Для чего-то важного

Она постоянно была рядом, неосязаемо, но Ран чувствовал, что в любой момент он может заснуть, и она точно будет ждать его там, у него во сне. Такая понимающая, такая родная, но в то же время такая далёкая. Неуловимая мечта, несуществующий человек из сна, слушающий все слова Рана. Только там он становился самим собой, хотя сном это было назвать довольно трудно, скорее параллельная реальность. Вот уже несколько месяцев ему снился один единственный сон с участием девушки, и каждый раз она приглашала его присесть рядом и рассказать о своей внутренней буре, что разрушала его изнутри, ломая все принципы и заставляя мучиться в непонимании реальности. Она знала его всего, только не понятно откуда, подсознательно он понимал, что ей можно доверять, поэтому собственно рассказывал ей всё, на протяжении всех месяцев, что она снилась Хайтани. Ей он доверился, знал ведь, что даже если она сильно захочет – не сможет сделать ему больно, как делал ему родной младший брат, раз за разом влезая в сомнительные авантюры, откуда приходилось его вытаскивать, а иногда и влезать самому. Беспокойство за младшего иногда было слишком сильным, ведь он был единственным родным человеком, плюсом шёл груз ответственности за отнятые когда-то жизни. Это всё лежало тяжёлым грузом и тащило на дно тёмного омута бесконечных мыслей и страданий, предсмертных криков, звуков драк и кромешной тьмы. Всё это он не решался доверить никому, кроме зеленоглазой девушке из сна. Той, что каждую ночь была рядом, пусть и во сне, но рядом. Иногда его бесило всё, он не хотел просыпаться, а после пробуждения буквально крушил мебель. Риндо же не понимал, что происходит с братом, почему он стал такой отстраненный, терял концентрацию. Ран часто лежал на коленях девушки, ему было так спокойно, так легко, он не слышал голоса, что доставали его в реальности, а рука компаньонки покоилась в его волосах, пальцами осторожно перебирая его волосы. В какой-то момент она перестала ему сниться, вообще. Просто пропала. Сначала Рана абсолютно не задевал этот факт, лишь первые три ночи. Затем в мыслях посеялась тревога, нарастающая с каждым днём, вдруг она больше не приснится ему? Вдруг он снова впадёт в ту пучину тревоги и бесконечной тьмы? Шли дни, недели, месяцы, и сейчас Ран всё чаще впадал в безумие молчания, закрываясь в комнате и пытаясь вызвать в голове образ той самой. Как на зло он бесповоротно стирался из памяти, остался только голос: прекрасный, окутывающий все мысли теплом и безопасностью. Ран не хотел ничего, просто уже не видел смысла ни в чём, потерял нить связи с реальностью, пытаясь вернуть в сны образ своей прекрасной Венеры. И ведь сам когда-то осуждал таких людей, а теперь стал таким же. Иронично, не правда ли? Риндо буквально заставлял его ездить на работу, в офис, где без Рана катастрофически не справлялись, ведь толковый руководитель – главное для успешного ведения бизнеса. В один из дней, сидя в кабинете, Ран разбирал отчёты и недоумевал, что за тема с нехваткой сотрудников в штате. Из коридора перед кабинетом раздался крик, хотя таковым это было назвать сложно, скорее ругань какой-то девушки. — Да что за безобразие у вас здесь происходит? Я уже 4 часа жду, когда меня вызовут для собеседования, а в итоге вы мне сейчас говорите, что вы приняли сотрудника? Что за отношение к людям? Вы вообще в курсе, что вы обязаны выслушать всех кандидатов? Рана вдруг осенило. Он узнал бы этот голос из тысячи. Это была она, та самая девушка из сна, и он понял, нужно действовать. Либо сейчас, либо никогда. С величественной грацией Хайтани вышел в коридор: — Что здесь происходит? — все присутствующие замолчали, коих оказалось четверо, а девушка замерла на месте, вытащив глава и спешно хлопая глазами от удивления. — Ахуеть, он существует… — через пару секунд до неё дошло, что она сказала. Но Хайтани совершенно не обратил внимания, он просто понял, что тоже снился ей. Это были общие сны на двоих. Незримая связь, соединившая их.