***
14:27. Канада лежал на диване и листал каналы. Остановившись на новостях, посмотрел на своего альфу. Показывали очередное выступление перед журналистами. —Ростислав Сергеевич, когда ваша свадьба? —Скоро. —Почему вы почти не появляетесь со своим избранником? Поругались? Или всё-таки что-то произошло после того случая на праздновании 8 марта? —Канада занимается домашними делами, свадьбой и отдыхает. Я же помогаю слиянию правовых систем и регулирую международные отношения, это занимает много сил и времени. —Но почему вы живёте не с вашим омегой, а с помощником? —Потому что работаю до поздна и даже дома, поэтому мне легче жить с Евгением Романовичем, сразу нужные подписи и печати ставим и планы составляем. —Если можно, то выведите вот эти фото. — один из журналистов подал флешку представителю охраны. На экране были фотографии России с каким-то омегой с ребёнком, потом ещё с несколькими. Канада закрыл рот рукой и сел. «Нет, не может быть». Дальше уже шли снимки его, в салоне красоты, когда он делал массаж, мастер массировал очень близко к интимным зонам, его объятья с мастером, когда они встретились в ТЦ; его прогулки под ручку с ЕР, даже их поцелуй и совместные походы на фитнес. Канада помнил, как он с Единым иногда целовался и ходил под руку, но ему не приходило тогда в голову что их могут узнать. Глаза России сверкнули, но он сдержался. —Что вы можете сказать на эти снимки. Неужели вы так не любите друг друга, что спокойно изменяете? Вы знали о встречах вашей невесты и Евгения Романовича? —Это лишь дружеские объятья, я уверен в своём омеге и друге. У нас хорошие отношения с Канадой. Снимки меня с омегами, это мои знакомые, которым я помогал. —Но ведь это ваши любовники, не так ли? —Да, это мои бывшие. Но дети не от меня. Человек, если родит от страны в 90% случаев, умирает, так как рождённая страна забирает его жизнь. И сама вероятность зачатия мала. —Причина ваших встреч? —Не ваше дело. На этом всё. Все свободны. — Россия встал и ушёл. Канада погасил телевизор и позвонил альфе. Он боялся услышать гневную тираду и обвинения. Россия поднял телефон только с третьего раза. —Россия? —Да, Канада. — голос альфы был безэмоциональный, но в то же время слышалось раздражение. —Рос, придёшь ко мне в шесть. Сможешь? —Хорошо. Кан, ты плачешь? Омега вытер дорожки слёз. Он не знал, что делать. —Я… Соскучился. И я видел новости. Ты правду сказал? —Да. Это мои бывшие, я извинился за то, что кинул некоторых, а некоторым помог выбраться из жизненных тяжёлых ситуаций. Это не мои дети. —Я знаю. Я с ЕР… —Не продолжай. Даже если переспал, это твой выбор.— слова дались с трудом. —Я не делал этого! —Успокойся. — Россия очень нежно произнёс это; — Жди меня, буду в шесть. Россия положил трубку. Канада потёр шею. «Я хочу к нему. Я… Всё заново, начнём… Всё заново? Ох, надеюсь, он согласится, нужно приготовить ужин и чуть прихорошиться». Канада чуть улыбнулся и, отписав всем, кто может ему позвонить, что отключит телефон, выключил его, не дожидаясь ответов. РФ шёл по коридору, когда ему позвонил омега, он уже хотел открутить голову ЕР. Но… Канада плакал и главное он позвал его обратно. Это согрело его душу. Убивать расхотелось, и он так эмоционально отверг эту мысль об измене с Единым. Россия чуть успокоился, но мысль поговорить с другом не оставил, но применять насилие передумал.***
17:36 Канада посмотрел в зеркало. Он переживал за сегодняшний вечер. Но он всё равно приготовил вкусный и достаточно изысканный ужин, оформил гостиную для романтических посиделок, если до них дойдёт. Подобрал музыку. И даже надел платье, тёмного синего цвета, очень глубокого и в полумраке казавшегося почти чёрным Проведя по боку, посмотрелся в зеркало ещё раз. Платье в пол, с выраженным силуэтом, с американской проймой, разрезом по ноге до колена, сшитое из плотной и тяжёлой, но эластичной, ткани. Ворот по горлу, но жёсткий и украшен стразами, цепочками, клёпками создающими узор достаточно абстрактный, но приятный. Повернувшись боком, посмотрел на спину. Она была открыта, и вырез напоминал треугольник, с вершиной, начинающейся от шеи, и самой широкой частью по линии талии, также присутствовали ленты из ткани, создающие необычный узор и переплетения. Вздохнув поправил высокий хвост, волосы отросли немного, и заделывать их так стало удобней. Серёжки были не большие, но зато кольцо он выбрал крупное, чтобы гармонировало с воротником. Взяв алую помаду, устойчивую к физическому воздействию, накрасил губы. Глаза были выкрашены в основе перламутровыми светло-сиреневыми тенями, чуть затемняющимися бордово-коричневыми к внешнему уголку (на подобии смоки-айс). Дополнен макияж глаз тонкими с изящным изгибом и острым концом стрелочками чёрными и еле заметными в точности повторённые фиолетовой-металлической подводкой. На ноги надел закрытые чёрные бархатные туфли с платформой в носу и с высоким каблуком. Спустившись вниз, всё тщательно проверил и поправил. На застеленном чёрной скатертью столе, на золотистых салфетках стояла красная посуда, ещё из первых купленных с Россией наборов. Новый набор столовых приборов лежал начищенный и ждал, когда им воспользуются. В большом блюде дымилась, источая приятный аромат трав, куриная грудка в сметанном соусе с овощами, в одном салатнике был грибной салат, в другом экзотический. Приготовлено было немного, чтобы за раз всё съесть Белое вино он вскрывать пока не стал, но хрустальные бокалы преломляли свет свечей и проецировали его на всех поверхностях, иногда играя со стразами воротника, из-за этого на стенах по мимо тёплых золотистых отсветов были ярко синие. Посмотрев на часы, увидел, что стрелки почти показали 18:00. В этот же момент открылась входная дверь. В прихожей зашуршала одежда, зашумела вода. Через две минуты Россия зашёл на кухню и улыбнулся своей омеге, раскрывая объятья. Канада сглотнул и отвернулся, сжимая спинку стула. Он хотел обнять альфу, но так сразу прыгать в его объятья – мгновенно капитулировать и потерять себя. Россия вздохнул и снял пиджак. Положив его на гарнитур, подошёл к омеге. Канада отвык от прикосновений шёлка перчатки к своей коже. Россия прижался к омеге сбоку. Осторожно погладил контуры лица и поцеловал в висок. Канада улыбнулся и, повернувшись, обнял альфу, обвивая руками талию. Россия целовал его в голову и просто прижимался щекой к щеке, жалея о том что не может привязать любимого к себе. —Кан, ты… —Я не простил тебя. — омега отстранился; — Я только сказал что соскучился. Не додумывай лишнего. Будешь ужинать? Россия обхватил ладонями лицо омеги и улыбнулся, изучая родные черты. —Я тоскую без тебя. Но мне видно придётся уехать после трапезы? —Я подумаю. — омега отвернулся, смотря в сторону окна и отстраняясь. Россия провёл по его рукам, а потом по ткани платья. —Красивый цвет. Тёмный, мрачный. Как наши отношения сейчас. —Этот цвет называется «Намёк». — Канада чуть улыбнулся и посмотрел на альфу из-под ресниц, проводя незаметно кончиком языка по алым губам. —Я попробую разгадать твой «намёк». Россия решил вступить в игру омеги, разглядывая тонкие руки, изящный изгибы тела подчёркнутые платьем, а потом разрез, открывающий ножку. Туфли казались ему громоздкими, они крепко фиксировали щиколотку широкой бархатистой «лентой», и это подчёркивало изящество ноги. Наряд омеги придавал миниатюрности и хрупкости. Очень хотелось сжать его в объятьях, проверяя на прочность, но… Он уже проверил и чуть не потерял. Россия отодвинул стул для пары, потом придвинул. Сам сел напротив, открывая бутылку вина. Канада смотрел на своего альфу, записи из дневников кружились в голове, он отвернулся, стараясь прогнать их. Когда его бокал наполнили, сразу опустошил, без тоста и даже не наложив себе еды. Россия улыбнулся, но горько ,и налил ему ещё. —Надеюсь, мой бар цел? —Даже если нет, тебе что жалко? — Канада подпёр подбородок тыльной стороной ладони, постукивая ноготком по хрусталю и смотря в глаза альфы. —Не жалко, просто я не хочу, чтобы ты спился. Россия положил себе грибного салата. Канада подал ему и свою тарелку. Ужин проходил молча. Говорить, как прежде, смущало, а обсуждать случившееся не хотелось. Россия улыбался и, когда выдалась возможность, положил свою ладонь на руку омеги. Канада замер, подумав, переплёл пальцы их рук. Россия выдохнул, а омега отвернулся, стараясь скрыть появившийся румянец, но его даже при свете свеч было видно. —Канада, я соскучился по тебе. Я смогу остаться? —Да. — омега посмотрел на альфу; — Давай попробуем с начала. —Что ты хочешь начать сначала? — Россия наблюдал за игрой огня в медовых глазах. —Ну, сначала объятья, поцелуи… Может заново друг друга будем изучать, без тайн, без масок. Я не буду утверждать, что не злюсь. Я злюсь, я проклинаю тебя за содеянное. Но я привязался. Мне страшно от самого себя из-за этого. Чувствую себя душевно больным. Канада закрыл глаза и чуть запрокинул голову, стараясь не дать слезам испортить макияж. Россия сжал его руку и посмотрел на шёлк своей перчатки. —Кан, я согласен. Если хочешь…— Россия протянул ему левую руку. Канада посмотрел на него. Россия сглотнул, слёзы тоже отражали огоньки, и взгляд стал ещё более сказочным. Так хотелось остановить это мгновение, и он запечатлел его в своей голове, душе и сердце. Звери тянулись к омеге, волк особенно сильно. Омега погладил ладонь через ткань. Освободив свою ладонь из плена, осторожно стянул чёрный шёлк. Ожоги уже не удивляли, удивляли свежие ранки, появившиеся почти везде, костяшки, фаланги, часть ладони также скрывалась бинтами, их он трогать не стал. —Почему так много ран? —Катаклизмы отражаются на ней. Все пожары, вулканы… Это боль преследует меня с лет 12. —Потом, обязательно расскажи что произошло. А сейчас, подожди немного. Канада встал и прошёл к холодильнику, доставая большое блюдо, накрытое крышкой, и пошёл в сторону светлой гостиной. Россия сидел и потягивал вино, разглядывая посуду. «Надо было заехать за цветами». Подумав так, решил заказать на завтра пару букетов, но пока его интересовало шуршание в комнате. —Россия! Захвати вино и иди ко мне. — Канада дрогнул, говоря конец фразы. Альфа прошёл в гостиную и улыбнулся. Канада смог соорудить небольшой «шатёр» (несильно сдвинув диван, дабы освободить место) из шёлковой розовой простыни, и похожая, но бордовая, лежала поверх ковра. Море подушек, меховые покрывала. Камин не горел, но свет давала гирлянда, обвивающая опоры «шатра». Не далеко стоял ноутбук с подключёнными небольшими колонками, из которых доносилась приятная, даже медитативная, музыка, но вписывающаяся в антураж вечера. На стеклянном столике стояли свечи разного размера, источая приятный, довольно восточный аромат, между ними было блюдо с десертом, конфеты, печенье, кексы и небольшие пироженки. —Когда ты всё соорудил? — Россия подошёл ближе к омеге и протянул бокалы. —Пока тебя не было, я поставил ужин и занялся гостиной. Не нравится? — Канада поставил всё на столик. Россия сглотнул, разглядывая спинку, а когда омега наклонился, заметил позвонки. Поставив бутылку рядом с бокалами, обнял Канаду крепко и утыкаясь в затылок. Омега стал сопротивляться, но потом просто положил свои руки поверх рук альфы, покрываясь румянцем и закрывая глаза. Было страшно, но тепло. —Кан, ты слишком худой. Боже, ты сколько скинул? —8 килограмм. Я сейчас вешу 57. Я настолько худой? —Да. Я чувствую все твои косточки, я не видел тебя две недели. Ты ел? — Россия развернул омегу к себе, крепко прижав и поглаживая большим пальцем спинку, между полос ткани. —Я ел, просто отварное и парное, и стал усиленно заниматься в зале. Вот и результаты. Но я и не замечал этого. Хоть одежда немного стала болтаться. Я не нравлюсь тебе? —Я боюсь что-то тебе сломать. Ты такой хрупкий. — Россия захотел поцеловать алые губы, но его рот закрыли ладонью и выбрались из объятий. —Боишься – не трогай. Давай переключим внимание на десерт, а то растает. Канада отошёл и присел, а потом сел на попу, пытаясь найти замок на туфельках. Россия встал на колени и, отодвинув руки омеги, который стал держать платье не давая сильно открыться ногам и внимательно наблюдая за всеми движениями жениха, стал искать замочки. Альфа улыбнулся и, наклонившись, поцеловал руку, лежащую на колене и потёрся щекой. Канада поджал губы, стараясь не показать улыбку. Россия же не удержался и легко улыбнулся и, нащупав замок на одной туфельке, расстегнул и стянул её. Она было достаточно тяжёлой, но он откинул её. Посмотрев на тонкие лодыжки и изящную маленькую ступню, поднял брови. —Как ты в них ходишь. Она по весу как кирпич. Канада смущённо отвёл взгляд, Россия преувеличивал, но так веяло заботой от этих слов. Это нервировало. Альфа снял вторую туфельку и откинул её к первой. Обеими руками огладил щиколотки, а потом потянул их на себя. Канада поджал пальцы на ногах. Сместившийся центр тяжести, заставил опереться на руки за спиной. Плотная ткань сильно не задралась открыв вид лишь на колени и на сантиметров пять выше. Нижнее бельё и внутренняя сторона ляшечек, оставались скрыты. Россия поцеловал одну ножку, потом вторую и рассмотрел их. Тёмно-синие ноготки, светлая кожа, достаточно нежная и тонкая, видны вены, в ямочке на левой ступне есть небольшая родинка, улыбнувшись, он поцеловал её. —Ты такой красивый. И я нахожу в тебе столько деталей, которые раньше не замечал. —Многие считают что жена – открытая и прочитанная книга, которую муж знает наизусть, но многие мужья читают невнимательно или только название. Канада улыбнулся более открыто и, освободив левую ножку из крепкой хватки, провёл кончиком большого пальца по груди альфы, а потом приподнял и задел скулу, поглаживая и опустив, оставил на плече. Россия поцеловал щиколотку и прижался к ней щекой. Взгляд устремился вдоль стройной конечности. Платье задралось сильнее, немного открылись ляшечки, и оставалось темнота в глубине. Так хотелось провести ладонью и скользнуть туда, чувствуя нежность бедра, и возможно, если омега разрешит, жар и влагу лона. Россия так задумался, что оставил на щиколотке засос. Канада отрезвел от легкого дискомфорта, заметив взгляд альфы и его участившееся дыхание, быстро поджал ноги и отполз подальше, натягивая платье. —Кан. Ты боишься? —Я отчётливо помню боль от твоих рук, оставленные синяки только недавно сошли. А места травм до сих пор болят. —Прости. Давай выпьем вина и твой десерт подтаял. — Россия сел на пятую точку и согнул одну ногу, сделав опорной для локтя, а вторую подогнув. Канада не поверил, он делал всё правильно, там ничего не должно было растаять за десять минут. Сев, быстренько перевернулся и подполз к столику, но попал в капкан крепких рук. Россия дёрнул его на себя, вжимая в свою грудь, распуская светло-русые волосы с лёгкой волной, и улыбаясь. Омега напрягся, крепко сжал ноги и упёрся руками в альфу. —Кан. Россия дёрнулся от пощёчины, но удержал сопротивляющегося омегу, укладывая его удобней. Канада чувствовал спиной ногу альфы и руки, несмотря на его сопротивление, крепко, но нежно, обнимающие. Россия осторожно удерживал пару, поглаживая кончиками пальцев, и смотрел в медовые очи, с расширенными зрачками, в которых постепенно буря эмоций стихала. Канада сел удобней в объятьях избранника по не воле и обнял его за шею, чуть подтягивая ноги к себе. Россия положил руку на колено, поглаживая и задирая ткань выше, медленно перемещая руку на заднюю часть ляшечек, от чего омега покрылся мурашками и слегка вздрагивал. Канада потянулся и поцеловал его в щёку по которой ударил, а потом провёл языком, чувствуя соль и горьковатый привкус хвои. —Рос, я сладкого хочу, а ты солёный с горчинкой. Альфа рассмеялся и дотянулся до главного десерта. Канада устроился удобней в обнимающем "кресле с подогревом" и попробовал чизкейк с желейной заливкой сверху. Было сладко, но чуть кислили киви. Улыбнувшись, дал альфе со своей ложки. Россия довольный съел предложенное и лизнул указательный палец. Канада улыбнулся шире и не стал делиться следующими ложечками. Россия не настаивал, он обнимал и гладил своего омегу, этого хватало. Через некоторое время омега сел и дотянулся до десерта альфы. —Ешь. А то обижусь ещё больше. —Ты меня не простил? — Россия отломил небольшой кусочек и, съев его, прикрыл глаза. —И не собираюсь. Канада сел подальше от альфы, чуть передергивая плечами, хоть теперь не было так тепло, как раньше. Омега посмотрел в сторону панорамных окон. Солнце почти скрылось за горизонтом и хвойный лес стоял мощной темной стеной зеленовато-сизого оттенка и чуть покачивался, на кустах сирени уже были молодые, ещё не большие листочки. Сад оживал с каждым днём и пейзаж становился более умиротворяющий, а не пугающий. Россия приблизился, поцеловал плечо омеги и тоже стал смотреть в окно, устроив голову на плечике. Канада поглядывал на альфу, по телу проходила дрожь. Он чувствовал дыхание, прикосновения к себе вроде приятно, но просто присутствие России за спиной напрягало, ему вспоминалось, как эти сильные руки выворачивали его, как утыкали в матрас и били при мольбах. —Канада, ты очень напряжён. — Россия подал омеге бокал вина. —Я боюсь , когда ты за спиной. — Канада взял бокал и опустошил его залпом, чуть поморщившись. Россия тоже потягивал белое вино и смотрел на своего любимого. Среди переливов музыки проскальзывал шум дождя, это было столь приятно, что омега прикрыл глаза и сел поудобней. Не заметив, они опустошили бутылку и сидели, соприкоснувшись руками. Россия встал и прошёл к бару. Достав бутылку домашнего клубничного вина, вернулся, уложил подушки под спину. Задняя часть шатра в плотную прилегала к дивану, поэтому можно было полусесть оперевшись на него. Омега наблюдал а потом взял поднос и, поставив его, занял своё место. Россия разлил в уже опустошённые бокалы вино. Канада взял свой и принюхался. —Ммм... Клубника. Настоящее розовое вино. Красиво играет в хрустале.— Канада сделал водоворот в бокале и смотрел сквозь него на огонь свечей. —Я делал его год назад. Сладким должно быть. — Россия пригубил и улыбнулся, кивнув; — Тебе понравится. Канада тоже отпил и закивал. —Оно крепче обычного. Но мне нравится. Россия полулёг рядом и взял конфету, откусив половинку, дал омеге, который съел её, чуть не задев зубами кончики пальцев. Хищный взгляд медовых глаз, шальные огоньки опьянения, казалось, что омега заигрывал с альфой. Канада терял контроль. Но Россия улыбнулся и следующую конфету съел не поделившись. Омега фыркнул и, опустошив бокал, протянул его альфе. Вечер тёк размеренно, бутылка пустела, количество сладостей уменьшалось пропорционально. Канада положил голову на плечо России и смотрел в уже тёмное небо с появляющимися звёздочками, допивая последние капли вина. Ему было жарко и хотелось смеяться и плакать. Альфа смотрел на него и улыбался. Неожиданно омега стал философствовать. —Россия, знаешь, я не хочу больше семьи, не хочу даже отношений. После того как ты меня оставил, я пришёл в себя только через часа три, полностью разбитый. Я обращался и это немного излечило меня, но… Но сердце до сих пор болит. Я смотрел на себя в зеркалах и ненавидел, мне казалось, что все видят синяки от твоих рук и все думают, какой я грязный. Я перестал чувствовать себя привлекательным. — Канада сел, чуть согнув ноги и обняв их; — Когда тело зажило, я хотел проверить это. Да, я соблазнял твоего помощника, но ЕР держался и не трогал меня, но так крепко обнимал, мы вместе могли лежать на диване, пока решаем, куда можем вместе сходить или что приготовить. Он возбуждался из-за меня, но не трогал. Как то раз ко мне подкатывал альфа в кафе. Я не отшил его сразу, мы гуляли весь день, а потом он звал меня к себе домой. Он очень страстно целовался. Но я понимал, он не даст мне того что нужно. Я понял, что альфа в принципе может только пользоваться телом омеги, оставляя ничего, кроме разочарования и пустоты после себя. Я отказал. Но зачем, почему? Может мне было бы приятней с ним, чем с тобой. Я не понимаю себя, я не понимаю мир. Все твердят, что омега должен быть за мужем, даже если неудачно, пусть, даже если разведётся впоследствии. Всем всё равно на искалеченную душу. При замужестве ты теряешь своё я, ты должен слушаться, раздвигать ноги, когда ты сам этого не хочешь, должен рожать детей и терпеть все выходки альфы, который считает себя главным лишь из-за второго пола. Почему же нельзя омеге просто жить для себя, даже если захочет ребёнка, то почти в каждой клинике можно это сделать искусственно. Ведь это даже лучше, никто тебя не покалечит и не сломает. Мои мечты были просто разбиты, одним вечером. —Кан…— Россия сел и приобнял довольно пьяного омегу. Осторожно он погладил бледную щёку. Чувствовался жар, исходящий от Канады, его губы чуть дрожали и были немного искусаны, а глаза полны слёз. —Что? Ты возможно меня не понимаешь… Или хочешь наказать, за то что я пытался тебе изменить. Но у меня не вышло, каждый раз у меня в голове возникал ты замахивающийся на меня. — Канада сжал рубашку альфы и свёл брови. — Ты… Ты мой кошмар, страх, тьма… —А ты мой свет, красивый, яркий, тёплый, нежный. — Россия потянулся к нему стараясь поцеловать, но ему не дали это сделать. —Ненавижу тебя. — Канада зажмурился и сжал рубашку в кулаках; — Но ты единственный к кому я хочу прикасаться. Россия обнял омегу, утыкая в себя и возвращаясь в полулежащие положение. Он не давал сильно двигаться, но позволял толкать и ударять по своей груди в попытках прогнать. Через небольшой промежуток времени омега затих. В головах обоих крутились разные мысли, Россия размышлял над исповедью, Канада слушал музыку. Альфа положил ладонь на своё сердце. Оно ныло, и пустота, которую он считал тревогой и тоской, раззявила свою пасть и поглотила его. Вино, лекарства, любовницы не смогут заполнить эту пустоту. А вот лежащий с почти стеклянным взглядом Канада мог, но он сейчас был очень разбитым. —Россия, а про что это песня? — омега поднял взгляд и чуть приподнялся на локте. —Кан, я отлично знаю немецкий, но вот английский не очень люблю. Но … Это чувство испытываемое расставшимися людьми? —Попал в точку. Почему когда любят, чувствуют себя несчастными? —Потому что любовь настоящая. И что значит любовь без боли и страдания? Вспомни всё что видел, что читал: ревность, обида, утрата, слёзы, но потом слияние неземной красоты, когда всё перечисленное забывается. — Россия погладил спинку омеги, подняв руку, запустил в мягкие волосы, начиная чуть массировать голову. —Я не хочу больше любить. Я не хочу никого. Ты так обошёлся со мной, что… Я не смогу отдаться снова. Я боюсь секса. — Канада нервно засмеялся и уткнулся в рубашку, немного пачкая её косметикой; — Но почему в твоём присутствии так тянет живот, как будто течка. Почему я хочу слышать, как ты называешь меня волчонком. А твои поцелуи самое правильное, что может быть. — Канада ударил альфу, стараясь не поддаваться истерике, но слёзы размывали чёрную подводку, делая его взгляд ещё более выразительным, пленяющим альфу полностью. —Шшш. — Россия положил вторую ладонь на рёбра омеги и погладил их и скользнул на лопатки, притягивая к себе, прислушавшись к сердцебиению улыбнулся; — Пожалуйста, только живи, Ты же видишь, я живу тобою. Моей огромной любви хватит нам двоим с головою. —Мило. Но ты просто подпевал. — Канада погладил щёку России большим пальцем, а потом запустил ладонь в светлые волосы, пропуская их сквозь пальцы. —Кан, хочешь я покажу, что может быть приятно? —Я уже отдавался тебе, но получил в итоге искалеченное тело и душу. — омега отстранился и сел подогнув под себя ноги. —Прости за это. Но я клянусь, что не сделаю такого больше. Ты моя драгоценность.— Россия сел перед омегой и взял за руки и смотрел в медовые напуганные очи. —Клятвы даются для того, чтобы ловить в капкан глупцов и ничтожеств. А как ты меня назвал: «Швалью». — Канада попытался отнять руку, но Россия придвинулся и обнял. —Прости. Я не подумав говорил и делал тогда. Прости. Канада зажмурился, желая не видеть избранника, но он чувствовал его запах, слышал речь и чувствовал горячее тело. Он воспринимал чувства альфы отголоском в своём сердце, но не верил. Но любил, несмотря на боль. Он был готов вытерпеть всё, в будущем простить. Канада понимал ,что влюблён, и не мог контролировать свои порывы. —Волчонок, хочешь я докажу, что буду аккуратен и нежен с тобой? —Хочу. Я хочу узнать тебя. Хочу, чтобы ты оправдал мою любовь.— Канада прикусил губу, боясь самого себя и необдуманных, неосознанно вырвавшихся слов. Открыв глаза, увидел удивлённые голубые очи напротив. Россия обхватил его лицо и, потянувшись, дотронулся до губ. Канада ответил на поцелуй, позволяя проникнуть в ротик. Россия гладил нёбо омеги, обвивался вокруг чужого языка, чувствовалась кислинка вина, но это добавляло пикантности. Он, наконец, сделал то, о чём мечтал весь вечер. —Я не предам твоего доверия. Я прошу, дай мне шанс сначала начать. Ты и я. Больше ничего, кроме нашей любви. Я отдам тебе свою, только попроси. Я буду рядом.— Россия приблизился максимально плотно и поцеловал в шею. Канада прикрыл глаза и чуть запрокинул голову, крепко сжимая ноги и напрягаясь. Россия, поглаживавший его, заметил это. Отстранившись, посмотрел чуть нахмурившись. —Канада, расслабься. — Россия положил его ладонь на своё сердце и прижал, поглаживая кончиками пальцев кисть руки, свободную верхнюю конечность положил на открытое колено. Омега чувствовал удары сердца альфы. Ритм их сердцебиения совпадал. Уловив это, он улыбнулся. Подняв взгляд, сглотнул. —Россия, я не могу видеть твои глаза. Мне страшно. —Почему? — Россия повернул голову в бок. —Они становятся звериными, и это… —Понял. Тогда завяжи их мне. Канада встал, чуть не упав из-за кружащейся от вина головы, Россия придержал его. Омега улыбнулся и прошёл к дивану, он недавно здесь вышивал, поэтому осталось коробка с тканью и нитками. Достав из неё две полоски ткани, достаточно плотной, вернулся. Россия схватил его, роняя на себя и усаживая на колени. Канада вскрикнул, но потом обнял альфу. Отложив один отрезок ткани, сложил пополам по длинной стороне, делая более узким оставшийся кусочек и чуть отстранившись, завязал голубые глаза партнёра. Россия поправил ткань и на ощупь провёл по ногам омеги до талии. —Жаль, что я не вижу тебя. Но, мне даже немного нравится. Я чувствую себя более беззащитным, ведь ты всё видишь и можешь меня обмануть. —Я не собирался тебе вредить. Силы не хватит.— Канада вздохнул и продолжил, стараясь меньше переживать и уговорить себя довериться;— Я тоже завяжу себе глаза, чтобы не видеть, как ты будешь нависать надо мной. — Канада погладил щёку альфы, а потом отстранился и, дотянувшись до замочков на воротнике, расстегнул; — Помоги мне снять платье. Россия облизнулся и осторожно заскользил руками по телу пары. Подцепив одежду в районе бёдер, потянул вверх. Канада помогал и через минуту уже скинул наряд на пол. Дотянувшись до ткани, так же сложил и завязал свои глаза. Потеряв ориентацию в пространстве, вцепился в рубашку жениха, пока пытался найти опору. Россия правой ладонью провёл по лицу омеги, убеждаясь в наличии повязки. Канада тоже положил ладонь на лицо альфы, оглаживая кромку ткани. —Обещаешь что не снимешь. — омега напрягся. —Обещаю. Давай откроемся друг другу. Мы ведь истинные, мы можем чувствовать, видеть и слышать даже не используя для этого голос, зрение и руки. —Ты веришь в сказки? Я не хочу в них верить. Потому что испытать боль, опустошение, оскорбление от истинного, что может быть унизительней. —Забудь это. Давай сотрём событие из памяти, как будто не было ничего. Вот твой первый раз, настоящий, такой, каким ты хочешь чувствовать его и видеть. — альфа потёрся носом об шею пары; — Напишем свою сказку. Омега провёл по волосам альфы и промолчал. Россия осторожно ссадил его на пол со своих колен. Медленно он заскользил ладонями по изящному, исхудавшему телу, начиная с головы. Приоткрытые губы, тонкая шейка, острые ключицы, напряжённые руки, Вновь верх и от ямочки, вниз ладонями, задевая соски. Остановившись, Россия немного обласкал их, щекоча подушечками пальцев ореолы, чуть прищипывая и оттягивая. Двинувшись вперёд не с первого раза, но коснулся напряжённой горошинки. Канада обнял его и часто задышал. Все чувства обострились, открыться полностью он не мог, но сейчас было главным не это, а попытка довериться снова, показать себя с самой слабой стороны. Россия лизнул от одного сосочка до другого, чуть промахнувшись и оставив финальный засос под ключицей. Поняв, что ушёл вверх, провёл носом вниз, пока не дотронулся до второй горошинки. Осторожно прикусил, а потом зализал и взял в рот начиная посасывать. —Мммх. Россия, ты ребёнок, у меня нет молока. Ай…. Ммм. Не.. Кусайся. Канада отстранил альфу, но гладить его не прекратили. Россия двинулся вперёд и почти точно поцеловал в губы. Омега улыбнулся и расстёгивал его рубашку. Альфа понял намёк и разделся, хоть и пришлось отстраниться. Вернувшись к омеге, стал гладить его и наткнулся на бельё. Подцепив его, потянул вниз. Канада задрожал, но позволил раздеть себя. —Садись на колени и откидывайся назад. —Ты гибкость мою проверить хочешь? — Канада стал выполнять, что просили, но вытянул руку вперёд; — Возьми меня за руку. Россия нашёл её в пространстве и сжал. Он следовал за рукой которая, помогала найти партнёра. Омега лёг, как его просили, и почувствовал, как натянулись мышцы живота, ног. Россия осторожно навис над ним и провёл по боку, а потом от шеи до лобка. —Ты очень худой, чуть ли позвоночник не прощупывается. — Россия улыбнулся и покачал головой; — Кан, теперь успокойся. Россия опустился и стал выцеловывать в районе солнечного сплетения, спускаясь вниз. Омега вздрагивал и постанывал. Россия дотронулся до члена рукой и, отодвинувшись, устроился удобней и взял его в рот, начиная посасывать. Канада дёрнулся, но не сильно, поза не позволяла ни оттолкнуть альфу, ни пнуть. Россия старательно вылизал небольшой орган, а потом стал посасывать, чуть разведя ноги омеги. Канада завозился из-за усилившегося напряжения в мышцах, но когда его прохода коснулись пальцы, сел. Россия свободной рукой стал гладить его бедро, но через пару минут отстранился из-за напряжения партнёра и его царапок. —Кан? — Россия выпустил достаточно напряжённый орган. Омега свёл ноги, зажимая между бёдер руку партнёра. —Мне страшно. —Тихо. Ложись и раздвинь ножки. — Россия сказал это крайне лилейным голосом. Канада запаниковал и стал отползать, но его поймали и остановили. —Кан, я вылизать тебя там хочу. Омега перевёл дыхание и развёл ноги, сгорая от смущения и радуясь идеи с завязанием глаз. Россия улыбнулся и вновь стал устраиваться. Проведя по члену языком, двинулся вниз, начиная активно надрачивать. Канада сжал шёлк простыни расстеленной на полу, а когда его сфинктера коснулся язык, зажмурился и ахнул. Ему было очень приятно, он перестал себя сдерживать и стонал, закинув ножки на плечи альфы, не давая ему подняться и крепко сжимая, чуть не перекрывая доступ кислорода. Россия проникал в пульсирующий сфинктер языком, вылизывая горячие стеночки, чувствуя сладость смазки, которая выделялась активней с усилением возбуждения. Ладонь с члена сместил на животик и стал поглаживать, дотягиваясь кончиками пальцев до сосочков. Когда омега закинул на него ноги, посчитал сигналом и, оторвавшись на минутку и облизав пальцы, ввёл один. Канада приподнялся и вплёл пальцы в его волосы и поджал живот. Россия чувствовал, как туго сжались мышцы. —Кан, это палец, всего один. Шшш… Ну же доверься, больно не сделаю. Обещаю. Россия поцеловал низ живота и вновь взял головку в рот. Канада не лёг, а прислушивался к себе, медленно расслабляясь. Россия двинул пальцем и взял член глубже, спокойно пропуская в горло. —Мм Аахх. Ммм. Ах.. Да. Ещё. Канада вновь откинулся, запуская и вторую руку в светлые волосы, которые путались, заплетались вокруг узелка ткани, иногда дёргались. Россия ласкал свою омегу. Когда напряжение с мышц спало, аккуратно добавил ещё один палец и стал вылизывать натянувшееся колечко, целуя и чуть прикусывая ягодицы. Наткнувшись на простату, стал массировать её. Канада застонал громче и стал чаще дёргать за волосы и задвигал ногами, стремясь плотнее прижать голову альфы к промежности. Времени, чтобы протолкнуть четыре пальца потребовалось много. Но это того стояло. Омега задыхался от желания. Когда Россия лизнул член по всей длине, Канада излился, задрожав в оргазме, и, оттолкнув альфу, свернулся калачиком, переживая дрожь от оргазма. Россия поморщился из-за удара по плечу, но когда омега успокоился, лёг за его спиной и сжал на талии ладонь. Он чувствовал, как дрожит хрупкое тело, слышал сбившееся дыхание. В слепую попытался поцеловать плечо, но провёл целую дорожку из горячих и влажных прикосновений, пока не достиг цели. —Канада, всё хорошо? Где то болит? — Россия прижался плотнее, тыкаясь носом в омегу как слепой котёнок. —Я. Я чувствую твоё желание. —Если хочешь, мы остановимся на этом. Про меня не думай. —Вылижи меня. Канада повернулся на спину и осторожно направил голову альфы к своему животу. Россия улыбнулся и стал слизывать сперму омеги с его живота, скользнув юрко в раскрытое колечко мышц и несильно надавливая на простату. Канада застонал. Поборов страхи, скользнул рукой к члену альфы и коснулся напряжённой плоти. Медленно двинув рукой, почувствовал жаркое дыхание на влажной коже живота. Россия уткнулся в него лбом и стал поскуливать. —Кан, мне нужна разрядка. —Ты мне не сделаешь больно? —Не сделаю. Следуй за моими руками. Россия встал на колени, расставив их в стороны, и посадил на себя омегу. Канада инстинктивной обвил его ногами и руками за шею, чувствуя дыхание в районе своей груди. Крепкие руки сжимали талию и поддерживали. —Рос… Что мне делать. — Канада прикусил губу, слова обозлённого партнёра кружились в голове и били по самооценке, напоминанием, что он неумёха. —Опускайся на мой член, глубину выбирай сам, а дальше в основном буду двигаться я. Расслабься, я тебя крепко держу. Канада, не без помощи партнёра опустился на член. Когда головка проникла в него, сжался и запаниковал, но его так крепко держали, что получилось лишь немного поцарапать спину альфы. Россия позволил омеге опуститься ниже и, вновь крепко прижав к себе, потёрся об ключицы носом. Встав устойчивей, двинулся в сжимающемся от напряжения партнёре. Канада прижал голову альфы к своей груди и громко вздыхал, немного судорожно. Но его так жарко целовали в районе ключиц и проникновение было не глубокое, плавное и медленное, тело в меру удобства позы расслаблялось. —Ммм. — Канада тоже попробовал шевелить бёдрами и при каждой попытке получал поцелуй в шею и довольно урчание партнёра, которое подбадривало. Омега решил чуть резче двинулся навстречу альфе, сжимая его бока крепче. Россия в это же мгновение тоже постарался войти максимально глубоко, почти уперевшись узлом в сфинктер. Канада чуть не удушил его из-за разряда электричества прошедшего по позвоночнику, когда в сфинктер упёрся узел и надавил. Россия сжал крепче, заставляя задыхаясь в кольце крепких рук. Канада постарался расслабиться. Его целовали, прикусывали, лизали и осторожно брали. Россия прикусил его шею под кадыком и приподнял, немного перехватывая, для удобства собственного движения. —Россия, ты меня любишь? — Канада легко провёл по спине альфы, потом по плечам, чувствуя напряжение. —Да. Люблю, всегда и навечно. Ты что-то хочешь? —Да. Поза, мне… Я понимаю, что ты не хочешь давать мне двигаться из-за отсутствия у меня опыта. Но… мне некомфортно из-за того что ты меня почти навесу держишь, и член упирается в стенку ближе к позвоночнику. —Мог и раньше сказать. — Россия забеспокоился и приподнял партнёра, выходя. —Я просто подустал, но сначала не чувствовал этого, потому что с тобой сейчас приятно. —Я рад, что ты меня хвалишь. А ты меня любишь? — Россия посадил омегу к себе на колени, одной рукой прощупывая пространство сбоку и за спиной. —Я хочу тебя любить. Но пока подумаю. — Канада облизал губы; — Сейчас я больше хочу, чтобы ты целовал меня до потери сознания, а не вёл разговоры. Альфа закивал, забыв что это партнёр не увидит. Нащупав одну подушку, Россия двинулся в направлении её. Канада ойкнул, когда альфа зашевелился под ним, смещаясь, и соскользнул с колен. Россия не отпустил его руку и когда устроился на подушках, потянул к себе. —Иди ко мне поцелую. И я так рад, что ты не боишься меня. —Я не говорил, что не боюсь. Канада двинулся вслед за рукой и лёг на грудь альфы, между его ног. Россия огладил ровную и нежную спинку, целуя в висок. —Хочешь побыть наездником? —Хочу. Но…— он поднял одну руку к лицу партнёра и провёл, повязка была на месте; — Я уже подумал, что ты снял её. —Я не сниму её один, я стяну её и с тебя. Мне жалко, что я не вижу твоего чудесного тела. Но я надеюсь, что прочувствую его, если ты позволишь Россия прижал омегу к себе за талию, замечая трепет и сбившееся от волн удовольствия и смущения дыхание. Они чувствовали возбуждение друг друга. Омега улыбнулся и поцеловал альфу в ключицу, кусая потом почти до крови. Россия рассмеялся и повернул голову, позволяя кусать себя, сколько омеге захочется. Это не было свойственно ему, но сейчас менялись почти все правила игры, где равным ему игроком становился супруг. —Ты хотел изучить меня. Так вперёд, я твой. — Россия поцеловал нежную щёку. Канада улыбнулся и стал активней проводить по телу партнёра руками и целовать его, пока руки альфы гладили по спине и массировали шею. Но постепенно Россия стал подтягивать партнёра выше, заставляя сесть на свои бёдра. Канада сообразил и скинул руки альфы, прижимая их к полу. —Я главный. — омега победоносно улыбнулся. —Слушаюсь, волчонок. — Россия улыбнулся, но потянул омегу на себя и поцеловал. Канада укусил его за нижнюю губу и вторгся в рот, начиная изучать. Проводить по клыкам, нёбу, забивать истинного владельца. Россия поглаживал бок омеги, иногда проскальзывая к крестцу и поглаживая, где хвост врастает в спину. Просить омегу частично обернуться он не планировал, так как любимый сам это сделает, если захочет. Канада устроился удобней, прогнув спину. Россия направил член в омегу, и помог опуститься. Канада запрокинул голову и скинул руки альфы, ударив по ним. Положив свои на его грудь, сжал напряжённые плечи и устроил на ней даже локти, двинулся, насаживаясь почти до узла. —Ммм… Хорошо. Как хорошо. Да… Ах! Россия улыбнулся и положил руки на ягодицы, сжимая и чуть помогая двигаться в нужном направлении. Канада заходился в стонах, двигаясь плавно и достаточно глубоко. Он почти не напрягался, но доставлял удовольствие обоим, особенно себе. Власть, которую ему дали пьянила, он касался, где хочет своего партнёра, ритм и глубину также задавал сам. Альфа лишь поддерживал и ласкал, шептал комплименты и тихо порыкивал от удовольствия. Через пару минут Канада выпрямил руки, изменив угол проникновения, и стал двигаться активнее. Россия с ягодиц переключился на бока и грудь и гладил их. Он расслабился и почувствовал внутри своего сознания розоватое сияние, пульсирующее в такт со стонами омеги. Потянувшись к нему, уловил чудесный сладкий запах, манящий и возбуждающий. Он тянулся в розовое марево и стал сливаться с ним, стоны омеги стали чаще и громче, так же как и шлепки кожи о кожу. В голове пульсировало «Люби меня! Люби!». Марево собственного желания застило глаза, альфа последовал неосознанному, но ментально сильному, велению омеги. Россия стремился глубже проникнуть в жаркое лоно, но Канада стал двигаться против его толчков, направляя их в нужную для себя точку и получая чистое наслаждение. Он не понимал, что испытываемое им удовольствие стало доступно альфе. Он открылся, позволяя душам связаться и как мантру повторял: «Люби меня! Люби!». Омега чувствовал под собой сначала горячий вулкан, но когда отдался желанию и стал таять как сахарная вата в огне, партнёр превратился в ветер раздувающий пламя и создающий огненный торнадо, закручивая и себя и его. Канада взвыл, когда почувствовал, как толчок отразился дрожью внутри, и при следующем утонул в жаре. Россия приподнялся на локте, прижав омегу за талию и толкнулся, положение не позволяло проникнуть с узлом, но и без этого он чувствовал, что глубоко в омеге. В первый раз упёрся головкой в преграду, но потом он её преодолел, и его сжали узкие стеночки и головки коснулась матка, но он точно не знал, но он хотел быть так глубоко в задыхающемся от жара любимом. Канада обнял его и стонал громко, срывая голос и задыхаясь, так как забывал дышать в моменты наибольшего контакта. Россия прижался к его губам, чуть прикусывая и чувствуя помаду, но это его не волновало. На свой страх и риск он поднял омегу и уложил на простыню, зажав между своих ног. Канада не понял и перестал его обхватывать. Россия закинул правую ножку омеги на своё правое плечо, а левую ножку заставил обхватить себя за талию. Канада беспокойно водил руками по простыне, но когда почувствовал толчок, прогнулся и попытался притянуть ноги к груди, но на него немного навалились, что заставило мышцы натянуться и облегчило вхождение. Россия левой рукой погладил нежную щёку. —Канада. Я люблю тебя. —Ммм. Да.. Да. Да! Канада выгибался в такт толчкам. Он подавался безумной любви между ними. Стоны раздирали грудь, заставляя лёгкие гореть из-за недостатка кислорода. Слёзы удовольствия стекали по вискам, но впитывались тканью повязки. —Je t'aime, je t'aime. Oh mon amour. Je te veux tout entier. Mais je me retiens. — Россия зашептал на французском, стараясь брать омегу в ритм музыки, сводя с ума. —Oh oui je t'aime. Oh, oui, je t'aime. Prends-moi, je suis à toi. Plus profond, plus profond, je suis à toi, tout à toi. — омега поглаживал руки партнёра, сходя сумма от жарких слов на своём родном языке и отвечая пылко. Он упёрся одной рукой в грудь альфы в районе сердца, а второй стал поглаживать щёку. Большой палец левой руки альфы обводил контур припухших губ. Канада открыл ротик и лизнул его, начиная посасывать. Россия жарко вздохнул и двигался глубоко, в меру сильно, стараясь наполнить омегу своими чувствами. Переместив ладонь с лица на живот прочувствовал, как всё внутри движется вместе с ним. —Кан. —Я чувствую тебя целиком… Умммххх. Да. Рос.. сия! Ах… давай похитим сердца друг друга, почувствуй как моё пляшет в груди! Мм… Не разрушай мои мечты… Больше… Прошу. Я верю! Омега улыбнулся и погладил щёку альфы и положил свою ладонь поверх его, но сдвигая в сторону сердца. Россия, очарованный, толкнулся так, что немного вошёл узел, но он тут же двинулся назад и встряхнул головой. Омега этого не заметил, но громко простонал и сжался. Ему было необычно сладко и вечер казался сказочным. Отсутствие возможности видеть, обострило возможность чувствовать. В его голове был образ альфы сотканного из серебристо-стального и голубовато-изумрудного свечения, обжигающе холодного, что он загорался от соприкосновения с ним и тонул, задыхаясь под волной феромонов, истекая смазкой, которая пошло хлюпала и, чувствуя внутри мольбы понять, простить и отдаться его любви. Канада мысленно соглашался и старался принять альфу глубже. Россия видел похожую картину, но вот под ним был розово-золотой омега сотканный из мягких жутко горячих облаков и сладкой ваты, безумно сладкой, что любое прикосновение и он влипал и задыхался, но его это так манило, что и жизнь отдать был не против лишь бы не покидать возлюбленного. Ему казалось, что он видит, как проникает в партнёра, настолько яркие ощущения ему дарили. Канада не смог удерживать волчицу, и засияв так, что Россия сквозь повязку увидел это, завыл по-волчьи. Россия тоже больше стало волчьих черт, волосы вспушились и немного потемнели, клыки увеличились. Он опёрся об пол обеими руками и совершал максимально глубокие толчки, чувствуя, как гладит его бок хвост омеги, а волчица просит большего. Наклонившись, хоть и пришлось спустить ножку со своего плеча, поцеловал открытые губы и кончил, заполняя жаркое нутро. Канада выгнулся и царапнул его, поджав хвост, но не давая отстраниться. Россия остался внутри, хоть сцепки и не было. Но его так жарко сжимали и просили не оставлять. Вздохнув, он завалился в бок, подтягивая бёдра партнёра к себе. Канада устроился и отдыхал, подрагивая и пережидая волны оргазма. Большая, горячая и чуть шероховатая ладонь сжимала его бедро и не давала сильно елозить, поцелуи в холку успокаивали. На смену волчьему поскуливанию, пришли гортанные стоны. —Канада? Волчонок, ты как? Омега соскользнул с члена и полусел, держась за животик. —Внутри приятно горячо. Я не чувствовал такого удовольствия, это чудесно. Ты так глубоко был. Моя волчица просто сорвалась, кружилась в экстазе. Я схожу с ума. Ах…— омега выгнулся, от проскользнувшей по нему дрожи и потёкшего семени. Канада, чуть успокоившись, повернулся и дотронулся до горячего тела альфы. Осторожно он скользнул к его спине и почувствовал шёрстку как у него только длиннее и жёстче. Россия сразу стал поглаживать его, тоже перебирая шёрстку, но более мягкую. —Ты тоже обернулся. —Не полностью, но сейчас я волк, так же как и ты. Ох, я еле удержался и не вошёл с узлом. Но ты так меня просил, ты бы слышал свои мольбы, сгорел бы со стыда. Канада рассмеялся и лёг на альфу, хоть его потом перевернули на бок. Россия подложил ему под голову свою руку и кусал за жилку на шее. Омега завилял хвостом и почувствовал как семя и смазка потекли усилившимся потоком. —Кан, давай снимем повязки и ещё разок. —На ещё один раз согласен, но повязки оставим. Мне кажется, только с ними мы стали так хорошо чувствовать друг друга. Омега скользнул к члену альфы и огладил его. —Он стал больше? Я даже боюсь представить, как ты растянул меня. —Тебе больно? —Мне божественно хорошо. — омега закинул на альфу, ногу; — Наполни меня ещё раз. Россия улыбнулся и, устроив партнёра удобней и переплетясь ногами, проник в растянутое колечко мышц. Он внимательно прислушивался ко всем ощущениям. Даже в таком положении, смог спокойно проникнуть к матке. Канада сжал его и прижался плотнее, подставляя шею для поцелуев. Россия придерживал его за талию, а потом стал гладить по позвоночнику, ероша появившуюся шёрстку и, решив, возможно, обнаглеть в край, стал ласкать основание хвоста. Канада сразу задёргался и застонал громче. Неосознанно, он сжал волосы альфы и насадился на его член, мышцы конвульсивно сокращались, доставляя удвоенное удовольствие. Начавшаяся с тревоги ночь, стала мягкой, словно подшёрсток, и сладостно спокойной, но полной стонов и пылающей страсти в двух движущихся в едином ритме телах, бьющимися в унисон сердцами и душами, и пульсацией ментальных энергий розово-златой и льдисто-голубой, плотно соединившихся друг с другом. Мерцанье звёзд ясного неба, подражало им, заливая таким же переливающимся то тёплым, то холодным сиянием окружающее пространство. Россия тихо рычал на ушко своей волчице комплименты и восхищался ароматом, пьянея от него, старательно вылизывая шейку и порыкивая. Канада тонул в смоляном запахе партнёра и поддавался, поскуливая и дрожа. Россия не стал переворачиваться, когда почувствовал скорый оргазм, он притянул омегу плотно к себе и кончил в содрогающееся тело. —Волчонок. Канада лишь запрокинул голову, пачкая семенем живот партнёра и себя, кончив следом. Сил не осталось, и он отключился. Россия дождался, когда сладкая нега отпустит. Он беспокоился, поэтому вылизал свою прелесть, особенно растянутый сфинктер. Не удержавшись, поставил метку на запястье, на это никак не среагировали. Россия чувствовал, что Канада крепко спит, но к самому сон не шёл. Повернув пару к себе спиной, посмотрел как хвостик, проскользнув между бёдер, прикрыл интимную зону, а потом омега свернулся. Россия повторил его позу и обнял, дотянувшись до одной из шкур, служащих им пледом, накрыл, сохраняя тепло.