взгляд из пустоты

      — Тео, ты меня напугал!       Гермиона дёрнулась, когда чья-то рука по случайности коснулась её плеча. Она стояла возле одного из стеллажей в библиотеке и выбирала книгу для доклада, как вдруг Теодор, который зачитался случайно задел Гермиону. Он шёл, уткнувшись в учебник по физике, которую теперь разбирал сам.       — О, прости, я не заметил… где ты была всю неделю?       Она пропускала занятия с ним всю неделю. Даже без уважительной причины, просто не приходила в библиотеку, хотя Нотт её ждал каждый день.       — Были… были дела.       И снова врет. Однажды она оставит эту дурную привычку, а пока считала, что Теодору не стоит знать о её двухнедельной голодовке и настоящей причины пропусков их занятий. Тео прикрыл книгу на определённой странице, приложив туда палец, чтобы её не потерять. На нем рубашка, серая жилетка с эмблемой факультета и чёрные брюки.       Гермиона на секунду подумала, что Тео что-то замышляет. Уж слишком изучающий взгляд у него был.       — И как самостоятельное изучение физики? — спросила Гермиона, чтобы хоть как-то разбавить разговор, — У тебя получается самому разбирать темы?       — Да, уже гораздо проще и понятнее. И в этом только твоя заслуга, мисс Грейнджер, — галантно протянул Тео и Гермиона улыбнулась, — Нет, правда, без вас, мадам, я бы так и сидел на одном месте, а сейчас у меня хотя бы есть какие-то мысли, как разгадать браслет. Я навеки у вас в долгу, — он вытянул руку, намекая на то, что ей нужно вложить свою. Гермиона вздохнула и аккуратно протянула ладонь. Теодор коснулся её губами и она окончательно впала в ступор.       Щеки вмиг покраснели, а Тео хоть бы что. "Бесстыдник" — подумала она, прежде чем они оба услышали быстрые приближающиеся шаги. Гермиона резко обернулась и Малфой чуть не влетел в неё.       Он остановился. Волосы растрепались, галстук свернулся на бок. Драко посмотрел на всю происходящую картину, скривил губы, но поняв, что на возмущения нет времени, обратился к Теодору:       — Ты, — он указал на него пальцем, — Идёшь со мной. Сейчас же.       — Что-то случилось? — спросил Тео и отпустил руку Гермионы.       — Случилось. Случились Паркинсон и Монтегю. Они сейчас поубивают друг друга, потому что Забини куда-то пропал. Бегом!       Тео сорвался с места и учебник чуть не выпал из его руки, а Гермиона осталась стоять на месте. Все моментально стало понятно. Письмо с содержанием о переносе их помолвки теперь дошло и до Монтегю.       Тео остановился на пол пути. Развернулся. Схватил Гермиону за руку и потащил с собой. Малфой не понял такой шутки, поэтому остановился сам, нахмурил брови и с явным неодобрением спросил:       — А её зачем?       — А ты как думаешь, Малфой? Если ты не заметил, они подруги. Мы Паркинсон не сможем успокоить. Ещё вопросы будут? Или мы может уже просто пойдём в эту чёртову гостиную и разнимем их, пока Паркинсон не убила Монтегю?! Или, не дай Мерлин, наоборот! — выкрикнул Тео и мадам Пинс предупредительно покашляла.       Малфой больше не стал возражать, но не скрывал своего недовольства. Они бежали сломя голову.       Гермиона в последний раз дала себе обещание больше никогда не спасать жизни слизеринцам.       Уже в подземельях за милю от гостиной она слышала какой-то грохот, крики и оскорбления. Она ускорилась. Пэнси орала, как ненормальная. Как только Грейнджер, Малфой и Нотт забежали в гостиную, следующая картина предстала перед ними: Пэнси кидала в Монтегю вазы да и вообще все, что попадалось ей под руку. Монтегю уворачивался. И он не унимался. Орал, что Паркинсон станет его женой в любом случае и тогда он не даст ей спуску. Испуганные такое сценой младшие курсы забились в угол и лишь наблюдали за всей картиной.       Волосы Пэнси растрепались, глаза налились кровью, потому что капилляры полопались от напряжения, а лицо покраснело от злости. С каждым его словом злоба и гнев охватывали с большей силой. Хотелось прикончить Монтегю на месте.       Она принялась колотить его кулаками по груди, но тогда Монтегю не выдержал: он замахнулся и звонкая пощечина прилетела по щеке Паркинсон. Гермиона сорвалась с места, когда Пэнси не устояла на ногах и упала на пол. Нотт налетел на Монтегю с ответным ударом, только гораздо сильнее.       Испуганная до смерти Пэнси прижалась к Гермионе, держась за щеку. Когда Грейнджер попросила убрать руку, то увидела, что остался багровый след и маленькая кровоточащая царапина. А тем временем Монтегю, который оказался на полу после первого же удара, с каждой секундой получал новые удары по лицу. Малфой колотил его с такой силой, что тот начал терять сознание.       Он не контролировал себя, даже не слышал голос Тео, который просил остановиться. Малфою было плевать. Драко словно отключился. Голова Монтегю стала грушей для битья. Нос кровоточил и был сломан, челюсть выбита, а под глазом уже светился синяк.       — Сука, — кулак Малфоя прилетел в щеку Монтегю.       Гермиона поняла, надо что-то делать. Иначе Малфой просто убьёт его. Она усадила Пэнси на диван и рванула к Малфою. Она попыталась ухватить её за руки, но он гораздо сильнее её.       — Малфой, прекрати! — взвыла Гермиона, пытаясь справиться с ним. Тео стоял в ступоре и не знал что делать, — Ну же, Тео, помоги мне!!! — крикнула Грейнджер. Нотт схватил Малфоя за плечи и толкнул в сторону. Только потом все утихло. Монтегю неподвижно лежал на полу. Гермиона проверила пульс: дышит. Она выдохнула. Она бы не могла себе представить, что Малфой мог убить человека в порыве гнева.       Малфой посмотрел на свои руки, которые полностью покрылись чужой кровью. Тео усадил Драко возле спинки дивана, а потом Гермиона велела вести Пэнси в лазарет. Нотт засомневался, но Грейнджер пообещала, что все уладит с Малфоем, потому что Пэнси сейчас у них в приоритете. Теодор помог Паркинсон подняться на ноги, закинул одну её руку на плечо и медленно повёл в больничное крыло. Младшие курсы во время этого затишья убежали в свои комнаты и заперли двери.       Гермиона посмотрела на Тео, уводящего Пэнс, а потом на Малфоя. Он молча сидел на полу и смотрел на свои руки.       Грейнджер села рядом с ним.       — Малфой… — позвала она, — Ты как? Все в порядке?       Но он почему-то засмеялся.       — Я в порядке? Я в порядке, Грейнджер? О да, в полном. Особенно после того, как я избил Монтегю. Я в блядском порядке, — он опять грубит. В своей привычной манере.       — Поговори со мной.       — О чем мне говорить с тобой, Грейнджер? Я вообще был против, чтобы ты шла сюда.       Она чувствует, как он тяжело дышит. Как злится. От него исходит жар.       — У тебя удивительная способность отталкивать людей, которые хотят тебе помочь, Малфой, ты в курсе? — спокойно спрашивает Гермиона и Драко опять смеётся. Громко и будто в припадке.       — Мне не нужно твоя помощь, Грейнджер. Я не прошу мне помогать. Может идти обратно в свои святые пенаты.       — Нет, никуда я не уйду, пока ты со мной не поговоришь.       Малфой понял, что спорить бесполезно. Ему и не хотелось ругаться именно сейчас. На ссоры не осталось сил. Монтегю выбил все дерьмо и силы. Малфой чувствовал гнев, злобу и отвращение. Он не отрицал, что в такой ситуации тоже бы кричал, ругался и злился, но никогда бы не посмел поднять руку на девушку. Отец учил, что женщина — подарок природы. И хоть Люциус отец не самый лучший, но хоть каким-то толковым вещам смог научить своего сына. Драко ненавидел Люциуса, он испортил своему сыну и жене всю жизнь, когда пустил в Мэнор Пожирателей.       Дом, который когда-то был для Драко родным, отныне стал абсолютно незнакомым местом, которое изменилось до неузнаваемости. Министерство изъяло поместье, поэтому больше не принадлежит семейству Малфоев. Люциус все смог испортить одним решением. Драко знал, если бы дедушка был жив, то он наверняка наслал на Люциуса какое-нибудь проклятие.       Нарциссу не арестовали, но она, как и Драко, осталась под наблюдением Министерства и не имела права покидать страну без особой причины ещё пять лет, поэтому Драко пришлось знатно подсуетиться, чтобы выбить маленький домик на окраине Лондона. Нарцисса была рада даже такому. В тишине и спокойствии.       — Малфой?       Драко посмотрел на Грейнджер. Она ждала, когда он хоть что-то ей скажет. Не уходила, специально сидела, будто давила на больное и бесила.       — Я не контролирую себя… — заговорил он и Гермиона задержала дыхание, чтобы не сбить Драко, — Это как… будто нужно довести до конца. Закончить начатое. Если бы Тео меня не оттолкнул, я бы убил его. Во время того, как я бил его… мозг будто отключился, я не соображал, что делаю.       Грейнджер даже не двигалась. Ей удалось вывести Малфоя на разговор. Она почему-то чувствовала необъяснимую гордость, будто усмирила самого непослушного дракона.       — Такое уже было… года два назад. Я сцепился с каким-то когтевранцем из-за пустяка, но тогда я чувствовал такую злобу, что чуть не убил его. Ощущения были те же самые, что и сейчас. Чувствую себя психом.       — Нет, нет, — заговорила Гермиона и придвинулась ближе, — Ты вовсе не псих, — он усмехнулся и фыркнул, — Ты делал это, чтобы защитить Пэнси, ясно? Все в порядке, Малфой, Монтегю это заслужил.       — У тебя бывало такое?       — Что?       — Когда ты не контролировала себя?       — Нет, то есть… да, но при других обстоятельствах. Помнишь, когда… ты вытащил из воды Тернера и я делала искусственное дыхание… я пришла в себя только когда пришли Макгонагалл и Слизнорт. Я не помню, как пыталась реанимировать его. Провал в памяти. Не знаю почему так.       Малфой молчал.       — Малфой, тебе нужно умыться, — тихо сказала Гермиона и посмотрела на окровавленные руки, — Вставай.       Он, пошатываясь, направился в ванную. Наклонился над раковиной, крутанул вентиль и сунул руки под воду. Раковина окрасилась в бледно-красный цвет, пока вся кровь не вымылась с рук. Малфой выглядел бледным, даже замученным, с синяками под глазами.       Гермиона незаметно махнула палочкой за своей спиной и рукава рубашки избавились от красных пятен, снова став белыми. В Гермиону врезался Забини, у которого глаза стали с размером в галеон.       — Какого черта у вас тут творится? Почему Монтегю на полу?.. — он подумал, — Где Пэнси?!       Малфой молчал.       — Грейнджер?       — Долгая история, но Пэнси в лазарете вместе с Тео. Драко избил Монтегю, потому что тот ударил Паркинсон.       — Кусок дерьма, — прошипел Блейз.       — Где ты был? — спросил Малфой.       — Я был у Слизнорта все это время. Нам нужно было обсудить один вопрос. Я же знал, что у вас тут… такое!!       — Я, пожалуй, пойду… — Гермиона направилась ко входу, — Советую отвести его… — она указала на Монтегю, — … в лазарет, иначе до утра помощь ему явно не понадобится. ***       28 октября, 1998 год:       Когда дело близится к Хэллоуину, всегда в Хогвартсе стоит шумиха.       Абсолютно все студенты уже начали выбирать себе наряды на предстоящий праздник и строили планы. Некоторые даже ругались из-за костюмов, мол, повторятся не должны ни в коем случае. Гермиона в принципе не очень любила всю эту суматоху, но было забавно наблюдать, как Гарри и Теодор бегают по школе и спорят о том, как лучше провести Хэллоуин.       Конечно, по традиции "ужасающий ужин". Так называет пир в вечер Хэллоуина. Дальше курсы до четвёртого года расходятся по своим спальням и могут делать все, что захотят. В пределах разумного, естественно. А вот старшие курсы закатывают вечеринки. Теодору пришлось слишком долго уговаривать Макгонагалл разрешить устроить вечеринку в хэллоуинскую ночь. Он буквально доставал её с этим вопросом. Потом подключился Гарри и сказал, что лично ручается за всю эту компашку и проследит, чтобы ничего не произошло, а главный зачинщик всего веселья — Забини — не напился как три недели назад. И после долгих, долгих, долгих уговоров Макгонагалл дала добро.       Блейз радовался больше всех, представляя, какой праздник закатит. Хэллоуин слишком замечательный праздник, чтобы не отпраздновать его в стиле Забини. Однако Теодор пригрозил, что произойди одно неверное действие, вечеринки запретят до конца года.       Гермиона чувствовала себя в разы лучше. Силы снова вернулись, а она устроилась под свой обычный график. Болтала с Гарри, занималась с Теодором, но все ещё никаких прогрессов не было, хотя Тео замыслил какую-то формулу, которую при правильно и максимально точном подсчете, можно подставить под замок браслет и защитные руны падут сами собой. Гермиона понятия не имела, как он это сделает.       Её интересовал Малфой. То есть не в плане объекта для любовных тирад, а она следила за его поведением. После стычки с Монтегю, который провалялся в лазарете два дня, Малфой получил выговор от Слизнорта и Макгонагалл, будучи на грани отчисления. Всех подробностей Гермиона не знала, но Гарри был в тот день в кабинете директора и чудом совместно с Тео спасли его от отчисления.       Малфой был тихим. Впрочем как и всегда. Он не отличался от остальных слизеринцев, разве что теперь стал ещё более покорным. Это веселило.       Больше с того дня они не говорили. Хотя прошло больше трёх дней. Пэнси выбралась из лазарета на утро следующего дня и только в обед узнала подробности. Царапина и синяк на щеке прошли через день. Она тоже стала слишком тихой.       Забини же в предвкушении вечеринки старался всех развеселить. Программа была неизвестной, но Общая гостиная активно начинала украшаться к дню Х.       Двадцать девятого октября — в четверг — первым по расписанию были зелья. Слизнорт обещал поменять списки, поэтому Гермиона гадала с кем её могут поставить. Когда она зашла в класс все уже толпились возле учительского стола и пытались подглядеть новый состав пар.       Она пробилась через толпу и нашла свою фамилию. Напротив её фамилии была фамилия Малфоя. Твою мать. Какого черта? Их опять поставили в пару! Следующий список будет в конце декабря перед Рождеством. Малфой уже видимо знал свою напарницу, поэтому с обыкновенным для него спокойствием начал готовить зелье. Она посмотрела фамилии других пар. Теодора поставили вместе с Лавандой. Бедняжка. Пэнси осталась в паре с Гарри, а Забини работал с Ромильдой.       Что ж, выбора у неё все равно нет.       Гермиона медленно подошла к парте и закинула сумку на стол. Малфой даже не обратил внимания. Зелье, которое они готовили сегодня — элексир удачи. Да, это бы ей не помешало.       — Возьми уже листья древоносицы и начни хоть что-то делать. Не стой столбом, Грейнджер, — скомандовал Малфой, не отрывая взгляда от котла. Гермиона метнулась к шкафчику с ингредиентами, взяла подписанную баночку и достала пять листьев.       Они работали молча и Гермиона не знала, как Малфоя, а её это напрягало.       — Мы не успеем его закончить… — произнесла Гермиона, взглянув на часы.       — Вижу.       Малфой потушил огонь над котелком и впервые за весь урок посмотрел на Гермиону:       — Закончим сегодня… ближе к ночи. Встретимся в заброшенном туалете Миртл.       — Не слишком поздно?       — Нет, вполне нормально. У тебя есть другие предложения? Завтра пятница, подготовка к Хэллоуину, в субботу вечеринка, в воскресенье никто с кровати не встанет.       — Ладно, обосновано. В полночь?       — Да.       Малфой закинул сумку на плечо и покинул кабинет.       Гарри подбежал к подруге, взял её под руку и быстро проговорил, выходя в коридор:       — Мне нужна твоя помощь, Гермиона. Ты очень занята после занятий?       — А что нужно сделать?       — Нужно помочь Малфою и Нотту подготовить гостиную, украсить. Я назначил отборочные на нового вратаря, которые никак не могу отменить, — вздохнул Гарри, — Так что? Поможешь?       — Конечно, можешь не переживать.       — Отлично, ты лучшая, Гермиона! — воскликнул Гарри, а потом добавил, — Нотт введёт тебя в курс дела. Увидимся позже? Опаздываю на Историю магии!       Гарри убежал в другую сторону и тут же скрылся из глаз. Гермиона развернулась в сторону кабинета древних рун. Когда Гермиона проходила Общую гостиную, заметила, как под руководством Макгонагалл профессор Флитвик и Слизнорт устанавливают в углу огромного помещения чёрный лаковый рояль.       Гермиона занималась музыкой до одиннадцати лет. Скорее это было по воле матери. Каждый день по пять часов в консерватории на протяжении четырёх лет. И больше Гермиона ни разу не зашла в консерваторию. Но прекрасно отточенное мастерство и ловкие пальцы остались при ней. Посади Грейнджер прямо сейчас за рояль, она сыграет что угодно по памяти и без нот. Белые прямоугольные клавиши стали её ночным кошмаром.       Интересно как дела у родителей в Австралии? Все ли у них хорошо? Папа по-прежнему работает в клинике? А мама ему помогает? Гермиона грустно посмотрела на рояль и пошла дальше.       Занятие по рунам прошло отлично. Гермиона пыталась вспомнить руны, которые были изображены на замочках браслетов, но никаких знакомых рун она так и не увидела. Руны сменились зачетом по трансфигурации. Гермиона думала о том, успеет ли она переодеться в более удобную одежду, прежде чем ей нужно будет идти и помогать украшать гостиную.       После последнего занятия Гарри снова поблагодарил Гермиону и убежал на тренировку. Грейнджер зашла в спальню, быстро переоделась в более удобную одежду: облегающие джинсы и серый вязаный свитер. По приходе в Общую гостиную она застала Нотта и Малфоя спорящими за украшениями. Они ругались, Малфой держал огромную оранжевую тыкву с вырезанной рожицей, а Теодор что-то очень похожее на приведение из белой ваты.       Они уставили на неё вытаращенные глаза и потом Тео опомнился. Он сунул Малфою украшение и подошел к Грейнджер:       — Я совсем забыл, что Поттер попросил тебя помочь нам, — Тео взял Гермиону за руку и подвёл к Драко, — Ты то и разрешишь наш спор, Грейнджер. Вот смотри, что лучше развесить над потолком: дурацкие тыквы, которые и без того будут по всюду… — Тео скривился и Малфой скривился также в ответ, — Или огромных мягких приведений?       Если Гермиона скажет, что ей больше нравятся тыквы, то вероятнее Тео разочаруется, потому что по душе ему ватные приведения. Тео с надеждой посмотрел на Гермиону.       Если же откажется от идеи Малфоя — он, который и без того не принимает Грейнджер, не доверяет ей — окончательно убедится в своих сомнениях, так ещё и скажет, что у неё нет никакого вкуса на красивые вещи.       — А почему бы вам не совместить тыквы и приведений? — предложила Гермиона после непродолжительного молчания. Тео и Драко изменились в лицах.       — Идея отстой.       — Согласен.       Они синхронно кивнули.       Гермиона цокнула, а Драко и Тео снова продолжили ругаться. Грейнджер отвлеклась, подойдя к чёрному лакированному роялю и провела по нему рукой. На заднем плане Малфой кричал на Нотта, а Гермиона села на мягкую кожаную скамейку и осторожно открыла крышку рояля. Безупречно белые и чёрные клавиши, выложенные в ровный ряд. Гермиона провела по ним пальцами, пытаясь быстро вспомнить ноты. Кажется, первая "до"?       То, что Гермиона так старалась забыть, теперь пытается вспомнить хоть что-то из прошлого, которое давит на уши. Несколько лет в консерватории не должны же были пройти даром. У Гермионы была преподавательница — старая, седая, сгорбленная женщина с морщинками на лице — её звали мадам Бернард, которая очень строго подходила к каждому занятию. Гермиона сравнивала занятия с ней с самыми настоящими пытками. Мадам Бернард постоянно кричала так, что её крики бились эхом об огромное помещение. Она любила дисциплину, ненавидела лишние разговоры и, кажется, никогда не улыбалась.       Гермиона постоянно отсчитывала минуты до окончания занятий, думая о том, почему время идёт так медленно. В девять лет Гермиона сдала зачёт лучше других студентов консерватории, за что Бернард впервые похвалила девочку и даже улыбнулась. В одиннадцать Грейнджер осознала, что Бернард — это женская версия профессора Снейпа. Отчасти так оно и было. Они оба никогда не улыбались, их походка быстрая и самоуверенная.       В последний раз Гермиона виделась с Бернард перед тем, как уехала в Хогвартс. Она пришла с мамой забрать документы из консерватории и сразу же в холле встретила преподавателя. Кажется, она сразу поняла, зачем они пришли. Миссис Грейнджер попросила дочь подождать внизу, пока она разбирается с документами. Гермиона чувствовала взгляд женщины, но в одиннадцать лет не понимала его значение.       Бернард обронила фразу, которую Гермиона запомнила на всю жизнь: "ты одна из лучших моих студенток". И с тех пор они не виделись. Девушка все думала, что стало с ней. Жива ли она вообще? Кажется, у Бернард была дочь, появились ли у неё внуки? Увы, ответов больше не было, как и самой Бернард в жизни Гермионы.       Гермиона надавила на первую клавишу и руки сами повели её дальше. Она мимолётно вспомнила поговорку: глаза боятся — руки делают. Так и было. Она играла первое, что пришло на ум. Малфой и Нотт сразу же прекратили спорить, когда увидели её за роялем. Мелодия под названием "Лунный свет" эхом растекалась по просторам Общей гостиной.       В голове играли воспоминания. Гермиона ощутила, как живот скрутило от… волнения? Она так долго не сидела за инструментом, что думала, забыла как играть. Однако её догадки растворились сразу же, как девушка начала играть. Драко и Теодор переглянулись. Руки Гермионы гуляли по клавишам. Тео никогда не видел, как играют на рояле по настоящему. Он, прибывая в шоке, думал о том, как она так быстро перебирает пальцами по клавишам.       Она забыла, где находится, но понимала, что стоит остановиться, поэтому резко отдернула руки и почему-то посмотрела на Малфоя. Тео прищурился.       — Простите, — она закрыла крышку и встала со скамейки, — На чем вы остановились?       — Тыквы или приведения… — на выдохе произнёс Тео.       — Голосую за приведения.       Все трое обернулись на коварный женский голос в начале гостиной. Пэнси стояла у входа, облокотившись на дверной косяк, и улыбалась. Гермиона заметила, что впервые видела Паркинсон после стычки с Монтегю. Выглядела она отдохнувшей и веселой.       — Тыквы это жутко скучно.       Тео посмотрел на Малфоя взглядом, аля, я же тебе говорил и щелкнул пальцами. Малфой отставил тыкву и цокнул.       — Отлично играешь, Грейнджер, — Пэнси прошла дальше и остановилась возле Гермионы. Драко спросил зачем она здесь, — Пришла вам помогать. У вас двоих нет вкуса для такого важного дела, как подготовка в Хэллоуину. К тому же, — она закинула руку на плечи Грейнджер, — Проконтролировать, чтобы вы не совращали Грейнджер, а то знаю я вас.       Малфой и Нотт синхронно цокнули, а Пэнси засмеялась.       Дальше дело пошло веселее.       Парни продолжали препираться по поводу украшений и пару раз Малфой кинул в Тео свечками.       — У тебя вообще никакого чувства вкуса нет, Нотт? — бесился Малфой, левитируя ватных приведений к потолку.       — А у тебя нет мозгов, но я же молчу.       — Вы можете оба заткнуться?! — крикнула Пэнси с другого конца гостиной, когда они с Грейнджер развешивали искусственные паутины по стенам. Гермиона покачала головой и Пэнси снова улыбнулась.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона.       — Знаешь… гораздо лучше, чем тогда… в гостиной. Я толком то и не помню всего происходящего, — смутилась Паркинсон, прокручивая палочку между пальцами, — Помню, как кричала, кидалась предметами, а дальше все, как в тумане.       Паркинсон слишком спокойна.       На пол что-то с грохотом упало.       — Слышь, криворукий! — фыркнул Малфой, обращаясь к Тео.       — Ой, ой, ой, кто бы говорил? Руки из жопы здесь только у тебя!— ответно язвил Тео. Гермиона и Пэнси снова переглянулись.       — Может разнимем их? — спросила Гермиона.       — Погоди, погоди, дай им время, — она коварно улыбнулась.       Тео выхватил свечку и теперь кинул её в Малфоя. Драко чуть ли не покраснел от злости. Гермиона теперь знала, что этих двоих ни за что нельзя подпускать в ответственным делам: они друг другу глотки перегрызут.       — Ты просто редкостный псих, Нотт, — выругался Драко и Тео чуть ли не засмеялся.       — От такого же психа слышу, только ты в добавок ещё и идиот. Уж лучше быть редкостным психом, чем идиотом, Малфой.       Паркинсон с хлопками раздвинула парней в разные стороны:       — Так, так, так, мальчики, — она встала по середине, — И в чем причина гражданской войны? И то, что вы оба идиоты, мы уже без вас поняли. Какую игрушку не поделили, детишки? — пародируя детский голосок, спросила Пэнси. Но никто ничего толкового так и не ответил, — Давайте вы заключите перемирие, раз уж игрушки вы делить не умеете, а потом ругайтесь сколько хотите. У нас ещё куча дел!       Пока Пэнси и Гермиона левитировала кучу свечек под потолок, Малфой закончил с вешать приведений. Тео притащил огромную лестницу с каморки Филча, сказав, что нужно повесить зачарованных пауков.       Он установил лестницу к стене, вручил Гермионе кучу мелких паучков, и вместе с Малфоем придерживая лестницу, помог ей забраться.       Приходилось тянуться, чтобы достать до вбитых гвоздиков, поэтому свитер Гермионы задрался до живота. Драко внимательно разглядывал её талию. Слишком ровная и идеальная, — подумал Драко, когда Тео влепил ему смачный подзатыльник.       — Эй!       — Куда смотришь, Малфой? — спросила Паркинсон, чем поставила его в неловкое положение, но ему повезло — Грейнджер ничего не слышала.       Через пару часов гостиная приняла другой вид. Зачарованный потолок принял чёрный бархатный цвет и был усыпал звёздами. Под ними парили свечи и приведения. На стенах развешена паутина, ползали маленькие паучки, а на столах стояли тыквы в вырезанными рожицами.       Пробило девять вечера. ***       Заброшенный женский туалет, в котором обитала Плакса Миртл, был весь в пыли. Сюда явно очень давно никто не заходил, а если и заходил, то вопрос чистоты не волновал. Сама же Миртл самая известная жительница этого туалета и пускай характер у неё прескверный, она была рада, если кто-то заходил в её родные пенаты, проведать приведение.        Весь гарнитур уже давно заржавела и стала слишком скрипучей. Из кранов раковин не бежала вода, а если и бежала, то ржавая и с неприятным запахом. Некоторые зеркала были разбиты и осколки валялись на полу. Пол был покрыт толстым слоем противной пыли.       Гермиона поморщилась, когда вошла в туалет. Было ровно полночь, когда Малфой уже поджидал её, разместившись на подоконнике, предварительно очистив его с помощью палочки от пыли. Он зажег огонёк под котелком, а потом вытащил все необходимые ингредиенты из сумки, выставляя их ровным рядом.       Гермиона облокотилась на подоконник, Малфой же делал вид, будто её здесь нет.       — Что мне делать? — спокойно спросила Гермиона и Драко вздохнул.       — Для начала помолчать, а пока можешь нарезать бобы, только не переборщи с количеством.       Гермиона кивнула, взяла в руки нож и пару дремоносных бобов, которые так и норовили выскочить из пальцев. Доски у них не было, а резать на грязной поверхности она не решилась. Так что было принято аккуратно разрезать их в руках.       Гермиона поняла, что с Малфоем толком не о чем поговорить. Она пыталась придумать хоть какую-то тему для разговора, но сразу же осознавала, что это бред полнейший. К тому же, Малфой опять не в самом лучшем расположении духа. Хотя не исключено, что ему просто не нравится компания Гермионы. Это выглядит гораздо хуже.       Он дышал ровно, его лицо, как обычно, ничего не выражало и это снова пугало. Он всегда такой? Гермиона всеми силами старалась не выдавать признаки беспокойства, старалась даже лишний раз не смотреть на Малфоя, пока тот следуя рецепту, помешивал зелье в котелке и ждал, пока она закончит.       — Не хочешь поговорит о чем-нибудь? — её голос слегка дрогнул. Малфой вскинул бровями.       — О чем мне с тобой говорить?       Где-то она уже это слышала. Им и правда было нечего обсудить. Никаких общих тем для разговора у них не было и быть не могло.       — Ну не знаю… знаешь, есть такая игра, называется "правда или действие".       — Твоя маггловская бредятина? Нет уж, спасибо, предпочту работать в тишине, — отрезал Малфой, так и не посмотрев на напарницу.       — Ну и зря. В тишине можно умереть от скуки.       — Хорошо, если это заткнет тебя хотя бы на пять минут, то можешь начинать, — Малфой недовольно цокнул и скривил лицо.       — Отлично, правда или действие, Малфой?       Её это забавило. А его бесило. Но раз уж он согласился на эту авантюру, придётся следовать чужим правилам, а это вообще не в его стиле. У Малфоя всегда были свои правила и границы, точнее вот границ у него точно не было. Он действовал до последнего, но без рамок, в которые никогда себя не загонял.       — Может ты хотя бы, для начала, правила объяснишь? — хмыкнул он.       — О, ну да, точно. Ты можешь выбрать правду или действие. На любой вопрос при выборе "правды" ты должен ответить честно, не солгав при этом. А на "действии" делаешь то, что тебе скажет тот, кто задаёт желание.       — Я же говорю бредятина.       — Так правда или действие? — повторила Гермиона и Малфой задумался.       — Твоя гриффиндорская башка может придумать все, что угодно, поэтому начну с безобидного, с правды. Валяй.       Теперь задумалась Гермиона. Бобы из её рук выскальзывали, а нож проходил в миллиметрах от кожи.       — Хорошо… каково тебе было после того, как твоего отца приговорили к пожизненному в Азкабане?       Ах ты чертова сука, Грейнджер. С козырей начала?       Малфой посмотрел на неё не совсем добрым взглядом, но Гермиона отмахнулась тем, что он сам согласился. Мысленно она понимала, что Драко придумает что-то похуже.       Во время готовки он снял мантию, отложив её в сторону. Драко закатил рукава рубашки и расстегнул пару верхних пуговиц. Гермиона в ожидании ответа смотрела на него.       — Ничего, — коротко ответил он, — Он натворил делов, поэтому для него это самое приемлемое наказание. Потешила своё любопытство? А теперь потешь и ты мое, Грейнджер, правда или действие?       — Правда.       — У тебя был секс?       Ах ты… ты… придурок. Гермиона раскрыла рот от удивления. Она ожидала чего угодно, но уж точно не того, что услышала. А Малфой коварно улыбнулся, будто мечтал спросить об этом всю свою жизнь. И что ей сказать? Выложить правду или соврать? Соврёт, тогда подумает, что в восемнадцать ни разу ни с кем не встречалась. Хотя она и не встречалась.       — Был, — играет по его правилам, — Летом. Я забрела в маггловский бар и с дуру переспала с каким-то парнем в кабинке мужского туалета.       И соврала. Конечно же, это была ложь. Зачем Малфою знать о том, что Гермиона переспала с Роном в конце июня? Это получилось случайно, видимо, их эмоции взяли контроль над разумом и оба практически не понимали, что творят. А быстро выдуманная легенда все равно не навредит любопытству Малфоя.       Малфой засмеялся.       — А то уж думал, что все потеряно.       — В каком смысле? — она нахмурилась.       — Давай будем честными, Грейнджер, ты же абсолютно… ни о чем.       Гермиона задержала дыхание. На поверхность подоконника упали капли крови и она посмотрела на свою руку, в которой держала бобы. Она отвлеклась и оставила огромный порез на своей ладони, а бобы вылетели из её руки и упали на пол. Окровавленный нож также выпал на пол с грохотом металла по кафелю.       Она сильно сжала ладонь, попытавшись остановить кровь, но стало лишь более. Главное ни за что не расплакаться при Малфое. Это будет самым постыдным поступком за всю жизнь, если она сейчас даст волю слезам. Кровь безостановочно капала на пол, а открытый порез щипало от воздуха.       Гермиона метнулась к раковине и крутанула вентиль. Оттуда капнуло пара капель ржавой воды и что-то внутри забулькало. Малфой взял палочку и подошел к ней.       — Дай сюда руку, — он протянул свою, но Гермиона дёрнулась и сделала пару шагов назад.       — Отойди от меня, придурок.       — Я сказал, дай руку, Грейнджер, — рявкнул Драко и обхватил холодной ладонью её запястье.       — Отпусти, мне больно!       — Надо смотреть, когда ты что-то делаешь, идиотка. Или мозгов не хватило на то, чтобы наколдовать себе доску! Сейчас ещё дольше будем возиться здесь из-за тебя.       — Из-за меня?! — воскликнула Гермиона и стиснула зубы, — Надо думать, когда что-то говоришь, Малфой.       — Если ты не поняла, именно это я и имел в виду, — произнес он, продолжая осматривать повреждение, — Ты серьезно ни о чем, Грейнджер. Ни один парень на тебя не посмотрит, а если и посмотрит, то не уважает себя.       — Ты не знаешь, о чем говоришь.       — О, поверь мне, я то знаю.       Гермиона почувствовала обиду, засевшую где-то глубоко в душе, и это так больно щипало в груди. Неужели Малфой прав? Он шептал лечебные чары и рана затягивалась, превращаясь в тонкий шрам.       Больше они не говорили. Молча закончили зелье спустя полтора часа. Обменялись лишь несколькими короткими фразами. Но никто не решался заговорить. Особенно Гермиона.       Она старалась не заплакать. Всему причиной она сама. Все её несчастье от неё самой. Видимо поэтому Рон выбрал ту, которая была "о чем".       "А ты ни о чем".       Синоним слову убогая.       Такой Гермиона себя и ощущала. От опять поняла, что нечего ожидать от Малфоя чего-то хорошего и теперь всей душой желала, чтобы эти два месяца пролетели быстро, чтобы списки пар поменялись.       Чертов кретин. Что с ним не так?       Как только Малфой потушил огонь под котелком, а это означало, что они закончили, она забрала палочку и мантию и тут же вышла из туалета, даже не попрощавшись.       Обида душила изнутри, но плакать совсем не хотелось.       Она больше не будет уродовать себя и своё тело.