – Нужно же будет что-то положить в мой новый кошелек. – Новый кошелек? Ганнибал кивнул в сторону пола, где Бастер весело догрызал бумажник Ганнибала, сделанный, несомненно, из кожи единорога или другого, столь же редкого и непонятного материала. – Вот дерьмо. Ганнибал схватил Уилла, прежде чем он успел встать с кровати, накрывая его собой и прижимая к матрасу. – Он может забрать бумажник. Я лучше оставлю тебя. – Бьюсь об заклад, когда он выяснит, как расплачиваться твоим Amex, ты сменишь пластинку. Ганнибал взял телефон у Уилла, снова повернув камеру. – Я буду рад слушать любую пластинку, какую пожелаешь, если в этот момент буду находиться в тебе. Щелчок. – СЕКС-КАЛАМБУР?! СЕРЬЕЗНО? – Уилл фыркнул и расхохотался, ударив Ганнибала в грудь. – КАК БУДТО МНЕ МАЛО ТОГО, ЧТО ТЫ ГРЕБАНЫЙ МАНЬЯК! – Мне казалось, ты никогда не возражал против каннибальских каламбуров, – Ганнибал усмехнулся, пожимая плечами. Для Уилла это стало почти откровением: Ганнибал Лектер, человек в вычурном костюме и с едва заметной мимикой, пожал плечами. Это был такой манящий человеческий жест, такой для него странный, но в то же время совершенно естественный. Уилл задался вопросом, было ли кому-нибудь еще позволено увидеть такое. Он наклонился, не в силах не поцеловать мужчину, все еще глядящего на него с нежностью. Они взглянули на фотографию на телефоне Уилла. Уилл выглядел раскрасневшимся и счастливым, широко улыбаясь, его глаза щурились в удовольствии, одна рука лежала на подбородке Ганнибала, а другая была запрокинута над головой. Ганнибал находился всего в нескольких дюймах от лица Уилла и выглядел совсем по-домашнему, улыбаясь в ладонь Уилла. Его улыбка была не такой широкой, порочные зубы скрывались за полными сомкнутыми губами, но не менее нежной. Он выглядел на десять лет моложе, с встрепанными волосами и лучистыми морщинками у искрящихся счастьем глаз. – Должно быть, это наш лучший совместный снимок из всех когда-либо сделанных, – сказал Уилл, кладя телефон обратно на тумбочку. – Мне очень нравится; он должен быть гораздо лучше того, что мы сделали сегодня на вечеринке. Губы Уилла весело поджались. – Я не знаю, но думаю, мне понравится и он тоже.

***

В понедельник утром Катц поджидала Уилла, прислонившись к двери его кабинета и глядя на глянцевый лист бумаги в своих руках. Она стрельнула глазами в приближающегося Уилла. – Я тут сгораю от любопытства – что именно, черт возьми, ты тогда сказал Лектеру? – она помахала фотографией Уиллу. Он усмехнулся, проходя мимо нее, чтобы открыть свой кабинет и почувствовал, как палец Бев зацепился за воротник его рубашки. Она слегка потянула его вниз, обнажив фееричный засос, который Ганнибал оставил ему в воскресенье вечером. Бев округлила глаза и присвистнула, отпуская ткань. – Так, ладно, снимаю вопрос. Что бы ты ему ни заявил, результат налицо. То есть, на шею, – она прижала фотографию к груди Уилла, – и да, я бы сохранила это на твоём месте, чувак. Исторический кадр. Уилл выждал, пока Бев уйдет, прежде чем осмелился взглянуть на фотографию. Вероятно, это была самая неудачная фотография Ганнибала Лектера из всех когда-либо сделанных. Его прекрасный доктор нависал прямо над плечом Уилла, сжимая в руке его мобильный и глядя на Уилла широко раскрытыми глазами и приоткрыв рот. Его голова была повернута под странным углом, отчего на фото у него появился двойной подбородок. Но это было то самое мгновение, когда Ганнибал впервые по-настоящему увидел Уилла, и одного этого факта было достаточно, чтобы сделать это фото самым ценным достоянием Грэма.

***

Год спустя фотография стала чем-то вроде семейной шутки в доме Грэмов-Лектеров, торжественно облаченная в вычурную раму и расположенная над камином в столовой. Ганнибал было засуетился, когда Уилл снял "Леду и Лебедя" со стены, чтобы повесить туда это фото, но смягчился, стоило Уиллу хитро улыбнуться. – Это наше становление, дорогой. Это тот момент, когда мы по-настоящему встретились. Разве ты не хочешь, чтобы Джек ужинал прямо под портретом тех, кто создал "Оригами"-убийцу? Ганнибал ухмыльнулся в ответ. Пока что они убили только трех человек, сложив каждого из них в замысловатые формы, похожие на бумажные игрушки, но Джек Кроуфорд уже счел нового маньяка своим следующим белым китом . Уилл и Ганнибал консультировали по этим случаям, но на данный момент их сотрудничество с ФБР походило скорее на забаву, чем на реальную помощь. После этих слов Уилла Ганнибал окончательно уступил ему. Эго монстра было слишком велико, чтобы сопротивляться такой очевидной насмешке над дядюшкой Джеком. Вскоре к этой фотографии присоединилась еще одна, на которой Ганнибал выглядел даже хуже. Она была сделана на оперном гала-вечере, где Ганнибал и Уилл в окружении сливок балтиморского общества позировали для светской хроники. Хотя изображение должно было стать еще одним сдержанным и безличным кадром для прессы, оно им определенно не было. За мгновения до того, как фотограф сделал снимок, Уилл открыл перед Ганнибалом коробочку с простым золотым кольцом. На снимке творился полный хаос – Ганнибал был в самом его центре, с широко открытым ртом и округлившимися глазами глядя на Уилла. Окружающая их толпа в шоке замерла в мгновение ока, за исключением всегда непосредственной миссис Комеда, восторженно подбросившей в воздух свою сумочку. Уилл стоял один в этом водовороте хаоса, глядя прямо в камеру и широко улыбаясь, пока мир вокруг него так потрясающе рушился. Фотография была размещена на первой странице светской хроники и Ганнибал делал вид, что ненавидит ее, ворча, что это будет последний раз, когда Уилл застает его врасплох. Уилл в ответ лишь приподнял бровь, принимая вызов. Он наконец-то вырос и научился получать удовольствие от того, что его фотографируют.