Безнадежно, по спирали

Сжав ладонь в кулак, Трисс выдохнула с чувством беспокойства и нажала на звонок. Долго ждать не пришлось. Дверь открылась через пару мгновений. Лютик был слегка сонным, хотя и был уже вечер. Он прижался боком к косяку и сложил руки на груди. Трисс ощутила, что он ещё был обижен. Лютик, конечно, отходчив, но взгляд говорил о том, что Трисс вчера всё-таки перешла грань. Она и сама это прекрасно знала, поэтому сейчас с неловкой улыбкой на губах смотрела на Лютика. – Привет, – чуть смущённо произнесла она. – Ну привет, – приподняв уголок рта, ответил Юлиан. Кажется, он уже не так сильно был обижен. Трисс вздохнула и взяла его за руку, чуть поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Лютика. Она ощущала душащее чувство вины за то, что фактически вторглась в личное пространство. Она считала себя эгоисткой, ведь любопытство и желание добиться правды были выше её самой. – Прости, – Меригольд посмотрела в его глаза. – Я вела себя крайне глупо, не должна была так сильно на тебя давить. Это неправильно. Пусть я и хочу оставаться для тебя самым близким человеком, но я должна учитывать твои чувства. Тебе было так плохо, а я давила ещё больше. Чёрт, Лютик, я ужасная сестра. Девушка опустила взгляд, сжимая ладонь Юлиана в своей сильнее. Лютик заметил, как та заплакала, и не смог больше строить из себя обиженку. Да и в конце концов, он её простил ещё до того, как она пришла. – Тише-тише, – Лютик прижал её к себе, заключив в объятия. Он гладил её по волосам. Трисс опустила голову на его плечо, оставляя на белой футболке чёрные пятна от туши. – Я не обижаюсь, Трисс, всё хорошо. Не стоит так сильно винить себя. Лютик завёл её, плачущую на его плече, в квартиру и закрыл дверь. Она подняла голову. Юлиан улыбнулся ей. Трисс улыбнулась в ответ, чувствуя, как с души упал камень. Она отстранилась и вытрала ладонью дорожки слёз с лица. – Расслабься, мне просто надо было побыть одному. – И ты не хочешь говорить об этом? – Ты права, – Лютик кивнул и поднял указательный палец вверх. – Но могу вкратце описать ситуацию, чтобы ты, прости Господи, ничего себе не надумала. Я не знаю, какого чёрта он позвал меня погулять и какого чёрта я согласился. Да, мы напились, а потом пришли к нему домой, где всё, вероятно, по глупости и случилось. Я ушёл почти сразу же, если тебя это интересует. И мы, надеюсь, оба пытаемся забыть это как страшный сон. Кажется, ничего не пропустил. Ещё что-то интересует? – Нет. Вовсе нет, – Трисс отвела взгляд, чувствуя некоторую неловкость. – Отлично, – сказал Лютик, улыбнувшись. – Хочешь чаю? Кофе? Что покрепче? – Давай кофе и... Лютик? – Мм? – Спасибо, что рассказал и не утаил правду. Мне, правда, это важно. – Я понимаю, – Лютик кивнул и поманил Трисс на кухню. Та, сняв верхнюю одежду и ботинки, засеменила за Лютиком. Без прежней неловкости она села за стол. Юлиан достал чашки и поставил чайник. – Как ты вообще? Вопрос, который, вроде бы, и был уместен, а, вроде бы, и нет. Но Трисс это было крайне важно. Лютик стоял к ней спиной и лишь вздохнул. Но повернулся к ней уже с улыбкой на губах. – Пока живой, как видишь. – Ну это да... А морально? – Внутри тоже не мёртв, Трисс, – Лютик вздохнул, потерев переносицу пальцами. – Я не в депрессии, не в апатии, не на грани суицида. Всё нормально. Юлиан подошёл к ней и прижал к себе, поцеловав в макушку. Та накрыла его запястье своей ладонью. – Я слишком о тебе забочусь, да? – грустно усмехнулась она. – Иногда перебарщиваешь, душа моя, – Лютик улыбнулся. Трисс по голосу поняла, что он улыбнулся, и кивнула, соглашаясь. – Кажется, мне давно пора принять тот факт, что ты уже взрослый мальчик. – Это надо было сделать ещё раньше. Чайник вскипел. Лютик отошёл от Трисс, делая кофе себе и девушке. Спустя несколько секунд молчания Меригольд сказала: – Но ты так и остался придурком. – Это часть моего обаяния, – посмеялся Лютик. – Да уж, без этого ты не ты. Через пару мгновений Лютик поставил чашки на стол и сам наконец сел. – Как скоро ты собираешься договариваться с отцом и уходить из отдела? – внезапно спросила Трисс. – Теперь даже не знаю, – Лютик вздохнул. – Ситуация сложнее, чем я предполагал. – Почему? – Отец не намерен отступать и совершенно непреклонен. – Всё-таки хочет сделать тебя гендиром? Юлиан кивнул. Ещё в начале становления своей фирмы мистер Леттенхоф решил, что его единственный сын заменит его, когда придёт время уходить. С юных лет Альфред готовил сына к важной должности. Считал, что, если место в будущем займёт кто-то другой, фирма рухнет на глазах как карточный домик. Видел задатки в сыне и умело их развивал. Юному Лютику вначале даже нравилось. Он считал, что навязанное семьёй будущее, – самое верное решение. И в университет пошёл с чётким желанием после него пойти работать к отцу. – Трисс, – Лютик вздохнул, сделав паузу, – Ты же знаешь, я хочу жить не так. До университета Юлиан увлёкся музыкой. Гитару фактически не выпускал из рук. Но знал чётко: это лишь хобби. Главным на тот момент было успешно окончить университет по специальности юриста и оправдать надежды отца. Но за годы обучения интерес к строительной компании пропадал и вернуть его было чем-то нереальным. Юлиан поменял взгляды на жизнь. И теперь он мечтал посвятить свою жизнь музыке. Однажды он сказал отцу, что не хочет работать в его компании. Альфред, мягко говоря, не послушал и, несмотря на возраст сына, не позволил ему разрушить его планы. Казалось бы, Юлиан вправе решать, как ему жить. Но не с такими родителями. Безусловно, Лютик отстаивал свою точку зрения, как мог. Но выходило скверно. – Ты не представляешь, как давно я не виделся с Присциллой. Ещё в студенческие годы Лютик познакомился с Присциллой. Милой девушкой, которая играла в театральных студенческих постановках. Собственно, на одном из спектаклей они и познакомились. А, точнее, после него. Лютика тогда позвали выпить друзья, которые были, так сказать, начинающими актёрами. Сам же Лютик никакого отношения к постановке не имел, был лишь благодарным и бурно рукоплескавшим зрителем. Его на удивление быстро впустили в общажный корпус по глубочайшим просьбам его друзей. Обычно это дело затягивалось на долго. Лютик увидел Присциллу в сложный для неё момент. Лишь минуту назад она вдрызг рассорилась со своим парнем. Лютик на удивление оказался рядом и зачем-то решил успокоить незнакомую ему девушку. Не оставлять же её в одиночестве, несчастную и плачущую. Подруг у девушки, видимо, не оказалось. А потом это сумбурное знакомство перешло в совместную попойку, а позже Лютик уже по-дружески помогал Присцилле держать волосы, когда выпитый алкоголь стал выходить обратно. После этого они стали не разлей вода, и оба имели одну мечту. Стать музыкантами. Вот они и спелись, простите за каламбур. Но по итогу сейчас они виделись значительно реже, и репетиции их группы стали проходить раз в месяц или чуть чаще. А Лютик видел отдушину лишь в музыке. – И отца никак не переубедить. Трисс закусила губу, видя потерянное и обеспокоенное состояние брата. Она нежно провела по его плечу. – Может, есть какой-то способ, если словесный не помогает? – Есть, – Лютик серьёзно посмотрел на Трисс. – Единственный. Можно только сбежать от отца, матери и их вечных желаний по поводу моего будущего. – Сбежать? Чтобы заниматься музыкой? Но тогда тебе нужна Присцилла. – Позову её с собой. – Но, Лютик, – возразила Трисс. – У неё здесь семья, друзья, жених, в конце концов. Она не согласится. – Знаю. Кофе закончился. В жалких попытках перестать думать о давящих проблемах он быстро исчез из чашки. Трисс же не притронулась к своему кофе, чувствуя явную нервозность Лютика. – Я не знаю, почему отец рассматривает лишь меня в качестве генерального директора. Я, конечно, понимаю, что во мне его кровь и всё такое прочее, но есть люди, явно достойные этого больше. Они и способнее, и ответственнее, чем я. Видимо, отцу на это похер. Лютик сделал паузу, прикрыв на пару секунд глаза и вздохнув. – Ты понимаешь, что он хочет сделать? – Юлиан откинулся на спинку стула, смотря на Трисс. – Он же вовсе не зря посадил меня сразу на место секретаря. Я пока типа набираюсь опыта у мистера Ривийского, а в скором времени я должен его как бы сместить. Чтобы потом, по пришествии времени, я сумел занять место отца в качестве некого повышения. А на деле же... Я же не только в юротделе из-за своей красной корочки по специальности юриста, а еще из-за огромнейшего доверия отца мистеру Ривийскому. Он же лучше всех директоров компании, по мнению отца. Это он должен бы занять место гендира. Несправедливо получается, Трисс, несправедливо. – Ты на стороне Геральта? – медленно произнесла Меригольд. – Нет, чёрт возьми, – он взмахнул руками. – Это лишь факты, Трисс. Девушка совершенно терялась в мыслях и не знала, как могла помочь юноше. Она аккуратно взяла его за руку и притянула к себе. Тот схватился за неё как за спасательный круг. Лютик закрыл глаза, стараясь отодвинуть все проблемы от себя. Он всё решит. Договорится с отцом и уйдёт в свободное от родительского мнения плавание. В последнее время отношения с родителями совершенно не строились. Все разговоры заканчивались ссорами. Но, по правде говоря, Юлиан не хотел от слова "совсем" портить отношения с ними. И поэтому пытался находить мирные способы решения сложившейся проблемы. – Всё будет хорошо, Лютик, – шёпотом сказала Трисс, поглаживая Юлиана по спине.

***

Понедельник, как говорится, день тяжёлый. Но после выходных, проведённых без вечных истязаний самого себя, было намного легче. Лютик стоял у лифта, ожидая его. – О мой бог, ты тоже тут! Справа подскочила Трисс. Юлиан был удивлён, что они пришли в одно время. Чаще всего он тупо опаздывал. Они обнялись, улыбнувшись друг другу. – Как ты? – Всё, в прочем-то, довольно неплохо. Однако Трисс чувствовала, когда тот врал и пытался утаить своё истинное состояние. Новая неделя началась, старые проблемы никуда не делись, а они продолжали давить на Лютика. – Врёшь. – А как иначе. Он улыбнулся. Никогда не показывал своих чувств на людях. Это было словно привычкой. Но Трисс прекрасно понимала, что ему и правда легче, поэтому лезть не стала. Сама никогда не чувствовала себя по истине счастливой. Она провела с ним большую часть выходных, поэтому понимала, что всё же лжёт Юлиан лишь наполовину. Перед ними открылись двери лифта. Они зашли вовнутрь. Меригольд нажала на нужный этаж. Они разговорились, стали смеяться и вести себя как обычно. Всё было прекрасно. Казалось бы. Когда лифт остановился на нужном им этаже, двери открылись. Но лучше бы не открывались. Лютик и Трисс стояли как истуканы, переглянувшись. Перед ними стоял Геральт. Его взгляд не выражал, кажется, совершенно ничего. – Доброе утро, мистер Ривийский, – произнесла Трисс. – Даа, доброе, – иронично протянул Юлиан. Геральт сдержанно кивнул и обратил свой взор на Лютика. – Надо поговорить. Его приказной тон немного напугал Лютика. Он с мольбой в глазах посмотрел на Трисс, но усмехнулся, когда его схватили за запястье и потащили за собой. Меригольд занервничала, закусив губу. Но Лютик был уверен – бояться нечего. Что ему может сделать мистер Ривийский? Не понизить в должности, не уволить, не убить, в конце концов. Разве что напоить и трахнуть. Но это было не так уж и страшно. Геральт толкнул его в свой кабинет. Лютик по-свойски сел на стол, свесив ноги. Мужчина смерил его взглядом и закрыл дверь и жалюзи в надежде, чтобы их разговор остался между ними. Интересно. Это была промелькнувшая в голове Лютика мысль. Геральт не торопился подходить, когда их взгляды пересеклись. Он прерывисто вздохнул и прикрыл глаза, сжав ладони в кулаки. Усмешка тронула губы Лютика. Никто не торопился. Юлиану нравились такие игры. Он чувствовал своё превосходство. И продолжал бы его чувствовать, если бы Геральт не преодолел расстояние между ними и не наклонился к нему непозволительно близко. Он поставил ладони слева и справа от Лютика. Тот старался не показывать взявшегося из ниоткуда страха. Действия Геральта были весьма неожиданны и волновали разум с огромной силой. Леттенхоф увидел в глазах Геральта злость, смятение, нетерпение и... желание? О боже, нет. Однако усмешки с губ Лютик не убрал. – Ты, надеюсь, понимаешь, – полушёпотом начал Геральт, смотря в глаза Лютика, – что то, что было между нами, это совершенно ничего не значит? Молчание. Лютик слегка отстранился от Геральта и вдруг рассмеялся. Мужчина не удивился. Его взгляд скользнул по шее юноши, где ещё были заметны оставленные им же самим засосы. Они были бледны, поэтому Лютик неудосужился их замазать тональным кремом. Ему было глубоко плевать. Геральт выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. – Так, – протянул Юлиан. – А для вас, видимо, много что значит, раз эта ситуация вас никак не отпускает, и вы так переживаете за моё отношение к ней. – Нет, – отрезал Геральт, рывком отстранившись от Лютика. Он как бы случайно провёл правой рукой по колену юноши. – Я просто не хотел, чтобы ты что-то себе напридумывал. – Уж я то точно нет. А вот вы... Это ещё под большим вопросом, – хмыкнул Лютик, рассматривая вещи на столе директора. Геральт медленно вздохнул, сдерживая себя, и подошёл к окну. Тоненькие и бледные лучики солнца проникали в кабинет. Мужчине не хотелось продолжать начатый им же разговор. Он уже тысячу раз пожалел, что решил выяснить, как к их "пьяному" сексу относится Юлиан. Правда, не хотел, чтобы тот что-то себе нафантазировал. Но и ещё одна вещь нещадно волновала. – Надеюсь, и отец об этом не знает? – Геральт прошёл к своему столу. Лютик усмехнулся, повернув голову вправо, чтобы видеть мистера Ривийского хотя бы немного. Тот снова был за спиной, и это, мягко говоря, не радовало. – Думаете, я побежал ему всё рассказывать? – Юлиан издал смешок. – Я не распространяюсь о личной жизни отцу. – Но это же такой прекрасный шанс уйти отсюда без лишнего для тебя скандала. – Это глупо, мой вы дорогой, – сказал Лютик, усмехнувшись и поправив манжеты на рубашке. Геральт провёл взглядом по открывшимся запястьям и сглотнул. Снова пришлось отдёрнуть галстук от горла. Это не ускользнуло от любопытного взгляда Лютика. Он соскочил со стола и повернулся к Геральту всем корпусом. Это было несколько резко, поэтому мужчина в недоумении поднял правую бровь. – Я бы никогда не воспользовался таким низким и подлым шансом, – возразил Лютик. – Чего же тебе стоит подставить меня? Бьюсь об заклад, что отец просто не оставит тебя под моей так называемой опекой. Ты будешь свободен, Леттенхоф. – А вас уволят, – безразлично протянул Лютик. – Тебя это не волнует, признайся же. На это Юлиан решил не отвечать. Ни к чему было знать мистеру Ривийскому, что, по правде-то говоря, его это сильно волнует хотя бы потому, что Геральт был отменным специалистом, и отец бы потом сильно пожалел об увольнении. По итогу будет виноват Лютик. А как иначе. Стоять и испепелять друг друга взглядами смысла не имело, поэтому Юлиан спросил в нетерпении: – Я пойду? Геральт молчал, вероятно, ждал чего-то ещё. То ли от Лютика, то ли от самого себя. Юлиана это стало бесить. Устал он от этого разговора. Закатив глаза, Лютик подал голос вновь. – Чёрт возьми, вы, наверно, хотите от меня услышать самое важное для вас. Понравилось ли мне? Да. В следующую секунду Лютик понял, что сболтнул лишнего, но сделал вид, что так и должно быть. Он приподнял подбородок и, не дожидаясь разрешения, открыл дверь и вышел за неё под удивлённый взгляд Геральта. – Вообще-то я этого не имел в виду, – в пустоту произнёс мужчина. Он рывком поднялся и подошёл к двери. Хотел сделать нечто необдуманное, но вовремя остановился, замерев. Рука мужчины так и не дотронулась до ручки двери. Геральт вздохнул. Чёрт возьми, как же безнадежно!