Времена грёз 2 том

Юноша передо мной вздрогнул, будто до последнего цепляясь за собственный разум, но магия уже меняла, плавила его образ, замещая тело одного человека другим. Зрелище сложно было назвать обыденным, такое совершенно точно неподвластно простому магу, хотя ведьма выполнила всё так быстро и филигранно, что окружающие едва успели испугаться. Толстые смоляные косы с тихим шорохом коснулись пола, скользнув по нему кончиками-кисточками, серый подол невзрачного, но аккуратно расшитого черной ниткой сарафана закрыл собой разношенные домашние туфли. В коротком, явно рабочем переднике еще лежали пучки трав, словно Гету застали за разбором нового урожая или лекарств. Оценив обстановку и оглядев убранство дворца, как собственных владений, Геката обратила яркие, сияющие глаза провидицы к парочке помощников Каина. Хмурые, воинственно настроенные, но неестественно замершие в углу, под взором ведьмы они окончательно присмирели, явно боясь привлечь ещё больше внимания. — На вас ляжет забота о тех, кто стоит у ворот, им нужен будет кров и тепло. Я надеюсь, ты помнишь, где тебя примут, Элрик. Маг, скрывавший лицо за маской, замешкался, но всё же склонил голову в подчинении. За ним пришел и мой черед отвечать перед Гекатой. Сердце в груди затрепетало, стыд и привязанность Ньярла раздирали душу изнутри. Он очень давно не видел свою дочь, и примерным родителем его нельзя было назвать, пропадая большую часть жизни черт пойми где, древний некромант только теперь начал понимать, как много он пропустил в погоне за собственными целями. Не без доли ехидства, я ощутила смущение Ньярла. Оставив ребенка, он едва ли представлял себе, насколько могущественной она станет там, у себя в глуши. — Гета… Головная боль усилилась, напоминая мне, что силы на исходе, нужно было срочно добиться портала и отыскать Аван раньше, чем мое сознание окончательно сдастся, пав изломанными оковами чужого разума. — Тише-тише, не перетруждайся, Софи, я знаю, это нелегко. Сделав неловкий шаг ко мне, а за ним и еще один, Гета протянула руки и мягко обняла меня, огладив ладонью по голове. Давление в висках стало заметно меньше, темный ореол, затмевающий зрение, рассеивался, пока душу и мысли, будто омыло студеной водой. Объятие ведьмы оказалось подобно божественному дару, я наконец-то смогла свободно вдохнуть и выдохнуть. — Я знала, что ты меня поймешь, что поймешь мою дочь. — Ты могла бы и сама это сделать. Слегка отстранившись, она с улыбкой покачала головой, по одному ее взгляду стало понятно, что я не знаю и толики ее дел и бед, да и куда мне. — Без влияния извне все наши пути ведут к одному и тому же финалу — погубивший брата, умрет сам. Чу, слышишь? Кажется, мыши завозились в стенах. Или это фейри? Оголодавшие без магии помощники уже были на стороне мстящего за отца мальчишки, и кто знает, сколько еще людей поддержит двух талантливых звездочек. Особенно, когда найдется меч, чья воля тяжелее любого камня. Открыв рот, я слушала Гекату, не зная, что ответить. Всем присутствующим ее речь наверняка показалась безумной. Звезды, мышата, феи, оружие… мы будто придумали свой язык. Посчитав разговор со мной законченным, она повернулась к стоящему у выхода Джеральду. Глава стражи чуть пошатывался, но под взглядом ведьмы, заметно вытянулся, боясь ударить в грязь лицом. Мне показалось, ему должны были выдать поручение, но голос Геты перебил другой, раздраженный и непривычно строгий: — Кто вы такая? И откуда знаете… — Авреллиан, твой черед ещё не наступил. Воинственно вытянувшись и сжав кулаки, Авель с поистине королевской выдержкой вновь спросил: — Еще одна Блэквуд? Гекате пришлось обернуться к нему, но она не выдала и тени злобы, смотря на внука, лишь как на расшалившееся дитя. Уперев руки в бока, ведьма чуть склонила голову к плечу: — Конечно нет, моя дочь придумала это имя, уже сбежав от меня, знаете, как это бывает, дитя жаждет увидеть больше, чем могут показать родители, поэтому рано или поздно уходит из дома, ищет приключений, а в приключениях ищет себя, свою истинную силу. — О чем вы… — Ева Блэквуд когда-то поступила так же, но увы, встретила вашего отца, наверное, стоит радоваться, что при жизни я его не встретила. Радоваться, конечно, нужно ему, а не мне, я и после смерти не перестану его поминать дурным словом. К слову, не будь его, был бы иной мерзавец, хуже или лучше, глупее или умнее, но он найдется, случайный или нет, отмеченный терновым цветом, красными листьями жертвенного древа, снопом иммортели или венком апельсиновых ветвей, — наступая на короля, она ткнула его пальцем в грудь, с укором повысив голос: — Подумай только, Авель, какого растить жертву с младых ногтей и видеть, как всё, что от нее осталось, пытается друг друга уничтожить! Аврелиан, растерянно и удивленно глядя на Гекату, тоже не нашелся с ответом, краснея перед ней, как Марк за свои проказы. — Вы все мне нужны, все до единого, я не желаю больше томиться в глуши, брошенная один на один с превосходящим меня врагом. Я не хочу, чтобы еще кому-то пришлось через это пройти. Высказав всё и наконец-то выдохнув, Гета опустила плечи и повернулась ко мне, легким жестом указав на дверь. Джер заметно вздрогнул от новой перемены в поведении ведьмы. — Иди, Софи, ты еще успеешь застать Аван дома, пусть проложат портал куда-нибудь поблизости. — А ты? — У меня дела, как только всё будет готово, мы явимся в Кадат, а пока постарайся отдохнуть, тебе понадобятся силы для последнего рывка к нашей маленькой победе. Она посмотрела на меня с явной надеждой и одобрением, но нутром я ясно почувствовала тревогу. Что-то не слишком хорошее ждало меня на пути, что-то, для чего точно не хватит обычных сил. Ньярл пристыженно замолчал, упиваясь виной и посыпая макушку пеплом, Каин скорее дремал, чем бодрствовал, хотя его сознание изредка металось в приступах паники. Мне хотелось допросить ведьму, выведать у нее всё, что меня беспокоило, но та почти незаметно покачала головой: — Не вижу реки, для меня ты пустой лист, и только потому у тебя получается влиять на чужие течения. А я, заглядывая в них, могу что-то узнать о тебе. Послушно кивнув, я ощутила, как в сердце, вновь завозилась привычная ноющая, ядовитая обида, застрявшая там, словно отравленный терновый шип. Отметая ее, игнорируя, как и всегда, я поддержала Каина и медленно повела его из зала. Не время думать о себе, еще дела ждут дела, когда-нибудь я снова смогу стать счастливой. Джеральд, ступая по пятам, смог провести меня в отдельный холл и обширный пустой кабинет с множеством чуть светящихся огромных кругов на полу, исписанном мелким убористым почерком. Там, в полутьме, под охраной чьей-то твердой рукой на латыни было расписано не одно и не два заклинания, а целый десяток, хитрым образом сплетенный меж собой и сложный настолько, что при одном взгляде начинало ломить виски. Труд множества магов и множества бедолаг, что, как и я, когда-то проверяли эту работу на себе. — Встаньте в середину, я позову еще помощников. Указав в самый центр круга, начальник охраны вышел из кабинета, оставив нас лишь с парочкой дежурных магов. Окон в комнате не было, сливочного цвета панели на стенах подсвечивались лишь небольшими, маломощными камнями, чтобы не дай боже не повлиять на течение магии. Я слышала, что для перемещения одного человека требовался резерв как минимум пяти средних колдунов или трех особенно сильных. В нашем случае, их скорей всего приведут целый десяток, если не больше, на всякий случай. В саму комнату уместилось бы едва ли тридцать человек, учитывая, что в круг вступать нельзя. — Ты выглядишь подавленной. Тихий голос над ухом чуть не заставил меня вскрикнуть, не ожидая такой активности от своего невольного пленника, я с удивлением рассмотрела его сонное лицо, обращенное ко мне, и взгляд полуприкрытых глаз. — Есть такое. — Что-то случилось? — Можно сказать. Губы Каина дрогнули, но ответить он не успел, Джер вновь распахнул двери, впустил за собой около дюжины магов в светлых длинных робах, использовавшихся для повседневной работы. Выученными движениями помощники заняли свои места в каком-то только им знакомом порядке. Джеральд в последний раз уточнил место назначения и, внимательно посмотрев на меня, прошептал: — Спасибо. Почти бесконечное и путанное, как нити судеб, заклинание мгновенно вспыхнуло под нами. Я не успела попрощаться, дыхание захватил резкий порыв ветра, до меня странным, смазанным эхом донесся первый слог невнятного напева. Голова вдруг закружилась, желудок болезненно подобрался к горлу, ноги потеряли опору, но я в водовороте искр не полетела вниз, проваливаясь в неизвестную пустоту, охватившую окружающий мир, а наоборот, вдруг подлетела туда, где еще мгновение назад был потолок. Вместо него во всей красе предстало вечернее небо, пунцовый закат и звезды, совершенно точно невозможные для этого времени дня, но упрямо разбежавшиеся в вышине и нагло подглядывающие за людьми через мелкие облака. Наверное, я просто потеряла сознание, другого объяснения быть не может. Не желая проверять, что творится под ногами, я зажмурилась, крепко вцепившись в Каина, не хватало еще потерять будущего короля Сомны по пути домой. — Едва успели, солнце почти село, а без него портала не сделать. Вкрадчивый, неестественно спокойный для ситуации голос заглушил и собственные мысли, и шум воздуха в ушах. Не на шутку перепугавшись, я проверила чары, нас связывающие, но они всё еще удерживали часть мыслей и памяти мага, буквально стерев брата и Целестию из его жизни. Он не понимал, где мы находились, и тем более, что произошло в замке. На краткий миг я и сама вдруг перестала ощущать себя, но тело тут же налетело на холодные полированные плитки пола, отмечая прибытие в Сомну. — Черт! Отбитый бок быстро отрезвил меня, сметая обволакивающее чувство легкости и восторга от перемещения. Кабинет для портала в здании администрации встретил нас прохладой и тонким слоем пыли, чуть мутноватые окна глядели на задний двор, а сама комната оказалась чуть ли не вдвое меньше целестинской. Потухли последние лучи догорающего в суматошном дне заката, погрузив город в туманную дымку сумерек. — Ушиблась? — Мелочи. Не глядя, я потерла пострадавший локоть, еще явственно помня, как отвратительно его прострелила боль. Действительно мелочи в сравнении с тем, что мне пришлось пережить в последнее время, но всё равно неприятно. — Нужно было сказать тем магам… сказать… Каин схватился за голову и с трудом удержался на ногах, цепляясь за стену, новый приступ мигрени мы разделили на двоих. — Неважно, забудь, забудь о них, нам нужно к Аван. Сестра ждет тебя. — Да-а? — Конечно, мы… нам нужно будет ей помочь. Закинув его руку на плечо, я вновь дала опереться на себя и плавно вывела Блэквуда из комнаты в пустующие коридоры, а за ними во двор, надеясь, что найдется хотя бы один водитель, способный безвозмездно помочь своему правителю. К моему вящему удивлению, такой человек объявился довольно быстро, стоило мне лишь окликнуть его по имени. — Клеон! Уже почти сев в машину, Клеон обернулся, с растерянностью на лице завидев меня, оно заметно вытянулось. Кажется, я никогда не видела своего приятеля настолько изумленным. — Сэра?! — Довези нас до дома, быстрее. Открыв рот, он собрался было что-то ответить, наверняка задать немало вопросов по поводу того, что творилось на его глазах, но вновь зашипевший от боли Каин заставил всех поторопиться и усадить Блэквуда в салон. Не знаю, какие планы были у Клеона после работы, но мне пришлось их расстроить. — Сэра, скажи хотя бы, мы выиграли или нет? Прежде чем я шикнула, Каин успел подозрительно нахмуриться, потерев лицо, он отвернулся к окну, внимательно уставившись на улицу. Бледные губы сжались в тонкую нить. Я чувствовала, как он отчаянно сражается с оковами, как пытается ответить себе на этот вопрос и как сильно его волнует ближайшее будущее. Словно замурованный заживо в своем сознании, он пальцами пытался разобрать каменную кладку. — Я забыл что-то важное. Должен был сделать… что-то… Откинувшись на спинку сидения, я закрыла глаза, отстраняясь от ощущений. То, что казалось Каину неприступной стеной, на деле было живой плотью, мучительно пульсирующей от каждого вмешательства. Я едва слышала собственный голос: — Уже сделал, показал свою силу и власть. Последующим займется Геката и остальная семья, они любят тебя, ценят тебя и обязательно сделают всё как нужно. — А ты? Сдвинув брови, я с трудом разлепила веки, не понимая, о чем он спрашивает. Хотелось спать, сбежать от мира хотя бы на полчасика и только потом контактировать с людьми. — Что? — Любишь меня? За стеклом промелькнула знакомая улица, совсем недалеко от дома, где-то за серыми холодными исполинами мелькнула крохотная белая церковь для тех светлых, что еще почитали своего бога. Привычные ритуалы, мировоззрение и общество десятилетиями спасали беглецов из Санктума, далеко не все из них были некромантами, и далеко не все обвиненные в темной магии вообще умели колдовать. Я думала о чем угодно, только не о вопросе. Не получив ответа, Каин повернулся ко мне, поймав взгляд: — Софи? — Скорее да, чем нет. Ты важен, всегда был важен, хоть я и не всегда согласна с тобой. Мне сложно было подобрать что-то более нейтральное, но задумавшись на мгновение, он неторопливо кивнул, принимая эти слова и погрузившись в собственные мысли. Я искренне надеялась, что на этом разговор окончен, и вроде бы так оно и было, но Каин, медленно выдохнув, протянул перепачканную багровым руку и спрятал в ней мою ладонь. — Спасибо. Огладив грубоватой подушечкой линию жизни на коже, он чуть надавил на середину, рассеяно тронул рубцы от Ненависти и неожиданно сцепил наши пальцы, вновь отворачиваясь к окну. Кажется, такая мелочь, а я всё равно вспыхнула как школьница на первом свидании. За сгущающимся полотном сумерек на улице все меньше узнавался город, но на краткий миг вдруг показался храм, принадлежавший Элеосу — эти высокие черные шпили я узнала бы из тысячи подобных. Наш короткий путь подходил к концу, в надвигающихся на тротуарную плитку ветвях терялись лучи фонарей и очертания кованых ворот. В доме с флигелем в виде медведицы, держащей в лапах луну, золотистым потоком разливался свет на кухне. Даже от подъездной дорожки наметанным глазом там можно было разглядеть две фигуры. Сердце сжалось в забытой тоске по тихим вечерам с чашечкой ароматного чая, со сладостями, разговорами обо всем и ни о чем, с небрежными набросками на случайных салфетках и клочках бумаги. Машина остановилась, и Клеон, открыв двери салона, помог нам выйти. Каин уже заметно крепче стоял на ногах, но я нутром чувствовала, это лишь временно, стоит появиться новому триггеру, новому крючку, невнятному воспоминанию, как мне снова придется удерживать Блэквуда на себе. — Благодарю, Клеон. Могу заверить, что всё хорошо, и Аван наверняка утром свяжется с тобой, если не раньше. — Чего же в этом хорошего… Сэра, надеюсь, ты хоть немного побережешь себя. — Когда-нибудь, когда-нибудь. Ободряюще улыбнувшись другу, я коротко попрощалась с ним и потянула Каина к двери. Короткий звонок колокольчика показался неожиданно громким в вечерней тиши. Едва ли он мог разбудить соседей, но появись на пороге Гани или Гемера, я не найдусь, что ответить и как объяснить свое возвращение. Не знаю даже, в курсе ли они родства с Авелем. Что-то мне подсказывало, это будет сюрпризом, который, слава богам, объявлять не мне. В доме скоро послышались торопливые шаги, едва слышно я уловила голос Тара, наверное, он сам предлагал открыть, переживал и оттого замер совсем рядом, когда Аван наконец распахнула двери. — Каин? Что? Что ты… Стремительно бледнея, некромантка не веря своим глазам бросилась к брату, тут же принявшись осматривать его лицо и грудь. Дрожащие пальцы искали рану, такую, из-за которой Блэквуд не смог бы продолжать борьбу, но к счастью, ее не нашлось. — Что случилось? Замявшись в самый ответственный момент, я покосилась на присмиревшего Каина, но решила объявить напрямую: — Ваша коронация через три дня. Гета и Авель готовят свою часть.