***
22:27 Канада закутался в покрывало плотнее, и поправил подушку за спиной, сидеть на лестнице не самое удобное занятие. Рука вновь стала поглаживать рыжую голову между большими чуть дёргающимися ушами. ЕР часто оборачивался для него и играл, прикусывая, прыгая, лизал и подставлял живот на почёсывание. Но сейчас это не так радовало. Всё мысли занимал другой альфа. Россия оставил телефон дома, поэтому звонить ему было бесполезно. Идти на поиски? Но он столь непредсказуем. Оставалось только ждать. От переживаний даже кусок в горло не лез, поэтому питался бульоном в прикуску с булочкой намазанной сливочным сыром и то это в него запихивали. В прихожей зашуршало. Канада повернул голову и в слабом свете подсветки под верхними шкафами гарнитура увидел Россию. —Рос. Наконец. Канада поднялся, забыв о спящем на коленях лисе и уронив его. Животное сразу вскочило на лапы, но дезориентация спросонья дала о себе знать, и пушистый яркий комочек скатился по лестнице. Омега не обратил внимания и обнял своего альфу. Россия не сразу обнял пару. Но почувствовав тепло, обнял нагло греясь о худое тело. —Ты меня ждал? —Конечно. Ты весь день непонятно где пропадал. — Канада погладил пару по щеке. —А как же ЕР, разве он не утешал тебя? Ну что, с кем лучше? Канада дал России пощёчину, а потом поцеловал в губы, кусая до крови. Альфа обнял его, сжимая до хруста. —Ты теперь будешь знать, каково было мне. Но, ты единственный с кем я буду сминать постель. — Канада поцеловал ласковей. Россия счастливо заурчал и стал тереться о шею и ключицы, снимая футболку пары и опускаясь на пол, утягивая за собой. Уложив омегу, стал прикусывать ключицы и вылизывать сосочки. Рыжий лис, чихнул и прыгнул на спину России, выпуская все коготки в него. Волк сразу скинул его и схватил за шкирку, встряхнув. Лис тявкал и махал раздражённо хвостом и дёргал лапами. —Ах ты рыжий воротник. Канада сел и отобрал ЕР, прижав к себе. —Тихо. Ай! — Канада отдёрнул укушенную руку; — Ну, я то в чём виноват. Прости, что уронил. Ну... Единый. Омега почесал светлое брюшко и подбородок. Обращённый альфа стал довольно жмуриться, успокаиваясь. Россия жутко ревновал. Через пару минут, небольшой по размерам лис превратился обратно в человека, придавив омегу. —Ты знаешь, как найти путь к сердцу зверя. — ЕР чмокнул Канаду в нос, тот лишь захихикал и закрыл глаза ладонью. —Прикрылись бы, Евгений Романович. ЕР засмеялся, игнорируя Россию, и частично обратился. Канада открыл глаза и улыбнулся садясь. Дотянувшись до рыжих ушек, ярко контрастирующих на тёмно-шоколадных волосах, стал их жамкать, но аккуратно. Заметив хвост, схватил его наслаждаясь пушистостью. —Как мило. А я и не знал, что альфы также могут. —Мы можем менять любую часть тела на усмотрение. Просто мы не любим выставлять уши и хвост, так как это прерогатива омег. —Я меньше 10 раз полностью оборачивался, а так хочется подольше побыть зверем. Завидую вам. — Канада посмотрел на Россию и улыбнулся; — Идите одевайтесь, а то вас загрызут. Канада освободился от ЕР и обнял своего альфу, целуя и стараясь отвлечь от чужака. Через полчаса они остались одни. Россия поднял омегу на руки и пошёл в сторону гостиной. Устроившись на диване, зажал к его стенке и недовольно фыркал. Канада целовал его, выпустив ушки, хвост и феромоны, наполняющие помещение очень сладким и очень манким для партнёра запахом. Россия успокоился только через час, но не заснул. —Рос. — Канада приподнялся и смог подмять альфу под себя; — Расскажи как ты ожёг получил. Я нашёл твои дневники и приблизительно понял. Но… Именно событие «X», меня интересует. Потом мы больше не будем затрагивать эту тему. Но расскажи мне, пожалуйста. —Хорошо. Но не перебивай меня. — Россия вздохнул и устроился удобней. Дождавшись когда и омега ляжет, устроив свою голову на его плече, поправил одеяло и стал рассказывать. —Как ты понял, то я получил ожоги в самом начале ВОВ. Я тогда выглядел на 12-13 лет, хоть по человеческим меркам мне было 19, по звериным: Хорсу, моему волку, было 4, Велесу, моему медведю, 6. На нас напали утром, а вечером… Украина, всегда ревновал меня к СССР, другие тоже, но они успели привязаться, так как я был одним из самых младших. Наврав отцу, что видел, как я переписываюсь с Рейхом, что он присылает мне гостинцы, наплёл, что я должен буду изнутри помочь осуществить свержение коммунистической партии и возглавить территории после окончания войны, и что я вообще на стороне немцев, я обо всём знал, а их не предупредил и т.д. Плюсом в это хорошо вписались ещё планы моей женитьбы на ГДР. — Россия вздохнул; — Я помню, как отец вытащил свой ремень, он бывало порол нас. До десяти лет альф и омег любого возраста максимум он ударял раз пять, с одиннадцати альфы получали по количеству своих лет. Я получил больше пятидесяти ударов в тот вечер, ударился почти об каждый угол в доме, «протёр» полы собой. Он не щадил, предательство друга сыграло свою роль в силе полыхания его ярости. Как понимаешь, тушил он её об своего оклеветанного ребёнка. Отправив меня в последний полёт в сторону печи, об которую я приложился головой до сотрясения, приказал всем собираться. Ко мне никого не подпускал, мол: «У предателя нет семьи, и жизни быть не должно». Расплывчато, но помню лицо УССР, как он трясся, глядя во что меня превратили. — РФ погладил зажмурившегося и закрывшего рот ладонью омегу по голове и продолжил; — У нашей двери был плохой замок, он заедал, поэтому, когда уезжали, запирали ещё на висячий амбарный. И отец по привычке запер оба. Когда я пришёл в себя, сначала долго пробыл в истерике, а потом излил душу в дневник, на сожженных страницах, после исповеди было на подобии завещания, я хотел оставить свои земли ГДР, так как я считал семью предателями, а они им [предателем] меня. — Россия рассмеялся и поправил подушку под головой; — На следующий день, я попытался вскрыть дверь, не получилось, пытался открыть дверь хлева, не получилось, вновь из-за поганого висячего замка. Будь я в нормальном состоянии, я бы вылез через крышу. Но перелом ноги, не давал мне это сделать. — Россия вздохнул, подходя к самой сложной части рассказа, и чуть повернувшись, крепко обнял Канаду, утыкая в свою грудь и поглаживая по волосам; — В это время, местные дети, решили развести костёр для страшных баек, как раз недалеко от нашего дома, так как все знали, что он пустой. Но поднялся ветер, и огонь перекинулся на дом. С него на берёзу, которую повалило в сторону деревни. Трава и сухие кусты быстро заполыхали, да ещё и дождей долго не было. Огонь дошёл до первого дома на окраине за пять минут. Я понял, что дом горит и пламя быстро распространяется, а передвигался я как черепаха. Стараясь изо всех сил я решил собрать все ценные вещи, надеясь на то что местные потушат дом раньше чем внутри всё заполыхает. Но нет. Они тушили не пустое здание, а что его окружает. Огонь пробрался внутрь и стал всё поглощать. Стеллаж с альбомами был рядом с печью, и недалеко была керосиновая лампа полная, которую я и задел. Рукав загорелся также как и часть альбомов. Я кое-как пытался сбить огонь. Вспоминая понимаю что, когда вытаскивают осколки гораздо «приятней», чем чувствовать, как твоя плоть обугливается и появляется противный запах горелого мяса, как будто кусок свинины в костёр соскользнул. Я упал в подвал, который открыл, так как он со стороны ледника был каменным и закрывался плотной дверью, также там было окошечко, небольшое, для света. Придя в себя после жёсткого приземления, я дополз чувствуя что огонь не потух а распространяется по моему телу. Кое-как добрался до льда. Огонь затух, альбомы тоже, как только я соприкоснулся с глыбами льда. Я даже закрыл дверь. Из последних сил кинул связку ключей в стекло и смог его разбить, и не умереть от угарного газа, но отключился от болевого шока. Дом потушил ливень с градом. Когда отец узнал что дом сгорел, но никого там не нашли, метнулся наплевав на всё руководство. Пытаясь найти меня, состарился на десять лет, и вместо 34 выглядеть стал на 45, даже поседел местами. Когда он прибыл, как раз обнаружили меня полумёртвого, с обожжённой местами до кости рукой. Я открыл глаза лишь услышав его плач и сказал, что ненавижу его. К переломам, ожогам, добавилось воспаление лёгких из-за того что я лежал на льду. — Россия стал активней гладить начавшего реветь омегу; — Я приходил в себя урывками, когда отец начинал кричать на медиков. Особенно чётко помню, когда врач предлагал ампутировать и руку и сломанную ногу, хоть меня и обкалывали всеми существующими антибиотиками и перевязывали при каждом появлении капель крови сквозь бинты и всё медленно восстанавливалось. Отец не давал согласия, но врач хотел это сделать, так как тогда лечить меня станет легче. Как только отец ушёл, приказал вести меня в операционную. Я, осознав, что и так скоро умру, так ещё и уродом, обрубком человека. Перекинулся. Как понимаешь медведь шести лет, уже не маленький. Первой погибла медсестра, я её разодрал. По правде, я наблюдал за Велесом и гладил Хорса, на котором отразились мои раны. Но вернусь к медведю. Наевшись нежной человечины от медсестры, напал на доктора и просто оторвал то, чего он решил лишить меня, а потом голову. Методично я задирал каждого зашедшего в операционную пока на шум и крики паники, не прибыл отец, уже почти покинувший территорию медучреждения. Забежав в операционную, еле успел обернуться, так как Велес решил мстить. Отец был размером с уже взрослого медведя лет 20. Я уступал ему, поэтому был придавлен и успокоен. Как Велес отдал борозды правления мне, то я укусил отца, когда он обернулся в человека, не сильно за бок. Ты наверное видел шрам от рваной раны. Ему сразу её зашили, конечно, но я поуспокоился, хоть и не прибил его. В облике медведя, я пробыл достаточно долго, месяца два с половиной, то есть пока не срослась бы кость в моём человеческом обличии. Потом я вернулся в облик человека, но выглядел уже на 16. Остался лишь ожёг, но его степень уменьшилась. Я не контактировал с семьёй, так как не мог себя контролировать, выпускал когти, а сила была равна взрослому мужчине-десантнику. Союз лечил меня дальше сам, мы жили в Кремле. От боли вкалывал мне опиум, морфий разных видов. Я всегда был рядом с ним. Идёт заседание, я сижу читаю в соседней комнате. Появилась кровь на бинтах, сразу приходил и показывал, ничего не говоря. Я тогда на долго, почти на год, замкнулся в себе и не разговаривал ни с кем. Отец мне вкалывал шприц обезболивающего и перевязывал, и я вновь занимаюсь своими делами. Многие, даже военные, не могли смотреть во что превратилась часть моего тела, так как ожоги были и на лице, голове, шее, спине, бедре, рука сплошняком. Это сейчас только рука. В середине 42 я попал к немцам. Рейх узнал меня и тогда в первой раз за долгое время я заговорил снова. Я вылил всё что накипело на человека, которому было не всё равно. Меня поняли, утешили. Дали другие лекарства, налили шнапса. Я отдыхал, пытал для него людей. Он даже мне отдал ГДР. — Россия поцеловал Канаду в лоб; — Как сейчас помню. Выпытаю правду из пары разведчиков, выпью виски, шлифану опиумом. И так изо дня в день. Но как то раз, когда я помог прекратить значительную утечку информации мне в комнату Рейх привёл своего течного сына и кинул на кровать с фразой : «Это тебе, отдыхай мальчик мой. Ближайшие пару дней у тебя свободные». И ушёл, заперев нас и подсунув ключ под дверь. ГДР были течки до этого, но не с альфами. А я уже был достаточно сформировавшимся самцом, и в гон впал очень быстро. Учесть, что я был пьян и под наркотой, мог много чего наворотить. Но я не навредил ему, а лишь вырубился, успев покусать. Проснулся я, когда он перевязывал мне утром руку с ожогами, напевая колыбельную. Я помню его золотистые волосы, алые радужки, кажущиеся оранжевыми когда просвечивались лучиком утреннего солнца, свою чёрную рубашку и следы от клыков. Он назвал меня: «Mein Männchen», «Mein geliebter Ehemann» , «Mein Herr» . Ему с детства вдалбливали то, что я его будущий муж и наша с ним связь не вызывала в нём негативных чувств. Он был ласков, мурлыкал под боком, так как его внутренний зверь - камышовый кот и пах он абрикосами, просвечивающимися от солнечных лучей, настолько спелыми. Он ухаживал за мной, делал смесь для укола, следил, чтобы не было передоза, и удовлетворял меня в постели. Благодаря ему, я смог избавиться от зависимости и более-менее принять себя. — Россия улыбнулся и потёрся об Канаду; — Рейх любил меня как собственного сына и напоминал ГДР о его обязанностях в отношении меня. ФРГ сначала злилась из-за того что я пользую её брата, в котором она души не чает, но потом приняла это и тоже стала звать меня названным братом. — Россия соприкоснулся лбом со лбом Канады, поглаживая за ушком; — ГДР даже забеременел от меня, но потерял ребёнка, я долго убивался из-за этого. Рейх сочувствовал больше мне, чем сыну, но лучшие врачи его лечили. Потом в плен попал отец. Меня привели выпытать из него информацию, но я не смог. Я не стал вырезать свастику, я оставил православный крест, пару ласковых и высказал всё, что думаю о нём. Но ушёл, попросив дать мне время. Меня поняли. Через некоторое время ГДР подсказал мне, что мне и Союзу стоит уходить, так как Тройка почти полностью слетел с катушек. Я оставил на нём свою метку и обещал обязательно забрать к себе. Я помог отцу бежать. Передал все известные мне секретные материалы и часть разработок различного плана. СССР не стал рассказывать о том, кем я был, решив перед главами выставить меня лично его шпионом. Все поверили. Со временем отец стал использовать мои навыки в своих целях и максимально ограждать меня от окружающих, особенно немцев. ГДР тоже долго ко мне не подпускал, но когда он показал метку, не смог уже отпинывать его. Так мы и прожили вместе, в одной из квартир в Сталинской Высотке до 91 года. Скончался он уже у ФРГ, он знал что умирает, и не хотел, чтобы я это видел. В каком-то плане я вдовец. Он единственный котик в моей жизни, поэтому кошачьих, кроме него, я и не люблю, напоминают потерянную звёздочку. Я привык терять то, что люблю, поэтому достаточно груб, агрессивен и замкнут с окружающими, чтобы не привязываться. Россия вздохнул и посмотрел на ревущего омегу. Канада, поняв, что рассказ окончен, лёг на него и причитал о том, как много трудностей пришлось пережить альфе и что он не оставит его. Россия гладил пару и тихо урчал, успокаивая. Обещания грели душу. Через полчаса утомлённые тревогами омега заснул, намочив слезами и не только ими его футболку, но это совершенно не волновало.***
26 апреля, 8:38. Канада слез с дивана и смог не разбудить альфу. Рассказанная вчера история его немного выбила из колеи. Посмотрев на своё отражение в кофе машине, ужаснулся. Умывшись, постарался более мене привести себя в божеский вид. Поднял свою футболку с пола и надел её, так как тело без подогрева рядом замерзало. Вздохнув, стал готовить, стараясь не воспринимать так остро прошлое альфы. И, погрузившись в себя, не понял, когда его обняли. —Панкейки в форме мордочек медведя. Как мило. А я вот вчера старался, вылеплял каждое сердечко, а ты жульничаешь. —Просто нужно было кое-кому поискать формы. — Канада допёк последний блинчик и выключил плиту, поворачиваясь к альфе; — Россия, а у тебя разве нет детей от ГДР? —После выкидыша он стал бесплодным. Ты ревнуешь меня? —Не знаю даже. Ты так вспоминал его. —Он моя первая любовь. Но мёртвых можно только помнить. Надеюсь, с тобой мы будем гораздо дольше вместе. —Конечно. — Канада поцеловал его в губы; — Наверное, я постараюсь подарить тебе наследника, но не гарантирую. —Знаю, знаю, всё зависит от меня. Россия поцеловал его и прижал к себе, радуясь тому, что вернул расположение партнёра.