Major Jasper Whitlock

      Солнышко и так не часто радовало Форкс своим теплом, но после случившегося с Кассандрой Фостер, казалось, и вовсе затаило обиду на жителей городка. Конец декабря выдался слишком холодным, даже для северного штата Вашингтон. Сугробы доставали порой до колена, за рулем нужно было быть крайне осторожными, ведь дороги в некоторых местах покрывал толстый слой льда, что могло стать причиной аварий на дорогах, особенно в темное время суток.       Кассандра лежала на больничной койке, бледная, подключенная к аппарату, показывавшему врачам ее сердцебиение. Румянец с щек бесследно пропал, и теперь она куда больше напоминала вампира, нежели человека. Она потеряла много крови — теперь под толстым слоем белоснежных бинтов, ее кожу, чуть ниже ключиц, от одного плеча до другого, пересекали четыре линии — следы от когтей Джейкоба. Сотрясение мозга средней тяжести было тем, что больше всего беспокоило родителей Кассандры.       Она пришла в себя только через неделю после случившегося. Первое, что почувствовала Кассандра, была сильная головная боль, словно кто-то стучал по вискам молотком со всей силы, на которую был способен. Поморщившись, она вздохнула, тут же чувствуя, как обжигает ее ледяной воздух. На глаза навернулись слезы от ужасной головной боли.       Она находилась в больничной палате Форкса, это Кассандра поняла сразу. Столько раз приходилось лежать здесь в детстве, после очередной своей безрассудной выходки… Родители сбились со счета еще когда ей было пять лет. Можно ли было помощь Джейкобу отнести к числу безрассудных выходок? Судя по тому, где находилась Кассандра и как болело все тело, скорее всего да.       — Кэсси, — холодные пальцы сжали ее запястье. — Карлайл, она пришла в себя.       Повернув голову влево и поморщившись от тупой боли, Кассандра увидела Джаспера, сидевшего на стуле, возле ее кровати. Он выглядел неважно — под глазами пролегли глубокие тени, кожа приобрела нездоровый оттенок даже для вампира, а глаза были темно-карими, почти черными. Сколько дней она тут находилась? Когда успели приехать Каллены? Набрался ли кто смелости рассказать Джасперу о том, что произошло в тот вечер?       Она была рада видеть Джаспера, но проявить эту радость мешала сильная доза снотворного и обезболивающего. Кассандра, хоть и не была сильна в медицине, догадывалась, что отделалась не только парой синяков и шишек. От жуткой боли ее спасала лошадиная доза лекарств, поступавших в кровь через капельницу. Как и от нормальной реакции на происходящее.       — Как ты себя чувствуешь? — это был Карлайл, вошедший в палату и бесшумно прикрывший за собой дверь, за что она была ему очень благодарна. — Что-то болит?       — Голова, — еле слышно проговорила Кассандра, но для сверхъестественного слуха этого было достаточно. — Что со мной?       — Ты помнишь, что произошло?       Кассандра, конечно же, помнила. И то, как они смотрели самый глупый фильм на свете, и то, как Джейкоба начало лихорадить, и то, как она, исключительно по доброте душевной, от которой, по всей видимости одни проблемы, вызвалась ему помочь. Она помнила и глупую шутку Пола, после которой Джейкоб и потерял над собой контроль. Умом Кассандра понимала, что Пол добивался совсем не этого. Пол Лэйхот, при всем себялюбии и довольно обидном юморе, понятном только ему одному, вряд ли бы захотел ее смерти. Даже учитывая все обстоятельства.       — Помню, — прохрипела она. Взгляд Джаспера потемнел, если это было вообще возможно.       Говорить было тяжело. В рту было сухо, словно она не пила пару недель.       — Воды…       Аккуратно придерживая ее голову, Джаспер поднес к губам Кассандры стакан воды. Сделав два больших глотка, хотя и не была уверена, что ей можно сейчас пить много, она облегченно вздохнула.       — Кто это был? — задал наконец Джаспер интересующий его вопрос.       Значит Джаспер все-таки знал, что произошло. Или, что было более вероятно, судя по его вопросу, понял, что виноваты в состоянии его девушки оборотни.       Кассандру раздирали противоречивые чувства. Ей хотелось, чтобы Джейкоб ответил за содеянное. Она в больнице, у нее все сильнее и сильнее болит голова, а тело словно протыкают миллионы острых иголок одновременно. И хотя что-то внутри подсказывало, что Джейкобом двигал волчий ген, и он на самом деле не виноват, занесенная, казалось, для удара рука не давала покоя. Мог ли он ее ударить? Вопрос оставался без ответа.       Готова ли была она к тому, что Джаспер мог сделать с Джейкобом одним щелчком пальцев? Нет. Кассандра не хотела, чтобы из-за нее умирали люди. Или оборотни. Даже те, кто навредили ей. Да и муки совести порой куда хуже смерти.       — Джейкоб, — Джаспер решительно поднялся со стула, но был остановлен умоляющим взглядом карих глаз. — Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал, Джас.       — Он должен заплатить за то, что сделал, — черные глаза метали молнии. Он был в ярости, и лишь маленькая ладошка, сжавшая его запястье со всей силой, на которую сейчас была способна, останавливала его от убийства, о котором даже спустя столетия он не пожалеет. Уж в этом Джаспер был уверен.       — Я сама виновата, — она вздохнула, нехотя признавая свою вину. — Не нужно было отвозить его в резервацию. Хотя я думала и о вашем секрете…       — Совершенно безрассудный поступок с твоей стороны — сесть в машину с обращающимся волком, — он опустился обратно на стул. — Если бы он обратился прямо там — ты бы погибла, Кэсси. Надеюсь, ты это понимаешь…       — Джаспер, — строгий тон Карлайла заставил его замолчать. — Не сейчас. Ей нужен покой.       Кассандра благодарно кивнула Карлайлу. Она знала, что сама виновата, но выслушивать причитания и возмущения Джаспера сейчас не было ни моральных, ни физических сил. Казалось, Джаспер тоже это понял, так как в течение следующих пятнадцати минут не произнес и слова.       Напрягало лишь то, что ни Джаспер, ни Карлайл, не называли ей точный диагноз, с которым она попала в больницу. Она, конечно, догадывалась, что без сотрясения мозга здесь не обошлось, но и занесенная в воздух рука Джейкоба, вмиг превратившаяся в мохнатую лапу с когтями, отпечаталась в памяти, вероятно, навсегда. Кассандру удивлял сам факт, что она вообще осталась жива, к тому же еще и способна разговаривать. И даже шевелиться.       Свободная от иглы рука медленно поползла вверх. Ей хотелось сдернуть с себя одеяло и оценить масштаб катастрофы, но она была слишком слаба для этого. Кассандра кожей чувствовала бинты, а под ними боль и зуд. Наверняка от огромного количества мазей.       — Кэсси, — холодная рука Джаспера осторожно коснулась ее пальцев, слегка сжимая. — Не нужно.       Кассандра вопросительно взглянула на своего парня, а после перевела взгляд на его приемного отца. Молчание обоих все больше напрягало. Звенящая тишина в палате заставляла ее нервничать все больше. Что такого ужасного могло произойти, чтобы Джаспер не мог ей об этом сказать?       — Останутся шрамы, — наконец выдавил из себя Карлайл.       — Шрамы, — она медленнно кивнула, пытаясь осознать происходящее. — Где? Насколько большие?       — От одного плеча до другого, — объяснил Карлайл, показывая расположение шрамов на себе. Действительно, от одного плеча до другого, чуть ниже ключиц.       Кассандра уставилась в потолок пустым взглядом, пытаясь сдержать бурю эмоций, бушевавшую внутри нее. Хотелось кричать, вскочить с кровати, устроить абсолютный погром в палате, разбить эту дурацкую капельницу, от которой толку не было совсем, ведь она не могла излечить ее шрамы. Но она не могла. Во-первых, физическая неспособность подняться с постели мешала не то что устроить погром, даже просто сесть. А, во-вторых, разум Кассандры даже в такой ситуации имел власть над ее эмоциями.       Она просто замолчала, пытаясь справиться с новостью. Отвернулась к противоположной стене, желая просто исчезнуть. Кассандра боялась, что их отношения с Джаспером теперь изменятся на сто восемьдесят градусов. Кто захочет быть с девушкой, чье тело исполосовано шрамами? Да и она ни за что не подпустит его к себе. А потом… Все пойдет наперекосяк. Она живо представляла то, как они начнут отдаляться друг от друга. От этого было больней, чем в то самое мгновение, когда Джейкоб, обратившись, разрушил ее жизнь до основания. Терять Джаспера было страшно. Страшнее только потерять родных. Но она понятия не имела, как найти в себе силы продолжать жить так, словно ничего не случилось.       — Кэсси, — волна неестественного спокойствия накатила на нее, напоминая о присутствии Джаспера. — Посмотри на меня, — она помотала головой. — Кэсси, это временно. Яд выжжет все шрамы, обещаю.       — Тогда обрати меня, — она резко повернула голову, встречаясь с ним взглядом. — Прямо сейчас.       Джаспер помотал головой, шумно выдохнув.       — Это не выход. Ты не хочешь этого на самом деле, мы оба это знаем. Никогда не хотела бессмертия, но согласилась ради меня, и то только после того, как закончишь колледж. И я полностью согласен с этим решением. Ты хочешь получить образование, работать, наслаждаться человеческой жизнью, и, может быть, лет через пять, задуматься о вечности, — она закрыла глаза, понимая, что он прав. — К тому же, не ты ли мне говорила, что шрамы — показатель силы?       Кассандра действительно говорила ему это. Она четко помнила все те моменты, когда дотрагивалась до бледной кожи, подушечками пальцев обводя шрамы-полумесяцы с такой осторожностью, словно получены они были мгновение назад. Она со сладкой горечью вспоминала все их ночи любви, понимая, что еще не скоро решится раздеться перед ним. Карлайл наверняка еще приуменьшил масштабы трагедии, чтобы не доводить ее до истерики.       — Твои шрамы были получены в бою. Это совершенно другое. Мои…       — В том же самом бою. Но я боролся с себе подобными, а ты со сверхъестественным существом, в тысячи раз сильнее тебя. И осталась жива. И здорова, — она закатила глаза, будучи абсолютно с ним несогласной. — Здорова, Кэсси. Шрамы затянутся. Боль стихнет. Воспоминания не будут такими четкими. Я буду рядом с тобой каждое мгновение на этом пути.       — Я не могу просить у тебя подобное, — Кассандра помотала головой. — Ты не обязан. Не должен. Я тону и не имею права тянуть тебя за собой. Отсюда нет спасения, Джаспер.       — Я докажу, что есть, — он сжал ее ладонь одной рукой, другой аккуратно гладя ее по волосам. — Я буду рядом, Кэсси, всегда. Не сомневайся в моей любви к тебе. Произошедшее не в состоянии повлиять на ее силу. Ничто не обладает способностью заставить меня перестать желать тебя.       На глаза набежали слезы. На сей раз не от боли. Слова Джаспера растрогали ее, заставляя сердце забиться чаще. Ей так хотелось обнять его сейчас, но было тяжело даже двигать руками и ногами.       Их разговор был прерван появлением родителей и сестры Кассандры. Карлайл, незаметно вышедший из палаты, чтобы не мешать сыну разговаривать с девушкой, наверняка сообщил ее семье новость. Кассандра пришла в себя.       Скарлетт, не сдерживая эмоций, плакала от облегчения. Даже на глаза Итана навернулись слезы от вида бледной обессиленной дочери, лежавшей на больничной койке. Кассандра понятия не имела, как отвечать на вопросы родителей, которые обязательно ей зададут. Оставалось надеяться на то, что Карлайл позаботился об этом, придумав какую-нибудь правдоподобную историю. В конце концов за спиной было более трех столетий и целых пятьдесят с небольшим лет семье Калленов, переезжающей из одного города в другой с пятью детьми-старшеклассниками.       — Кэсс рассказала, что плохо помнит произошедшее. Но я подозреваю, что это было дикое животное. Наверняка случайно забрело так близко к городу, — спокойно объяснил Карлайл.       — Мы проверим лес, — кивнул Итан, переводя взгляд на дочь. — Как ты себя чувствуешь, милая?       — Мне лучше, — соврала Кассандра, чтобы не беспокоить маму.       Джаспер тихо вздохнул.       — Моя девочка, — Скарлетт опустилась возле дочери, проводя рукой по ее волосам. — Как же ты нас напугала…       По телу Кассандры прошла дрожь. Она почти физически чувствовала боль мамы, ее переживания. И хотя последние несколько лет внушала себе, что расставание в итоге неизбежно, теперь она даже представить боялась, что будет с мамой, если Кассандра обретет вечную жизнь, погибнув для родителей. Смогут ли они пережить это? Сможет ли Кэролайн смириться с потерей младшей сестры? Слишком много вопросов, ответы на которые она знала, но старательно гнала от себя жестокие ответы.       — Леа с Сэмом спрашивают о тебе, звонят по десять раз в день. Они будут рады, что ты пришла в себя. И обязательно придут.       Леа и Сэм… Она понимала, что они ни в чем не виноваты, но видеть их не было никаких сил. Кассандра боялась волков, и, хотя понимала, что Сэм обладает куда большим самоконтролем, чем все остальные члены стаи вместе взятые, больше рисковать не хотела.       — Нет, — слишком резко ответила Кассандра, чем вызвала неудоменные взгляды родителей и сестры, и понимающие Джаспера и Карлайла. — Я не хочу сейчас никого видеть. «Я не переживу этого еще раз»       Джаспер не оставлял ее одну ни на мгновение, хотя она и нередко сопротивлялась, желая побыть одной. Однако желание было продиктовано лишь желанием спрятаться от него, дать эту «свободу выбора», которой он вовсе не желал. Она знала, что Джаспер любил ее. Но изуродованное тело заставляло ее чувствовать жуткую вину перед ним. За свой глупый поступок, за постоянные слезы.       К вечеру все стало еще хуже. В палату вошла медсестра, сообщив, что ей нужно сменить бинты. По взгляду Джаспера Кассандра догадалась, что ничего хорошего не увидит. Однако жуткие глубокие четыре темно-красные полосы, заставили ее содрогнуться. Стоило медсестре дотронуться до ее тела, как она почувствовала, что не может дышать. Воздух не поступал в легкие, голос Джаспера она слышала откуда-то издалека, прикосновения медсестры казались обжигающими… Имей она в тот момент способность мыслить здраво, поняла бы, что ее с головой накрыла паническая атака. Последнее, что она помнила, были успокаивающие прикосновения Джаспера к лицу, тихий шепот и, наконец, спасительный воздух.       Следующим утром на пороге палаты появилась Белла. Неловко улыбнувшись Джасперу, она подбежала к подруге, заключая ее в осторожные объятия. Поморщившись от пронзившей ее тело боли, Кассандра обняла ее в ответ. Белла была первой, кому она позволила до себя дотронуться после случившегося, за исключением семьи и Джаспера. С медсестрами после произошедшего накануне возникали проблемы. Ей совершенно не хотелось, чтобы до нее дотрагивались посторонние люди.       — Кэсс! Господи, как же я переживала! Что… Что произошло? Кэролайн сказала, что на тебя напало какое-то дикое животное, но про Уэйлона тоже самое говорили в прошлом году, а на самом деле… — Белла тараторила без остановки, пока Кассандра не остановила ее, сжав руку, заставив тем самым посмотреть на себя.       — Это не вампиры, Белла. На меня напал… — она колебалась, не зная, рассказывать ли Белле правду или нет. Кивок Джаспера только укрепил ее решимость. — Джейкоб, — в конце концов, он мог напасть и на Беллу тоже.       Она не смогла защитить ее от Эдварда в прошлом году, так хоть от Джейкоба защитит. Хватит с Беллы страданий из-за сверхъестественных существ. Джейкоб был опасен, возможно даже опаснее Эдварда. Физически. Морально… Как знать, как сложились бы обстоятельства, влюбись Белла в Джейкоба?       — Джейкоб? Но как? — она нахмурилась, непонимающе качая головой.       — Он оборотень, Белла. Вроде того, который превращается, когда пожелает. От полной луны превращения не зависят, но проблем от этого, как видишь, не меньше.       Челюсть Беллы от удивления чуть было не коснулась пола. Зрелище было бы крайне забавным, если бы не боль, которую Кассандра чувствовала каждое мгновение, и меньше она как назло не становилась, разве что минут на пятнадцать после обезболивающего, что кололи ей медсестры.       — Вампиры, оборотни… Что не так с этим миром? Что дальше, привидения? — вздохнула Белла. — Прости, конечно, Джаспер, но моя жизнь была куда лучше без сверхъестественных существ в ней.       — Я совершенно не в обиде, — ухмыльнулся он, качая головой. — Но ты должна знать, моя семья вернулась в город. Мне не хотелось, чтобы это стало для тебя неприятным сюрпризом.       Белла нервно вздохнула. По лицу подруги Кассандра поняла, что та надеялась, что этого никогда не произойдет. Ей и без того было нелегко проходить терапию у психолога, открывая для себя все новые причины своего поведения и выбора, но проходить через это, когда Эдвард разгуливает по городу, а одноклассники, да и все остальные жители Форкса смотрят так, словно ждут новую серию любимого сериала… Это было почти невыносимо, Кассандра это понимала.       Джаспер отказывался покидать палату, сколько бы его не просила Кассандра и не настаивал Карлайл. На третий день она просто смирилась, лишь вздохнув и прикрыв глаза, пытаясь заснуть. Признаться честно, она ожидала куда более гневной реакции от Джаспера, предполагала, что он обвинит ее в бесконечной глупости и беспечности, скажет, что она абсолютно не думает о последствиях. На деле все было совсем иначе. Джаспер, конечно, выразил свое неодобрение, но лишь раз и больше к разговору не возвращался, заботясь лишь о ее здоровье и ни разу не упрекнув даже взглядом. Тем не менее, это было ясно как дважды два: от мести Квилетам он не отказался. И Кассандра понятия не имела, как убедить его оставить эту затею. Она не хотела видеть старых друзей, и уж тем более Джейкоба, боясь его до дрожи, что проходила по телу каждый раз, когда она вспоминала разъяренный взгляд волка, но и смерти ему не желала.       Произошедшее было случайностью. Случайностью, что разрушила ее жизнь. Кассандре не хотелось, чтобы произошедшее стало причиной кровной мести и еще большей ненависти. Жители Ла Пуш не заслуживали быть случайными жертвами и свидетелями войны вампиров и оборотней.

***

      Выйдя из палаты подруги в вечер Сочельника, Белла перехватила тяжелую сумку, набитую школьными учебниками, и направилась к лифту. После долгих уговоров Кассандра все-таки уговорила подругу уйти домой, ведь будет стыдно, если они со своими разговорами, оставят Чарли одного в канун Рождества.       Каллены действительно вернулись в город, она даже видела Розали как-то раз, когда на прошлой неделе пришла навестить Кассандру. Вампирша коротко кивнула, и Белле ничего не оставалось как кивнуть в ответ. «Старшеклассники» Каллены в школе ею замечены не были, что было к лучшему. Они ждали выздоровления Кассандры, Белла знала это из первых уст. Джаспер отказывался вернуться в школу без своей девушки, и Карлайл отнесся к этому с пониманием.       — Белла… — знакомый голос заставил ее замереть, стоило Белле только выйти из лифта.       Этот голос, став сначала самым любимым на всем белом свете, позже снился ей в кошмарах, заставляя кричать от боли, до побелевших костяшек сжимая во сне подушку. Она даже думала о том, чтобы начать причинять себе физическую боль, лишь бы только душа больше не разрывалась в клочья при мысли об Эдварде. Здравый смысл остановил. Белла не говорила об этом никому, даже Кассандре. Момент, когда она стояла с лезвием в ванной комнате, зареванная, растрепанная, с жуткими синяками под глазами, стал решающим. Она больше не хотела страдать. И Белла пошла к психологу.       Потом она возненавидела этот голос, это лицо, себя за слабость, за глупость, за неспособность распознать манипулятора, игравшего с ее чувствами. Она слепо летела к огню, точно мотылек. И только тогда, когда огонь сжег ее дотла, Белла осознала, что вовсе и не была мотыльком. Он бы погиб, и все закончилось. Судьба не захотела такого финала для Беллы, заставив ее воскреснуть. Она была фениксом, прошедшим через Адское пламя и каким-то волшебным образом выжившим. Прошедший через огонь никогда не будет таким, как раньше.       — Здравствуй, — она поразилась тому, как холодно и равнодушно звучал собственный голос.       — Ты была у Кассандры?       Ее всегда раздражала его любовь к светским беседам, чаще всего совсем неуместным. Но сейчас… Белла еле сдерживалась от того, чтобы не плюнуть ему в лицо. Он задавал вопросы так, словно ничего не случилось. Словно имел на это право.       — Ты растерял свои телепатические способности? Или сверхъестественный слух? — усмехнулась Белла. — Не задавай вопросов, на которые ты и без того знаешь ответы.       Она направилась в сторону выхода, не желая больше смотреть в это красивое, но жестокое лицо, принесшее ей столько боли и страданий. Теперь она понимала, что повелась на красивую обертку, внутри которой было абсолютное ничтожество.       — Постой, — он без труда догнал ее. — На улице снегопад, позволь отвезти тебя домой.       Белла усмехнулась, поражаясь его наглости.       — Я прекрасно справлюсь без твоей помощи, Эдвард, как и справлялась последние несколько месяцев. Тебя мало волновала моя безопасность, когда ты оставил меня в лесу одну. Не беспокойся и сейчас.       — Белла, то, что я сказал тогда в лесу, это…       Она перебила его.       — Ты ведь не скажешь, что не имел этого в виду? Для этого как-то поздновато, не считаешь? Послушай, Эдвард. Вы вернулись в город, это ваше право, но давай не вспоминать прошлый год. Это было ошибкой, и я не хочу, чтобы эта ошибка снова стала главной обсуждаемой темой всего города, — Белла сделала два шага к выходу, но вдруг остановилась. — И да, если ты решишься на взлом с проникновением снова, то знай, в этот раз ты окажешься за решеткой быстрее, чем сможешь позвонить адвокату. Правда, вряд ли Джаспер станет тебе помогать.       Всю дорогу домой на лице Беллы сияла счастливая улыбка. Она гордилась собой как никогда раньше. Высказать все в лицо этому жалкому манипулятору, коим оказался на самом деле Эдвард, было ее желанием последние несколько недель. Однако она думала, что сможет это сделать лишь на свадьбе Кассандры и Джаспера. Жизнь оказалась благосклонной, подарив ей шанс послать Эдварда на все четыре стороны, не испортив при этом свадьбу лучшей подруги.       С Джейкобом она не общалась после произошедшего. Ему было запрещено приближаться к Форксу, однако он обрывал ее телефон звонками и заваливал сообщениями, что оставались без ответа. Белла устала от присутствия в своей жизни монстров, что должны были существовать только на страницах книг. Ей было вполне неплохо с людьми. Обычными смертными. Конечно, среди них тоже были не самые прекрасные люди, но ни один из них не был способен причинить ей ту адскую боль, что она пережила этой осенью.       Теперь у Беллы появилось куда больше времени размышлять над тем, чего она хотела от жизни. Первое, что она поняла — ей больше не хотелось становиться бессмертной. В этом совершенно не было смысла. Теперь Белла даже не могла понять, с чего вдруг ей захотелось стать кровожадным монстром? Быть с Эдвардом вечно? Какая глупость. Стать уверенной в себе и перестать спотыкаться на каждом шагу в прямом и переносном смысле? Этого можно было добиться и без вампиризма. Белла была на пути к желаемому, посещая психолога.       Она верила, теперь все точно будет хорошо.       — Каллены вернулись в город, — мрачный вид Чарли только подтверждал догадки Беллы о том, что отец будет совершенно не в восторге от решения Карлайла.       — Я в полном порядке, папа. Мои чувства к нему остались в прошлом. Можешь не волноваться.       Впервые, говоря отцу, что она в порядке, Белла не врала. Она действительно чувствовала легкость на душе, от того, что высказала Эдварду в лицо все, что накопилось за долгие месяцы.