Золотая кровь

Феликс никак не мог отдышаться. Руки ходили ходуном, а сердце колотилось в груди так сильно, что грозило разломать к чертям ребра и вырваться наружу. Прямиком в лужу крови, расплывающуюся у самых мысков блестящих сапог князя. Распутин, проклятая бестия, был мертв. Убит его, Феликса, рукой. Мерзкий козлорог. Феликс брезгливо толкнул тяжелое неподатливое тело. По морде прошла волна схлына, возвращая трупу человеческий облик. Феликс устало вздохнул и привалился к стене. Гостиная выглядела так, словно по ней пронесся целый табун. Чертов святоша быстро распознал яд в еде и бросился на Феликса, справедливо посчитав его самым опасным противником. Наверно, для людей их драка больше походила на грызню двух озверевших тварей. Что ж, с этим не поспоришь. Они ведь действительно твари. Дверь тихо скрипнула, и в комнату ворвался стремительный вихрь в ладной шинели. Феликс вскинулся, всем собой ощутив морозно-колкий и будоражащий запах Мити. Сущность, загнанная на задворки сознания страшным усилием воли, заскребла острыми когтями по внутренностям, жадно рыча: «Мое! Мой человек!». Феликс стиснул зубы, удерживая схлын. −Феликс, боже мой! Ты в порядке? Я так боялся опоздать! Великий князь Дмитрий Павлович остановился на полушаге, глядя огромными глазами на тело Распутина у ног Феликса. На вскрытое горло, разбитую голову. На брызги крови на бледных щеках князя Юсупова. −Феликс… − еле слышно выдохнул Митя. От него веяло таким сокрушительным страхом, и Феликс оскалился было, но потом ощутил… Митя боялся не его. Он боялся за него. −Все хорошо, mon cher. – с трудом выговорил Феликс, опуская голову, чтобы Митя не дай бог не рассмотрел клыков. – Все хорошо. Великий князь как-то упрямо встряхнул светлой головой и одним стремительным движением оказался рядом, поймал лицо в плен холодных с мороза рук и пристальной всмотрелся в глаза. Феликс замер, как мышь перед котом. Митя легко покачал головой и вдруг прижался лбом ко лбу. −Твои глаза… Они светятся. Феликс зашипел про себя. В крови еще бродил азарт драки. По напряженным скулам катались желваки, а сущность упрямо рвалась наружу. Так сильно, что сейчас ее мог увидеть даже человек. −Митя… − хрипло проговорил Феликс. – Отпусти меня… Пожалуйста. −Нет. – упрямо бросил Великий князь. – Видит бог, я больше никогда тебя не отпущу. −Митя, пожалуйста… Зверь внутри рвался наружу изо всех сил в едином желании схватить эти узкие плечи под распахнутой шинелью, стиснуть, подмять под себя. Сделать человека напротив своим. Своим навсегда. Руки Мити с лица переползли на шею, обжигая холодом, и Феликс вздрогнул всем телом, уже не в силах удержать собственную природу. −Митя! Волна схлына прокатилась не только по лицу, но и по всему телу. Феликс отшатнулся, готовый к тому, что Великий князь сейчас бросится прочь от адского создания, притворявшегося его другом. Дмитрий никуда не делся. Светлые глаза распахнулись в половину красивого тонкого лица. Яркие пухлые губы приоткрылись. −Уходи, Дмитрий. – процедил Феликс, глядя в пол. – Я такое же чудовище, как и он. Юсупов еще раз пнул мертвого Распутина. Дмитрий заворожено покачал головой. −Феликс… Изящная рука с длинными музыкальными пальцами легла на изъеденную трупными пятнами щеку, осторожно погладила скулу с выступающей белой костью. Скользнула выше, к затянутому бельмом глазу. Плечи Феликса дрожали. −Ты не понимаешь, Митя. Я ведьмак. Чудовище. −Я понимаю. – мягко проговорил Митя. Его рука по-прежнему ласково гладила щеку. −Уходи, пока я не навредил тебе. −Ты не навредишь. Феликс рванулся вперед так быстро, что Дмитрий не успел даже отдернуть руку, впечатывая Великого князя спиной в стену. Когтистые пальцы легли на теплую живую шею, слегка сомкнулись, царапая кожу. Потекла кровь. Чудная живая горячая кровь. −Я ведь не отпущу. – гортанно прорычал Феликс, сверкая удлинившимися клыками. Улыбка Мити сделалась совсем бесшабашной, а неожиданно сильные руки сжали тонкую талию князя. −Не отпускай. Зарычав, Феликс впился в призывно раскрытые пухлые губы, не то целуя, не то кусая. Чувствуя на языке мертвую кровь Распутина и вкусную живую кровь Мити. Его Мити. Ладони Великого князя гуляли по спине, сминая ткань забрызганной гимнастерки. А губы… Господи, какие у него были губы. Феликс едва нашел силы оторваться, рванул с Мити проклятую шинель, воротник и с блаженным урчанием вцепился в шею, зализывая след своих когтей. Короткий полный удовольствия стон ударил, кажется, по всем нервам. Господи, какое это было счастье. Митя здесь, живой настоящий Митя. Который ничуть не боится его истинного лица. Приближающееся чужое присутствие больше напоминало прикосновение ледяной глыбы к хребту. Феликс дернулся, ощерился и развернулся, прикрывая собой расхристанного зацелованного Митю. В приоткрытую дверь скользнула фигурка в черном плаще, шагнула в круг света и покачала головой. Вид оскалившегося Феликса Юсупова не произвел на нее ни малейшего впечатления. Только карие глаза зажглись на мгновение расплавленным золотом. −Не хочу вас прерывать, господа, но вам не кажется, что сейчас несколько не время? Феликс тряхнул головой, возвращая себе человеческий вид, и с трудом склонил голову в поклоне. Он тяжело дышал. Митя судорожно застегнул воротник. Перед ними стояла Александрина Палеолог. Красивое смуглое лицо на мгновение исказилось брезгливой гримасой. Впрочем, относилась она явно к телу Распутина на полу. −Твоя самодеятельность, Феликс, значительно осложняет дело. – негромко проговорила Александрина Михайловна. −Кто-то же должен был… − начал Феликс и тут же осекся. Александрина Михайловна схлынула так стремительно, что не по себе стало даже ведьмаку. В глазах девушки вспыхнуло яростное желтое пламя. −Не перечь мне, Феликс. Затянутая в черную перчатку рука описала сложный вензель, и тело козлорога занялось зеленым бездымным огнем. −Все стало еще сложнее. – прошептала ведьма. В ставших опять карими глазах мелькнуло что-то непривычное. Очень похожее на страх.