Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Я явилась в библиотеку спустя примерно час после разговора с Северусом. Люциус категорически не хотел отпускать меня одну. Он был уверен, что Снейп вновь распустит руки, и на сей раз мне достанется сильнее. Я не могла на все сто процентов отвергнуть вероятность подобного исхода, но и проигнорировать Северуса тоже не могла. И еще прекрасно понимала, что брать с собой на серьезный разговор посторонних людей будет бесчестно по отношению к Снейпу. Пусть для него понятие чести не играло большую роль, для меня оно было очень важным. Поэтому я оставила всех в Малфой-мэноре, а сама вернулась в замок.       - Ты хотел поговорить.       Снейп расселся в кресле. Необычно расслабленная поза могла бы шокировать, но я знала, каким зельевар может быть, когда выпьет. Помнится, три года назад огневиски способствовало моему первому поцелую. Под алкоголем Северус позволял себе расслабиться, сказать вслух и сделать то, чего не мог позволить себе на трезвую голову. Я бы предпочла, чтобы он был трезвым, но выхода уже не было.       - Я устал ждать, - Снейп лениво пересел с кресла на диван и приглашающим жестом позвал меня составить ему компанию. Заметив мое нежелание, зельевар хмыкнул. - Не бойся, миссис л'Амори, я не трону тебя. Только если ты сама захочешь.       - И не надейся, - ответила я и присела на другом конце дивана. Между мной и мужчиной оставалось примерно полтора метра.       - Мои шансы на тебя теперь почти равны нулю, - Северус хрипло рассмеялся, но от его слов воздух становился горьким. - Если бы так было изначально! Я бы многое отдал, чтобы ты никогда не обращала на меня внимание. Маленькая девчонка - такая же как и все, просто студентка, случайно похожая на Лили. Такая высокомерная, такая холодная и отстраненная, одинокая.       - Тебе ли не знать, что не я стала причиной своего одиночества? - со злостью спросила я.       Перед глазами вихрем промчались воспоминания с первых курсов, когда меня пытались задирать не только сверстники, но и старшекурсники. Им, видите ли, не нравилось, что я не вознаграждаю тех, кто пытается прибиться ко мне ради личной выгоды. Они пытались устроить мне ад, но не понимали, что я уже давно жила в аду и была его хозяйкой.       - Ты никогда не вела себя, как ребенок, - Снейп покачал головой. - Слишком рассудительна, слишком мстительна. И все всегда держала в себе. Не ты ли отказалась мне рассказывать о своих обидчиках, когда в конце первого курса ситуация перестала быть невинной? И при этом ты смотрела на меня влюбленными глазами, словно я был снизошедшим до тебя божеством. Как же это раздражало!       Да, конец первого курса, конечно. Слизеринцы еще не научились бояться меня и решили, что подвесить меня вверх тормашками в гостиной факультета будет весело. Подвесить они меня, конечно, смогли, даже несколько слабых режущих заклинаний кинули вслед, но я выбралась и устроила им такой разнос... Вся гостиная была разнесена в клочья, пришлось делать там ремонт. Моих родителей вызвали в школу, но те откупились деньгами. После того, что я устроила, со мной почти перестали враждовать открыто.       - Если я тебя так раздражала, то какого черта ты сейчас обо всем этом вспоминаешь?!       - Чтобы ты поняла, насколько я ценил тебя уже тогда, - Снейп щелкнул пальцами и к нему подплыл стакан с огневиски, стоявший на столе. Сделав большой глоток, мужчина продолжил: - Я подчищал за тобой все последствия твоей мести, начиная с длительной беседы с родителями пострадавших студентов, заканчивая стиранием следов твоих заклинаний. От них фонило так, что не понять, кто постарался, мог только первокурсник.       - Зачем ты сейчас все это вспоминаешь? - повторила я свой вопрос. В груди что-то неприятно сжималось в предчувствии боли, но пока она не возникала, и зелье Ульриха не начинало свое действие.       - Потом ты начала взрослеть, так резко, - Снейп проигнорировал вопрос и вместо ответа еще раз приложился к стакану. Он посмотрел на меня, и его глаза наполнились чернотой - той, которая когда-то пленила меня. - Я не был готов к тому, что на пятый курс придет не девочка, к которой я едва привык, но стремительно повзрослевшая девушка, полная сил. Твои сформировавшиеся груди, мягкие бедра и глаза, полные обожания, сводили меня с ума. Я хотел тебя так же сильно, как разорвать на клочья всех, кто посмел смотреть на тебя с похотью. Я ненавидел и себя, и тех, кто пытался за тобой ухаживать. Ведь у меня не было никакого права сделать хоть что-то, чтобы приблизить тебя к себе. Как же я упивался этой ненавистью!       Мне стало не по себе. Пятый курс... Мне тогда исполнилось пятнадцать, и за лето после четвертого курса я действительно изменилась. Тогда мне начали сниться первые эротические сны, тогда я впервые ясно ощутила желание. Но, черт подери, я была ребенком! Да, некоторые мои однокурсницы к тому времени уже успели запрыгнуть в койку к какому-нибудь прыщавому сверстнику, но меня интересовала только учеба и личная сила. Не знаю, как Снейпу удалось считать перемены в моем настроении, ведь физически я за тот год почти не изменилась.       - В особо темные моменты, когда ненависть, ревность и желание становились единым целым, я словно воочию видел, как ты занимаешься сексом с кем-то другим, - Снейп оскалился и, одним глотком допив огневиски, силой швырнул бокал в камин. Тонкое стекло с громким звоном разбилось и разлетелось вокруг. Я вздрогнула. - Уже потом я вспомнил, что чувствовал нечто похожее в отношении Лили, когда она спуталась с Поттером. Вы так с ней похожи внешне и совсем разные внутренне. Она была, как солнце: невинной, чистой, светлой, доброй. Она всегда приходила на помощь тем, кто в ней нуждался. Ты совсем другая. Я долго пытался понять, чем же ты на самом деле меня зацепила. Нет, дело совсем не во внешности. Похожих на Лили полно. Но чтобы схожесть с ней так удачно сочеталась с Тьмой, как у меня самого... Твое черное сердце - вот, что меня притянуло. Сначала ты смотрела на меня с детским обожанием, но на пятом курсе в нем появилось желание, темное и тягучее, настолько тяжелое, что под его гнетом сгибалась спина. Ты прекрасно знала, как повернуться ко мне, как обратиться, знала, что я жажду тебя, и намерено этим пользовалась.       - Ложь! - воскликнула я. - Если бы я только знала, что ты ко мне испытываешь...       Если бы могла, я бы спряталась. Откровения Снейпа, как молот по наковальне, стучали по моему сердцу, и каждый стук отзывался тоской, сожалением и отвращением одновременно. Мне было неприятно слушать его воспоминания о Лили, эти идиотские сравнение меня с ней, как и то, насколько мерзкие мысли посещали голову зельевара. Он ведь всерьез представлял свою несовершеннолетнюю ученицу в объятиях мужчины и возбуждался от этого! Ужасно, фу, гадость...       Вместе с тем я испытывала невыносимое сожаление о том, сколько лет было упущено просто так. Знай я тогда, что Северус возжелал меня, то не было бы в моей жизни никакого Люпина или Малфоя. Я бы добилась своего еще в Хогвартсе, когда зельевар влез в мою голову. Просто дожала бы, и он не выдержал. Я уже в шестнадцать знала, как нужно себя вести, чтобы мужчина начал думать не головой, а головкой. Просто один раз дожать, и Снейп стал бы моим. Один чертов раз!       - И что ты бы сделала? Соблазнила меня? - Снейп хохотнул. - Несомненно, у тебя бы это легко получилось, моя маленькая миссис л'Амори, а моя жизнь закончилась бы в Азкабане за совращение ребенка.       - Я бы подождала семнадцати.       - Не смеши меня, ты еще более ненасытна, чем я, - Снейп щелкнул пальцами, и к нему по воздуху подплыла уже вся бутылка. Огневиски плескалось у самого горлышка. - Если бы ты что-то заподозрила или узнала, на мне сразу можно было бы ставить крест. Поэтому я ждал. После визита Малфоя в Хогвартс в конце твоего шестого курса я был вне себя от ярости. Ревность убивала. Я постоянно думал о том, что он успел стать твоим первым мужчиной. И я проверил это, чтобы знать наверняка.       - Легилименция... - пробормотала я. - А мне казалось, что ты волновался за меня.       - Не без этого, - Снейп развел руками, а потом приложился к бутылке. - Никто не запрещает одновременно волноваться за женщину и ревновать из-за того, что эта женщина может отдаться другому.       - А ведь ты так защищал меня от Люциуса, выставлял его последним уродом, - я покачала головой. - А вы друг друга стоите. Хотя Люциус сильно изменился за эти два года, очень сильно.       - А я остался тем же, только еще более разбитым, - усмехнулся Снейп. - Поняв, что ты не спала с Люциусом, да и ни с кем больше, увидев, насколько дорог для тебя, я наивно решил, что спешить некуда. Ведь за день до нашей поучительной беседы твой отец прислал мне письмо с приглашением на смотрины в качестве жениха. Я был уверен, я почти физически чувствовал твою близость, что ты вот-вот окажешься в моих руках. И ошибся. Чертов Люпин! Ты пришла ко мне за зельем и вела себя так, что я едва смог сдержать свое желание в узде и не наброситься на тебя. Как же я хотел тебя! А ты нарочно дразнила, выгибалась в кресле, совсем не понимая, что перед тобой стоит взрослый мужчина. И все это представление было разыграно только для того, чтобы получить от меня треклятое зелье! Разве я мог спокойно пойти у тебя на поводу?       - Ты дал мне неправильное зелье, из-за которого мы с Люпином оказались скованы кровавой помолвкой, - я закрыла лицо руками. - Твою мать, Северус, как ты до такого додумался? Оставалось потерпеть каких-то пару месяцев, и я стала бы твоей невестой. Но тебе все было мало. Сейчас ведь то же самое происходит. Ты со своей черной ревностью и ненавистью постоянно пытаешься разрушить мою жизнь. Скажи, - я резко повернулась к Снейпу всем телом. - Когда ты изнасиловал меня, это было желание защитить, или ты просто хотел опередить Люпина? Если так, то знай, что первым до оргазма меня довел Люциус Малфой.       Наверное, мне не стоило это говорить, но не только Снейп тут страдал. Слушая его речь, я физически чувствовала, как все меньше и меньше остается во мне чувств к зельевару. Физическое и моральное насилие не нанесли столько урона, сколько нанесли откровения Снейпа. Кажется, я начинала его ненавидеть и хотела сделать ему как можно больнее.       - Какой ужасной тварью ты меня теперь видишь! - горько воскликнул Северус. - Но я честно заслужил такое отношение, - мужчина подвинулся ближе и повернулся ко мне лицом. - Я изнасиловал тебя, только потому что понял: еще немного, и мы оба сойдем с ума от обоюдной тяги. Не я один горевал от невозможности быть вместе, ты чувствовала то же самое. И я понял, что мы оказались на грани. Ты должна была меня возненавидеть, и тебе стало бы проще окончательно проститься со мной и остаться с Люпином. Да, я ненавидел его, но больше ненавидел себя за то, что сам толкнул тебя в его руки. И я не мог позволить тебе умереть, даже если бы сам получил то, чего жаждал так много лет.       Я осела. Снова захотелось сбежать подальше, чтобы закончить этот разговор. Снейп был последним козлом, идиотом, вспыльчивым и яростным, но в тот раз он, хоть и по-своему, заботился обо мне. Я помню, как пыталась поставить между нами стену, как пыталась избавиться от своих чувств к зельевару, спрятаться от них в Свете Люпина. Пыталась - но не могла. Любовь к Северусу оказалась сильнее всего, и даже сейчас ее жалкие остатки каким-то образом пробивались сквозь обиду и злость, снова пытаясь взять штурмом мое сердце.       - Я надеялся на твою ненависть, но ты простила меня. Более того - наши отношения с тобой стали куда крепче и ближе, чем раньше. Но я не мог больше ни на что надеяться, - Снейп пригубил огневиски и поморщился. - Представляю, насколько стал тебе отвратителен сейчас. Мое желание сбылось, но позже, чем я хотел. После того, как ты согласилась с моим планом, где ты бросаешь Люпина и выходишь за меня замуж. Но, признаюсь, я не думал, что ты всерьез воспримешь его. Идиот. Сам же согласился стать твоей марионеткой, и сам же от этого пострадал. Я не мог смириться с тем, что являюсь всего лишь временной заменой Люпину. Меня продолжала терзать ревность. А потом оказалось, что ты носишь под сердцем его ребенка.       Я нахмурилась. Зелье Ульриха заработало, убрав боль. Вместе с ней постепенно уходили чувства. Снейп поднял очень опасную тему. Я понимала, что даже под влиянием зелья убью Северуса, если он скажет что-то плохое о Сашеньке. И когда зельевар заговорил вновь, нащупала висящие на поясе ножны с волшебной палочкой.       - Сначала я не знал, как реагировать на твою беременность. С одной стороны, Александр был плодом вашей любви с Люпином, и мне было больно это признавать. Но с другой стороны... - Снейп снова приложился к бутылке, а потом на несколько секунд закрыл лицо руками. Когда он перестал закрываться, я увидела, что глаза у мужчины покраснели. - С другой стороны, мы планировали свадьбу и должны были в скором времени стать семьей. И я подумал: ведь Александр будет называть меня отцом. Меня, а не Люпина. Эта мысль вытеснила все остальные, и я понял, что полюбил его всем сердцем. Сын... Мой сын? Разве я вправе считаться его отцом? Особенно после того, как ты едва не потеряла его из-за моей ревности.       Слеза скатилась по щеке Снейпа. Он шмыгнул носом и начал глубоко дышать, успокаиваясь. Зелье Ульриха не до конца перекрыло мои эмоции, и я почувствовала, как сердце сжимается от сочувствия. Хотя к чему оно появилось? Северус сам все разрушал, планомерно и с упертостью барана. Его логика работала по своим странным правилам, словно весь мир для зельевара был соткан из злобы, ревности и желания. В этом мире он пытался найти хоть что-то светлое, но стоило только получить счастье, как Снейп своими руками его разрушал.       Я не знала, что ему ответить. В голове громко шумел мой пульс, вызывая неприятную тяжесть в висках. Едкий парфюм Снейпа забивал ноздри. Я отобрала у Северуса бутылку с огневиски, сделала несколько больших глотков и закашлялась. Мужчина мягко забрал выпивку обратно. Он замер на расстоянии вытянутой руки от меня, но прикасаться не спешил. Вместо этого Северус долго всматривался в меня, сначала с грустью, но потом в его глазах вновь начал загораться огонь.       - Как же я ревную тебя, моя дорогая миссис л'Амори, - после продолжительного молчания заговорил Снейп. - Ко всем сразу. А ты упорно показываешь мне, что ревность не беспочвенна. Плюешь на мое мнение и волю, хотя всегда считалась с Люпином. Игнорируешь то, что говорю тебе я, но идешь на поводу у красивых слов Малфоя. Скажи мне, неужели я настолько плох? Неужели тебе так нужно сделать из меня марионетку, которая будет говорить и совершать только то, что ты повелишь?       - Я никогда тебя так не воспринимала, Северус, - спокойно ответила я. - Наоборот, всегда старалась принимать твое желание доминировать, играла в твои игры по установленным тобой правилам. И каждый раз, когда мне стоило хоть как-то проявить инициативу, ты окатывал меня ушатом помоев, не брезгуя применить насилие. Ты говоришь, что ревнуешь и всегда ревновал, но сам буквально толкнул меня в руки того же Малфоя. Будь честным перед самим собой - тебя возбуждает мысль, что я сплю с кем-то еще. Ты так привык возбуждаться от этой мерзости, что сам готов сделать все, чтобы это произошло. А потом вымещаешь свою злобу на мне.       - Переводишь стрелки? - усмехнулся Снейп. - Что ж, так мне и надо.       - Нет, всего лишь пытаюсь показать тебе другую сторону нашего взаимодействия, - я пожала плечами. - Ты обвинял меня в том, что я не вижу ничего дальше своего носа, но ты не лучше. Я хотя бы пытаюсь понять.       - Значит мне, судя по твоей логике, нужно понять, что ты - невинная овечка, а я - злобное создание, которое способно только разрушать все, что оно любит.       - Невинной овечкой меня назвать сложновато. Мне действительно нравится, когда люди делают то, что мне нужно. Но в ответ я стараюсь прислушиваться к их желаниям. Так было с тобой - я хотела, чтобы ты был рядом, и была готова совершить все, что угодно. Но у всего есть предел, - правый уголок моих губ начал ползти вверх, создавая кривую ухмылку. - На счет себя ты прав. Ты действительно все разрушаешь, и речь не о твоем доминировании в отношениях, нет. Ты сам себе противоречишь и страдаешь от этого, а потом, когда злоба накапливается, скидываешь все на меня. Все именно так и есть, и ты сам это прекрасно знаешь.       - Значит, мы друг друга стоим.       Снейп невесело хохотнул, отсалютовал мне и отпил из бутылки несколько глотков сразу. Я покачала головой и отобрала у него огневиски. Мне тоже внезапно захотелось выпить, хотя подобных желаний у меня не было уже очень давно. Я вообще не очень любила алкоголь, предпочитая вино, и то в небольших дозах. Последний раз крепкую выпивку я пила в деревне оборотней, и тогда все закончилось довольно неплохо. Я ни с кем не переспала, только отрубилась. А еще мне было хорошо и спокойно - впервые за много времени.       Но сейчас был совсем другой случай. Я не имела права терять концентрацию в присутствии Снейпа и постоянно готовилась к тому, что он может напасть на меня. Но сам мужчина вел себя довольно пристойно, хотя его откровения выбили меня из колеи.       Что он хотел добиться, говоря мне все это? Поначалу я подумала, что Снейп - настоящее чудовище, но потом, после его рассказа об изнасиловании и слез о Сашеньке, мое мнение застопорилось. Я не могла понять, как теперь отношусь к зельевару. Он - жестокий человек со странностями, садист и мазохист в одном флаконе, жертва обстоятельств, которые сложились из-за его собственных поступков. Но при всем этом Снейп продолжал любить меня, и здесь я не сомневалась. Оставался вопрос - а люблю ли его я? Удалось ли мне пронести свои чувства к нему через ад, который он мне устроил?       - Я хорошо знаю тебя, миссис л'Амори, - заявил Снейп. - И люблю такую, какая ты есть. Черт с тобой! Хочешь - я попробую измениться, но обещать ничего не смогу. Предлагать тебе начать все сначала глупо, а продолжать с учетом прошлого тебе будет невыносимо. Но ради того, чтобы ты была со мной, я готов на все. И потому буду продолжать играть роль твоего холодного, жестокого и уравновешенного мужа, пока тебе это будет нужно.       - Почему ты все это время называешь меня официально и ни разу не произнес моего имени? - отстраненно спросила я. Слова Северуса снова пошатнули мою уверенность в том, что он ужасен. Я окончательно запуталась в собственных чувствах к нему, и потому просто тянула время.       Снейп придвинулся еще ближе, настолько, что я почувствовала его дыхание, пахнувшее огневиски. Это невольно навеяло воспоминания о первом поцелуе. Тогда я была готова на все, теперь на все готов Северус. Это казалось несправедливым.       - Потому что обращение по имени слишком вольное для меня, - сказал Снейп. - Обращаясь к тебе по фамилии, я сдерживаю себя, чтобы снова не напугать тебя своими порывами. Знала бы ты, как сильно я хочу тебя поцеловать, прижать к себе, а после - овладеть, - я напряглась. Заметив это, Снейп тут же добавил: - Нет, не насильно. Я хочу, чтобы ты хотела того же. Чтобы черная страсть вскружила головы нам обоим, как это бывало в самом начале, - Снейп уже начал тянуть ко мне руку, но остановился на полпути и резко отпрянул. - Но я не имею права предлагать тебе подобное, и прекрасно это понимаю.       Я молчала. Оставшиеся эмоции сплелись в один клубок, и у меня не было ни единого представления, как его распутывать. Я больше не боялась Снейпа, не ненавидела его, не презирала, но отчетливо помнила, на что он способен, помнила каждый удар, помнила, с каким наслаждением он ломал меня и морально, и физически. Простить его? Вернуть все? Разум подсказывал, что это очень плохая идея, а эмоционально я пока не понимала.       - Я помню наш первый поцелуй, - Снейп откинулся на спинку дивана и уставился вперед пустым взглядом. - Ты была одновременно такой невинной и порочной, такой податливой. Я понимал, что могу сделать с тобой все, что пожелаю, и ты с радостью примешь это. И почему я тогда остановился? Хотел подождать, растянуть удовольствие, чтобы получить тебя официально. Наивный идиот!       Снейп протянул руку, и я на автопилоте отдала ему бутылку с огневиски, будто точно знала, чего хочет мужчина. А хотел он меня и выпить, но первое получить не мог, поэтому довольствовался только вторым. После пары глотков Северус вытащил из кармана небольшой пузырек, открыл его и понюхал содержимое.       - Тебе нравится мой парфюм? - неожиданно спросил он.       - Нет, - честно призналась я. - Он будто в мозг въедается.       - Да? А ведь я его создал специально для тебя, - Снейп спрятал пузырек обратно. - И был уверен, что тебе он понравится. Ладно, придумаю что-нибудь новое.       - Зачем? - удивилась я.       - Чтобы тебе было приятно находиться рядом со мной, глупая, - тепло усмехнулся Северус. - Все для тебя, моя маленькая... - Северус помедлил и добавил: - девочка.       - Северус... - я поджала губы. - Ты ждешь от меня окончательный вердикт, но я не могу его вынести. Наши взаимоотношения слишком сложные и требуют больше времени на раздумья. Я не испытываю к тебе ненависть или страх, но и любви такой же, как раньше, больше нет. Пойми меня, Северус. Твои последние действия сломали меня не только физически. В моей душе появился страх. И пусть мне помогли справиться с ним, я все равно откажусь от любви, в которой он может появиться. Мне нужно взять перерыв.       - Я понимаю, - кивнул Снейп и поднялся на ноги, после чего протянул мне раскрытую ладонь. - Возьми мою руку, прошу.       Понимая, на какой риск иду, я положила руку в раскрытую ладонь Северуса. Он мягко помог мне подняться на ноги. Я не знала, что мужчина предпримет дальше, но в его глаза читалась такая мольба, что отстраниться казалось чем-то невозможным. Наверное, поэтому, когда Снейп заключил меня в объятия, я не сопротивлялась. Нос снова напрочь забило дурацким парфюмом зельевара, но на душе почему-то стало спокойно. Северус посмотрел в мои глаза.       - Ты - самое невероятное, что происходило в моей жизни. Ты заставила меня бесчисленное количество раз терять и вновь обретать себя самого. Благодаря тебе я смог понять, что такое, когда тебя на самом деле любят, хоть и понял это только сейчас. Спасибо тебе, Соня.       И Северус нежно поцеловал меня.

***

      Люциус нашел в меня в библиотеке, черт знает, через сколько часов. Я сидела на диване, подобрав под себя ноги, и прижимала к груди бутылку огневиски, периодически к ней прикладываясь. Выпивки там осталось хорошо, если на сантиметра два от донышка. Выглядела я крайне задумчиво, но в голове царил полнейший хаос.       Почему я позволила Снейпу себя поцеловать? Почему пыталась сгладить конфликт с зельеваром, хотя четко была уверена, что никогда вновь не стану вести с ним близкие дела? Какого черта я дала ему надежду на восстановление отношений? И более того - почему в глубине души я надеялась, что нам все же удастся все восстановить? Что, черт подери, со мной происходит?       Еще я знала, что Люциус задаст мне точно такие же вопросы, и потому заранее содрогалась. Надо было придумать ответы, но их у меня не было даже для самой себя. Просто... так получилось. Снейп засел в моем сердце куда глубже, чем я предполагала, и с этим ничего не поделаешь. Это - просто факт, который предстояло принять и смириться с ним.       - Я опять перестал тебя чувствовать, - сказал Люциус, усаживаясь рядом. Я на автомате протянула ему бутылку с огневиски, но мужчина просто забрал ее у меня и отставил подальше. Я вздохнула.       - Дело не в тебе. Зелье Ульриха начало действовать и вырубило большую часть моих эмоций. Сейчас в моей дурацкой башке творится сраный хаос, и я понятия не имею, что с ним делать.       Люциус продвинулся поближе и положил на меня руку. От тепла его тела мое общее ошарашенное состояние стало чуть лучше, хотя бы метаться перестало. Малфой каким-то чудом снова возвращал меня в мир, вытаскивая из замкнутого круга рефлексии. Понятия не имею, как ему это удавалось.       - Что сделал Снейп?       Голос Люциуса звучал встревоженно, а из его души в мою переливалось волнение. Мне еще чужих эмоций не хватало до кучи, ну. Своих же мало, давайте еще. Вместе с волнением ко мне перетекала нежность и, кажется, любовь.       - Ничего плохого, - из груди вырвался смешок. - Можно сказать, что он мне исповедался. Рассказал о своих настоящих чувствах ко мне. И теперь я озадачена.       - Чтобы разобраться в своих чувствах, ты должна ответить на один вопрос: любишь ли ты Снейпа? - Люциус привлек меня к себе. В его объятиях мне стало много легче. После ухода Северуса я чувствовала себя совсем одной в огромном жестоком мире. Это было тяжело. Но теперь рядом сидел Малфой. Он обнимал меня и ласково гладил по спине.       - Наверное, какая-то любовь еще осталась, но намного меньше, чем была когда-то, скуднее, - я устроилась поудобнее, сильнее вжавшись в Люциуса. - Разум говорит, что от Снейпа стоит держаться подальше. Его злоба и ревность могут снова выйти из-под контроля, и тогда он снова принесет мне боль. Я боюсь этого. Но эмоции...       - В том, что касается отношений, ты никогда не поступала так, как говорит тебе разум, - Люциус хмыкнул. - Ты - страстная натура, mon cher, как бы не пыталась этого скрыть. Поэтому я уверен, что тебе сначала стоит разобраться в своих чувствах. Любишь ли ты Снейпа? Готова ли на самом деле отвергнуть его окончательно, зная, что дороги назад уже не будет? Если ты попытаешься решить вопрос со Снейпом с помощью разума, то ничего путного не выйдет. Возможно, мысленно ты и решишь, что с ним нужно порвать, но если эмоции на самом деле остались, то в конечном итоге ты вернешься к нему.       - Почему ты так уверен в своих словах? Люди меняются...       - Люди не меняются, - строго заявил Малфой. Он уложил меня спиной на свои колени, и наши взгляды встретились. Серебряное море перед бурей сияло обеспокоенностью и нежностью. - Ты столько раз отвергала меня, но вновь возвращалась, потому что любила и любишь до сих пор. Я знаю тебя слишком хорошо, mon cher.       - И что мне делать? Простить Снейпа и вернуться к нему?       Вопрос заставил Люциуса поджать губы. Я ощущала, как он борется с самим собой, чтобы ответить мне, и это была тяжелая борьба. Но в итоге победила любовь - та самая, которая когда-то смогла растопить мое сердце, та, что оказалась сильнее зелья гениального Ульриха л'Амори.       - Если ты действительно его любишь, то да, вернуться к нему и попытаться начать все заново, - произнес Люциус. Его лицо словно потемнело, а в глазах застыла решительность. - Я готов отказаться от тебя, если так ты станешь счастливой. Пусть мне будет тяжело и горько, но твое счастье для меня намного важнее моего собственного благополучия. Вынуждать тебя оставаться со мной вопреки твоим истинным чувствам слишком жестоко. Я не могу позволить себе пойти на такое.       Я закрыла глаза. Как же так получилось, что заносчивый самовлюбленный аристократ оказался настолько хорошим? Я видела его подноготную и прекрасно помню, как он обычно поступал. Люциус Малфой никогда прежде не заботился о других, он думал только о себе и своем комфорте. Пресыщенный развлечениями, он постоянно скучал, и чтобы развеять скуку совершил много мерзких поступков.       Но так было с другими, а не со мной. Меня Люциус оберегал, шел на риск ради меня, был готов пожертвовать собой и всем, что у него есть. Взять хотя бы момент, когда он предлагал сбежать от Волдеморта. Малфой предлагал мне уехать и жить вместе, хотя я была беременна от ненавистного ему оборотня. Но это не остановило Люциуса, не заставило его хоть на долю секунды усомниться в своей решимости.       - Я сказала ему, что мне нужно больше времени. Я не хочу повторения того, что было, и не готова снова проходить через насилие. Сейчас я хочу быть рядом с тобой, Люциус, - я нахмурилась. - Если ты позволишь.       - Я всегда открыт для тебя, mon cher. Рядом с тобой я счастлив, рядом с тобой я чувствую себя другим человеком. И не стану скрывать, что рад возможности провести вместе больше времени.       Люциус выдохнул. Морщины разгладились, а лицо снова посветлело. Только тогда я осознала, насколько он боялся, что я снова уйду к Снейпу. Малфой понимал - решение, которое мне предстоит принять на счет зельевара, будет окончательным, и оно в корне изменит не только мою жизнь, но и полностью лишит нас с Люциусом призрачного будущего. Хотя, судя по словам Старшего, его у нас никогда и не было.       - Я помню слова Духа л'Амори о том, что мы всегда будем стремиться друг к другу, но никогда не сможем быть вместе, - Люциус словно прочитал мои мысли. Он накрыл ладонью мою щеку и нежно провел большим пальцем по моим губам. - Но я буду делать все, чтобы это оказалось не так. Я хочу взять тебя в жены, mon cher.       Сердце глухо стукнулось о ребра. Эмоции Люциуса потекли в мою душу, и я снова оказалась обескуражена и обезоружена, абсолютно беззащитна. Любовь, так много любви. Это были не мои чувства, но сейчас это не имело никакого значения. Я четко осознавала, что хочу стать женой Люциуса. По-настоящему хочу. Жар его тела всегда согревал меня, а его чувства наполняли мою грудь эмоциями. Люциус Малфой был единственным мужчиной в моей жизни, которому я безоговорочно доверяла, потому что знала от и до все его помыслы.       - А я хотела бы выйти за тебя замуж, - улыбнулась я. - Но мы оба уже скованы узами официального брака.       - Когда Драко закончит Хогвартс, я разведусь с Нарциссой и, если понадобится, откажусь от своего рода, оставлю дела Малфоев на сына. А потом мы сможем пожениться.       - Если ты разведешься, я оставлю Северуса и останусь с тобой.       - Ты сделала меня самым счастливым мужчиной на планете, mon cher.       Я поднялась на ноги, но только для того, чтобы залезть на колени Малфоя сверху и начать его целовать. Руки мужчины блуждали по моему телу, теснее прижимая к себе. Мы... любили друг друга? Вероятно, да. Люциус говорил мне про разум, но мои эмоции были ограничены зельем Ульриха. Потом, когда я сделаю очередной глоток, все определится и станет явным, но пока больше всего на свете мне хотелось отойти от этих сложных разговоров и расслабиться в объятиях мужчины, который меня по-настоящему любит.       Возможно, я вела себя, как последняя тварь, пообещав Люциусу выйти за него замуж. Но в моих словах не было ни грамма лжи. Я хотела, чтобы Малфой стал новым побочником семьи л'Амори, и была уверена в том, что этот мужчина сможет укрепить мой род. Единственное, о чем я жалела, это то, что мы не смогли сразу стать близки. К черту Снейпа, к черту Люпина. Каждый из них был полон сомнений и злобы в отношении меня. Я же хотела стабильно крепких чувств и радости. Возможно, именно Люциус поможет мне в этом, кто знает?       Все тело расслабилось. Давно мне не было так уютно и хорошо. Малфой сидел, почти не шевелясь, будто медленно, но верно пытался осознать то, что сейчас произошло, что он сделал мне предложение и действительно готов уйти от Нарциссы и оставить главенство своей семьи сыну. Наверное, ему было нелегко, хотя, судя по одухотворенному и совершенно неземному выражению лица, Люциус был счастлив.       Резко зачесалась левая рука. Это были мелочи, хоть и раздражающие. Но зуд усиливался и усиливался, а Люциус перестал гладить меня по голове и напряженно смотрел на свои руки.       - Что-то случилось? - поинтересовалась я.       - А ты разве не чувствуешь зуд?       В голове пронеслись сотни мыслей одновременно, начиная от того, где мы оба успели подхватить чесотку, заканчивая тем, что нас мог заколдовать Северус, незаметно разлив где-нибудь в библиотеке раздражающий аллерген.       - Темный Лорд вызывает, - отстраненно сказал Люциус и показал мне свое левое предплечье. На нем неприятно шевелилась уродливая змея татуировки. Я выругалась.