Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Вокруг царил настоящий хаос. Мимо пробегали толпы людей, которые так и норовили унести меня за собой в еще более хаотичную неизвестность. Здесь были самые разные волшебники со всей Земли: необычно одетые незнакомцы с высокими тюрбанами на головах, словно вылезшие из детских маггловских сказок ведьмы с крючковатыми носами и зеленоватой кожей, темнокожие мужчины в похожих на платья длинных белых одеяниях, плотные дамы в строгих костюмах с доходившими ровно до середины колен юбках-карандашах и многие другие экстраординарные личности, не похожие на тех, что я привыкла видеть. Над головой проносились стаи бумажных самолетиков, а с огромного полотна за спиной на происходящее с гордостью взирал Корнелиус Фадж.       Я стояла в холле Министерства Магии, переминаясь с ноги на ногу, и вспоминала все, что неделю назад рассказывал мне Дамблдор, а рассказал он чрезвычайно много. Например, о том, что в качестве сопротивления Волдеморту и его Пожирателям когда-то давно был создан Орден Феникса, в который, кстати, входили и Снейп, и Люпин, и Блэк, а с недавнего времени и Тонкс — до кучи, видимо, чтоб лично меня повеселить. На самом деле, в организации состояло куда больше народа, просто эти четверо были мне особенно «близки».       Дамблдор ни на секунду не засомневался в том, что я захочу вступить в их ряды вслед за Северусом, который занимал в Ордене чрезвычайно шаткое положение из-за тайных миссий, двойной работы на Волдеморта и не самого безоблачного прошлого. Когда-то мой будущий муж по собственной воле примкнул к Темному Лорду, но позже изменил свое решение, узнав, что на его драгоценную Лили Поттер и всю ее семью объявлена охота. Снейп попытался спасти их, но никто и не думал, что все пойдет прахом из-за предательства одного крысоподобного ушлепка из дружеской компании Джеймса Поттера. Несмотря на неудачу, с тех пор Северус перешел на "светлую сторону". Мне директор Хогвартса уготовил схожую роль двойного агента, особенно подчеркнув пользу «невидимой» связи с Гарольдом. Были у меня и другие преимущества, помимо таланта и способностей, как волшебницы. Например, работа.       — Нам нужны свои люди в Министерстве, — говорил Дамблдор. — И чем ближе к Фаджу, тем лучше.       Дамблдор был уверен, что в аврорат меня не возьмут. Как представителя одной из влиятельнейших аристократических семей Англии, Фадж, по мнению директора Хогвартса, видел во мне мощного союзника для укрепления собственных позиций, поэтому наверняка подготовил для меня иную роль. Я запротестовала, но Дамблдор лишь пожал плечами, заявив, что время покажет. И именно это предстояло мне сегодня выяснить.       Буквально вчера сова принесла результаты ЖАБА и аттестат. Просмотрев их, я чуть повеселела — все-таки некоторые особенности моей жизни оставались неизменными. Например, идеальные оценки в школе. Вроде мелочь, а приятно до чертиков. Получив аттестат, я сразу же отправила в Министерство Магии просьбу о личной встрече с Корнелиусом Фаджем и моментально получила ответ. Сегодня ожидался судьбоносный день.       — Мисс л’Амори, добрый день. Пожалуйста, следуйте за мной, — голос юного секретаря Фаджа выдернул меня из мыслей. Я вздрогнула. Передо мной словно из ниоткуда материализовался высокий худощавый юноша. Цвет его волос и характерные черты лица не оставлял ни единого сомнения, к какой семье он принадлежит.       — Уизли? Перси, если я не ошибаюсь, — я протянула парню руку. Тот неловко её пожал и тут же вытянулся по струнке. — Я думала, что в Министерстве из твоей семьи работает только отец.       — Мне выпала честь стать секретарём министра магии совсем недавно, — с гордостью заявил Перси. — Пойдёмте, мистер Фадж ждёт вас в своём кабинете.       Еще на подходе я почувствовала отпечаток чужой завораживающей Тьмы. Она нащупала меня за несколько метров до двери, начала обволакивать, неустанно создавая перед внутренним взором неуместные эротические картинки. Это могло значить только одно — у Фаджа меня ждала встреча с Люциусом Малфоем, и блондин уже знал о моем приближении. С последней встречи наша темная связь не ослабла ни на грамм, и, стоило только чуть-чуть расслабиться, как я начинала чувствовать Люциуса.       После эмоционального расставания с Люпином, Малфой несколько раз являлся мне в видениях. Я смотрела, как он преклоняется перед ожившим Волдемортом и трясется от ужаса. Положение аристократа оставляло желать лучшего. Темный Лорд относился к нему с некоторым пренебрежением, хоть и продолжал по достоинству оценивать способности Люциуса и приятные бонусы, которое приносило его положение.       В один из моментов единения я стала невольным свидетелем конфликта с Нарциссой. Женщина кричала на супруга, доказывала ему свою правоту, а тот лишь отмахивался. Кажется, причиной спора был Драко. Нарцисса боялась за сына, страшилась, что Волдеморт навредит ему, а Люциус был слишком уверен в собственных силах. Учитывая обстоятельства, это показалось мне глупым.       Перси услужливо отворил дверь и пропустил меня вперёд. Я стряхнула с себя несвоевременные воспоминания. Сам парень заходить в кабинет не стал, лишь тихо пожелал удачи. Краем глаза я отметила с десяток защитных артефактов, висевших по бокам от входа, а Старший тихонько шепнул, что соответствующих заклинаний тут в разы больше. Значит, если мне приспичит самостоятельно залезть в кабинет Фаджа, нужно будет предварительно обеспечить себе защиту помощнее и тщательно изучить старые охранные артефакты.       Стоило мне зайти, как министр магии тотчас подошёл и дружелюбно улыбнулся. Он по-отечески обнял меня и начал классическую речь о том, какое счастье для него лицезреть наследницу великого рода л’Амори. Я изобразила на лице лёгкое смущение вперемешку с надменностью — то ещё сочетание, но что поделать? Договорив, Фадж провел меня вглубь своего огромного кабинета, и я, наконец, увидела Малфоя, сидящего в кресле возле стола министра. Мужчина сразу же поднялся на ноги и, многозначительно улыбнувшись, запечатлел на моей руке галантный поцелуй.       — Мисс л’Амори, рад встречи, — сказал блондин и взглянул на Фаджа. — Надеюсь, министр ввел вас в курс дела.       — Дела? — переспросила я и вопросительно повернулась к Фаджу. Он тут же приклеил к своему лицу странноватую улыбку и засеменил к рабочему столу.       — Пожалуйста, присядьте, — сказал министр. Мы с Люциусом послушно разместились в удобных креслах напротив стола Фаджа. Я с подозрением взглянула на Малфоя. Он выглядел слишком довольным и явно что-то задумал. — Мисс л’Амори, у меня для вас есть две новости: хорошая и плохая. Начну с плохой, — Фадж сложил перед собой руки. — К сожалению, аврорат отказался принимать вас в качестве нового мракоборца. Вам отказано и в прохождении соответствующей аттестации…       — Но почему? — перебила я министра. — Мои оценки идеальны, я считаюсь одной из лучших в выпуске. В чем проблема?       — Мне озвучили несколько причин, но решающей была следующая, — Фадж деланно вздохнул и с сочувствием взглянул на меня. — Видите ли, аврорам не понравилось, что вас более полугода тренировал человек, прикидывавшийся Аластором Грюмом, один из бывших слуг Сами-Знаете-Кого Бартемиус Крауч-младший. Это нанесло вашей репутации среди мракоборцев серьезный урон. Многие из них заявили, что категорически против вашего назначения. Скримджер пытался убедить своих подчинённых, но ему все равно пришлось пойти с ними на соглашение. Мне искренне жаль.       На моем лице застыла надменная улыбка. Я не пыталась скрыть свои истинные чувства по поводу случившегося. Аврорат отказался принимать меня из-за того, что я, сама не зная, тренировалась у бывшего Пожирателя Смерти. Но, черт бы их всех побрал, разве они догадывались, кто скрывается под личиной Аластора Грюма в Хогвартсе? Разве они знали?       Хотя я подозревала, кто именно в аврорате мог быть "категорически против". Одна дама, совсем недавно вступившая в ряды мракоборцев, та самая, с которой я некогда делила Люпина. Снейп предупреждал меня, что Нимфадора Тонкс находится на хорошем счету у авроров, говорил, что зря я позволила Тьме показать ей страшные картинки возможного будущего. Если дело обстоит именно так, то мне заранее жаль девку. Потому что она перешла мне дорогу, и это непростительно. Я до белых костяшек стиснула пальцы друг с другом.       — Милая Софи, не расстраивайтесь так, — Фадж потянулся через стол и ободряюще сжал мою руку. Представить трудно, как неудобно ему было это делать с его-то невысоким ростом. Впрочем, министр быстро уселся обратно на место и продолжил куда более веселым тоном: — Тем более у меня есть отличная должность, как нельзя более для вас подходящая. Министерство Магии всегда с должным уважением относилось к почетным семьям Англии и к их наследникам. Я не смог бы простить себе, если бы отпустил вас, не сделав встречного предложения.       Так вот, что имел в виду Дамблдор, говоря о месте в Министерстве. Уверенна: старик точно знал, что аврорат от меня откажется, и его слова не были простым предположением. Здесь явно проглядывалось стороннее вмешательство. Божечки-кошечки, как это все противно! Закулисные игры, политика, интриги… Одной из причин, по которым я собиралась стать мракоборцем, — это избавление от этой мерзости. Видимо, не судьба.       Не удивлюсь, если и Дамблдор надавил на мракоборцев, чтобы перекрыть мне путь к работе мечты. Более того, я была в этом уверена. Хотя, судя по тому, что во втором кресле напротив Фаджа сидел Малфой, без его вмешательства тоже не обошлось. Значит, против меня выступило сразу несколько сил, повлиять на которые у меня не было возможности. Что ж, послушаем, в какой роли меня видит министр.       — Какое встречное предложение вы мне подготовили, уважаемый министр? — я закинула ногу на ногу и деловито сложила руки на колене.       — Я долго пытался придумать, какая должность подойдет для столь юной, но уже подающей надежды девочки, и, признаться, ничего путного в голову не приходило, а все достойные места уже заняты, — Фадж развел руками. — Но сегодня у нас в Министерстве случилось прибавление. Мистер Малфой, наконец-то, согласился занять место моего личного советника и заместителя по особо важным вопросам.       Значит, Фадж набирает союзников, как и предсказывал Дамблдор, и определил среди них место под меня. Ну-ну. Очень интересно послушать, куда же он собирается меня пристроить. Неужели к Люциусу под бок? Вот уж чего мне точно не хотелось, так это сталкиваться на работе с сексапильным блондином. Мне с лихвой хватает его присутствия в голове.       — Примите мои искренние поздравления, мистер Малфой, — я улыбнулась Люциусу. Мужчина кивнул в ответ, и его глаза странно заблестели. Сердце забилось быстрее от ожидания дальнейшего развития событий. Предчувствие было смешанным, будто подсознание никак не могло определиться, нравится ему грядущее или нет.       — Итак, я предлагаю вам место личного помощника мистера Малфоя, — торжественно провозгласил Фадж. Я так и знала, черт подери! — Мы с Люциусом уже обсудили вашу кандидатуру, и, признаться, я бы очень хотел видеть вас на этой должности, очень высокой для такой юной леди. Но я уверен, что вы, как никто другой, подойдете для этой роли.       — Я… эмммм…       Ну, нихрена себе! Вот это поворот. Я не знала не только, что ответить, но и как реагировать. Учитывая положение и заготовленное под меня место в Ордене, предложение было грандиозным. Прикрываясь Малфоем, я смогу узнать много важной информации для всеобщего дела и укрепить собственные позиции и в среде Министерства Магии, и среди Пожирателей одновременно. Но, черт, моим будущим начальником будет Люциус Малфой! Мне придется проводить с ним много времени наедине, и, уверена, эти часы покажутся пыткой для нас обоих.       Хотя Северус и дал мне прямое разрешение на блядство, я не особо хотела им пользоваться. Мой будущий муж как-то пропустил, что у меня могут быть свои взгляды на происходящее. Но теперь я стала сомневаться, хватит ли мне сил устоять перед искушением, которое каждый день будет маячить перед моим носом и притягивать своей черной обольстительностью. Скорее всего, не хватит.       От прикосновений Тьмы Люциуса у меня дрожали колени и подкашивались ноги, а ведь он пока не дотрагивался до меня физически. Тело реагировало на Малфоя слишком остро, чтобы так просто отказываться от того, что само стремилось в руки. Учитывая, насколько обоюдной была тяга, страшно представить, что произойдет, останься мы наедине.       Три раза я оставалась с Люциусом без посторонних свидетелей, и все три раза между нами происходило нечто... Не знаю, как описать. В первый раз он уложил меня на лопатки и стал первым мужчиной, который прикоснулся ко мне, как к женщине, заставив трепетать в своих объятиях. Во второй раз у нас случился полноценный секс. В третий - Люциус явился ко мне в замок, чтобы добиться от меня взаимности, и, если бы не Римус, у него все получилось бы. Теперь Фадж предложил мне оставаться наедине с Малфоем каждый день. Опасненько.       — Соглашайтесь, мисс л’Амори, — обманчиво-ласковым тоном обратился ко мне Люциус. — Уверен, что вы не оскорбите отказом ни меня, ни Корнелиуса. Я же с радостью приму вас под крыло и не дам вашему юному дарованию исчезнуть в пыльной работе аврората. Лучшего шанса у вас не будет.       Я вздрогнула. После такой постановки вопроса у меня не осталось выбора. Если я откажусь, то и Дамблдора подведу, и могу оказаться в немилости у Корнелиуса Фаджа, а это было бы невероятно большой потерей. У меня не было права допустить такой исход. К тому же... Врать самой себе было чертовски сложно, а после размолвки с Римусом и неприятного разговора с Северусом - не нужно.       Я хотела находиться поближе к Малфою, но боролась с собой с самого Святочного бала. Из-за Люциуса у меня свистела крыша, я чуть ли не слышала, как перестукивается ее кровля. Тяга имела настолько невообразимую силу, что казалась чем-то сверхъестественным. Я держала себя в руках только с помощью мыслей о Снейпе, но и здесь была загвоздка из-за его разрешения на сексуальную связь с другими мужчинами... Лишь бы не влюбиться, остальное поправимо.       — Невозможно отказаться от такого заманчивого предложения, — я выдала мужчинам самую милую улыбку из своего арсенала. — Начать карьеру со столь высокого поста… Я польщена оказанному доверию. Это большая честь для меня.       Фадж довольно хлопнул в ладоши и велел слуге, незаметной тенью стоявшему все это время в дальнем углу, принести «лучший смородиновый ром», чтобы отметить вступление в «дружную семью Министерства Магии» сразу двух «достойнейших волшебников». Отказываться от попойки смысла не имело, поэтому я с удовольствием пригубила напиток, внимательно слушая, о чем разговаривают мужчины. Впрочем, ничего интересного там не было — повестка дня, мелкие проблемы и россказни Дамблдора о возвращении Волдеморта. Оказалось, директор умудрился кричать о случившемся чуть ли не на каждом углу, привлекая к себе лишнее внимание. Что ж, его можно было понять, он пытался вовлечь общественность в решение проблемы, но я бы на его месте действовала куда тоньше и осторожнее. И тем более не стала бы настолько явно идти против Министерства Магии.       — Мисс л’Амори, кажется, заскучала, — по-доброму усмехнулся Фадж и похлопал меня по плечу. К тому моменту он успел порядком охмелеть и уселся прямо на стол между нашими с Люциусом креслами. Я старательно делала вид, что ничего особенного не происходит, хотя на самом деле было презабавно наблюдать за министром. — Ничего, привыкнете. Политика куда интереснее, чем может показаться с первого взгляда. Хотя, вам наверняка приходилось и раньше сталкиваться с подобными разговорами. Кстати, хотелось бы выслушать ваше мнение на счет Дамблдора и его совершенно необоснованном вызывающем поведении.       О, да. А вот и вопросы с двойным смыслом начались, странно, что только сейчас. Я прекрасно понимала: допусти я сейчас ошибку, скажи неудачное слово, и все пропало. Меня вышвырнут из Министерства, как вшивую шавку, и путь в политику Великобритании для л'Амори будет закрыт навсегда. Но не даром Распределяющая Шляпа когда-то отправила меня на Слизерин, не зря я была потомственным аристократом - пусть мне и противила большая часть правил, но суть была изучена на отлично.       — Признаться, мне сложно судить о поступках директора, — с сомнением протянула я. — Но мне приходилось слышать сплетни о профессоре Дамблдоре. Некоторые в Хогвартсе считают, что он уже слишком стар для того, чтобы занимать свою должность, и может быть несколько… мммм…       — Вот именно! — торжествующе воскликнул Фадж, едва не расплескав от волнения ром. Несколько капелек грузными пятнами легли на подол мантии Люциуса, от чего блондин едва заметно поморщился. — Если даже среди студентов ходят подобные разговоры, то о чем можно говорить?! Дамблдор стар, ему давно пора уступить место человеку помоложе, с новыми, не такими радикальными взглядами на воспитание учеников. Этим вопросом обязательно нужно заняться! Вы молодец, мисс л'Амори, я все больше и больше убеждаюсь, что правильно решил, сделав на вас ставку.       Меня передернуло. Я вспомнила слова Снейпа, сказанные мне в конце февраля: если убрать Дамблдора, то Хогвартс падет. Теперь же Фадж с энтузиазмом обсуждает такой вариант, а это может означать только новые проблемы. Дамблдору определенно стоит вести себя осторожнее, затаиться на время. Но он точно не станет это делать. Упрямый старик продолжит гнуть свою линию и ни за что не прислушается к голосу разума. У него имеется свое мнение на все проблемы, и он никогда от него не отступиться. Нам, союзникам, остается только судорожно придумывать, как расхлебать последствия бурной деятельности Альбуса Дамблдора.       — МОЖЕТ, НАМ СТОИТ ПРИХЛОПНУТЬ НАДОЕДЛИВОГО МИНИСТРА, ЧТОБЫ ОН БОЛЬШЕ НЕ СОЗДАВАЛ ПРОБЛЕМ ДИРЕКТОРУ ХОГВАРТСА? — невинно поинтересовался Младший. Я почувствовала, как его сила перетекает в руку, которая находилась к Фаджу ближе всего.       — Нельзя. На его место придет другой, и у нас нет уверенности, что новый глава Министерства будет лучше, — строго заявила я. — Фадж податлив, на его решения не так сложно повлиять, так что лучше затаиться и наблюдать. У Дамблдора наверняка есть какой-то план.       — ЕСЛИ ПЕРЕДУМАЕШЬ, ТЫ ЗНАЕШЬ, К КОМУ ОБРАТИТЬСЯ.       Еще бы я не знала. Из двух Духов, прописавшихся в моем теле, именно Младший обладал воинственным нравом. Меня периодически раздражали его высказывания на счет мести или кровопролитий, но, по большому счету, я уже привыкла. Старший же, благодаря опыту, вел себя куда спокойнее и рассудительнее. Хоть какая-то отрада.       — Мисс л’Амори, назначили ли вы дату свадьбы? — внезапно поинтересовался Люциус. Голос мужчины звучал приторно и ласково. Я бы ему эту ласковость запихнула в… Это ж надо было додуматься задавать такие вопросы при Фадже! Вот сука белобрысая!       — Пока нет, — уклончиво ответила я. - Но в скором времени мы собираемся навестить моих родителей и начать подготовку.       Такой ответ явно не удовлетворил Люциуса, но в диалог моментально влез Фадж, засыпав вопросами про моих досточтимых предков. На них я отвечала с куда большим удовольствием, постоянно подчеркивая нашу всеобщую любовь к Министерству Магии. Малфой периодически важно кивал, соглашаясь, и украдкой устраивал всплески внутренней Тьмы, от которой внизу живота становилось жарко. Их приходилось усердно игнорировать и продолжать вести светскую беседу.       Наконец, охмелевший Фадж отпустил нас осваиваться в новом кабинете и на прощание дружески обнял обоих. Мы с Люциусом синхронно выдали одинаковые неловкие улыбки, после чего министр магии заключил, что «вы обязательно сработаетесь». Хотелось бы верить, но что-то мне подсказывает, что будет сложно. Куда сложнее, чем в аврорате.       — Нравится ли тебе должность моей помощницы, Софи? — спросил Малфой, когда мы зашли в наш общий кабинет — он находился на другом конце здания, но зато на том же этаже, что и у Фаджа, был достаточно просторным и совершенно пустым, если не считать нескольких предметов интерьера.       Малфой придирчиво разглядывал помещение, периодически корча недовольную рожу и презрительно поджимая губы. Кабинету не хватало лоска и богатой обстановки, но мне так нравилось больше. Здесь стояли два тяжёлых стола — один ближе ко входу, другой у волшебного окна. Ни о каком выходе на улицу и речи не могло идти, но благодаря зачарованному стеклу можно было установить любую погоду или пейзаж, который подходил бы к настроению. Сейчас за окном виднелись кроны деревьев и шел дождь.       К одной из стен робко прижимались многочисленные полки, наполовину заставленные книгами и бумагами, возле второй растянулся длинный кожаный диван. В самом дальнем углу расположился огромный сейф, с которого тянулось к полу незнакомое полуувядшее растение. В принципе, ничего сверхъестественного, обычный кабинет, но Люциусу не нравилось, и поэтому он решил отвлечься от лицезрения окружающей среды на меня.       — Все зависит от функционала, — я пожала плечами, старательно игнорируя всплески Тьмы. — Вы ещё ничего мне не поручали, не отдали мне ни одного приказа…       — Хочешь, чтобы я тебе приказывал? — Люциус подошёл ко мне поближе, а я сделала несколько шагов назад, сохраняя дистанцию.       — Вы теперь мой начальник, вам по статусу положено мне приказывать, — я невинно улыбнулась. — Конечно, если это касается работы.       — А если нет? Нажалуетесь на меня своему жениху или отправитесь сразу к Фаджу, мисс л’Амори?       — Было бы забавно посмотреть, как мой будущий муж разбивает ваше красивое лицо, но мне бы не хотелось разрушать ваши хорошие отношения, - заявила я и отвернулась. Если Малфой захочет, он все равно меня достанет, это неизбежно. Поэтому и наблюдать за ним бессмысленно.       Очень хотелось рассказать ему, что мой будущий муж - не Люпин, а Снейп, и посмотреть на растерянное выражение лица Малфоя. Было интересно, как он поведет себя, узнав правду. Продолжит ли посягать на меня или отступит? Или, может, его, наоборот, заведет подобное соперничество с бывшим товарищем по кружку фанатов Волдеморта?       - С твоим ненаглядным оборотнем у меня никогда не было и не будет хороших отношений, - надменно произнес Люциус. Мне даже смотреть на него не надо было, чтобы перед глазами предстало его перекошенное от отвращения лицо. Я усмехнулась.       - С чего вы решили, что я говорю о Люпине?       - Софи, не пытайся обмануть меня. Ты сама объявила на своём дне рождения о вашей будущей свадьбе, - Люциус развернул меня к себе. Его взгляд жадно блуждал по моему лицу, а внутренняя Тьма стала чрезвычайно ласковой и податливой. - Я никогда не пойму, почему ты предпочла мне его.       - Я отвергла Люпина, - с вызовом заявила я. - Неделю назад.       - Я догадывался, что в тот день с тобой произошло нечто экстраординарное. Рад, что ты, наконец-то, поняла, что этот презренный оборотень тебя недостоин, - несмотря на сказанное, Люциус явно насторожился. - Позволь узнать, кто же теперь будет моим основным соперником?       - Северус Снейп.       Люциус отстранился от меня и нервно зашагал по кабинету. Он заглянул в окно, брезгливо провел пальцем по пыльной полке шкафа, а затем резко повернулся ко мне. Его глаза сняли, как начищенное серебро самой высокой пробы.       - Ожидаемо, - Люциус облокотился руками на стол. - Но это ничего не меняет. Нас все так же тянет друг к другу, глупо это отрицать. Когда-нибудь ты перестанешь сопротивляться, и мы сможем...       - Вы считаете, что я пойду на измену после того, как стала принадлежать Северусу? - я приподняла бровь, копируя мимику любимого декана. - Ваш оптимизм поражает.       - Это не оптимизм, mon cher, а констатация факта, - Люциус пафосным движением откинул волосы назад. - Ты знаешь о нашей связи не хуже меня. Мы чувствуем друг друга на расстоянии, знаем, когда кто-то из нас переживает сложные моменты жизни. Я ощущал тебя неделю назад. Видимо, в тот день ты пережила сложный разговор с Люпином и приняла предложение Снейпа. Любопытный чувственный коктейль получился. Я едва не сорвался на поиски, когда почувствовал, сколько боли и ярости в тебе, думал, что происходит что-то очень плохое. Оказывается, ты всего лишь улаживала личную жизнь. Не стоит так тревожить занятых людей.       - Я не предлагала вам продолжать меня чувствовать, мистер Малфой, - сухо произнесла я. - Вы не хуже меня знаете, что связь можно перерубить в любой момент.       - Меня забавляет ее наличие, - Люциус облизнул губы и мягко улыбнулся. - Она мне льстит и дает надежду. Ведь ты тоже не разрываешь нашу связь, хоть и жалуешься на ее наличие. Сегодня ты откроешься мне, потому что я намерен в полной мере дать тебе ощутить все, что чувствую я.       Стоило Малфою замолкнуть, как с его стороны на меня обрушился невыносимый поток эмоций. Сумасшедшая любовь и отрезвляющая злоба, ледяная ярость и всепрощающая нежность, ласковое и мягкое прикосновение трепета и болезненные ножи ревности - все смешивалось, перетекало друг в друга, порождая новые и новые ощущения. Люциус не просто хотел меня - в его сердце царила любовь и тоска, он тянулся ко мне, как к мечте, и ужасно злился от того, что я раз за разом отвергаю его, хотя точно знал о моих ответных чувствах.       У мужчины была невероятная выдержка. Все предыдущие всплески эмоций казались незначительными рядом с таким бушующим потоком эмоций. Люциус жаждал меня, как жаждет воды странник посреди пустыни. Он тянулся ко мне, но никак не мог достать, хотя я была так близко...       - Ты чувствуешь это? Что ты теперь скажешь мне, моя драгоценная мисс л'Амори? Будешь и дальше отрицать свою тягу ко мне? - приглушенно спросил мужчина.       - Я не отрицаю того, что хочу тебя, Люциус Малфой, хочу так сильно, как никогда никого не хотела, - с трудом ответила я и встала напротив мужчины. Нас разделял только стол. - Ты тоже хочешь меня. Сильно, страстно, яростно. Это очевидно. Посмотри на себя. Ты столько раз переходил черту дозволенного, столько раз переступал через себя, чтобы только прикоснуться ко мне.       - Как и ты, - парировал Люциус. - Именно ты укрепила нашу связь на свой день рождения, ты пришла ко мне в ту же ночь, и тебе не помешал даже секс с Люпином. Я видел все своими глазами. Он трахал тебя. А потом что-то случилось, и мы стали едины. Будешь ли ты отрицать, что сама хотела этого? Обвинишь ли во лжи, если я скажу, что до оргазма тебя довела установленная со мной связь?       - Нет, ты во всем прав, - я хмыкнула. - Но я хочу проверить себя, узнать, как долго смогу выносить это нестерпимое желание отдаться тебе.       - Черт подери, Соня! - Малфой стремительно оказался рядом и уложил меня на стол, оказавшись между моих ног. Мужчина сжал мои руки, разведя их в стороны, и наклонился к моему лицу. - Зачем тебе все это? Зачем терпеть, если можно взять то, чего ты больше всего жаждешь, прямо сейчас?       Божечки-кошечки, как же невыносимо было отказывать Люциусу, как сильно я хотела поддаться ему, чтобы он взял меня прямо на рабочем столе. Все мое тело стремилось навстречу мужчине.       Раньше сохранять дистанцию было куда проще. Меня сдерживала кровавая помолвка и ее побочные действия, останавливали собственные взгляды и надежды на счастливую супружескую жизнь с Люпином. Теперь же все это исчезло, осталось только отчетливое желание.       Ухудшал ситуацию Снейп. Весь такой гордый и честный, он ни разу не притронулся ко мне, повторяя, как мантру, слова о клятве. Северус все время находился рядом, но не переходил границу. У нас даже поцелуев больше не было! Наблюдая за моими метаниями, он только несколько раз повторил, что я могу снять напряжение другими способами либо самостоятельно, либо с помощью другого мужчины. Это раздражало больше всего.       - Когда чего-то хочешь так сильно, что это занимает все твои мысли, нет ничего волнительнее ожидания. Оно укрепляет решительность и увеличивает жажду, а позже - наслаждение, когда получаешь желаемое, - неожиданно для самой себя процитировала я Северуса. - Хочу довести это до максимума и только потом отдаться тебе.       - Не удивлюсь, если эти слова на самом деле принадлежат Снейпу, - неожиданно заявил Малфой и выпустил меня из рук. Я спрыгнула со стола и поправила одежду. - Он всегда так рассуждал. Не мой стиль, но в подобной позиции есть своя логика, - Люциус хитро прищурился. - Значит, ты хочешь довести желание до максимума? Я согласен. Но знай, что за это ты будешь наказана. Поверь, я умею делать секс невыносимым. Ты будешь умолять меня о разрядке, ты будешь готова на все. Тогда и посмотрим, продолжишь ли ты поддерживать взгляды Снейпа, или нет.       - Договорились, - деловито поддержала я и, чуть подумав, добавила: - Но не стоит забывать, что нам нельзя заигрываться. Северус не простит измены.       - Я не требую у тебя любви, mon cher, пока еще нет, - Люциус говорил это величаво, но я чувствовала, как его сердце страдает от тоски. - И не буду вставать между тобой и Снейпом. Я лишь прошу у тебя дать мне шанс стать тебе ближе, чем сейчас. Не более того.

***

      На душещипательный рассказ о полученной должности Северус только фыркнул, заявив, что ожидал подобной подлянки от Малфоя.       — Его мнение всегда высоко ценилось Фаджем, он всегда был приближен к Министерству. Не удивлюсь, если выяснится, что Малфой лично похлопотал над тем, чтобы тебя не приняли в аврорат, — холодно сказал Снейп, а потом неожиданно смягчился и обнял меня: — Не переживай. Когда все закончится, тебя обязательно примут в мракоборцы. Ты — сильная волшебница, талантливая и…       Северус не договорил и начал меня целовать - впервые за прошедшую неделю, а я подумала, что еще долго не смогу привыкнуть к переменчивому настроению моего будущего супруга. То он становился холодным и отстраненным, даже жестоким, то проявлял чудеса нежности, купал меня в ласке и внимании. Эти эмоциональные качели на пустом месте раздражали. Ох, дождется Снейп, устрою ему разнос по полной программе.       Но Северус и правда не знал, как себя вести. Однажды он обмолвился, что никогда прежде не жил с женщиной и привык к одиночеству, поэтому ему сложно со мной сейчас. Весь предыдущий опыт общения с представительницами прекрасного пола у зельевара сводился к жёсткому сексу и полной отстраненности после. Северус рассказывал мне об этом в один из дней моего пребывания у него дома, когда я натурально начала сходить с ума от безделья и отсутствия внимания со стороны будущего мужа.       Тема жёсткого секса для Снейпа оказалась табуированной. Все мои попытки вызнать хоть какие-нибудь подробности о том, как это происходило, вдребезги разбивались о категоричный отказ. Я не сдавалась до тех пор, пока Северус не схватил меня за горло и не прижал к стене, прошипев: «Не испытывайте моё терпение, мисс л’Амори. Вы даже представить себе не можете, что способен сделать мужчина, склонный к садизму, с телом юной девушки». В тот момент я поняла две вещи. Первая: Северус обладает железной волей, а умение сдерживать себя у него находится на высшем уровне. Второе: от его доминации у меня сносит крышу настолько, что я готова умолять его продолжать в том же духе.       Но сейчас Северус был невероятно нежен и заботлив, и это тоже мне очень нравилось. Он ободряюще улыбнулся и обнял меня.       — Ты готова отправиться к родителям вместе со мной? — спросил зельевар, и я кивнула, соглашаясь.       Письмо о том, что я собираюсь нанести визит вежливости со своим будущем мужем, было отправлено сразу после того, как ушёл Дамблдор. Помимо всего прочего директор посоветовал нам не медлить с заключением официального брака, и мы со Снейпом потом долго обсуждали моё текущее состояние и пришли к выводу, что к концу недели оно должно прийти в относительную норму, а тянуть дольше не имеет смысла. В письме я не стала говорить о том, что в качестве будущего мужа у меня теперь Северус, а не Люпин, — такие вещи лучше объяснять лично.       Не размыкая объятий, Снейп трансгрессировал нас в северную резиденцию л’Амори, прямо в большой зал. Вне торжественных приёмов он стал больше походить на музей, чем на жилое помещение. Стены пестрили картинами, и волшебными, с переговаривающимися фигурами и двигающимися пейзажами, и маггловскими, среди которых находились настоящие шедевры. В редких углах величественно возвышались статуи, а на постаментах стояли вазы и различные выплески декоративного творчества, начиная от больших расписных тарелок и заканчивая стендами с холодным оружием.       Родители ждали нас в одной из комнат для приёма гостей — в самой маленькой и, на мой взгляд, самой уютной. Там не было многочисленных предметов роскоши, зато стояли несколько шкафов с книгами, а портреты предков всегда улыбались со своих мест и предпочитали дружелюбную беседу напряжённым спорам. Уверена, что именно на этой комнате настояла мама. Елизавета, думая, что я приведу в северную резиденцию Люпина, решила устроить прием в самой бедно обставленной комнате, предназначенной, в основном, для собеседований с прислугой. Наверняка, по мнению матери, беднота помещения создала бы для Люпина привычную атмосферу и не угнетала, подчеркивая его социальный статус.       Однако все пошло не по плану. Завидев нас с Северусом, родители удивленно подняли брови, не понимая, что происходит. Наконец, мама вышла из транса и натянула на лицо вежливую улыбку.       — Мы рады видеть вас обоих в стенах особняка л’Амори, но, признаться, несколько удивлены. Мы ожидали, что Соня явится в компании своего жениха… Твое присутствие, Северус, всегда было радостно для нас, но где же Люпин?       — Может, Соня потеряла своего щеночка по дороге? — Гарольд презрительно скривился, за что мама посмотрела на него так, что даже мне захотелось тотчас провалиться сквозь землю.       — В моей жизни произошли некоторые перемены, из-за которых мы и явились к вам. Чтобы поговорить, обсудить все… — я пыталась сформулировать, но ничего на ум не приходило. Тогда я вцепилась в руку Снейпа и замолчала, не в силах больше говорить. Зельевар все сразу понял и, спрятав меня за своей спиной, перешёл в наступление.       — Гарольд, Елизавета, — Северус по очереди кивнул моим родителям, а мне стало вдруг очень страшно, и я никак не могла объяснить этот иррациональный страх. Зельевар почувствовал это и ободряюще сжал мою ладонь. — Не так давно я вновь предложил Соне стать моей женой, и она согласилась. Я люблю вашу дочь больше жизни и прошу вашего благословения на наш союз.       Родители застыли в замешательстве. Первым пришёл в себя Гарольд. Он торжествующе заулыбался, и это была первая искренняя улыбка отца за все время моей сознательной жизни. Гарольд крепко пожал свободную руку Северуса и произнес поздравительную речь. Мама казалась менее уверенной. Она задумчиво смотрела на нас, а потом выдала свой вердикт:       — Предыдущий кандидат в мужья Сони был очень добр, приятен в общении и галантен. Но когда они стояли вместе, он позволял ей вставать впереди, защищая его. Теперь же все наоборот. Северус... Ты - жёсткий человек, холодный, безэмоциональный. Но ты закрыл грудью мою дочь и уверенно держишь её за руку, успокаивая. Я вижу, что ты действительно готов защищать Соню. Достойный выбор, дочь. Я благословляю вас. Пусть ваш союз будет твёрже алмаза.       Я вышла из-за спины Снейпа и присела в реверанс, благодаря родителей за теплые слова. Успех операции «смена жениха» не был предсказан заранее, ожидать можно было чего угодно. В конце концов, мама могла заартачиться и сказать свое веское «фи». Тогда нам пришлось бы пойти против ее воли, а это доставило бы кучу проблем. Но обошлось, слава бороде Мерлина!       — Скажи мне, дочь моя, что же заставило тебя так резко поменять свое решение? Неужели тот мерзкий оборотень тебя обидел? — поинтересовался Гарольд. Все расселись по креслам, и только мы с Северусом, как неразлучники, предпочли устроиться на диване. Руку мою зельевар так и не выпустил. — На своем дне рождении ты так уверенно объявила о вашей будущей свадьбе, что, признаться, мне даже поплохело.       Какая превосходная речь, папа, аж завидки берут… Я задумалась. На вопрос Гарольда нужно было ответить так, чтобы закрыть вопрос с Римусом раз и навсегда, но при этом максимально обезопасить его от гнева отца. Я глубоко вдохнула и, на секунду прикрыв глаза, нащупала внутреннюю Тьму. Вот она, концентрированная, готовая на любое действие, только прикажи. И я приказала. Невидимая, но ощутимая сила окутала меня с ног до головы, растеклась по полу.       Снейп украдкой взглянул на меня, замаскировав непонимание маской привычного холода, мол, чего это ты, дорогая невеста, замолчала? Гарольд же чуть привстал. Его глаза загорелись от самодовольства и чувства победы. Да, думай, что ты победил. Насладись сполна, а потом сдохни от моей руки…       — Отец, — начала я и почувствовала, как губы растягиваются в кривой ухмылке. — Неужели ты всерьез подумал, что я решу связать свою жизнь с оборотнем? Люпин был приятной игрушкой, лучшей из всех, и мне даже пришлось рискнуть, чтобы привязать его к себе. Но выходить за него замуж? Брось. Ты не мог быть настолько наивным, чтобы поверить, что наследница рода л’Амори решит связать жизнь с таким… — я замолчала, подбирая слова, но потом плюнула на это дело — пусть Гарольд сам придумает. — Люпин — моя собственность, которую занимательно использовать. Он - самый жалкий побочник за последние несколько веков. А я хочу видеть рядом с собой достойнейшего из достойнейших, того, чья сила и воля будут вести меня по верному пути.       - Жалеешь, что потратила артефакты на своего оборотня? - Гарольд с торжествующей усмешкой взглянул на меня. - Я говорил тебе, что связываться с Люпином - худшая идея, которая могла прийти тебе в голову.       - Ты не прав, отец. Я не жалею о кровавой помолвке и никогда не жалела. Это был интересный опыт - привязать к себе человека. Уверена, что Римус еще пригодится.       - Не думай, что после разрыва он так легко побежит исполнять твои прихоти, - Гарольд фыркнул. - Мужчины могут быть более злопамятными гордецами, чем женщины.       - О, на этот счёт не беспокойся, - я одарила отца крайне нехорошей улыбкой. - У меня есть свои методы воздействия. И, если понадобится, я смогу заставить Римуса делать то, что нужно мне. К тому же... Не убивать же его, в самом деле.       - Почему нет?       Мама бросила на отца холодный взгляд и приподняла бровь. Он не обратил на это внимание, а зря. Вот ты и попался, Гарольд. Так просто и по-дурацки, но попался. Хорошо, что твои планы стали известны мне много раньше, иначе я бы разразилась долгой ответной речью. А так - просто улыбнулась шире. Что касается Елизаветы - твой вопрос заставит её о многом задуматься. Сам того не осознав, Гарольд сделал первый шаг к своей гибели.       - Не люблю портить хорошие вещи без надобности. Я заплатила за него слишком большую цену, чтобы так просто избавиться от него. Нет, сначала нужно взять по максимуму, и только потом... - я на мгновение задумалась и добавила: - К тому же Римус - л'Амори, хоть и побочный. После единения с Духом я стала главой рода, и обязанность по защите семьи легла на мои плечи. Мы из века в век покровительствовали побочным ветвям, такова традиция. Я имею право отступить от неё только в самом крайнем случае.       - Я понял тебя, дочь, - Гарольд приподнял бровь. - Значит, ты ещё и защищать своего оборотня обязана?       - Именно так, - я пожала плечами. - Если кому-то из членов семьи будет грозить опасность, Дух сообщит мне. Удобно, правда?       - Только если грозит опасность? - осторожно уточнил Гарольд. Мне захотелось громко захохотать ему в лицо. Трусливый подонок! Трясётся за свою шкуру, боится, что я рассекречу его перед всеми и брошу на милость Елизаветы... Нет, у меня по планам куда более изощренные действия. Поверь, тебе они понравятся ещё меньше.       - Да, - я кивнула. - Дух вмешивается только в критических ситуациях, в остальное время предпочитая тишину и уединение.       - ОНА ЛЖЕТ, ДА? ТЫ ЖЕ НЕ ТАКОЙ, - возмутился Младший. - ЗАЧЕМ ГОСПОЖА ПРЕДСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ, КАК БЕССМЫСЛЕННОГО И БЕЗРАЗЛИЧНОГО ЛЕНИВЦА?       - Гарольд не должен знать правду о том, что я на самом деле могу, иначе план наследницы провалится, - объяснил Старший.       — Ладно, в любом случае, твоя связь с Духом для меня, как для побочного л'Амори, остаётся загадкой, — Гарольд деланно загрустил, но потом выдал мне знакомую кривую ухмылочку, но Тьму свою выпускать рядом с матерью побоялся. — Мне нравится твоя позиция на счет оборотня. Но ещё больше мне нравится твой выбор будущего супруга. Я давно знаю Северуса и считаю, что он - достойнейший кандидат, лучший из лучших. Я горжусь твоим выбором и тем, какой ты выросла.       «Твоими стараниями», — со злостью подумала я, но усилием воли заключила темную силу обратно в себя. Не стоит демонстрировать ее достаточно долго, чтобы такой опытный и сильный волшебник, как Гарольд, смог верно оценить мои способности. Слишком рано. Пусть думает, что я еще слабовата. Так всем будет безопаснее.       Мама молча наблюдала за происходящим, и никто бы не смог понять, что творится у нее в голове. Елизавета л’Амори — истинная аристократка, чей навык скрывать чувства во много раз превосходит Снейпа. Мне многому стоит у нее поучиться. И, рано или поздно, рассказать, как дела обстоят на самом деле.       Единственное, что меня спасало в данный момент, — это разговор, произошедший между мной и мамой во время смотрин. Тогда я призналась в своих чувствах к Северусу, что сразу отсекало вариант использования им каких-либо приворотных чар. А еще Елизавета видела, что со мной не все в порядке. Ее материнское сердце явно почувствовало мою боль, и потому она нацепила непроницаемую маску. Мать как бы говорила мне: «Нас ждет серьезный разговор, дочь моя. Я требую объяснений».       Мы просидели в комнате для приёма до самого ужина, а потом вчетвером направились в столовую, по дороге ведя беседу о грядущей свадьбе. Если бы я могла решать, то наотрез отказалась бы от пышного торжества. Но негласные правила требовали пригласить буквально всех более-менее важных персон и семей. От одной мысли о грядущем у меня начинали нервно подергиваться уголки губ.       Возле столовой Северус извинился перед родителями и заявил, что ему нужно поговорить со мной наедине. Пообещав, что разговор не затянется надолго, мужчина взял меня за руку и повел вглубь замка. Отойдя на приличное расстояние, он заговорил.       - Ты прекрасно держалась, любовь моя, - прошептал Северус, привлекая меня в объятия. - Твой уровень контроля многократно вырос, и я не мог не отметить этого.       - Мы могли бы обсудить моё поведение дома, - напряженно ответила я, озираясь по сторонам. - Здесь не лучшее место для беседы.       - Я знаю, - Северус нежно прикоснулся губами к моему лбу. - Но решил, что тебе стоит услышать моё мнение. Я восхищён, мисс л’Амори.       - Спасибо.       Мы еще немного постояли в обнимку и двинулись в сторону столовой. Почти возле входа я краем глаза заметила странное движение и повернулась.       - Авада кедавра!       Мир замер. В мою сторону летел выплеск зелёной энергии, несущий неминуемую гибель. Я потянулась за палочкой, но было слишком поздно. Северус отреагировал быстрее. Он прыгнул в сторону, закрывая меня от заклинания, и напоследок ободряюще мне улыбнулся. Мир погрузился в непроницаемую тишину.       Северус рухнул на пол. Его глаза были широко открыты, а на губах застыла улыбка. Я закричала.