22 июня 2018 года Торонборг, Рагналанд, Канада.
В Педерсене между рейсами удалось вздремнуть. Недолго — от силы полчаса, но их хватило, чтобы вполне искренне, а главное, бодро улыбаться проходящим регистрацию пассажирам. Небо затянули густые тучи, зато не было ветра, и, если повезёт, полёт пройдёт гладко, без болтанки. Через каких-то два часа Эмиль будет дома, а потом — три выходных. Жизнь налаживалась. Торонборг — Фредерикстад не самое популярное направление, народу мало, даже в конце недели, а значит, и работы. Встретить, рассадить, предложить напитки, собрать мусор, попрощаться на выходе… Смена закончится быстро. Вернув билет, Эмиль мельком осмотрел опустевший зал, уставился на электронное табло — до вылета оставалось семь минут. Он машинально протянул руку к следующему пассажиру, последнему на сегодня: — Добрый вечер, герр. Им оказался рослый — Эмиль едва доставал ему до подбородка — широкоплечий молодой мужчина со светлыми короткими волосами и ухоженной бородкой. — Привет. — Нильс Хеннинг Солберг, — вслух прочитал на билете Эмиль. Наверняка турист. — Вообще-то, Сульберг. Но меня давно никто так не называет, поэтому неважно, — он широко улыбался и говорил на датском с едва уловимым акцентом, точно не галлийским. Опустил взгляд на грудь Эмиля — туда, где болтался приколотый к фирменной жилетке бейджик с именем и названием авиакомпании. Удивлённо вскинул брови: — Эмиль Огромный? — Маро. «С» в конце не произносится. В старину так называли очень высоких людей. — Ясно, — плутовская улыбка исчезла, лицо стало серьёзным, но озорные голубые глаза по-прежнему смеялись. Эмиль почувствовал смущение и торопливо уткнулся в документы. Надо же, канадец. Тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Родился в Норвегии. Вот откуда акцент. Место 1А — у двери, будет сидеть прямо напротив него — в первом ряду. Понадобилось усилие, чтобы снова взглянуть ему в лицо. — Добро пожаловать на борт, — Эмиль протянул удостоверение личности и билет. Тонкие длинные, как у пианиста, пальцы едва ощутимо задели его ладонь. — Большое спасибо, — донеслось на галлийском.***
Начальство, как обычно, провозилось. В итоге Нил едва не опоздал на последний рейс. Не то чтобы конец света — поменял бы билет до Конгсборга и оттуда на такси добрался во Фредерикстад. Максимум, полетел бы рано утром на следующий день. Никто бы не умер. Сейчас, вальяжно развалившись в кресле и вытянув ноги, Нил радовался, что сумел добраться до Педерсена вовремя. Причин для радости хватало. Одна такая — и главная — стояла перед ним в проходе между рядами и отточенными движениями проводила инструктаж по технике безопасности. Тот самый молоденький стюард, проверявший у него документы при посадке. Миленький, загорелый с задорными рыжими вихрами и печальными серыми глазами. Они оставались такими, даже когда он улыбался. Взгляд лишь немного теплел и будто светлел, но всё равно казался грустным и настороженным. С ростом Эмилю, в отличие от его галлийских предков, не повезло. Зато фигура была отменная: худощавый, но подкачанный, с красивой осанкой и плавной, уверенной походкой. Униформа ему шла. Светло-розовая рубашка отлично подчеркивала загар и обтягивала рельефные плечи; карминовая жилетка выгодно оттеняла глаза, придавая радужке более глубокий оттенок. Даже нелепый клетчатый галстук, явно пошитый из той же ткани, из которой делают юбки для школьниц, не болтался глупо на груди, а придавал облику солидность. Ниже пояса Нил старался не разглядывать, но успел заметить ещё у стойки на регистрации: и стройные ноги, и крепкий, как орех, зад, и соблазнительную выпуклость на тонких серых брюках спереди. Всем своим видом Эмиль напоминал подросшего щенка алабая и вызывал подсознательное желание приласкать. Что, конечно же, Нил себе позволить не мог, поэтому продолжал молча любоваться. На всякий случай засунул руки в карманы джинсов, когда инструктаж перешёл к несложным манипуляциям с пряжкой на ремне безопасности. Интересно, с обычным ремнём на брюках Эмиль управляется так же ловко?***
Тот самый симпатяжка-блондин, едва не опоздавший на рейс, не сводил с него глаз с момента, как Эмиль закрыл дверь в салон. Да что там… Он откровенно пялился и совершенно не пытался хоть как-то это скрывать. Даже устроился в кресле с максимальным удобством, как будто находился дома перед теликом — чуть сполз на сиденье, спрятав руки в карманы, ноги вытянул, скрестил лодыжки. От такой позы ноги казались ещё длиннее, хотя и так не были короткими. Ярко-оранжевая толстовка с капюшоном отлично выделялась на фоне тёмно-серых кресел и делала его ещё заметнее, хотя не заметить такого красавца было сложно. «В случае снижения давления в салоне самолёта сохраняйте спокойствие и слушайте инструкции экипажа. Сверху вашего сиденья свалятся кислородные маски. Наденьте маску на рот и нос таким образом…» Эмиль чувствовал себя странно. Пристальный взгляд беспокоил, но не доставлял дискомфорта. Наоборот. Эмилю было приятно. Даже в дурацкой кислородной маске. «Потяните за ремешок, чтобы затянуть её на лице…» Эмиль ослабил резинку, привычным движением снимая маску. Машинально пригладил волосы, чувствуя на себе всё тот же внимательный взгляд. «Перед надеванием маски на своего ребёнка сначала наденьте её на себя…» Мелькнула идиотская мысль: он бы с большим удовольствием помог симпатяжке правильно надеть маску, просто чтобы дотронуться до его лица. Интересно, какая на ощупь у него щетина? Почему-то она казалась мягкой, почти шёлковой. «В крайнем маловероятном случае аварийной посадки и эвакуации под сиденьями расположены спасательные жилеты…» А тело наверняка плотное, такое, что каждый мускул видно. От возникшей в воображении картинки Эмиль едва не закусил губу, но вовремя опомнился. Постарался сосредоточиться на других немногочисленных пассажирах. «Аварийные указатели направят вас к ближайшему аварийному выходу…» Но те, как назло, сидели с откровенно скучающими физиономиями и, если, не дай бог, теория обернётся практикой, ни фига не вспомнят из того, что он уже десять минут показывает перед ними. А вот симпатяжка слушал. И смотрел так, будто Эмиль как минимум готовился станцевать стриптиз. А он всего лишь снимал спасательный жилет. Эмиль снова заставил себя отвернуться. Уткнулся взглядом в затылок коллеги, синхронно повторяющей те же самые движения в середине салона. «Пожалуйста, обратите внимание на памятку авиабезопасности. Она находится в кармане спинки на сиденье перед вами…» — А моя где? — послышался негромкий возглас симпатяжки. Эмиль обернулся — тот смотрел на него с таким видом, словно купил билет на рейс только ради этой самой памятки и отсутствующее впереди кресло его безмерно удручало. — Слева внизу. Между сиденьем и стенкой. — О, — он завозился, на секунду отворачиваясь. А потом снова посмотрел в глаза, благодарно улыбаясь. — Действительно. Вот она. Спасибо. Невозможно красивый мужчина. Эмиль не сразу понял, что стоит и, не моргая, пялится на него. Чёрт, да что же это такое! Голос в динамике замолчал, чтобы через минуту повторить всё то же самое, но уже на галлийском. Симпатяжка, аккуратно положив памятку на живот, приготовился слушать.***
— А это правда, что дверь в туалет можно разблокировать снаружи? Эмиль, явно неготовый к вопросу, застыл перед ним со стаканчиком апельсинового сока. Осторожно кивнул, будто собирался поведать государственную тайну. — Механизм блокировки, как правило, за значком «Не курить». Нужно просто поднять откидную створку и подвинуть болт. — То есть, если кто-нибудь… я, например, решу там уединиться для… скажем, медитации, — Нил многозначительно вскинул брови, — в какой-то момент ты мне помешаешь? — Всё зависит от того, сколько времени продлится твоя… эм… медитация. Блокировку снимают в исключительных ситуациях, — он сглотнул, опустил взгляд, прикрываясь густыми рыжими ресницами. — В любом случае, сначала я постучу. — А если мы отправимся медитировать вместе? — поинтересовался Нил. Эмиль замер, видимо, соображая, не ослышался ли. Совсем тихо, почти шёпотом произнёс: — Тогда меня, скорее всего, сразу уволят. — А если я попрошу принести мне целый пакет сока, ты выполнишь мою просьбу? Резкая смена темы окончательно сбила его с толку. Эмиль молча кивнул. Сделал шаг назад, как будто прямо сейчас собирался отправиться за соком. — Не нужно, — Нил аккуратно забрал у него стаканчик, на миг накрывая его пальцы своими. Тоже понизил голос до шёпота: — Я предпочитаю звать тебя каждые десять минут. Или каждые пять. Краснел Эмиль очаровательно.***
Своё обещание симпатяжка не сдержал. Лишь однажды воспользовался кнопкой вызова и попросил у Эмиля банку диетической колы. В остальное время сидел, уткнувшись в ноутбук, и что-то там внимательно читал. За все полтора часа они почти не разговаривали, лишь обменивались взглядами и улыбками. Не то чтобы Нильс совсем утратил к нему интерес, но назойливого внимания больше не демонстрировал. Наверное, просто не хотел мешать. Или испугался. Эмиль запоздало жалел, что ляпнул про увольнение. А ещё не упускал случая держаться поближе к первому ряду. Напрасно. Нильс оживился, когда перед ним выкатили тележку с беспошлинными товарами. Долго выбирал, что лучше взять — бутылку «Чёрного бархата» или «Унгавы», засыпал Эмиля и его коллегу вопросами, но держался в рамках приличий. Может, не хотел смущать. Может, правда сомневался, потому нуждался в совете. Или полагался на чужой вкус. В итоге всё-таки купил джин, аж три бутылки. Расплатился наличными, и пока доставал из портмоне деньги, Эмиль успел разглядеть внушительную пачку новеньких купюр, а в соседнем отделении — блестящий жетон. Только эмблему рассмотреть не вышло. Полицейский он, что ли? Или внутренняя охрана? Последнее вряд ли — обычно пилоты предупреждали, когда на рейс подсаживался кто-то из своих. Хотя кто их разберёт. Выходит, это и не флирт был вовсе. Обычная проверка безопасности. А он-то уже размечтался. Вот придурок. Эмиль гнал от себя разочарование, но оно упрямо возвращалось и ныло в груди. Не помогали ни натёртые до блеска шкафчики, ни сложенные аккуратными рядами салфетки. Время тянулось, и всегда быстрый заход на посадку показался сегодня бесконечным. Эмиль дважды проверил, выпрямлены ли спинки у кресел, пристёгнуты ли ремни безопасности. Хотел сделать третий круг по салону, но, подумав, как глупо выглядит со стороны, заставил себя вернуться в нос самолёта и откинуть сиденье бортпроводника у двери — как раз напротив симпатяжки. Сел, щёлкнул пряжкой. Уткнулся взглядом в грязно-синюю ковровую дорожку между рядами. — Тебе ещё лететь куда-нибудь? — спросил Нильс в паузе между сообщениями из динамиков. Эмиль помотал головой, по-прежнему избегая смотреть ему в лицо. — Нет. На сегодня всё. — Супер, — Нильс оживился. — Скажи, что мне повезло и ты живёшь во Фредерикстаде. — Живу. А… — Эмиль замялся, понимая, что не знает, как приличнее сформулировать вопрос. И что вообще надо спрашивать. И надо ли. — Отлично тогда. Значит, ты точно в курсе, как у вас тут обстоят дела с такси. Дорого дерут? Разочарование накатило с утроенной силой. Нет, ну на что он, собственно, рассчитывал? Что его позовут на свидание или предложат прогуляться к заливу? Идиот. Эмиль смог улыбнуться — хотелось надеяться: искренне и дружелюбно. Хотя бы вежливо. — Смотря куда тебе нужно. — Отель «Квельд-Ульфр-Сага Кабинн». Звучит знакомо? Всё-таки не охрана. Тех роскошными апартаментами не балуют, отправляют в ближайший мотель. — Ага. Рядом с Монсен-парком. — А парк далеко? — Нильс состроил жалобную гримасу. — Прости, что достаю. Впервые здесь. Обычно дальше Новой Галлии на восток не забираюсь. — Вообще нет. Минут двадцать на машине. Если хочешь, могу... — Эмиль окинул взглядом стоящую под креслом спортивную сумку и ещё одну, поменьше, для ноутбука — должны поместиться. На посадочном талоне багаж не был указан, так что чемодана нет. Ладно, была не была. Поражаясь собственной наглости, предложил: — Могу подбросить. — И тут же соврал: — Мне как раз по пути.