Скарлетт

Осень. Одинокая могила. «Привет, папа. Так странно, что ты тут, в холоде... Тебе ведь нельзя простужаться!» Скарлетт покачала головой: у отца всегда было слабое здоровье. Да, слишком слабое для мракоборца, вот только не оно стало причиной его смерти. Что он увидел в последний момент своей жизни? Зелёную вспышку? А должен был увидеть лица родных, наверное... Что вообще нужно увидеть, чтобы умереть счастливым? «Счастлив тот, кто знает, что умер за правое дело. Как ты, папа». Скарлетт слабо улыбнулась, смотря на плывущие мимо облака и стараясь не заплакать. «Долгие проводы — лишние слёзы», — говорил отец. Вздохнув, она в последний раз окинула взглядом могилу и пошла домой: отец слёз не любил. Эта заросшая травой тропинка на кладбище — повод пройтись пешком вместо того, чтобы трансгрессировать. Идя по ней, Скарлетт невольно забывала о бытовых заботах и задумывалась о другом: сколько здесь лежит людей? Отчего так много? Они умерли от остановки сердца, читая газету, или от руки какого-то страшного человека? Да и человека ли... От философии её оторвала Чёрная метка: Тёмный Лорд пожелал видеть слуг. Злость вскипела в девушке, но позволить ей вырваться наружу — найти свою смерть. Она сама выбрала себе судьбу. К тому же, главное в этой игре — первой дойти до финиша, а там видно будет... Трансгрессия не заняла много времени, и очень быстро Скарлетт очутилась у штаб-квартиры Пожирателей Смерти. — Здравствуй, Скарлетт, — холодно поприветствовал бледный мужчина с длинными платиновыми волосами. — Здравствуйте, мистер Малфой, — произнесла Скарлетт с ударением на два последних слова: надоела его фамильярность. — Возможно, я не помню, но мы вроде вчера не крестили вместе детей. Для вас я по-прежнему мисс Остин. Люциус одарил её саркастической улыбкой, и они вошли в штаб-квартиру. Волан-де-Морт восседал на высоком кресле во главе длинного стола, в то время как уже пришедшие Пожиратели заняли места вокруг него. Судя по всему, собрание пока не началось: Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи шёпотом о чём-то спорили, Антонин Долохов что-то с жаром доказывал Яксли, да и остальные негромко переговаривались, иногда исподтишка глядя на Хозяина. Скарлетт окинула взглядом комнату и заметила веснушчатого парня, оживлённо машущего ей рукой. Естественно, Барти Крауч явился одним из первых: он готов душу продать во имя любимого Милорда. Пряча негодование под равнодушным выражением лица, она коротко кивнула Барти и села рядом с ним. — Карли, ты не слышала? Тёмный Лорд минуту назад упомянул, что рад пополнению нашей армии! Она пополняется с каждым днём, Карли! — восторженно сообщил приятель, стараясь говорить тише. «Конечно, я не слышала, дурак, я вошла только что», — угрюмо подумала Скарлетт. Надо же, армия растёт... — Увидишь, вот-вот произойдёт важное событие, — продолжал трещать парнишка. — Это будет великая война! Мы всегда будем с нашим Хозяином, мы умрём за него, правда? «Обязательно умрёшь, — пронеслось в мыслях девушки, — когда твой отец узнает, чем ты тут занимаешься, дорогой». Вслух же она уверенно сказала: «Да, разумеется». Юноша не успел ответить — Волан-де-Морт начал речь. Казалось, монолог тёмного волшебника будет длиться вечно. Ничего важного Скарлетт не узнала и уже стала терять надежду что-либо узнать. Скучая, она рассматривала комнату, и в который раз за последнее время обратила внимание на пустующее место около Крэбба, где должен сидеть Регулус Блэк. Куда он пропал и почему все делают вид, что его и не было? «Да, на таких, как вы, мисс Остин, держится наша организация!» — донеслись слова Волан-де-Морта, и Скарлетт, вздрогнув от неожиданности, пробормотала: «Спасибо, мой Лорд». Беллатриса чуть не испепелила её взглядом, а остальные одобрительно закивали. — Барти, за что меня хвалили? — шёпотом спросила Скарлетт у Крауча, когда собрание закончилось и все стали вставать из-за стола. Тот нахмурился: — Как можно было прослушать? Милорд говорил, мол, у тебя хватило разума понять, что твой отец отстаивал неправильные ценности, и что ты выбрала правильный путь, а на это не каждый способен. — Он вновь расплылся в улыбке. — Я сам горжусь тобой, Карли. Мы невероятно похожи. Слушать подобное дальше было невыносимо: Скарлетт наскоро со всеми попрощалась и трансгрессировала домой. Дома её встретила мать, и вид у которой был очень счастливый. — Карли, мы тебя уже заждались! Где ты только ходишь? — Мы? Вместо ответа мать указала на гостиную. — Лили! Какой сюрприз! — Смеясь, подруги крепко обнялись: с Лили Эванс — теперь уже Поттер — Скарлетт была знакома с тех пор, как поступила в Хогвартс, а после окончания его они и вовсе перестали расставаться. — Пойдёшь ко мне, Карли? Мы с мужем сходим с ума в одиночестве, а присутствия одного Сириуса для меня не совсем достаточно. В Годриковой впадине, как всегда, царила атмосфера любви и тепла. Оказалось, решил присоединиться и Римус Люпин, застенчивый парень с небольшим, так сказать, скелетом в шкафу. Вся компания была немного старше Скарлетт, но дружбе это ничуть не мешало. — Жалко, что Хвостик не смог прийти, — вздохнула Лили, склонив голову на плечо подруги. — Без него мы как бы не все в сборе. Скарлетт мысленно закатила глаза: во-первых, ей никогда не нравились эти дурацкие прозвища, а во-вторых, Питер, по её мнению, не относился к числу интересных людей. Он будто безликая часть массовки, и никто никогда не знал, чего от него ждать. Единственное, за что можно было ручаться, — он точно не из Пожирателей... Сразу же вспомнился Регулус. — Как поживает младший брат, а, Сириус? — будничным тоном поинтересовалась она. — Ни ответа, ни привета? — Соскучилась по нему? — Несмотря на попытку отшутиться, Сириус не смог скрыть злобы в голосе. — У тебя, насколько я знаю, хватает поклонников. Не к тебе ли на той неделе подкатывал тот Лестрейндж, Рабастан, кажется? Да, вспомни, на концерте! — Ну, он как подкатил, так и откатил, а насчёт Регулуса мы не договорили. — Сдался он тебе! Понятия не имею, где его носит. С чего бы такая аристократическая особа стала писать нам, простым смертным, а? И вообще, я слишком давно не ночую дома, чтобы лезть своими лапами в дела священных Блэков. Скорее всего, наш защитник чистой крови уже познал гнев любимого Хозяина и канул в Лету. А о Лестрейндже подумай, — хмыкнул Блэк, стараясь сменить тему. — Хорошая партия и милейшая невестка Белла впридачу. Так, тихо и мирно, в дружеских посиделках и мелких ссорах, шли дни. Никто не успел оглянуться, как родился малыш Гарри Поттер, которого Скарлетт полюбила всем сердцем и навеки. Но в последнее время у неё не было возможности нянчиться с ним: она умудрилась где-то подхватить драконью оспу. Уже третий месяц не становилось лучше, и единственным утешением служили визиты приятелей. — Сириус, закрой окно! — Скарлетт вновь чихнула яркими искрами. — Не хватало ещё обычной простуды. — Немного свежего воздуха не помешает, — возразил Блэк, и она не стала спорить: он сегодня явно был не в настроении. — Хм, какие новости? Гарри, наверное, заметно подрос? — Подрос. — Сириус задумчиво смотрел в окно. — Видишь ли, Карли, Поттеры велели молчать, чтобы не волновать тебя лишний раз, но... ты должна знать, я считаю. — Он решительно посмотрел ей в глаза. — Дамблдор сообщил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть может... может убить Гарри. — Что?! — Девушка не поверила своим ушам, а Блэк вкратце рассказал историю о Пророчестве, произнесённом Сивиллой Трелони. — И теперь нам нужен Хранитель Тайны, чтобы уберечь Поттеров, — дрожащим голосом заключил он. — Они хотели выбрать меня, но я настоял на том, чтобы им был Хвост. Меньше подозрений. — Ты доверяешь ему? — Как себе. Кстати, дошёл слух, что кто-то из наших метнулся на тёмную сторону. — Сириус нахмурился. — Хочется думать, что не Лунатик. Этот визит перевернул мир Скарлетт Остин с ног на голову. Постельный режим приковывал её к четырём стенам собственного дома, и жизнь проходила мимо. Именно теперь, когда можно было с лёгкостью прийти на собрание Пожирателей и узнать, кто перешёл на сторону Волан-де-Морта, у неё не осталось даже сил выйти на улицу! «Разумеется, речь шла не обо мне: я никогда не передавала Лорду новой информации, отделывалась общеизвестными фактами, и никто не смел заподозрить меня. Кроме того, слух гласил, что это точно кто-то из “мародёров”. Как же узнать правду?..» Через несколько дней решение пришло само собой: Крауч-младший пришёл поинтересоваться состоянием её здоровья. — Спасибо, что не забываешь, Барти. — Скарлетт постаралась пустить в ход самую искреннюю улыбку. — Я, пожалуй, не в лучшем виде, но болезнь берёт своё. — Ты, как всегда, прекрасна, — тут же повёлся парень на действие чар, и она немного воспрянула духом от первой победы. — Я не люблю лесть, тебе это известно. Тебе, конечно, интереснее в компании наших, чем с бывшей однокурсницей, страдающей от недуга. — Карли! — Юноша удивлённо распахнул глаза. — Сама знаешь, что ты мой лучший друг. — Надеюсь, тебе пока не удалось обзавестись другими друзьями. Говорят, шайка Поттера стала искать убежище у нас? Меня волнует вопрос: кто? Вдруг ты уже нашёл с ним общие интересы, а я ухожу на второй план. — Скарлетт засмеялась, и Барти облегчённо выдохнул. — А ты считаешь, ребята Поттера на такое способны? — Он заметно повеселел. — Вполне возможно. Блэк. Почему бы нет? — Блэк? — захохотал Крауч. — Блэк — его вечный подпевала. Он готов целовать землю, по которой ступает Джеймс, и это я со школы запомнил. Скарлетт хихикнула в ответ, несмотря на желание превратить собеседника в жабу. — Тогда, может, Люпин? Подозрительный, правда? Или Петтигрю. Было бы здорово. — Здорово?.. — А что, хороший из него будет Пожиратель. Талантливый такой. — Талантливее, чем я? — неуверенно ухмыльнулся Барти. — И талантливее, и красивее, — поддразнила его подруга и показала язык, желая хоть чуточку отомстить за «подпевалу». Крауч нахмурился. — Боюсь, ему больше нравится своя сторона. Честно говоря, не понимаю, как ты поверила в байки о предателе. — Значит, предателя нет? — Меньше верь сплетням. Мне надо идти. Алохомора! — Он резко взмахнул палочкой и быстро покинул комнату, не потрудившись даже собственноручно открыть дверь. «Ну и ситуация! Разве информация не была верной? Что ж, в конце концов, Хранителю можно доверять и на него никто не подумает. Но не значит ли это, что под словом" предатель" имели в виду меня?.. Я ни в чём не прокололась, — упрямо твердила себе Скарлетт. — Просто слухи врут». Однако пришлось убедиться в обратном, когда однажды мать, плача, сообщила ужасные вести: две смерти в Годриковой впадине, героическая гибель Питера, арест Сириуса... Едва успев чуть-чуть оправиться от болезни, Скарлетт впала в депрессию. «Он предал Лили и Джеймса, — думала она, и слёзы наворачивались на глаза при одном воспоминании о произошедшем, но это были уже слёзы злости. — И ещё что-то говорил про Римуса! Вот так ты решил показать своё истинное лицо, Блэк? Ненавижу!.. А мне ли его судить? Чем я лучше? Скрыла от всех, что стала шпионкой, побоялась реакции мамы и друзей... Что я узнала за этот срок? Ни-че-го! Невозможно справиться одной; слишком много я о себе возомнила. А Крауч ответит за свою ложь!» С того момента она жила словно во сне: ни на что не реагировала, не смеялась, ни эмоции не отображалось на лице. «Карли, съешь что-нибудь, — просила мать. — Выйди на улицу. В кого ты превратилась, бедняжка? Тебя будто дементор поцеловал». Но в одно раннее утро Скарлетт всё-таки ненадолго покинула стены дома, чтобы сходить в магазин. Раньше ей обязательно захотелось бы по дороге свернуть к тропинке, ведущей на кладбище, и навестить отца, однако после всех событий это место пугало. — Скарлетт, вы? Она обернулась и увидела перед собой женщину в тёмном платье, которую узнала бы из сотни людей. — Мадам Лестрейндж? — Юный Крауч говорил мне, что вы по-прежнему в плохом состоянии. Ваша болезнь сильно затянулась, вам не кажется? — В голосе была ирония. — Такая ранимая, волнуетесь по малейшему поводу... Не бережёте себя, Скарлетт. Зашла я к вашей матери, и она считает, что вы в депрессии. О чём страдаете, милая? — Спасибо, что волнуетесь, мадам. Меня ужасно потрясла новость об исчезновении Хозяина. Не знаю, смогу ли принять это... — Он вернётся, — заверила Беллатриса, глядя с любопытством в смелые карие глаза девушки. — Каждый преданный ему волшебник не теряет надежды. Выздоравливайте. — Благодарю. Беллатриса трансгрессировала, оставив её. Придя из магазина, Скарлетт закрылась в комнате, чтобы всё обдумать. Беллатриса определённо о чём-то догадывалась, и это внушало страх. Она вдруг почувствовала себя невероятно одинокой и заплакала от бессилия, думая: «Мне не с кем даже поделиться горем! Моё окружение — это либо те, кого я терпеть не могу и обманываю, либо те, кого я люблю, но скрываю от них всю правду. Нужно кому-нибудь рассказать». — С ума сошла? — твердил внутренний голос. «Сошла с ума. Я расскажу свою историю, и есть лишь один человек, который поймёт меня правильно... Дамблдор». — Акцио, фотография! Из ящика старого комода вылетела фотография, принесённая однажды Питером. С неё смотрели счастливые Лили и Джеймс; в руках у Лили — новорождённый Гарри. Что бы сказали они, если б узнали эту тайну? Осудили бы? «Я всей душой на стороне Ордена, и они понимали это. Им не за что меня осуждать, ведь мне просто хотелось отомстить за родного отца. А после всего, что случилось, я не намерена останавливаться... Надеюсь, Дамблдор поймёт. Он всегда понимает». Всего-то год назад она болтала с подружками в коридорах Хогвартса, строила планы на будущее, мечтала о невозможном. Двери школы были открыты для каждого, а приветливый и по-доброму чудной директор всегда предлагал помощь в трудную минуту. Так не в этом ли чудесном воспоминании искать спасение?

***

— Вы, кажется, о чём-то хотели поговорить, мисс Остин? Я вас слушаю. Уже минут десять Скарлетт сидела в кабинете директора Хогвартса и перебирала различные темы для разговора, избегая главной. Дамблдор безуспешно старался выяснить причину её визита. — Видите ли, я боюсь, вы осудите меня, если скажу, — наконец призналась она. — Я не судья, а вы не на скамье подсудимых, - слабо улыбнулся Дамблдор. «Пока это так». — Не мне выносить вам приговор. Иногда нужно открыть душу. Я не заставляю вас, но, по-моему, вы ощущаете такую потребность. Отбросив сомнения, Скарлетт целиком и полностью выложила всё, что произошло с ней за последний год. Опасаясь увидеть реакцию директора, она неотрывно глядела на свои сцепленные пальцы и только в конце рассказа осмелилась поднять на него глаза. Он смотрел насмешливым взглядом. — Нет, я не удивлён. Это как раз в вашем характере — поступать безрассудно, но из лучших побуждений. Отец гордился бы вами. — Гордился?! Чем ему гордиться, сэр? — Ошарашенная девушка утёрла рукавом едва выступившие слёзы, чувствуя небольшое облегчение. — Я собиралась узнать как можно больше о Том-Кого-Нельзя-Называть, но лишь создала себе неприятности. Не думала, что Тёмный Лорд такой скрытный. — Да уж, он не привык делиться своей биографией со слугами, и жаль, что вы этого не знали. Но вы шли на зов сердца, поддаваясь желанию отомстить и, конечно, не размышляя о последствиях, потому что ещё молоды. Ваш поступок, с одной стороны, глупый, с другой же — храбрый. И это совсем не та храбрость, которую проявили вчера ваши знакомые. — Мои знакомые?.. — Не слышали, значит, — вздохнул профессор. — Вчера были арестованы Беллатриса, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи... — Арестованы? — ...а также Бартемиус Крауч-младший. — А это кто? — Барти. — Дамблдор усмехнулся, однако мгновенно стал серьёзным. — Они долго пытали супругов Долгопупс, надеясь получить от них сведения о Волан-де-Морте. Скарлетт поморщилась не столько от запретного имени, сколько от содержания поступка этих «знакомых». — Видимо, вы так спешили сюда, что не успели прочитать сегодняшние газеты. Что ж, у вас будет время вникнуть в подробности, а пока мы должны решить ваш вопрос. Я намерен переговорить с Министерством и сделать вас двойным агентом. Вы с Северусом станете прекрасной командой. «Северус... Кажется, какой-то молчаливый Пожиратель, которого не любил Джеймс и который чем-то обидел Лили. Разве он двойной агент?..» — Терпение, мисс Скарлетт Остин. Скоро вы всё поймёте.