Непонимание

Бэкхён очнулся только тогда, когда дверь в прихожей громко захлопнулась. Слишком громко. Слишком больно. Слишком. Размышлять сейчас о том, что произошло, не было смысла. Потому что все было и так запредельно ясно. Они поссорились. Снова. Бэкхён сидел в кресле, подтянув под себя колени и обхватив их руками. Взгляд пустой. В никуда. Слишком тяжело, когда ты отдаешь человеку себя всего, а взамен получаешь лишь малую долю его самого. А ведь с каждым разом хочется все больше и больше. Именно этого и хотел Бэкхён. Всего лишь. Разве так много? Хотелось больше ласк, больше нежности, больше заботы..и просто больше присутствия рядом с собой самого Тао. Он просидел так всю ночь. Подумав, что ничего страшного. Так уже было, и Тао вернется завтра, либо на рассвете, либо вечером. Но как бы сильно его не ждал Бэкхён, он не приходил. Ни через день, ни через два, ни через неделю и даже месяц. Ровно месяц прошел, как Тао хлопнул дверью и ушел. Куда? К кому? В конце концов – почему? Бэкхён каждую ночь задавался вопросом «Почему?». Он же не мог перегнуть палку? Нет, не мог. Да даже если бы и перегнул, назвав китайца полным кретином и бестолочью, который только и знает, что…что? Что он знает? И сейчас, думая об этом, Бэкхён понимает, что он виноват. Но этого было не избежать. Что когда-нибудь Тао бы обиделся на него. На вечные скандалы, крики, выяснения отношений и прочее. Ну а как он может реагировать на то, что китаец говорит слова любви, а на следующее утро его уже нет. Как он может реагировать на то, что Тао постоянно с кем-то шляется. Как он может реагировать на то, что человек, к которому он относится на полном серьезе, играется с Бэкхёном, как с игрушкой? Как? «А плевать!» Так думал Бэкхён, выходя зимой на улицу, кутаясь в любимое теплое бежевое пальто с огромными пуговицами и длинным воротом, и натянув теплую шапку с бубоном на макушке. Он дышит воздухом, которого ему не хватало. Старается наполнить холодом легкие, заполнить их полностью, чтобы хватило надолго. «Если он ушел, значит не так сильно и любил, как говорил на самом деле» - думал Бэкк. Зачем корейцу тогда заморачиваться? Зачем травить себя глупыми надеждами и мучить мыслями? Зачем? Месяц прошел. «Так даже лучше» - думает он. Пока не понимает, что нифига не лучше. Сердце пропускает удар при виде все того же черного, как ночь, юноши. Эти волосы, это лицо, этот взгляд, этот стиль и эта аура, заставляющая все трепыхать внутри и переворачиваться все внутренности. Но все внимание привлекает еще один человек. Крашеные светлые волосы, и вообще, весь белый, как снеговик. Но, черт возьми – прекрасный. Они выглядели великолепно со стороны. Черный и белый. «Белая ворона» - пронеслось в голове Бэкхёна. У него сейчас что, типа ревность? В глазах Бэкка отразилось все. За короткий миг. Все! Все ЕГО слова, обещания и признания. Они шли за ручку. Черный и белый. Они улыбаются. Тао улыбается. А Бэкхён никогда и не видел такой искренней… Он подходит ближе к ним, становится прямо перед двумя парнями с модельной внешностью. Хочет ближе… Но останавливается. Зачем подошел, спрашивается. Зачем показался перед ними. Они счастливы. А сердце стучит громко, вырывается, зараза. - Тао… Но тот опрокидывает тебя таким взглядом, типа «А мы вообще знакомы?», и сильнее сжав руку своего спутника, уходит. А у Бэкхёна внутри что-то обрывается. Только сейчас он осознает о своей потере. Каким же он был глупым, что не ценил это. Не ценил, когда рядом был этот холодный, но такой горячий внутри, юноша. А почему вообще он не ценил? Он ценил! Он ценил каждую минуту! Секунду! Каждое мгновение! Потому что Тао был человеком, которого невозможно было удержать на месте! Тао! «Почему?» - снова задается Бэкхён этим вопросом. Больно… Решившись один раз за целый месяц выйти на улицу, кореец запирается снова. Он больше не выйдет. Ни под каким предлогом. Он только решился, а увидев, закрывается навсегда. Больно. Ревность, страх, одиночество, обреченность, ненужность. Все эти чувства поедают его изнутри. А он ведь только успокоился. Закатывать истерики не перед кем. В голове вертится лишь одно: «Это и есть тот человек, к которому всегда он уходил?» Этот единственный вопрос, мучивший его. И то, в скором времени, исчезнувший из головы. Через еще месяц квартира превращается хрен-знает-во-что. И это совершенно не свойственно его обладателю. А всегда такой аккуратный, чистый и светлый Бэкхён, стал, можно сказать, ходячим зомби. У него ничего не осталось. А единственное что было, покинуло его два месяца назад. Он разбил зеркало в порыве злости и бешенства еще месяц назад. Когда стало невыносимо смотреть на себя, когда стало невыносимо вспоминать, какие прекрасные слова Тао говорил о его лице. Он изрезал себе все руки, вспоминая восхищенные взгляды и поцелуи. Хотел их отрубить совсем, но понял, что без них он не сможет ничего. А нужно же было иногда дверь в туалет открыть, чайник подогреть, забрать пиццу, которую ему привозили на дом. Что-то такое вертелось в голове. Совершенно незначительное. Он хотел искалечить все тело, но подумал, что раз уж нету зеркала, то и тело то свое он почти не видит. Специально одевается в мешковатые вещи. Чтобы совсем спрятать, по словам Тао, идеальную фигуру. Свернувшись в комочек, Бэкхён смотрел в ночную пустоту комнаты. Так спокойно и умиротворенно ему не было еще никогда. Он был сейчас один, такой маленький, беззащитный, потухший… Он не спивался, нет. Считал, что алкоголь только для слабаков. А себя он считал сильным. Но сила проявлялась только в том, что в голове не было никаких мыслей, кроме: «О, кажется, там таракан ползет»… Или что-то вроде этого. Еще через две недели примерно, потому что Бэкк вообще не следил за временем и днями, ему начало казаться, что он сошел с ума. Точнее он думал, что сошел с ума. Открыв глаза одним, не будем говорить, что прекрасным, утром, Бэкк увидел идеальную чистоту в комнате. «Наверное, я луначу ночью…» - странная мысль. Как можно лунатить и прибираться? Не придав этому особого значения, Бэкк как обычно прошел на кухню, даже не умывшись. В ванной все равно на полу осколки стекла, и наступать в них не хотелось. Приготовил себе чай, достал какие-то печенюшки, и только на выходе из кухни, заметил приготовленную еду, прикрытую прозрачной тканью. «Я еще ночью и готовлю?»… В общем, с ничего не выражавшим видом, Бэкк отвернулся и прошествовал в комнату, включая телевизор. День прошел, почти незаметно. На утро, Бэкк снова обнаружил еду на столе. И он думал, что она вчерашняя, но нет, еда была свежей. «Что происходит?» На этот раз Бэкк всерьез решил, что сошел с ума. Он начал специально вытаскивать вещи, разбрасывать их по квартире. Перевернул всю мебель, навел полный кавардак. На кухню он сначала не решился идти. Но доказать самому себе, что он законченный псих, нужно было. Он смёл со стола, одним движением руки, все, что было приготовлено и аккуратно расставлено. Посуда разбилась. Бэкхён даже посмеялся. Громко и заливисто. Ему это казалось таким прикольным. Забавным. «Я сошел с ума. Плевать» Заснул. Что-что, а сон у корейца крепкий. Утро. Все вещи сложены, мебель расставлена. Кухня. Еда на столе. Ванная. Новое зеркало. Бэкхён упал на пол прям там. Он громко-громко засмеялся. Так плохо ему еще никогда не было. «Я больной…психически не здоровый… До такой степени, что теперь кажется, будто со мной живет кто-то еще»… Слезы льются не переставая, смех раскатывается по всей квартире. «Пора в психушку» - заключил Бэкхён в уме. Этой ночью он решил не спать. Глаза неумолимо закрывались. Клонило в сон. Но кореец держался. Не зря! Примерно часа в два ночи, входной замок поворачивается, и Бэкхён слышит тихое копошение в коридоре. Он не шевелится. Кто-то проскальзывает на кухню, включает свет, тихо вздыхает, но в спящей тишине, это было слишком громко. Бэкхён подскакивает и несется на кухню. Черная копна волос. Прямой, красивый стан. Черные штаны, черная футболка. «Блудный кот вернулся» - проскользнула одна мысль, но тут же исчезла. – «Это просто сон» Бэкхён подходит и обвивает руками талию парня, чувствуя, как мышцы на его спине сокращаются. Вдыхает запах. - Такой реальный сон…. – шепчет. Тао не двигается. Он не ожидал, что Бэкхён проснется. За все время, пока он его изучал, он понял, что этого человека невозможно никаким шумом разбудить, если тот вдруг уснет. Но что произошло сейчас? Либо Бэкхён перестал крепко спать, либо он вообще не ложился. А Тао так хотел остаться незамеченным. Хотя если подумать, все же было очевидным. «Наверное, убираться все же не стоило» - думал китаец. - Что с руками? – Тао опускает голову и смотрит на искалеченные, в мелких шрамах, руки корейца. В ответ тишина. - Почему ты не кушаешь нормально? Снова тишина. Тао поворачивается и отстраняет от себя Бэкхёна. Не узнает его. Где то светлое, невинное и истеричное существо, которое совсем недавно сносило ему крышу? Где Бэкхён? - Бен Бэкхён! Очнись! Это не сон! Глупый! Смотря на блаженную улыбку, застывшую на губах корейца, Тао притягивает его обратно и сжимает в крепких объятиях. Бэкхён утыкается ему куда то в ключицы, и снова вдыхает запах. «Я все таки уснул» - до сих пор вертится у него в голове.. - Тао….я люблю тебя…почему ты ушел от меня…. Из глаз текли слезы, тут же оставляя влажность на шее китайца. Тао судорожно выдыхает и сжимает Бэкхёна еще крепче. - Я так скучал….. – произносит Тао в грязные, слипшиеся волосы, на макушке корейца. Когда Бэкхёна сажают в ванную, набирают теплую воду и начинают мыть, он понимает, что все не сон. Он распахивает широко глаза, подскакивает в воде, но из-за геля, скользко, и его ловят, притягивая за талию. Глаза в глаза. Бэкхён утопает в черноте его глаз. Слезы начинают литься новыми потоками. Больно… Где тот взгляд, который он видел полтора месяца назад? Где? Куда делась вся эта холодность? Читая все вопросы в глазах корейца, Тао начинает говорить, но его прерывают. - Почему ты пришел? Ты решил добить меня? Унизить? Снова исчезнешь? Зачем ты так поступаешь со мной? И все в глаза. Говоря это, Бэкхён не отрываясь смотрит в его глаза. - Ты снова начинаешь. Я думал, что ты исправился… - Ты такой идиот Тао. Это тебе исправляться надо! Сволочь бездушная! Выметайся из моей квартиры! - Бэкхён.. - Вон пошёл!! Бэкхён зажмурился, отвернулся и указал на дверь. Тао молча вышел из ванной. Бэкхён сел обратно в воду. Он просидел так около часа, уставившись в одну точку. Вода начала холодеть, пришлось домываться самому и выходить. Бэкхён прошел в комнату, и каково было его удивление, когда на диване, в обнимку с любимой игрушкой Бэкхёна, а по совместительству и китайца, спал Тао. «Почему так случилось? Тот парень сказал, что не любит его? Он решил воспользоваться мной, чтобы утешиться? Почему пришел? Зачем уходил тогда, если хотел вернуться? Что произошло вообще?» Бэкхён сидел на краешке кровати, подтянув под себя колени, обвивая их одной рукой, и грыз ногти на другой. Он смотрел на умиротворенное лицо китайца. Сейчас сердце, как будто оттаяло, задавая новые неровные ритмы. Кровь снова начала течь по венам, давая понять, что Бэкхён все же живой. Он любовался им. Любовался его лицом, телом, его длинными ногами. Всем им. Ловил его вдохи и выдохи. Тепло разливалось в груди. Тао сейчас был тут. Рядом. Такой родной. Домашний. Такой любимый! Бэкхён упал на кровать и тоже закрыл глаза. Когда открыл, было уже светло. Тао не было. Нигде. - Все-таки это был сон…. В горле образовался ком. Обида, разочарование, злость. Все это снова начало вырываться наружу. Бэкхён кричал, громко, навзрыд, пока крепкие руки не схватили его, и не уткнули в теплую грудь, с бьющимся сердцем, с ровным дыханием. Бэкк расслабился. Но слезы литься не переставали. - Это был мой сводный брат из Китая. Он слишком ревнив. Поэтому мне приходилось уходить всегда. А потом и вовсе... Надолго. Бэкхён….ты сможешь простить меня?... Я не ожидал, что ты так себя…загубишь…за все свои не нужные мысли, за боль, простишь меня?...И за ту встречу… - Идиот! Я люблю тебя! Ненавижу!...... – тут же в противовес своим словам же… - Я тоже люблю тебя…мой маленький…