Сколько раз говорить

Кто тебе нравится?       Таня почувствовала, что у неё начинает темнеть в глазах. Неужели, ей придётся рассказать перед своими однокурсниками, перед Ванькой и Ягуном, что ей нравится Гробыня? Но, больше всего, она боялась, что Склепова поймёт, что её "косвенное признание" было правдой, и их отношения окончательно разрушатся. – Я...не могу...сказать, – выдавила из себя девушка. – Ах, не можешь? Не хочешь говорить, так мы заставим! – разозлился Демьян. – Заклинание всё ещё действует, тебе не отвертеться! – Мне нравится...мне нравится... – тянула время Гроттер, собираясь с силами. Но ей не пришлось договаривать. Вдруг перстень Гробыни начал выбрасывать беспорядочные алые искры, которые обстреливали всех вокруг неё. Из-за переизбытка магии заклинание разрушилось, и Таня облегчённо перевела дух. – Ну всё, сейчас Поклёп придёт и въебёт нам, – мрачно заключил Жикин и пошёл к себе в комнату. Остальные последовали его примеру, мало кому хотелось встретиться лицом к лицу с разъярённым завучем. Таня догнала свою соседку и обратилась к ней: – Склеп, что с твоим перстнем? Что произошло? – Понятия не имею, – буркнула она и свернула в сторону лестницы, ведущей на крышу Большой Башни. – Ты вообще куда? Поклёп же ходит, и охранные заклинания стоят! – удивилась рыжеволосая. – Гроттерша, не доводи меня! Хочу и иду, тебе-то какая разница? – взвилась Склепова. – Ладно-ладно, извини. Я пойду спать, не шуми, а то тапкой брошу. – А вот здесь я ничего не обещаю!       На лестнице Гробыня, не дойдя и до середины, села на ступеньку и заплакала. Что с ней происходит? Почему её перстень отреагировал на заклинание только во время вопроса Тани? – Нет, я, конечно, не совсем тупая, – размышляла она вслух. – Если бы я была лесбухой, сообразила бы, что Танька мне нравится. Но я ведь гетеро, что за хуйня? Найти бы парня нормального, но ведь у нас таких не то, что не ахти, их там отрицательное количество, блядь! Да пошли вы все нахуй, заебали!! – Ну же, не стоит так себя грузить. Если она тебе нравится, не загоняйся насчёт ориентации, просто признайся ей, – ответил ей размеренный голос. – Ты кто?! – закричала Аня. Когда ты только что был в истерике, голоса не просто пугают. – А какое тебе до этого дело? – спокойно возразил голос. – Если бы ты и правда хотела узнать, кто я, ты бы обернулась, а так, можешь не спрашивать. – Да, твоя правда, – согласилась девушка. – Но я ведь даже не знаю, нравится ли она мне, и вообще, она сама сказала, что я ей не нравлюсь и это неправда, так что, мне не стоит даже задумываться на эту тему. К тому же, вся эта нечисть мне противна. – То есть, тебе противна любовь? – недоумённо спросили сверху. – Да разве это любовь? Уродство это, а не любовь! – настаивала она. – Так почему ты ненавидишь людей, которые любят не так, как привыкло общество? Ты ведь сама часто шла против него, и что тебе мешает сейчас? – Я...я не хочу. Я не смогу принять себя такой, да и кто сможет? – спросила Склепова, но ответа не получила. Обернувшись, она увидела, что лестница пуста.

***

      Вернувшись в комнату под утро, Гробыня увидела, что Таня уже ушла. Пройдя мимо её кровати, она рухнула в свою и мгновенно заснула.       Чёрные Шторы, хихикая, решили просветить сны девушки, но не нашли ничего интересного. Ей снился тот разговор на лестнице, но Шторы ничего не слышали, а смотреть на пустую лестницу было довольно глупо. Расстроившись, они грустно повесили кисти на Гробынину шею, собираясь её удушить, но Гроттер вовремя вернулась с тренировки. Бросившись к Шторам, она убрала их подальше от своей соседки. Вернувшись к ней, Таня посмотрела на неё, проверяя, не успели ли Шторы напакостить. В этот момент Аня проснулась, увидев наклонившуюся перед ней Гроттершу...