Он просто хотел выжить. Разве это плохо?
Разве его жизнь не так же цена, как и те, которые он отнимал вынужденно?
Дима переносил это немного легче, он понимал, что просто не было выбора. Но груз ненависти его брата к самому себе, не давал ему дышать, поэтому Дима обнимал его со спины, пытаясь перенять хоть капельку той боли, отчего сам невольно начинал плакать. Все в домике прекрасно слышали происходящее у мальчишек, но ничего не предпринимали, так как просто не знали, как можно помочь столь искалеченным душам. Такая ноша и для взрослых неподъемна, не то что для детей, которые и жизни вкусить не успели, как познали смерть. Все три дня после госпиталя, Ира старалась не отходить от братьев, помогая адаптироваться. В какой-то момент Димка случайно проговорился, что они не могут спать по ночам, ведь все напоминало им о войне. Девушка начала помогать братьям справляться с поствоенным синдромом, к сожалению, у них ничего не было, кроме алкоголя, что притуплял их чувства на ночное время. В остальное же время они продолжали вариться в этом. Они уже давно не улыбались, даже друг другу. Странное дело, что даже на войне они иногда могли расслабиться в тени ночи, но оказавшись в, казалось бы, безопасных условиях, они не чувствовали этого. Они боялись мести. На четвертый день их отправили на работы, так как никто не хотел тянуть их на своих шеях. Старшего направили в поместье на стирку и уборку, а Антона в поля. Ирочка же считала, что их слишком рано разлучили, но ничего сделать не могла. Из-за войны действительно не хватало рук, а нужно было уже заканчивать сбор на полях и готовить собственные запасы, дабы зимой было, что есть. И тот день был поистине тяжелым для них двоих. Они постоянно оборачивались в поисках друг друга, но натыкались либо на других людей, которые смотрели с непониманием, либо на пустоту. И это разочаровывало. В поздний вечер после такого дня они прилипли друг к другу и не отходили ни на шаг, делали все в вместе, игнорируя всех вокруг. Говорили о всем и не о чем : в какой-то момент они с серьезными лицами обсуждали пальцы на ногах, их предназначение и почему нельзя от них избавится. Со стороны они походили на безумных. Лица тех, кто застал этот странный диалог, — что-то среднее между страхом, пониманием и удивлением. Еще через пару дней они встречают в доме новых крепостных. И это были Дмитрий с Сергеем, которых буквально снесло волной счастья братьев. Впервые они улыбались и даже смеялись, лежа на Сереге с Дмитрием. Они целуют их в щеки, обнимают и не отпускают, даже когда те, кажется, начали синеть в их объятьях. Однако и сами парни отвечали взаимностью на эту радость. Они почти породнились после войны. Всем стало легче дышать от их воссоединения. В ту ночь они спали все вместе, а братья обошлись даже без алкоголя, передавая его новоприбывшим. Антон с Димой впервые ложились спать с удовольствием, наконец ощущая себя в безопасности.Потому что парни точно их защитят, они уверны.
На следующий же день парней так же распределили, Сергей попал к Димке в прачечную, а Дмитрия, которого окрестили Билом, дабы не путать парней, отправили с Тохой на поле. Этот день был поистине удивительным. Все вокруг ошеломленно наблюдали за братьями, потому что мальчики работали с таким вдохновением и рвением, будто их и вовсе подменили, брались даже за самую тяжелую работу, помогая всем вокруг. Ведь никто и не знал, что до войны они были именно такими. После того, как мальчики окончательно освоились, они познакомились со своей помещицей. Алена Борисовна являлась буквально воплощением доброты и любви ко всему вокруг. Хоть ее финансовое состояние было и меньше, чем у того же Попова, но ее крепостные жили в хороших домах. Если кому-то не хватало места, они спокойно могли разместиться в поместье в гостевых комнатах, которых было предостаточно. Поместье Алена унаследовала от своего мужа, который не смог пережить войну. При жизни мужчина был большим любителем поздних балов, и дабы было, где размещать гостей, он построил огромное поместье. Сама женщина не была любителем балов, да и времена были не те, а одной с дочерью оставаться в этом поместье было одиноко и тяжело : пустота напоминала о утрате, поэтому хозяйка и разрешил тут селится. Переселилось не так уж и много людей : в основном те, кто работал в поместье. Для удобства небольшая часть военных врачей так же разместилась в этом поместье, среди них и была наша юная подруга Ира. Девочка, как оказалось, была довольно дружна с помещицей, не смотря на разницу в возрасте. Ириша проводила половину дня в госпитале у коек больных и раненых, а вторую половину в поместье, помогая рабочим, или же проводила досуг с хозяйкой. Ирочка была сироткой : родители подкинули ее еще в младенчестве на порог Алены Борисовны. А потому та и растила ее как собственную дочурку. Сейчас же к этой семейной идиллии присоединились и наши братья. Тоша довольно крепко подружился со своей спасительницей, поэтому каждый день встречал ее около госпиталя с небольшими букетиками полевых цветов. Чай все заварили себе самостоятельно, даже Алена Борисовна не стала звать никого, чем сильно удивила ребят, но не Ирину. Та лишь усмехнулась, увидев непонимание в глазах братьев. И вот они почти присели за стол, как Ирочка кричит с кухоньки. — Ален, у тебя печенье кончилось еще вчера, а я забыла сказать ребятам с кухни, —горестно протянула Ира, плюхаясь за стол, запивая свою горечь недавнего события большим глотком чая. Теперь же братья подивились, как она обращалась к хозяйке, ведь до этого она ее вчено по имени и фамилии кликала. Поэтому сейчас она удивила всех, в том числе и Алену Борисовну. Но хозяйка лишь хихикнула, прикрыв рот рукой, она понимала что раз девчушка обратилась к ней исключительно по имени, то сейчас она с людьми, которым можно доверять. Женщина посмотрела на грустную девочку, которая позабыв об этикете, развалилась на столе. — Что ж ты так печалишься из-за печенья, моя дорогая. Сейчас пойдем и испечем нового, — проговорила Алена. Мальчики молча переглянусь, пока их подруга уже в припрыжку двигалась в сторону кухни. Алена Борисовна тоже встала со своего места, мальчики все еще изумленно смотрели в сторону кухни, откуда уже слышалось жалобное дребезжание посуды. — А вы, мальчишки, умеете печь? — поинтересовалась хозяйка, обходя стол. На это мальчики лишь качнули головами. — Ирочка тоже не умеет, но каждый раз пытается. Пойдемте, и вы тоже попробуете. Мальчики нехотя выползли из-за стола, они и в правду не умели готовить столь чудесную выпечку, но им всегда было интересно наблюдать, как ловко это делал Евгений. Сердце болезненно сжалось от этого воспоминания, заставляя Тошу согнуться пополам ловя удивленный и взволнованный взгляд Алены Борисовны. Брат же, не поворачиваясь к младшему, остановился рядом, зажевывая нижнюю губу. Он тоже вспомнил этот момент их когда-то счастливой жизни. Тогда у них была семья, был достаток, им не нужно было бороться за выживание. Они могли и остаток жизни не познать тяжелого крепостного труда, могли быть простыми детьми, но жизнь распорядилась иначе. — Ребят, вы в порядке? — женщина обеспокоенно положила руки на их плечи, но они продолжали молчать. В этот момент с кухни с улыбкой выглянула Ира, но огонек в ее глазах мгновенно померк, когда она увидела поникшие лица мальчиков. Она мгновенно оказывается рядом, пряча их в своих объятьях. Алена делает шаг назад, понимая, что она слишком мало знает о этих детях и не в силах им помочь по крайней мере сейчас. Мальчики же покорно уткнулись в плечи Иры, как когда-то прятались в объятьях матери. Они начинают успокаиваться после таких теплых, но болезненных воспоминаний, окончательно приходя в себя, лишь когда слышат тихий шепот Иришки. — Я не знаю, что вам сейчас приходится испытывать после потери семьи. Мальчики вздрогнули от этих слов : все еще слишком больно. — У меня ее никогда не было... — голос девчушки дрогнул, — Алена и Кьяра единственные близкие мне люди, хоть и не родные. И я даже думать не хочу, что со мной будет, если я когда-то их потеряю. В уголках глаз девочки скопилась влага, а голос начал дрожать. Мальчики обхватили ее своими руками, даря свою поддержку. — Но вам нужно постараться жить здесь и сейчас, а не проводить время где-то там, далеко, — она резко поднимает голову на ребят, заглядывая в глубину их глаз — там тоже плескались слезы. — Это уже случилось, сейчас у вас есть мы, готовые за вас горы свернуть... Так что живите сейчас. Вам дали этот шанс — так используете. С ресниц девушки упала слеза, но своего взгляда она не отводила. Мальчики под таким тяжелым взглядом тихонько кивнули, опуская головы, а их щеки очерчивали мокрые дорожки слез. Алена Борисовна, которая все это время стояла чуть в стороне, прекрасно слышала каждое слово своей дорогой подруги. Сейчас она прекрасно понимала ситуацию, так что решилась подойти, заключая детей в объятья. Когда все успокоились, они все-таки добрались до кухни. Перед мальчикам мгновенно появились мисочки с мукой, которыми и громыхала Ирочка. Ее старания были вознаграждены поцелуем в лоб от Алены. Девочка улыбнулась, становясь похожей на довольного котенка. На деле приготовление печенья оказалось довольно простым, и мальчики мастерски справились со своими партиями. Но, к сожалению, у Иры все получилось не так гладко : она переборщила с маслом, поэтому ее выпечка была жирноватой и горчила. Но на это никто не обратил внимания, дабы не расстраивать Иру. Они были полностью в муке : все начиналось с легкого мазка по щеке, потом в какой-то момент началась настоящая бойня, в то время как Алена выходила за особенным ингредиентом — шоколадом. По возвращению на кухню все дети уже были полностью с головы до пят в муке. Она попыталась остановить ребят, но попала под удар : теперь её волосы были украшены мучным поцелуем Антоши. Когда кухня была убрана, а печенье остыло, ребята вновь заварили себе чая. С печеньем этот напиток казался божественным. Ира не обманула — мальчики бы тоже загрустили, оказавшись без столь великолепной сладости. — Ир, у тебя мука на щеке, — Антон аккуратно провел пальцем по нежной девичьей коже, что мгновенно налилась краской. Мальчик мгновенно отдергивает руку, замечая, как Ира подвисла, слегка удивленно держась за щеку. — Ой, прости, я случайно. Не подумал. — Спасибо, — девушка одобрительно улыбнулась, прерывая сбивчивую речь смутившегося Антона. Остаток вечера прошел великолепно : все общались свободно, веселясь от души, наслаждаясь прекрасным печеньем, что иногда горчило. В какой то момент к ним присоединилась девочка лет семи. Маленькая Кьяра, которая закончила с уроками чуть раньше, чем обычно, отправилась на поиски любимой мамы. Но когда она нашла ее в компании, то переключила свое внимание на новеньких мальчиков. И в какой-то момент она оказалась на руках у Димы. — Дима милый, — проговорила девочка, прижимая мальчика к себе. Все лишь наблюдали за этой картиной, надеясь запечатлеть ее в своей памяти навсегда. — А как же я? — Антоша недовольно нахмурился, обделенный девичьим вниманием. — Я разве не милый? — Тося тоже милый, но только с Ирой, — девчушка весело захихикала, пока неожиданная парочка заливалась краской под общий смех. Казалось, что даже крепостные, проходящие мимо, одобрительно растянули губы в улыбке. — Тили-тили, — прошептал Дима, мгновенно получая под ребра острым локтем Антоши. Алена, прокашлялась, привлекая всеобщее внимание и добившись желаемого эффекта, начинает говорить совершенно серьезно, поворачивая голову в сторону Ирины. — Коль что-то будет – я одобряю, — Алена все же не смогла сдержать улыбку, а после и смех, когда увидела глаза ребят, выражающее глубокое смущение и озадаченность. — Алена! — недовольно проговорила Ира, поднимаясь из-за стола. — Дима! — еще громче проговорила девушка, слыша поддерживающий смех друга. — Предатели. Девушка удаляется из-за стола с Кьярой говоря, что девочке пора спать. Та в свою очередь на прощание целует Диму в щеку. — А ты поцелуй Тосю, — проговорила девочка уже на руках Иры. — Что? Нет я не буду это делать, — она растерянно посмотрела на Антона, тот лишь пожал плечами. — Давай, не стесняйся, он не кусается, смотри, — Димка склоняется над Антоном, целуя в щеку, пока тот лишь одними глазами высказывал все, что думает о своем брате. — Вот видишь – я живой, даже не укусил. Давай же, не чужая все-таки. Девушка с некоторым сомнением смотрит на Антона, а после ставит малышку на пол и подходит к мальчишке, уже полностью пунцовая, медленно наклоняясь. Быстро чмокнула, хотя это больше походило на клевок, так же быстро убегает, забывая про Кьяру, но та самостоятельно идет за девочкой. Как только шаги смолкают, столовую оглушает смех. Только Антон не смеялся : он и по думать не мог, что может понравиться Ире, но что он сам чувствовал — не понимал. Ну или отказывался понимать, вспоминая голубые глаза мальчишки. Всю ночь после чаепития Тоша планировал забыться в воспоминаниях о былых днях, дабы спокойно поспать. Но в этот раз, видимо, что-то пошло не так : мысли о прошлом путались и сбивались, перенося мальчишку в воспоминания о сегодняшнем чаепитии, тем самым пугая его. Как только он пытался подумать о прошлом, где-то на подкорке сознания мгновенно звучал голос Ирочки, призывающей жить моментом. Он еще полночи ворочался, пытаясь вернуться в свое безопасное прошлое, спасаясь от такого непредсказуемого настоящего. И когда он все-таки смог забыться и уснуть, перед его глазами предстал Арсений. Яркое солнце освещало его небесные глаза, делая радужку почти прозрачной. Антон смотрел на вороненка с улыбкой на губах. В груди теплело и весь страх, что загнал мальчишку сюда, растворился, оставляя лишь безграничную любовь. Голос Иры не доставал, и Антон мог насладиться этой выдуманной реальностью. Здесь его любовь взаимна. А где-то в далеке счастлив и его брат с Сережей. Мальчишка же стоял на месте, просто наслаждаясь видом, не пытаясь даже двинуться в сторону такого родного и любимого Арсения, боясь, что тот может раствориться. Их разделяло около десяти шагов, и Антон был готов сделать все, дабы оказаться подле любимого, но что-то фантомное останавливало его. Он хотел увидеть хотя бы один шаг со стороны Арсения, и тогда бы мальчишка сорвался бы к нему, преодолевая весь остальной путь.Но они лишь любовались друг другом, не решаясь подойти.
В первое утро после такого сна мальчик проснулся расстроенным, но жизнь продолжалась. Постепенно Антон перестал забываться воспоминаниями перед сном, думая о настоящем, о Ире. Милая девчушка захватила своей милой невинностью сердце Антона, вытесняя от туда всех остальных. С ней он чувствовал, что внутри него все вновь наполняется смыслом, как будто он вернулся к Арсению, к семье. Он хотел остаться с этим чувством, отвергая все остальные тяжелые мысли, в том числе и мысли о прекрасном принце. Он уговаривал самого себя забыть о нем, убеждал, что больше они и не встретятся, в чем его поддерживала Ира. Но принц все равно продолжал ждать Антона в его сне, где они просто стояли друг против друга, любуясь, так и не сделав ни единого шага. Так шел сон за сном, в реальной жизни закончилась война. И теперь Антон мог бы отправить письмо, делая шаг по-настоящему. Но хоть эта мысль и мелькала в его головушке, воплощать ее в жизнь он не торопился, списывая это на занятость, пока сам проводил досуг с Ирой в праздничных хлопотах перед рождеством. На рождество все крепостные собрались за длинным столом, как единая большая семья, во главе которого восседала Алена Борисовна с Кьярой на руках. Антон находился по правую руку, о чем-то шепчась с Ирой, пока на него хмуро подглядывал его братишка, сидевший по другую сторону богато накрытого стола. — Родной мой, мы можем поговорить, — произнес Дима, придерживая своего брата за локоть, когда тот послушно отправился за Ирой. Его брат менялся прямо на глазах : все меньше проводил времени в кругу друзей, стал грубее и злее. В этом надо было разобраться. — Братец мой, не сейчас, я обещал прекрасной Ирине танец, — проговорил Антон, вырывая свой локоть из захвата, пытаясь пройти в сторону девушки, которая весело махала рукой за собой. — Минута твоего времени, Ирка подождет. Димка уволок брата в сторону балкона, где было тише всего. И там, прижимая брата к каменной ограде, угрожающе нависает над ним, пока Антон пытается вырваться из его крепкой хватки. — Дим отпусти мне больно. — А мне больно наблюдать за тобой. —Что за околесицу ты несешь? — Антон попытался резко вывернуться из рук брата, не смотря на то, что тому могло быть больно. — Ты чего творишь? Ты стал грубее и злее, от Ирины своей ни на шаг не отходишь, — Димка только сильнее прижал его к ограде. — Тебя это не касается, — прошипел младший, смотря брату в глаза. Его слова задели Диму, и он с отвращением отдергивает руки. Это не его брат. Тоша никогда не говорил таким ядовитым голосом, что отравлял все вокруг себя. Он облокачивается на ограду, ожидая продолжение диалога старшего. — А как же Арс? Этот вопрос, как удар в спину. Мальчишка дергается, как от пощечины, но молчит, потому что не может сказать. — С тобой и поговорить толком нельзя, я тебя дома уже с неделю не видел, — не унимается Дима, пока Антон упорно продолжает молчать, активно что-то ища в своих карманах. И вскоре он находит - трубка. Он набивает ее табаком и начинает подкуривать, с безразличием смотря на когда-то такого родного человека. Сейчас же Димка лишь раздражал. Ему сейчас хорошо : почему же он лезет в его жизнь? С ним все в порядке. — Я скучаю, — прошептал старший, но реакции опять не последовало. В сердце Димы что-то оборвалось : он не выдерживал этого молчания, он не хотел верить, что его брат стал таким.Он не верил.
Это лишь какая-то игра, может ложь... Этого просто быть не может.
Невозможно с такой любовью смотреть, говорить, думать, а потом ничего не чувствовать.
— Да что же ты молчишь?! — Дима крикнул, а в его голосе слышалось отчаянье. Он вновь обхватывает его за худые плечи, треся, надеясь увидеть хоть на какие-то эмоции на лице своего брата. Но мальчишка лишь повел плечами, освобождаясь из захвата. — Я больше не люблю его! — Антон резко поднял голову, а в его глазах плескались слезы. — НЕ ЛЮБЛЮ! НЕ ЖДУ! НЕ ИЩУ! — голос мальца так же сорвался на крик. — Невозможно, — прошептал Дима, пока Антон кричал на него, размахивая руками. — Возможно, — слова резали по ушам старшего, и он их прикрыл, дабы не слышать этого бреда. — Их больше не будет рядом с нами. — Мы еще сможем вернуться к ним, — слова больно били Антона под ребра, доставая до сердца. — Нет. Наш дом теперь здесь, — Антон подходит к брату, отрывая его руки от ушей. — Это теперь наша семья. Нужно перестать надеяться на фантомные мечты о том, что мы могли бы быть с ними. Лицо Антона ничего не выражало, пока Дима сотрясался всем телом, отказываясь принимать. — У нас не было с ними и шанса. — Мог быть, - прошептал старший, искренне веря в собственные слова. Неожиданный шлепок по щеке заставляет его отшатнуться, держась за горящую щеку. Он не смотрел на младшего, упираясь взглядом в камни под собой. Дима не сразу понял, что его только что ударили и это был Антон. И если бы раньше такое произошло, то младший мигом начал бы извиняться, но сейчас слух пронзает тишина. Осознав это, парень отрывается от земли. Но на балконе уже никого не было.Антон ушел.
В зале было тепло и уютно, Люди вокруг танцевали, кто как умел : дрыгались в разные стороны, периодически сталкиваясь друг с другом, они даже не извинялись, бросаясь дальше в умопомрачительный танец. Антон хмуро шел среди этой толпы, пока не нашел Иру, которая одиноко стояла, подпирая стену. Он подошел к ней, и его губы растянулись в нежной улыбке. — Милая леди, прошу прощения, что заставил вас ждать. Согласитесь ли вы подарить мне танец в столь прекрасный рождественский вечер? — Конечно, подарю. Следуй за мной. Антона мгновенно утягивают в танец. По началу ведет Ира, но позже инициатива переходит в руки Антона. Они становятся частью этой безумной толпы, безудержно танцуя из стороны в сторону, весело смеясь в полный голос. И вот музыка стихает, а ребята замирают прямо напротив огромной ели. Тяжело дыша, они смотрят друг другу в глаза, и буквально секунду спустя их губы смыкаются в мягком, нежном, но детском поцелуе. В ночь после Рождества Антон пишет стихотворение к Арсению, подкладывая его под подушку, ложась спать счастливым в объятьях Иры. Он снова здесь : в этом солнечном дне, однако лицо Арсения перекошено горем. Антон не замечает, что расстояние между ними сократилось на один шаг, которого он так долго ждал. Он кладет у своих ног помятый листочек и уходит в противоположную сторону от принца."Прощай"
Мой друг Арсений, вы так прекрасны,
И только вы над моим сердцем властны.
Вы выкрали все мысли в голове:
О радости, любви, о горе и семье.
Лишь вы все место занимали,
Но произошел такой конфуз:
Девчонка своими мягкими устами,
Что мне мыслишку нашептали,
О том, что рядом мы более не будем,
А то, что было - позабудем.
Не стоит ли тогда пожить сейчас
И научиться двигаться без вас?
Война давно нас разлучила,
Но не дала вас позабыть.
Я жил, все вспоминая о тебе,
О том прекрасном летнем дне.
Но тебя благодаря, убегаю на поля,
Где буду счастлив ныне я.