Major Jasper Whitlock

      Джаспер и Кассандра пребывали в Хьюстоне уже несколько дней и один из самых важных праздников в году был совсем не за горами. Они каждый день гуляли по городу, находили интересные места, он часто рассказывал ей о том, как здесь было в девятнадцатом веке, где располагалась его школа, как жила его семья и многое другое. Кассандра слушала с большим интересом, стараясь ничего не упустить. До Рождества оставалось всего ничего, когда она вспомнила кое-что очень важное. На дворе ночь двадцать третьего декабря, а у них до сих пор нет Рождественской елки — главного атрибута Рождества.       — Джас, ты здесь? — Кассандра вбежала в его комнату посреди ночи, забыв постучаться. Он ведь все равно не спит, так что она не помешает.       В комнате царил полумрак: единственным источником света была отбрасывающая забавные тени на стены настольная лампа, освещавшая лишь небольшую часть комнаты, где находился книжный шкаф и письменный стол. Джаспер отлично видел и при выключенном свете, поэтому что-то подсказывало, что свет включенным он оставил для нее. На всякий случай. Самого Джаспера в комнате не было, однако полуприкрытая балконная дверь, откуда шел прохладный ветерок, и развевающиеся белые шторы, свидетельствовали о том, что он вышел подышать свежим воздухом, который был ему не так уж и нужен.       Разглядев через окно силуэт Джаспера, стоявшего к ней спиной, она улыбнулась и, распахнув дверь настежь, вышла на балкон, как и была, в одной пижаме. Она подошла к опершемуся на темно-серые, в ночи казавшиеся черными, резные перила Джасперу. Он смотрел куда-то вдаль, думая о чем-то своем, тем не менее, наверняка услышав биение сердца и ее шаги, он улыбнулся своей кривоватой улыбкой, выпрямляясь и оборачиваясь. Дул свежий ветер, заставляя его дышать не так глубоко и не так часто, но тем не менее даже это не разрушало ту волшебную атмосферу, которая царила между ними. Кассандра старалась не заострять внимание на подобных мелочах, делая вид, что ничего не замечает, искренне считая, что так будет лучше для них обоих.       Оглядев ее с ног до головы, Джаспер внезапно куда-то исчез, заставляя Кассандру нахмуриться. Однако, почувствовав в следующее мгновение теплую вязаную шаль на плечах, она расплылась в улыбке. Подойдя ближе, Джаспер обнял ее со спины, прижимая к себе и оставляя легкий поцелуй на ее щеке и заставля окончательно забыть о сне, столь необходимом для человека. Она частенько обо всем забывала, когда он находился рядом. Кассандра не знала, одна ли она такая особенная, у которой вылетает из головы все, стоит только «ему» появиться в поле ее зрения или это свойственно всем влюбленным. Сравнить было не с чем: Джаспер был ее первой любовью. И последней, Кассандра была в этом убеждена.       — Не спится?       — Мы про елку забыли, Джас, какой тут сон! — снова чуть не забыв о том, что хотела сказать ему, воскликнула она, поворачиваясь вполоборота и встречая его неудоменный взгляд, добавила: — Рождественская елка, Джаспер! Где мы ее найдем за два дня? Все уже давно раскупили!       — Точно. Совсем из головы вылетело, — он на мгновение нахмурился, заставляя небольшую складку проступить между бровями.       — Вы что, не отмечаете Рождество? — удивленно вскинула брови Кассандра.       Каллены ей казались теми, кто не упустил бы возможности отметить какой-нибудь даже самый малозначительный праздник. Особенно Элис. Что уж говорить о Рождестве? Она все уши прожужжала Кассандре о том, что она просто обязана прийти к ним на ужин после того, как они с Джаспером вернутся из Техаса. Кассандра хотела было возразить ей — какой еще «ужин», если из всех, кто будет на нем присутствовать, ест только она одна? А все остальные что будут делать? Смотреть, как она ест? Но разве эту неугомонную вампиршу можно было переубедить… Лучше даже не пытаться.       — Отмечаем, — ответил Джаспер. — Разве можно уговорить Элис и Эсми не отмечать какой-то праздник? Тем не менее, я всегда оставался в стороне от всеобщего веселья. После почти ста лет на войне…       — Становится не до праздников? — предположила Кассандра, разворачиваясь в объятиях Джаспера и облокачиваясь спиной на ледяные перила. Когда заходил разговор о его прошлом, Кассандре хотелось смотреть ему в глаза, следить за малейшей переменой в настроении, чтобы знать, когда прекратить поток вопросов и заговорить о чем-нибудь другом.       — Скорее становишься ко всему безразличным после количества смертей, с которым пришлось столкнуться. В том числе, и к праздникам.       Между ними повисла тишина. Джаспер смотрел куда-то вдаль, вероятно, вспоминая свое прошлое, Кассандра же наблюдала за тем, как медленно плывут облака по ночному небу. И небо все усыпано звездами. Обнимая Джаспера, она думала о том, что, увидев сейчас падающую звезду, загадала бы желание не для себя. Единственное, чего ей хотелось, чтобы он, наконец, перестал казнить себя за свое прошлое. Все люди совершают ошибки и никто не идеален. Он сделал выводы, он сейчас совсем другой, он сдерживает жажду каждый день, чтобы не навредить ей, чтобы не навредить кому-либо другому. Так почему же Джаспер до сих пор не мог себя простить?       — Кажется, мне придется совсем не спать, чтобы тебе в голову не лезли дурацкие мысли, — склонив голову набок и внимательно разглядывая Джаспера, произнесла Кассандра с легкой улыбкой на лице.       Он рассмеялся, покачав головой, и наклонился, целуя Кассандру в висок, и, зарывшись в ее волосы, провел носом по ее шее, вдыхая запах. Она счастливо улыбнулась, проводя рукой по его светлым кудрявым прядям. Он всегда так делал, когда хотел уйти от разговора или когда ему просто было нечего ответить. Кассандра знала, Джаспер не хотел ее пугать, поэтому не часто рассказывал о своем прошлом. Этот разговор был между ними лишь несколько раз. Тогда, в машине Джаспера и в лесу. После этого он не торопился затрагивать эту тему, считая, что и так рассказал достаточно, куда больше, чем смог бы выдержать обычный человек.       Утром, после того, как Кассандра позавтракала, они поехали за елкой. Джаспер хотел позвонить Дженксу, но она закатила глаза, практически потребовав, чтобы он оставил в покое несчастного мужчину, который и без того вздрагивает от одного звука его голоса. Они в состоянии купить одну небольшую елку и игрушки сами. Тем более, Рождество — семейный праздник и Дженкс, скорее всего, захочет побыть со своей семьей, а не бегать в поисках елки для одного наглого вампира.       — Семейный праздник, значит? Мы семья? — ухмыльнулся Джаспер, сразу же получая по голове кухонным полотенцем и слыша тихое бурчание Кассандры.       «И попытки меня смутить придется терпеть целую вечность… И за какие грехи мне это счастье привалило?»       Ей даже не приходилось рассчитывать на то, что Джаспер перестанет ее смущать после обращения в вампира. Конечно, краснеть как помидор Кассандра уже не сможет, но, тем не менее, благодаря его дару, он будет чувствовать ее смущение и после обращения.       Они подъехали к оживленной улице, которая последние несколько недель выполняла функцию рождественской и новогодней ярмарки. Здесь было все: елки абсолютно разных размеров, от маленьких, уже наряженных, которые можно поставить на стол, до огромных, которые достанут до самого потолка, елочные игрушки на любой вкус и цвет, гирлянды, мягкие игрушки с символом Нового года, шапочки Санта Клауса и прочая Рождественская атрибутика. Конечно, много чего уже давно раскупили и был не такой большой выбор, как пару недель назад, но и этого было достаточно. Людей было что звезд на небе. На ярмарке яблоку негде было упасть, это Кассандра поняла, едва они подъехали к парковке. Она хотела было сказать, что Джаспер может и не выходить из машины, если ему тяжело находиться среди такого большого количества людей, но вовремя прикусила язык. Не хватало еще превратиться в вечно переживающих за Джаспера и контролирующих его Калленов. Сам решит, что ему делать. Не маленький.       Покинув салон машины и выйдя на свежий, немного морозный, воздух, Кассандра услышала, как захлопывается дверь со стороны водителя и улыбнулась. Подойдя к ней, Джаспер взял ее за руку, кивая головой в сторону ярмарки. Любой другой человек этого бы не заметил, не разглядывая его минут пять, желательно не моргая, но Кассандра знала его слишком хорошо, чтобы понять: Джаспер не дышит. Ободряюще улыбнувшись, она потянула его в ту сторону, где продавали елки. Там посетителей было не так много, как вокруг прилавка с игрушками. Да уж, мало кто утром двадцать третьего декабря елку покупает. Странно, что такие вообще нашлись. Кассандра уже было решила, что это только они отличились.       Хотелось бы не привлекать к себе большого внимания, но разве подобное возможно, когда ты появляешься где-то вместе с вампиром? Все посетители ярмарки женского пола разглядывали стоящего рядом с Кассандрой Джаспера, выглядя при этом как те смайлики в мессенджере с сердечками вместо глаз. Те же самые девушки и даже женщины, неодобрительно поглядывали на нее, не понимая, что совершенно обычная с виду девчонка забыла рядом с таким красавчиком. Она закатила глаза, поймав взгляд стоявшей неподалеку высокой рыжеволосой девушки, буквально пускавшей слюни на Джаспера. Если женщины постарше, разглядывали незнакомого им парня не так явно, все же имея некоторые представления о приличии, то ровесниц Кассандры не останавливало ничего. Сам же Джаспер тихо переговаривался с продавцом, делая вид, а может и правда не замечая всех этих бесстыжих, по мнению Кассандры, взглядов. И взглядов, он, может быть, действительно не замечал, но тем не менее что-то подсказывало, что их эмоции, прожигающих в нем дыру, были куда более явными, чем взгляды.       На первый взгляд казалось, что ей было куда более некомфортно находиться здесь, чем самому Джасперу. Кассандра чувствовала себя чем-то вроде экспоната в музее, на который не пялится только ленивый. Джаспер же за столь долгую жизнь привык к этим взглядам, к этим эмоциям, что вызывала их внешность. Это часть их сущности, она нужна для привлечения жертв. Он мог их отпугнуть, не шевеля для этого и пальцем, но тогда испугалась бы и Кассандра. А это в его планы не входило совсем.       Они выбрали среднего размера елку, не самую большую, несколько коробок с елочными игрушками: Кассандра выбрала шарики сиреневого и золотистого цветов, гирлянды, рождественский венок и много чего другого. Поправив съехавшую на лоб шапку, она хотела было забрать хотя бы пару пакетов из его рук, на миг забыв о сверхъестественной силе своего парня, но тот покачал головой с теплой улыбкой. Закатив глаза и прошептав что-то вроде «несносный вампир», Кассандра улыбнулась и, засмотревшись на Джаспера, открывшего багажник машины, столкнулась с кем-то.       Это был мальчик лет пяти, может немного старше. Карие глаза, в которых плескалось веселье, предвкушение Рождества и подарков от Санты, в которого мальчишка скорее всего все еще верил, разглядывали опустившуюся на корточки девушку, чтобы быть на одном уровне с ребенком и проверить, не ушибся ли он. Светлые кудряшки падали на глаза, заставляя его щуриться. Кассандра взглянула на ребенка и, переведя быстрый взгляд на Джаспера, нахмурилась. Ей кажется, или они похожи?       — Ты не ушибся, малыш?       — Нет, мэм, — мальчик широко улыбнулся, покачав головой.       Кассандра обернулась, пытаясь найти родителей ребенка, но все окружающие занимались своими делами, не похоже, что кто-то из них искал потерявшегося сына, внука или младшего брата. Она хотела спросить у мальчика, где его родители и даже обратиться к кому-нибудь за помощью, как вдруг услышала встревоженный женский голос и в следующее мгновение к ним подошла женщина лет шестидесяти, может чуть старше.       — Джаспер, вот ты где!       Кассандра поначалу решила, что ослышалась. Она заметила, что мальчик похож на ее парня, но еще одно совпадение? Быть этого не может! Однако реакция Джаспера, находившегося в пяти метрах от них, подсказывала, что услышала Кассандра правильно. Только вот что все это значило? В Хьюстоне до сих пор остались его родственники? Знал ли об этом он сам? Не похоже на то!       «Что если у него в девятнадцатом веке был внебрачный ребенок? И этот мальчик его потомок? Хотя в девятнадцать лет? Да и Джаспер знал бы об этом…»       Джаспер резко обернулся, устремив взгляд на маленького ребенка, мило улыбающегося его девушке. Кассандре показалось, что он побледнел еще больше, чем обычно. Женщина же, которая, как догадалась Кассандра, была бабушкой маленького Джаспера, недовольно покачала головой, поджав губы и тяжело вздохнув. Было видно, что она искренне перепугалась за внука и оббегала всю ярмарку, чтобы найти мальчишку, убежавшего смотреть на елочные игрушки.       — Простите, он такой непоседа.       — Все в порядке. У тебя красивое имя, малыш! — выпрямившись во весь рост, она улыбнулась тезке своего любимого.       — Его назвали в честь брата моего дедушки, — объяснила женщина, глядя то на Кассандру, то на своего внука. И она знала, что если спросит полное имя, того самого брата дедушки этой женщины, услышит «Джаспер Уитлок». Тем не менее вопрос сорвался с ее губ раньше, чем она сумела себя остановить. — Его звали Джаспер Уитлок. Пропал без вести во время Гражданской войны. Дед скучал по своему старшему брату, до последних дней ожидая, что он вернется домой живым.       «Если бы у нас с Джасом был сын, он бы выглядел так?»       Кассандра хотела задать еще уйму вопросов, но голос Джаспера, окликнувшего ее, дал понять, что времени на это нет. Торопливо попрощавшись с новыми знакомыми, она пожелала им счастливого Рождества и быстро, почти бегом, направилась в сторону черного мерседеса, в котором ее ожидал Джаспер, уже сидя за рулем. В голове роилось множество мыслей и ей хотелось поделиться ими с ним.       Едва она заняла место рядом с Джаспером и пристегнулась, автомобиль резко сорвался с места. Плотно сжатая челюсть, потемневшие глаза и руки, крепко сжимающие руль до побелевших костяшек, говорили о том, что он злится. Только причины Кассандра понять не могла. Еще десять минут назад все было нормально. Что вдруг случилось? Неужели это из-за встречи с праправнуком его младшего брата?       — Ты знал, что они…— наконец заговорила она после нескольких минут молчания, показавшихся ей вечностью.       Джаспер не дал ей договорить.       — Нет. Если бы знал, то не приехал бы сюда.       Кассандра совершенно искренне удивилась такой реакции.       — Почему нет? Я была бы рада лет так через сто пятьдесят увидеть праправнуков моей сестры.       — Сто пятьдесят лет? Думаешь, тебе стоит обращаться в вампира? Я видел, как ты смотрела на этого ребенка, Кэсси! — машина резко затормозила и, если бы Кассандра не была пристегнута, точно вылетела бы через лобовое стекло прямо на дорогу. — Я не хочу, чтобы ты была как Розали и ненавидела меня уже лет через двадцать за то, что из-за меня ты не можешь быть матерью. Сестра до сих пор не может простить Карлайла за то, что он обрек ее на вечную жизнь без возможности иметь детей.       Она задохнулась от возмущения. Этого еще не хватало! Напридумал себе черт-те что, раздул проблему на ровном месте до масштабов конца света, еще и за нее решения принимает. Видите ли ей нельзя вампиром становиться. Ну Джаспер!       — Да кто тебе сказал, что я буду как Розали?! Мне пятнадцать лет, какие, к черту, дети? — Кассандра была явно не из тех, кто промолчит, ожидая, когда буря стихнет. — Я не знаю, заметил ты или нет, но этот ребенок похож на тебя! Мне было интересно, так ли ты выглядел, когда сам был ребенком! Вот в чем причина моего повышенного, по твоему мнению, внимания, — она шумно выдохнула, стараясь успокоиться, чтобы не наговорить лишнего. — Джас, я не знаю, что будет через десять-двадцать лет. Понятия не имею. Мне пятнадцать и о детях я вообще не думаю. К тому же, я твердо убеждена, что детей надо заводить с тем, кого любишь. Я люблю тебя. И, возможно, будь ты человеком, я бы захотела детей лет так через десять-пятнадцать. Но в нашем случае это невозможно. Вампиры не могут иметь детей — это ясно как белый день и я прекрасно знаю, на что иду!       Джаспер ничего не ответил, лишь, вздохнув, снова завел машину. От ее зоркого глаза не ушло, что буря стихла и тараканы в голове вампира немного успокоились. Кассандра понимала, что проблема была. И с каждым годом она будет становиться все более острой, по крайней мере в глазах Джаспера. Она не была уверена, что когда-нибудь в ближайшем или не очень будущем, не пожалеет о своем выборе. Как вообще можно быть в чем-то уверенным в их сумасшедшее время? Могла ли она полгода назад знать, что в октябре приедут Каллены и перевернут ее жизнь с ног на голову? Так и сейчас никто не даст гарантий, что лет через тридцать она не будет проклинать себя пятнадцатилетнюю за самый глупый выбор в жизни. Однако что-то подсказывало, что выбор был отнюдь не глупым и она ни разу не пожалеет о том, что полюбила Джаспера.       Наряжать елку оказалось веселее, чем предполагала Кассандра. Джаспер, конечно, поначалу хотел сделать все сам, приводя аргументы по типу «а вдруг порежешься чем-нибудь?», но она отказалась просто стоять в сторонке и смотреть. Разве ее можно было переубедить? Правда ей пришлось тысячу раз пообещать Джасперу, что она будет осторожной, ведь ужасно боялся того, что она может случайно порезаться или спотыкнуться и упасть. Кто знает, сможет ли он заставить себя выйти из дома, сесть в машину и уехать куда-нибудь подальше. Они в Хьюстоне вдвоем и не было никого, кто мог бы помочь Кассандре, если Джаспер вдруг потеряет контроль.       — Джас, перестань себя накручивать, прошу. Мы тут уже пятый день и никакой катастрофы не произошло.       После недолгих раздумий и обсуждений было принято решение поставить главный символ Рождества в зале у окна. Кассандра знала, была бы воля Джаспера, он бы вообще этим не занимался, считая происходящее бесполезной тратой времени, ведь это все нужно будет разбирать и складывать по коробкам чуть больше чем через неделю. Но разве он мог отказать Кэсси?       Работу разделили пополам: она развешивала игрушки внизу и в середине, он там, куда она не доставала, иногда давая советы, куда будет лучше повесить тот или иной цвет. Под конец, уже оба больше дурачились, чем занимались делом. Обычно серьезный Джаспер, находясь рядом с Кассандрой становился совсем другим: веселым, открытым и просто счастливым. Ей нравилось видеть его таким, нравилось слышать его смех, видеть улыбку, то, как он запрокидывает голову назад, хохоча во весь голос над очередной ее шуткой. К счастью, оба позабыли об утреннем происшествии и теперь ничего не мешало их веселью.       — Для чего тебе понадобился стул? — вскинул брови Джаспер, наблюдая за тем, как она ставит предмет около елки.       Кассандра вздохнула, поражаясь тому, как можно не понимать очевидного.       — А звезду я как по-твоему водружу на верхушку? Не у всех рост сто девяносто сантиметров! — он хотел было что-то сказать, но передумал, лишь покачал головой и скрестил руки на груди.       Такова была традиция в семье Фостеров. Отец брал ее на руки, когда она была совсем малышкой, со смехом наблюдая за тем, как дочь пытается закрепить звезду на верхушке елки. Позже, став старше, она уже сама лезла на стул, только так доставая до верхушки под громкий хохот Кэролайн, угрожающей расштать под ней стул. Разумеется, свои угрозы она так ни разу и не претворила в жизнь, но пугать Кассандру ей никогда не надоедало.       — Это делается так, Кэсси, — с вампирской скоростью подойдя к ничего не подозревающей Кассандре и обхватив ее за талию, он приподнял ее, будто она не весила и грамма.       Громко взвизгнув больше от неожиданности, чем от испуга, Кассандра, обернувшись, укоризненно взглянула на Джаспера. Можно было хотя бы предупредить?!       Болтая ногами в воздухе, она водрузила звезду на вершине, стараясь все сделать ровно и аккуратно, чтобы ничего не упало. Изо всех сил она пыталась не думать о холодной руке, держащей ее за талию и прижимающей к его торсу. Кассандра знала, что он обязательно почувствует ее смущение, как кровь приливает к щекам и снова станет шутить, заставляя ее краснеть еще больше.       Когда дело было сделано, Джаспер опустил ее на пол. Почувствовав под ногами твердую опору, Кассандра обернулась, сталкиваясь с Джаспером. Она хотела было сказать, чтобы он перестал издеваться, но не успела. Почувствовав трепетное прикосновение его губ к своим, она могла только улыбнуться, обнимая его за шею и становясь на цыпочки, чтобы сократить разницу в росте. Холод рук на талии ощущался даже через ткань джемпера, которая затрещала бы по швам сожми он ее еще сильнее.       Прижимая ее еще ближе к себе, он углубил поцелуй, касаясь одной рукой длинных, собранных в низкий хвост волос девушки и стягивая яркую резинку вниз. Кассандре казалось, будто земля ушла из-под ног. Присутствие Джаспера опьяняло ее. Она не чувствовала ничего кроме его рук на своей талии, его губ и языка. Никогда еще Кассандра не испытывала таких эмоций. Джаспер целовал ее так нежно и чувственно, так, будто она самое ценное, что есть у него в этом мире.       Оба понятия не имели, сколько времени прошло, прежде чем, почти невесомо прикоснувшись к ее губам, он отпустил ее, отходя на пару шагов назад. Прижав ладони к горящим щекам, она напрасно пыталась сдержать широкую улыбку, расплывающуюся на лице.       Сообщение на телефон пришло как нельзя вовремя, спасая ее от насмешливых взглядов Джаспера, успевшего занять место на большом диване.       «Я все вижу! Не шалите там!»       — Элис! — воскликнула Кассандра, понимая, что она имеет в виду свои видения, благодаря которым аж из Форкса не оставляет их в покое, наблюдая за всем происходящим. — Я убью твою сестру!       — Что такое? — она не ответила на его вопрос, лишь кинула гаджет Джасперу, будучи уверенной, что он все равно его поймает.       Прочитав сообщение Джаспер громко рассмеялся, заставляя ее хмуриться еще больше.       — Я отвечу? — спросил он, но, не дожидаясь ответа, с вампирской скоростью начал что-то печатать.       — Что? Нет! А ну отдай! Джаспер! Верни телефон! — напрасно она бегала за ним по всему дому, пытаясь отобрать свой мобильный. Джаспер позволял ей приблизиться и когда до него оставалось буквально сантиметров тридцать, на вампирской скорости появлялся в нескольких метрах от нее. — Совести у тебя нет!       Прочитав ответ Джаспера сестре, Кассандра долго возмущалась, швыряя в своего несносного парня все, что попадалось под руку. В основном это были подушки с дивана, пульт от телевизора, газеты. Вазы, тарелки и остальные легко разбивающиеся предметы трогать не хотелось.       Отомстила она ему сполна позже, когда вечером заставила смотреть своего любимого «Гарри Поттера», все фильмы подряд, вздыхая, когда на экране появлялся один из любимых ее мужских персонажей, коих было немало. Он закатывал глаза, когда сидящая рядом Кассандра в сотый раз расхваливала чью-то внешность, британский акцент, актерскую игру и просто болтая без умолку, рассказывая, что будет дальше. Желаемого она добилась в кратчайшие сроки.       — Джас, ты же понимаешь, что ревнуешь к актерам? Или еще лучше, к персонажам!       — Что? Я не ревную! — возмутился Джаспер, в ответ получая лишь тихое «да-да, разумеется, а еще мы не в Техасе, сегодня не вторник и скоро Пасха».       К Рождеству Кассандра готовилась с самого утра. Отвоевав право приготовить себе небольшой ужин, она лепила имбирные пряники, следя за тем, чтобы не сгорела индейка — традиционное блюдо всех американцев на Рождество. Каждый год они с сестрой сооружали пряничные домики, пекли имбирное печенье и несмотря на то, что готовила Кассандра из рук вон плохо, это у нее получалось очень вкусно. Джаспер сидел на высоком барном стуле, наблюдая за ней и читая что-то на экране ноутбука. Он неоднократно предлагал свою помощь, но она упрямо качала головой, отказываясь, аргументируя свой отказ тем, что готовит она не на десять человек, а для себя одной.       — Тебе точно не нужна помощь? — в который раз спросил Джаспер. — Кэсси, ты же не отравишь себя?       — Еще одно слово и все это Вы будете есть вместе со мной, мистер Уитлок! — он тут же поднял руки, сдаваясь. Что-что, а вот угрожать она умела очень неплохо.       — Понял, молчу.       С тех пор, как Кассандра узнала, что он не может есть человеческую еду и что на вкус она для него как земля, она не упускала возможности пригрозить ему этим при любом удобном случае, напоминая, что когда он решит предстать перед ее родителями в качестве парня их младшей дочери, есть человеческую еду ему все равно придется. Так что оттянуть этот момент было в интересах не только Кассандры, но и Джаспера.       Вечером, когда все было уже готово к празднику, она поднялась в комнату, чтобы переодеться, а заодно позвонить родителям и сестре и пожелать им счастливого Рождества. Они с Джаспером не собирались в ресторан, но отмечать Рождество в джинсах тоже не очень хотелось. Тем более, она была со своим парнем и, как и любая девушка, она стремилась хорошо выглядеть. Кассандра привезла с собой свое любимое темно-синее платье из плотного материала, открывающее ее плечи и по длине доходящее до колена. Обув туфли-лодочки на небольшом каблуке, Кассандра разглядывала себя в зеркало, желая убедиться, что выглядит идеально, когда раздался стук в дверь.       — Я могу войти?       «Джентельмен»       Подойдя к двери, Кассандра впустила Джаспера в комнату. Тот был в рубашке и классических брюках и выглядел бесподобно, даже не приложив к этому никаких усилий.       — Хотел подарить тебе подарок сейчас.       Только после этой фразы, произнесенной Джаспером, Кассандра заметила в его руках небольшую черную бархатную коробочку. Для кольца она была, к счастью, слишком большая, но внешний вид подсказывал, что там было что-то дорогое. Очень дорогое.        Открыв коробочку, она увидела красивое ожерелье с кулоном в виде сердечка на красивой тонкой золотой цепочке. На обратной стороне, не усыпанной мелкой россыпью драгоценных камней, были выгравированы небольшие буквы. Присмотревшись получше, Кассандра поняла, что это их инициалы. На правой стороне кулона значилось «J.W.», на левой — «C.F.».       — Джас! Оно очень красивое, спасибо!       Обняв Джаспера, она почувствовала холодные губы на щеке и, прикрыв глаза, вдохнула его запах. Даже сейчас, когда она была на каблуках, он был выше нее, намного выше. Стоя в его объятиях, она совершенно не задумывалась о том, как объяснит появление столь дорогого ювелирного изделия родителям, если вдруг те случайно наткнутся на ожерелье у нее в комнате.       Вытащив подарок из коробочки, в которой он находился, Кассандра повернулась к Джасперу спиной.       — Поможешь?       Убрав волосы, со спины, она почувствовала холод металла на коже и ледяные руки примерно той же температуры, касающиеся ее шеи. По коже побежали мурашки и оба прекрасно понимали, что холод металла здесь не при чем. Стоя у зеркала, она разглядывала себя, отмечая, что благодаря ожерелью образ теперь выглядит завершенным.       Спустившись по лестнице, Кассандра расплылась в улыбке, глядя на то, как они с Джаспером украсили помещение. Этот дом стал для нее родным за считанные дни и мысль о том, что через неделю им придется вернуться в Форкс, казалась ей невыносимо печальной. Снова куча людей вокруг, маленький городок, все внимание на Калленах…       «Нет! Не думать о грустном, только не сегодня!»       — Ты точно не будешь есть? — едва сдерживая веселый смех, спросила Кассандра, и, заметив укоризненный взгляд вампира, тихо захихикала. Если Джаспер никогда не устанет смущать ее, то она не устанет его дразнить.       — Я могу это съесть, но тебе потом будет стыдно. А еще лучше, — бесшумно подойдя к ней сзади, Джаспер коснулся ее шеи губами. — Я выпью твою кровь, тогда будешь знать, как меня дразнить.       Однако угроза всерьез воспринята не была. Кассандра лишь звонко засмеялась, оборачиваясь и обнимая улыбающегося Джаспера.       — Неа, совсем не страшно. Я ведь говорила, ты будешь скучать по тем временам, когда я боялась тебя, майор Уитлок.       Внезапно ей в голову пришла идея. Они ведь ни разу не танцевали вместе. Это нужно срочно исправлять! Потянув несопротивляющегося, хоть и не до конца понимающего, чего она хочет, Джаспера за руку в центр комнаты, Кассандра включила красивую медленную мелодию на телефоне и отбросила гаджет куда-то на диван.       — Потанцуй со мной, — протянула она.       Положив одну руку ему на плечо, а другую вложив в его раскрытую ладонь, Кассандра улыбнулась, когда он притянул ее за талию ближе к себе, начиная медленно двигаться в такт музыке. Она мурлыкала себе под нос слова известной песни, улыбаясь ему и стараясь изо всех сил не наступить на его ноги. Джасперу, конечно, больно не будет, но в подобные неловкие ситуации попадать желания не было, учитывая феноменальную вампирскую память, который не раз ей это припомнит.       Ей нравилось танцевать с ним, нравилось находиться так близко к нему, чувствовать его прикосновения и просто наслаждаться этим моментом. Как же она не хотела, чтобы это заканчивалось. Остаться бы здесь навсегда…       — Кэсси, — она подняла взгляд на Джаспера, когда он позвал ее, вопросительно взглянув на него. — Я никогда не захочу, чтобы ты меня боялась.