***
Я не смогла спасти Диггори. Каждый день перед моими глазами стоял образ мертвого Седрика. Я была там, я могла помочь, спасти его, но ничего не сделала. Чем я после этого лучше Дамблдора с его политикой невмешательства? То же самое. Сухой расчет, не подкрепленный эмоциями и беспокойством. Да, меня не зря отправили на Слизерин, но все же... Каждую ночь я тихонько плакала в подушку. Мертвый Седрик приходил ко мне, стоило только прикрыть глаза, и говорил только одно слово: "почему". Раз за разом я не могла ответить, придумывала отмазки, местами нелепые и идиотские, но все это было таким несправедливым по отношению к парню. Из-за моего страха, из-за моих планов погиб человек. Седрик никогда не сможет больше веселиться с друзьями, не сможет завести семью, его отец больше никогда не услышит голос единственного сына. Если я не смогла спасти Диггори, то как смогу спасти Римуса? Есть совсем не хотелось, спать не моглось - Седрик не давал. За день до конца последнего учебного года в Хогвартсе меня остановил Снейп. Он смерил меня встревоженным взглядом и подозрительно сощурился. - Снова решили вогнать себя в кому, мисс л'Амори? - спросил зельевар. - Простите, профессор, я... Не могу прийти в себя после смерти Седрика. Я ведь могла спасти его, стоило только приложить чуть-чуть усилий, влезть в происходящее на кладбище, и он был бы жив. Как я могу спокойно есть и спать, зная, что в смерти Седрика виновата я? - я схватилась за голову. - Простите, профессор Снейп, не стоило мне... - Я предупреждал тебя о том, что тебя ждет на пути, который ты выбрала, - холодно заявил Снейп. - Смерть Диггори - трагедия, несомненно, но это - лишь малая толика того, на что способен Темный Лорд. Пока не поздно отступить. Я могу спрятать вас с Люпином, у меня еще остались некоторые связи... - Нет! - воскликнула я. - Л'Амори никогда не бегут и не склоняют головы. Не смейте снова предлагать мне бегство, профессор. - Тогда привыкай, - Снейп неожиданно заключил меня в объятия. - Привыкай, девочка, вспоминай все, чему я тебя научил, иначе все рухнет. Я верю в тебя. От внезапного всплеска нежности со стороны Северуса стало только хуже. Меня ждал поезд, который навсегда увезет меня из Хогвартса. Дальше только неизвестность. Снейп останется здесь, в неприступном замке, а я... А я отправлюсь домой, где меня ждет Римус. Наверняка он явится на вокзал, чтобы встретить меня. Наверняка он с нетерпением ждет, когда мы снова сможем коротать вечера перед камином в библиотеке, разговаривать, смеяться и любить друг друга до изнеможения. В душе творилась сумятица. Кошмары с Седриком, Поттер, который при любой возможности ходил за мной хвостом, Драко с язвительной и грустной улыбкой, говорящий, что на Слизерине после моего ухода наконец-то станет спокойно... Боль и страх. Будущее было неопределенно и туманно, и я не могла разглядеть его, представить, каким оно будет. Все смешивалось в чужеродный коктейль из событий. Моя история напоминала насекомое, попавшее в вязкую древесную смолу: главного героя ждала неминуемая смерть, но позже, спустя многие века, смола превратиться в прекрасный янтарь, а насекомое станет его необычным дополнением. И как бы не старалась выбраться, я только сильнее увязала, чувствуя, как меня затягивает тягучая липкая неизбежность. Великий Мерлин, помоги мне со всем справиться!***
Римус купил огромный букет ромашек. А, может, и нарвал их в поле возле замка л'Амори. Это выглядело мило и чуточку жалко на фоне великолепного дорогого костюма - одного из тех, что я подарила ему на день рождения. Смешно, но свой подарок я так и не увидела, не до него как-то было. Настроение было хуже некуда, и Римус с пониманием к этому отнесся. Он не задавал лишних вопросов, только поцеловал меня на виду у всех. Я вздрогнула. Люпин будто пометил меня, заявил всем, что я теперь принадлежу только ему. Если бы он только сделал так, когда провожал меня в Хогвартс... Сейчас поцелуй не доставил мне никаких положительных эмоций, только добавил горечи. Мимо нас гордо прошествовал Люциус с сыном. Мужчина окинул меня взглядом, понятным только мне, и гордо скрылся. Драко лишь выдавил жалкое подобие ободряющей улыбки и поспешил за отцом. Стоило Малфоям скрыться из вида, как нас с Римусом окружило громкое семейство Уизли. Тут же были и Гермиона с Гарри. Поттер неуверенно обнял меня, чем заслужил серию подколок со стороны близнецов Уизли. Я беззлобно на них заворчала. - Смотри, Гарри, я еще ревновать Соню к тебе начну, - пошутил Римус, довольно улыбаясь. Мне теперь восемнадцать, я считаюсь совсем взрослой. Школа была позади, осталось только получить диплом с оценками, но на их счет сомнений не было. Я смотрела на шумную ребятню вокруг и с тоской думала, что беззаботное время закончилось. Гарри был единственным, кто понимал мое настроение, ведь он чувствовал то же самое. Нам не нужно было обсуждать это, потому что оба все понимали. Подобное безмолвное единство казалось мне странным и неожиданным. Я - наследница великого рода л'Амори, чистокровная до мозга костей выпускница факультета Слизерин, любовница Люциуса Малфоя и невеста Римуса Люпина. И Гарри Поттер - Мальчик-Который-Выжил, гриффиндорец, которого ненавидят многие в среде чистокровных семей, нескладный подросток, бледный и не очень уверенный в себе. Что у нас может быть общего? Но оно было, особенно чувства. Гарри боялся будущего так же, как я, и не знал, что делать. Мы оба были потерянными детьми, брошенными на произвол судьбы. Я не имела права подвести его, предать эту необычную тонкую связь между двумя душами. Сама не поняла, в какой момент Поттер занял в моем сердце столько места. Было в нем что-то неуловимо-притягательное, такое нежное, от чего мне хотелось стать для мальчишки второй матерью, обогреть его и защитить - чувства, которые ранее были мне не знакомы. Мы бы еще долго простояли так, окруженные веселой компанией Уизли и Грейнджер, но пора было прощаться. Всех ждали их дома. На прощание меня перетискали все, кто был рядом, но объятия с Гарри затянулись чуть дольше. Я внимательно осмотрела его и ободряюще улыбнулась. - Если тебя допекут дома, ты всегда можешь рассчитывать на радушный прием в замке л'Амори, - сказала я и шепотом добавила: - Если понадобиться, там ты найдешь защиту. Будь осторожен, Гарри, и помни, что ты не один. - Ты тоже не одна, - Поттер отстранился и добавил уже чуть громче: - Спасибо, Соня. Я обязательно воспользуюсь твоим приглашением. Так мы разошлись по разным углам в поисках своей правды. Жизнь продолжалась. Я полной грудью вдыхала запах пыльного Лондона. Римус держал меня за руку, и ее тепло обжигало душу. Я вернулась из Хогвартса совершенно другим человеком. Прошедший год полностью перевернул мою жизнь и позволил превратиться в того, кто без раздумий может убивать, причинять боль, пытать, прощать, трезво думать, быстро действовать и... любить без оглядки, полностью отдаваясь этому чувству. Я стала тем, кто ради любви готов пойти на все.***
- Небо сегодня так прекрасно, - тихо сказала я, кутаясь в Римуса, как в теплое одеяло. Мы стояли на крыльце замка. Ночь уже накрыла нас своим черным прохладным бархатом, и на небе показались звезды. Они были невероятно яркими, и только огрызок убывающей луны мог помериться с ними своим светом. Римус обнимал меня, крепко сжимая в руках. Его теплые ладони покоились на моем животе, а я спиной опиралась на его сильную грудь, всем телом чувствуя сердцебиение любимого. Оно сбивало с ног, будто землетрясение. Казалось, еще немного, и колени подведут меня, а я свалюсь прямо на еще влажную после вечернего дождя землю. Мы добирались до замка пешком. Сначала вокзал Кингс-Кросс, потом - по узким улочкам с остановкой в нищем трактире, где когда-то мы с Римусом подписали судьбоносный договор о тренировках. Жениху почему-то казалось, что прогулка по памятным местам поднимет мне настроение. Не получилось, но я изо всех сил старалась улыбаться и радоваться вместе с ним. После трактира следовал бар, в котором я впервые в жизни напилась. Мы с Римусом выпили там несколько коктейлей, и мое настроение стало еще более шатким. Хотелось плакать. Нет, не так. Хотелось выть, протяжно, чтобы сердце невольного слушателя начало разрываться от боли и отчаяния. Но я смогла справиться и с этим. Северус Снейп - потрясающий учитель. Он научил меня не только противостоять легилименции, варить зелья и контролировать внутреннюю Тьму и силу. Находясь рядом, я смогла научиться его сдержанности, хладнокровию и умением показывать ровно то настроение, которое нужно показывать. С одной лишь разницей - улыбаться мне приходилось намного чаще. Сейчас мысли о Снейпе казались мне очень несвоевременными, но на секунду я все же задумалась. Как он там? Что чувствует? Чем занят? Может, сидит в кресле в своей маленькой квартирке в Лондоне и снова пьет, стараясь заглушить душевную боль... Образ Северуса, сжимающего в руке стакан с огневиски, напрочь застрял в моих мыслях. Чтобы отогнать ненужные грезы, я встряхнула головой и сказала, что небо сегодня ночью прекрасно. - Оно восхитительно, - вторил мне Римус, сильнее прижимая меня к себе. - Ты вся дрожишь. Пойдем в библиотеку, тебе нужно согреться. Я не чувствовала, что продрогла, только после слов Люпина заметила, как трясутся руки. Надо же. Мы поднялись в библиотеку, и услужливые домовички моментально принесли горячий чай и какие-то сладости. Признаться, я не знала, откуда у меня в замке появились печеньки, конфеты и другая всячина, которую принято употреблять в качестве десерта. Наверное, Римус постарался. Мы пили чай в тишине, и я не сводила взгляда с жениха. Он нежно улыбался и постоянно пытался накормить меня шоколадом - своим любимым лакомством. Это забавляло. В душе разливалось приятное тепло вперемешку с болью и чем-то терпким и крепким, как огневиски. Если бы могла, я бы напилась. Но это можно отложить на потом, а сейчас... - Я готова, - твердо сказала я и взяла Римуса за руку. - Готова завершить ритуал. Римус уставился на меня, и в его глазах было столько вдохновения, что, казалось, оно вот-вот вырвется из его голубых глаз и затопит все вокруг. Я тонула в нем, и мне это нравилось. Но вдохновение резко сменилось тревогой - непонятной и лишней. - Ты уверенна? На тебе весь день лица нет, мы вполне можем отложить завершение ритуала, нам некуда спешить, - Римус нежно провел ладонью по моей щеке. - Я хочу этого. Сегодня. Я уверенно поднялась с дивана и потянула Римуса. Он неуверенно улыбнулся и последовал за мной. Мы дошли до спальни, и я растерялась. Это все было совсем не так, как я себе представляла. Мне грезилась романтика, нежность, а получалось невнятно и скомкано. Но Римус почувствовал перемену в моем настроении и взял инициативу на себя. Он медленно раздел меня, и его руки дрожали, будто это был наш первый раз. Мужчина волновался, но волнение с лихвой компенсировалось трепетом и нежностью. Обнажившись следом, Римус отвел меня в ванну. Мягкая мочалка скользила по коже, оставляя мыльные ароматные поцелуи. Следом за ней следовало прикосновение рук, таких родных и таких далеких. Я пыталась расслабиться, пыталась отбросить плохие мысли, но получалось через раз. Мне было грустно. После ванны мы отправились в кровать. Римус осторожно уложил меня на спину. Его прикосновения пробуждали во мне желание. Расплавленным воском оно растекалось по телу, заставляя трепетать и жаждать большего. Еле ощутимые прикосновения языка Римуса смешивались с нежностью его рук, поднимая меня на вершины удовольствия. Жаркие поцелуи, оставленные на груди, животе и внутренней стороне бедер заставляли тело выгибаться. Дав мне отдышаться после ярчайшего оргазма, Римус навис надо мной, удерживая себя на вытянутых руках. Он смотрел на меня с невероятной любовью, от которой щемило в сердце. Я подняла руки к груди мужчины, нежно провела пальцами по ужасным шрамам, затем прикоснулась к его лицу. Римус на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь тактильным контактом, а потом чуть пригнулся, чтобы оставить на моих губах трепетный поцелуй. Тело Римуса напряглось. Я почувствовала, как его член медленно входит в меня. Но мужчина остановился перед преградой, которая отделала нас от окончательного завершения чертового ритуала. - Ты готова? - тихо спросил Римус, и я, улыбнувшись, кивнула. Резкий толчок вперёд, и низ живота наполнила ужасная боль. Я вскрикнула и изо всех сил сжала плечи Римуса. Из глаз брызнули слезы. Когда-то я читала, что первый раз у девушек может сопровождаться неприятными ощущениями, но и представить не могла, до какой степени они окажутся болезненными. Римус замер. Его обеспокоенный взгляд блуждал по моему лицу. - Больно, - прошептала я. - Мы можем остановиться и продолжить позже, - с готовностью предложил Римус и начал отодвигаться, но я обхватила его ногами, не давая отстраниться. - Нет, - я умоляюще взглянула на любимого. - Пожалуйста, продолжай. Боль скоро пройдёт. Римус не стал спорить и медленно начал двигаться во мне. Каждое новое вхождение причиняло мне невероятную боль, но не только физическую, но и моральную. Мой милый, светлый Римус... Почему ты не дождался меня? Как ты мог любить другую, пока я страдала от долгой разлуки и невозможности даже коснуться твоей руки? Почему ты предпочел предательство? Что заставило тебя медлить с проклятием оборотня, наслаждаясь обществом другой женщины, оставив меня наедине с разрывающим реальность внутренним зверем? И как мне жить дальше со всем этим кошмаром в душе? Тело постепенно привыкало к происходящему, и к боли прибавилось новое ощущение. Нет, речь шла не об удовольствии от соития, а о чем-то другом, более мощном и менее физиологическом. Я чувствовала, как в моих венах начинает бурлить кровь, как сила растекается по мне, заполняет всю меня и выплескивается наружу с каждым новым вздохом. Духи были рядом со мной. Они окутывали меня, оберегая от переизбытка силы, сдерживая её. Я видела, как в призрачном мире моё тело начинает сиять нестерпимым бирюзовым светом. Физиологическое удовольствие смешивалось с наслаждением силой, они распространялись по всему моему существу, принося невероятное блаженство. Я застонала, вцепившись ногтями в спину Римуса, и начала подмахивать бёдрами ему в такт, сначала неумело, то и дело сбиваясь, но постепенно привыкая к ритму. Люпин поцеловал меня, а я не смогла толком ответить, охваченная небывалым удовольствием. Оно постепенно сосредотачивалось внизу живота, вытесняя остатки боли, и усиливалось после каждого движения. Римус ускорился. Я почувствовала, как внутри меня взрываются фейерверки наслаждения, и закричала, не в силах сдерживаться. Мужчина начал тихо постанывать, а потом, когда от сумасшедшего темпа я была готова лезть на стену, Римус зарычал и несколько раз резко вошёл в меня, так сильно и глубоко, что стало больно. После мужчина обессиленно уткнулся носом в основание моей шеи. - Соня, моя малышка... - проговорил Римус после того, как отдышался. Он перекатился на бок и улегся рядом, подперев рукой голову. Рука мужчины скользила по моему обнаженному телу, лаская самые чувствительные места. - Как ты? - Сначала было очень больно, но потом... - я смущенно замолчала, но быстро собралась с духом и продолжила: - Но потом стало волшебно. То, что ты делал со мной, ни на что не похоже, такие сильные ощущения здесь, внутри. Я положила руку на низ живота и улыбнулась. Римус накрыл её своей ладонью, а потом спустился ниже. Я удивленно на него взглянула. - Я хочу, чтобы эта ночь была особенной, чтобы ты много раз испытала удовольствие, прежде чем силы покинут меня, - Римус вновь навис надо мной, и его глаза загорелись от страсти и вожделения. Он понизил голос и прошептал: - Я буду любить тебя, пока силы не покинут мое тело. Интересно, когда Римус был с Тонкс, он говорил ей такие же слова? Я чувствовала себя грязной, испорченной. Распутная девка - так ведь назвал меня Римус? Последняя преграда, не дававшая мне со всей полнотой отдаться телесным наслаждениям, была пройдена, порвана на части моим светлым солнцем. Больше меня ничего не сдерживало. Римус спустился вниз для оральных ласк. Невесомые прикосновения его языка стали более уверенными, но не такими нежными. К ласкам добавились пальцы. Римус ввел их жестко, но то, что он делал ими внутри, заставляло меня кричать от удовольствия и пытаться вырваться. Я металась по кровати, то сминая пальцами простыню, то цепляясь за волосы мужчины, прижимая его ближе. Кажется, Римусу и самому нравилось это. Доведя меня до еще одного оргазма, он вновь оказался сверху и вошел в меня, уже не так плавно, как в первый раз. Мы занимались любовью много часов, меняя позы и перепробовав самые разные варианты ласк, страстно и нежно ублажая друг друга. Я сидела сверху на Римусе и чувствовала, как его семя наполняет меня. Влажные губы мужчины были приоткрыты, его грудь вздымалась от частого дыхания, а глаза были полны восторга. - Я люблю тебя, - промолвил Римус и притянул меня для поцелуя. Я легла на него сверху, всем телом почувствовав его тепло. - Я тоже люблю тебя... Мы лежали рядом, обнимаясь и лаская друг друга. Римус долго не мог оторваться от меня, восхищенно прикасаясь ко мне. Он шептал мне слова любви, и я вторила их, с трепетом внутри ловя каждую улыбку, каждое движение, стараясь запечатлеть этот момент, чтобы он отпечатался в памяти и был со мной до самого конца. - Пожалуйста, не засыпай, - шептала я, глядя, как глаза Римуса то и дело начинают смыкаться. - Хочу, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. - Не бойся, она итак не закончится никогда, - отвечал мне Римус, прижимая меня к своему сильному телу. - У нас впереди вся жизнь, и я обещаю, что каждая наша ночь будет необыкновенной, малышка. Я улыбалась, пряча лицо на груди мужчины. Слезы душили, но я не позволила пролиться ни одной из них. Не сейчас. Для рыданий и истерик у меня еще будет время, портить ими такую прекрасную ночь - кощунство. Убедившись, что Римус погрузился в крепкий сон, я выскользнула из кровати и подошла к письменному столу, вытащила из ящика припрятанную днем бумагу и перо и начала писать. Вскоре последнее послание моей любви было готово. Слезы капали на бумагу, оставляя неровные круги и заставляя чернила в тех местах растекаться в кляксы. Письмо было оставлено на столе, так, чтобы оно было первым, что бросается в глаза. Я наскоро оделась и, не удержавшись, подошла к Римусу. Он улыбался во сне и, видимо, почувствовал меня. Мужчина вздохнул и прошептал мое имя. Я прикрыла глаза, стараясь угомонить чувства и начинающуюся истерику. Нет, не сейчас, потом. Потом я буду лить слезы, биться головой о стены, кричать, умирая от боли. Но не сейчас. Я оставила на щеке Римуса невесомый поцелуй и вышла из комнаты. Прощай, любовь моя. И прости.***
В Лондоне было сыро, как обычно. Раннее утро встречало меня мелкой моросью и тяжелыми тучами над головой. Волосы свисали некрасивыми тяжелыми сосульками, а одежда промокла насквозь. Я топталась на пороге дома уже полчаса и все никак не могла решиться на то, на что решилась еще будучи в Хогвартсе. Сделать это оказалось тяжелее, чем мне казалось. Три стука в тяжелую дубовую дверь, четыре шага и пять слов, которые должны все изменить, перечеркнуть все, чего я так сильно жаждала. Но это делалось во имя спасения жизни человека, который заменил мне солнце. Он. Должен. Жить. Я подняла руку и, глубоко вдохнув, постучала в дверь. Один - два - три... Затем тишина, короткая, но невыносимая. Хотелось убежать, обратить все в дурацкую шутку, вернуться в замок... Из дома донеслись торопливые шаги и недовольный мужской голос. Конечно, мало кому понравится гость, заявившийся в столь ранее пасмурное утро. Нормальные люди еще видят сны, мой же кошмар воплощался наяву. Прощай, мой Свет. Я ухожу во Тьму. - Мисс л'Амори? Зачем вы пришли? Северус выглядел недовольно. На левой щеке заспанного лица еще краснел отпечаток подушки, а накинутая наспех мантия была застегнула через одну пуговицу. Обычно прямые волосы торчали во все стороны неаккуратным снопом. Зельевар смерил меня встревоженным взглядом и, оценив мое состояние и не дождавшись ответа на свой вопрос, пропустил меня в свою квартиру. Четыре шага. Первый - я переступила через порог дома, с которого началась моя история. Второй - сняла с себя промокшую мантию и повесила ее на крючок вешалки. Третий - ненадолго замерла возле стены, у которой год назад случился мой первый поцелуй. Четвертый - вошла в гостиную и обернулась на Снейпа, который, заперев дверь, с тревогой и ожиданием смотрел на меня. - Что случилось? - Северус подошел ближе и положил руки мне на плечи. - Не смей молчать, Соня. Пять слов, которые перечеркнут путь назад, окончательно перерезав пуповину, связывающую меня с прошлым. Я вдохнула, собираясь с мыслями. Боль жгла душу, но она ничто по сравнению с тем, что произойдет, отступи я сейчас. - Я согласна стать твоей женой.КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ