Повесть о старом Техасе

      В поместье Каса-дель-Корво все были взбудоражены происшествием на конной прогулке. Черные слуги перешептывались, охали и качали головами, обсуждая смелость молодой миссы, не испугавшейся понесшей ее по широкой долине неизвестно куда лошади. Особо ушлые из слуг поговаривали даже, что ее спас от табуна разъяренных жеребцов тот самый красавец «жентмун», который привел мустангов массе Вудли.       Что касается самого Вудли, то он был порядком взволнован случившимся и подумывал о том, чтобы запретить Луизе прогулки на крапчатой кобыле — бог знает, что еще взбредет в глупую голову этого дикого создания, а любезного Мориса Джеральда поблизости может и не оказаться.       Луиза же демонстрировала поразительное спокойствие, почти равнодушие, и только пожимала плечами в ответ на расспросы: не случилось, мол, ничего особенного — ей нравится скакать галопом по степи, а опасность от табуна жеребцов сильно преувеличена, к тому же, мистер Джеральд знал, как с ними поступить, чтобы они отстали. Делалось это не столько из желания покрасоваться перед домашними, сколько в стремлении осадить не в меру разбушевавшегося Кассия. Капитан Колхаун точно с цепи сорвался после пикника: без конца упрекал Луизу в беспечности и нарочито громко ругал вслух «бродяг, понаехавших в благословенную Америку со всего света и возомнивших себя неизвестно кем».       — Как он утомил меня, Генри, — пожаловалась Луиза на кузена, сидя после завтрака за клавесином. — Кружит около меня, как гриф.       — Возможно, Каш просто испугался за тебя? — предположил юноша. — Мы все здорово переполошились, когда Луна поскакала за дикими кобылами.       — Генри, — бросила на него сестра усталый взгляд голубых глаз, — хотя бы ты не читай мне нотаций. В Луизиане мне не было равных среди наездниц, неужели вы посчитали, что я не справлюсь с Луной, или что она меня сбросит?       — И все же, Лу, тебе следует быть осторожнее.       — Да, ты прав, следует. Но не с лошадьми и уж тем более не с «бродягами», как изволил выразиться наш кузен. Ах, Генри, неужели ты не видишь, что происходит?! — Луиза раздосадовалась на несообразительность брата.       — Что ты имеешь в виду?       — Кассий не даст нам спокойной жизни! Разве ты не знаешь, что отец должен ему крупную сумму денег? Каш думает, что мы все в его власти, особенно… я, — сказав эту фразу, девушка заметно погрустнела. — Он будет настаивать на том, чтобы я вышла за него замуж.       — Что ты, Лу! — потрясенно воскликнул Генри. — Этого не произойдет, если ты против брака с ним! Отец не допустит, я не допущу, поверь, мы сумеем договориться с Кассием. Не совсем же он подлец!       — Ах, если бы это было так… Но знай, Генри, я не намерена поддаваться на его шантаж. Я не выйду замуж за Кассия! — решительно заявила Луиза, в голосе которой помимо протеста скрывалось еще что-то едва уловимое. — Пусть я обнищаю, буду ходить в рубище, жить в хакале или вовсе под открытым небом, питаясь тем, что посылает Бог, но я не стану женой этого негодяя! Никогда!       Луиза в сердцах захлопнула крышку клавесина и убежала к себе. Генри лишь растерянно развел руками — слишком уж трагичным показался ему тон сестры. Однако если бы он был немного более внимательным, то заметил бы, что с ней произошли значительные перемены с тех самых пор, как их семейство обосновалось в Каса-дель-Корво.       Впрочем, и Луиза не замечала излишней мечтательности брата и его беспричинной грусти, то и дело одолевающей молодого Пойндекстера. Генри тяжело вздохнул и начал собираться на хлопковую плантацию по поручению отца. Перед тем как отправиться туда, он поднялся на асотею и с щемяще-волнительным чувством посмотрел на пустую проезжую дорогу и виднеющуюся вдали крышу дома дона Сильвио.       Так прошли несколько тоскливых дней, пока из поселка, что возле форта Индж, не прискакал запыхавшийся посыльный и не сообщил, что капитан Колхаун ранен на дуэли, состоявшейся в гостинице-таверне Обердофера. Услышав об этом, Луиза сильно побледнела, однако вовсе не из-за тревоги за кузена. Она догадалась, с кем мог драться Кассий, но при отце и брате постаралась не выдать себя.       — Как это? — поразился Вудли. — Неужели Кассий до сих пор не остепенился со своими мальчишескими выходками? Что там произошло?       — Видит Бог, мистер Пойндекстер, — возбужденно говорил посыльный, — мистер Колхаун сам виноват в ссоре. Я слышал, как он оскорбил того ирландца, торговца лошадьми. Дуэли могло и не быть, если бы мистер Колхаун извинился перед мустангером, но он уперся, словно мул!       — Ах! — из груди Луизы вырвался невольный стон.       — А с ним, с мистером Джеральдом все в порядке? — забеспокоился Генри.       — Тоже ранен. Врач из форта осмотрел их и сказал, что жизнь драчунов вне опасности. Как пить дать, проваляются оба в постели не меньше недели, а потом снова будут здоровее всех здоровых. Ох и наделали они шуму! Всю таверну разгромили.       — Придется возмещать убытки, — произнес Вудли так, будто делать это он должен из своего кармана. Мало кто догадывался в округе, что фактически деньги Пойндекстеров принадлежат Колхауну.       — Я поеду туда, — засобирался Генри в дорогу. — Кто-то должен позаботиться о них — забрать Кассия и устроить мистера Мориса.       — Поезжай, сын, — согласился плантатор. — И будь повежливее с хозяином гостиницы, извинись от моего имени и пообещай, что весь нанесенный ущерб будет возмещен.

***

      После дуэли все обитатели Каса-дель-Корво от кухарки до хозяина поместья свободно вздохнули — раненый и зависимый от посторонней помощи Кассий Колхаун враз присмирел и даже заискивал перед домашними. Пускай такое поведение — всего лишь затишье перед очередной бурей, довольно было и этого.       Генри не забывал навещать второго дуэлянта, который в это время отлеживался в захудалом номере гостиницы Обердофера. Тот был бы согласен и на пребывание в своей бедной хижине, но врач настоял на том, что больному необходимо оставаться в покое. Оседлав коня, Генри увидел, что Луиза вышла к нему с корзинкой, полной разных яств.       — Генри, ты едешь к мистеру Морису? — непринужденно спросила она брата так, будто речь идет о ком-то из рабов на плантации. — Я подумала, что будет не лишним угостить его чем-нибудь вкусным с нашей кухни. В этих дешевых гостиницах, должно быть, такая отвратительная еда…       — Ты права, Лу, это будет очень кстати, — согласился Генри, принимая корзинку из ее рук.       — Невежливо, в самом деле, не отблагодарить его после всего того, что он для меня сделал. Для нас, — поспешно оговорилась она, — если ты еще не забыл историю с бурей в степи.       — Это правда, сестричка, — простодушно сказал юноша, не видя в ее невинном жесте ничего предосудительного, никакого намека на то, что Луиза испытывает к мустангеру нечто большее, чем просто благодарность. — Жаль лишь, что Каш так не считает. Его поведение было просто отвратительным, если верить слухам.       — Наконец-то ты начинаешь понимать, — покачала головой девушка. — Скачи, Генри, пусть благословит тебя Бог.

***

      В поселке у форта Индж кипела жизнь. Пестрая публика в лице солдат, мексиканцев, мустангеров, переселенцев, карточных шулеров, мирных индейцев и других примечательных личностей наполнила гомоном таверну и площадь перед ней, словно и не было никакой дуэли — посудачили и забыли. О недавней перестрелке говорили только разбитые зеркала, часы и несколько дырок от пуль в мебели.       Генри отвел коня в стойло возле гостиницы и хотел уже взойти на ее крыльцо, как вдруг увидел знакомый силуэт в мексиканском костюме. Исидора восседала на коне с точно такой же корзинкой в руках, какую передала для Мориса Луиза.       — Донья Исидора! — с улыбкой воскликнул Генри, сомневаясь в том, правильное ли употребил к ней обращение. — Как отрадно снова видеть вас в Техасе!       Исидора вопросительно взглянула не столько на него, сколько на его поклажу, явно собранную женской рукой.       — Вы преследуете меня, дон Энрике? — натянуто улыбнулась она в ответ.       — Нет, что вы! — засмущался тот. — Я приехал к мистеру Джеральду — его ранили на дуэли.       — Я знаю, — многозначительно ответила Исидора. — Я услышала об этом сразу, как приехала к дяде.       — Вы тоже к нему? — обрадовался Генри. — В таком случае, мы могли бы навестить его вместе.       — Нет, я передам посылку через горничную и уеду, — сеньорита брезгливо покосилась на открытую дверь гостиницы, через проем которой была видна завеса сизого сигарного дыма.       — Да, конечно, — спохватился юноша. В самом деле, не пристало леди заходить в такие заведения. Он лихорадочно соображал, как ему поступить: если сейчас навестить Мориса, Исидора исчезнет, и у него снова долгое время не будет возможности поговорить с ней; уехать, не повидавшись с больным, тоже казалось ему непорядочным. Генри осторожно предложил: — Сеньорита, не согласитесь ли вы немного подождать меня? Я отдам обе посылки лично в руки Морису, а потом провожу вас до асьенды — все равно нам по пути.       — Хорошо, я подожду вас, — ответила Исидора, в планы которой изначально не входило общение с Пойндекстером, но, поразмыслив, она пришла к выводу, что Генри — ценный помощник в узнавании вестей. Никто не мог рассказать о том, что происходит в Каса-дель-Корво, лучше, чем его обитатель.       Не прошло и десяти минут, как Генри, оживленный и веселый, вернулся обратно.       — Как здоровье дона Морисио? — поинтересовалась Исидора.       — Он поправляется, — произнес юноша, взбираясь на лошадь. — Совсем скоро встанет на ноги.       — Он никогда раньше не дрался на дуэлях, — заметила Исидора, натягивая поводья.       — Это все мой кузен Каш. Он ужасный задира, даже не представляю, что могло послужить причиной их ссоры. Мистер Джеральд не сделал ни ему, ни нашей семье никакого зла, одно лишь добро, — Генри задумался, не слишком ли сложно он говорит для ее понимания, но смысл сказанного мексиканка улавливала безошибочно.       — Дон Морисио часто бывает у вас?       — Он ни разу не бывал у нас, сеньорита, не считая новоселья.       Эти слова немного успокоили ревнивое сердце Исидоры. Возможно, все не так уж плохо, как казалось поначалу? Несмотря на род занятий, мистер Джеральд настоящий джентльмен — что же удивительного в его благородных жестах по отношению к даме? Если они даже не видятся…       — А вы давно знакомы с Морисом? — прервал ее размышления Генри.       — Почти год. Он спас меня от индейцев. Они напали на меня по дороге на Рио-Гранде.       — Да, это на него похоже, — улыбнулся Генри. — Мы тоже встретили его, когда были в ужасно опасном положении. Наш обоз заплутал в выжженной прерии, где невозможно было найти дорогу. У нас заканчивались запасы воды, на нас надвигался смертельный ураган… Если бы не мистер Джеральд, я бы сейчас не разговаривал с вами, донья Исидора.       — Почему же ваш кузен так его невзлюбил? — удивилась Исидора, боясь, что причиной раздора могла быть Луиза.       — Я не берусь об этом судить, сеньорита. Мне известно не больше вашего.       «Значит, мои догадки верны. Мужчины ненавидят друг друга из-за женщин, так же как женщины ненавидят друг друга из-за мужчин», — с горечью подумала Исидора.       — Вы чем-то опечалены? — заботливо спросил Генри, заметив, как помрачнела его спутница.       — Нет, дон Энрике, все хорошо, — коротко ответила девушка, впервые как следует разглядев его лицо. Пожалуй, он недурен собой, только еще слишком юн, как неоперившийся птенец. Если бы не его близкое родство с мисс Пойндекстер, к которой Исидора испытывала острую неприязнь, мексиканка признала бы, что Генри заслуживает самого теплого дружеского расположения. Но американская выскочка встала не только между ней и Морисом, она даже испортила ее возможную дружбу с добрым сеньором. От досады Исидора сильнее сжала в руках поводья и продолжила путь, слушая восторженные рассказы Генри, в которых понимала далеко не все или просто не старалась понять.

***

      Луиза поднялась на асотею, снедаемая неясной тревогой — Генри отсутствовал очень уж долго. Она вглядывалась в даль, в ту сторону равнины, где вдоль берега реки тянулась дорога от форта. Вот-вот на ней должен был появиться Генри, но вместо одного всадника Луиза увидела двух — ее брат неспешно ехал в компании какого-то человека.       С такого расстояния сложно было понять, мужчина это или женщина, но чем ближе они подъезжали, тем отчетливее становилась фигура второго наездника. Это была девушка, увидев которую, мисс Пойндекстер смутно вспомнила эксцентричную гостью, посетившую их прием в честь новоселья. Но не только это вспомнилось Луизе. Во время их последней встречи Морис упоминал о своей знакомой — молодой мексиканке, превосходно кидающей лассо. Луиза поднесла к глазам лорнет, чтобы получше разглядеть спутницу брата: с одной стороны седла у нее висело маленькое лассо. «А как хороша!» — не без ревности подумала Луиза и тут же встревожилась еще больше: «Такая девушка могла покорить его сердце. И что она делает рядом с Генри? Они наверняка едут вместе из поселка, более того, из гостиницы! Боже мой, она посещала Мориса! Без сомнения, это его возлюбленная!»       Тем временем всадники подъехали к воротам Каса-дель-Корво. Генри намеревался сопровождать Исидору дальше, до асьенды ее дяди, но девушка вежливо отказалась от его услуги. Она посмотрела наверх и встретилась глазами с соперницей.       — Донья Исидора, это моя сестра Луиза, — добродушно проговорил Генри. — Вы, конечно, помните ее.       — Да, я помню, — еле слышно процедила Исидора, легким кивком поприветствовав американку, на что та ответила ей тем же, согласно правилам приличия.       «Как смотрит! Точно она здесь королева. Пресвятая Дева Мария, да в ней спеси больше, чем во всех янки, вместе взятых», — про себя возмущалась Исидора.       «Она торжествует надо мной, — надев маску гордого безразличия, мысленно сокрушалась Луиза. — Решила явиться сюда лично и показать свое превосходство, даже не постеснялась втянуть в это Генри! Наверняка они с Морисом смеялись над моим подарком и над моими глупыми чувствами, которые я по неосторожности проявляла перед ним. О, глупая, глупая Луиза Пойндекстер!»       «Пусть не думает, что сможет завоевать сердце дона Морисио! — продолжала молчаливый диалог с соперницей мексиканка. — Он мой! Только мой! Не будь я Исидора Коварубио де Лос-Льянос, если отдам его этой бледной выскочке!»       Последняя мысль Исидоры была столь очевидна по выражению ее лица, что Луиза, собрав все силы, презрительно улыбнулась, как бы говоря: «Милая, вы забываете, с кем имеете дело. Я аристократка, благородная леди, так что забирайте себе своего торговца лошадьми, мне он не нужен».       Исидора с еле сдерживаемой яростью галопом помчалась дальше по дороге, подняв за собой пыль столбом.       — Что произошло? — растерялся Генри, спрашивая не то Плутона, встречавшего его у ворот, не то Луизу, не то самого себя. — Неужели я сказал что-то не то, обидел ее?.. Луиза! — позвал он сестру и обнаружил, что та покинула асотею.