***
Из больницы Акшая выписали спустя два месяца. Кроме остатков терапии, была лечебная физкультура, где помогал энергооборот. Как Акшай узнал, деямерриты восстанавливаются быстрее других рас Скопища, просто потому, что могут использовать энергию своего мира. Их клетки впитывают этот поток, как дополнительную пищу, а если есть травма, то растут в три раза быстрее. Для «насоса» энергии требовалось присутствие отца или его супруга. Так как они ему оба энергетические родители, перекачка сил могла производиться ими с одинаковой пользой. Приходит кто-то один, берет за руки и начинает передавать таку сил, затем просит котенка отдать. Кругооборот постоянен, пока руки скреплены. Акшай, вот как маленький, всегда разрывает контакт, когда зверю передает силы один из энергетических родителей. В этот момент он так выглядит, что отец и его супруг постоянно смеются, жадиной называют, и подбрасывают еще сгустков таку. Акшай не может перестать так себя вести, потому что это инстинктивное движение, управляемое зверем. Он жаден, потому что сам еще не способен контролировать и собирать, даже, средние объемы силы. Ведет себя как ребенок в двенадцать-четырнадцать лет, после получения ипостаси. И хоть морально ему всего девятнадцать, а физически на шестнадцать лет старше, в понимании деямерритов он поздний ребенок. Получить ипостась в девятнадцать, это отклонение, но прецеденты бывают. Сейчас гораздо реже, чем в первое пятидесятилетие после столетней скрытой войны. Правда, у таких детей имеются отклонения: физические недостатки, у зверя что-то не так, или еще какие нюансы при смене ипостаси. Яркий тому пример - несравненный альбинос Алой Аравель, что не контролировал возвращение в человеческую ипостась, и в ней же не мог мурлыкать звериную песню. После тестов и анализов, доктора заверили, что развитие зверя идет одновременно с восстановлением физической формы самого Акшая. Да и зверь, он ведь не такое дитя, все понимает. Просто спал дольше, чем другие, а как проснулся, так его еще и искусственно в сон погружали. Вот он и берет, что может, семимильными шагами становясь независимым. Ему не хочется вновь стать беспомощным, уснуть под чьей-то лапой, не согласным с таким положением вещей. Иногда приходит младший брат. Ему семнадцать, любопытный юноша. Альфа, глазастый, улыбчивый, игривый. Уже сейчас выбрал себе будущую первую профессию, и техническую школу. Согласно закону государства, в котором они живут, дети в обычной школе учатся до восемнадцати лет. Затем обязаны получить первую профессию. Техническая школа, да и вообще любая другая, бесплатная для абитуриента. Обучение в ней проводится в два этапа: четыре года, перерыв на военную подготовку, затем год обязательной практики по специальности. Это массовое образование, ведь на Деямерра нет институтов, а военное образование со своим уклоном. Есть квалификационная школа, куда посылают специалиста уже с места работы, чтобы он повысил свой уровень знаний. При этом уволиться он сможет только после двух лет работы на работодателя, пославшего его в такое учреждение. За свою достаточно долгую жизнь, в среднем сто сорок-пятьдесят лет, деямеррит может поступить несколько раз как в простую техническую школу, где преподают азы профессии, так и быть отправленным в квалификационную школу. Длинная жизнь позволяет научиться чему-то новому в совершенстве, тем более, что среднее значение возраста повысило планку после того, как кетвинцы были изгнаны. Поэтому, тот же Акшай, в свои моральные девятнадцать, мог не опасаться, что сделает неправильный выбор. У него сейчас год спокойной жизни, чтобы изучить законы и обычаи, как государства, так и семьи. Отец, его супруг, и даже брат, на данный момент, помогают всем, чем могут. Мелкий вообще веретено. Кажется, у него пропеллер в одном месте. Вот сейчас Акшай медленно качает пресс, под присмотром медработника. Этот же шкет сидит рядом на мате, рассматривает фигуру в светло-сером спортивном костюме, и задумался о чем-то. Ловя боковым зрением мелкого, старший брат уже понял — сейчас будет фишка. — Слушай, а когда у тебя течка? Поперхнувшись, в возмущении округлив глаза, Акшай чуть не задохнулся от эмоций. Медработник только сжал губы поплотнее, чтобы не засмеяться. — Не, ну а что? — Мелкий наглец лег на бок, осмотрел брата, сидящего с согнутыми коленями. — Между этих стройных ножек много кто захочет прописаться. — Я сейчас кому-то пропишу так, что не только ножки, но и зубки вылетят! — прорычал Акшай. — Ака, ты не рычи. — Альфа ухмыльнулся. — Неужели дело к сладкому, а? — Ар-р-р! — выдал старший брат, выбрасывая из себя сгусток сырой силы. Если медбрат к подобному был привычен, прикрылся и выставил щит, чтобы никого не задело из пациентов на лечебной физкультуре, то вот альфа заскулил от удара ментального кулака. — Нет, ты точно течкуешь! — рыкнул он, резко встал и гордо удалился. — Дурень! — прошипел Акшай. Хоть он и достаточно быстро смирился с наличием духовного зверя, но вот со своей половой разновидностью — нет. Выросши на планете, где третьего пола отродясь не было, а развитие расы не стояло на уровне необходимости регулирования прироста, такое понятие, как гомосексуализм, далекое, темное и странное. Он просто не понимал, а как это, быть парнем и с парнем? Но вот незадача, тело преподнесло сюрприз, а планета второй. С первым сюрпризом можно жить на таблетках, ну и в угаре там раз через цикл в специальном центре с самцом. Но вот то, что девушек тут нет, уже глобальная катастрофа. И пусть раньше он, при симпатичной мордочке, подтянутой фигуре и шикарной улыбке, не завел себе толпу фанаток, а только две приглянулись, то сейчас-то их вообще нет! Это как эффект «хочу!», срабатывающий тогда, когда нечто ненужное вдруг запретили. У Акшая произошел именно тот самый синдром, хотеть ограниченное в доступе или отсутствующее как априори. Как он выяснил, на Деямерру вообще не пускают ни туристов, ни переселенцев. И не потому, что деямерриты народ негостеприимный, а потому что ментально они практически все телепаты. Дело в том, что их зверь способен осмотреть разум любого существа, которое не способно от него закрыться. И это крайне страшное оружие, так как при более грубом осмотре можно спечь мозг осматриваемому человеку. Акшаю везет, так как у него есть зверь, закрывающий его мысли, экранирующий щиты энергии, которые нередко бьют в пространство. Выдохнув, он принял положение, поерзав задом, и за голову уложив руки, медленно отклонился назад. Затем очень медленно вернулся в положение сидя. Рядом уже сидело дитятко, попивая кофеек. — Ладно, болезный, я тебя простил. — Сообщил младший, скрестил ноги и поджал пятки под бедра. — Кстати, за дверью опять стая собралась. — И перевел взгляд на работника. Тот только головой кивнул, сказал, чтобы Акшай немного передохнул. Оба брата проследили за удаляющейся фигурой, которая направилась к выходу из зала. Буквально пара минут и стал слышен мяукающий, извиняющийся треп. — Ну вот, день удался. — Заулыбался мелкий паразит. — Он тебе когда-нибудь отомстит. — Усмехнулся на его довольную мордашку Акшай. — Ака, не забывай, я — кумар. Мне мстить — себе плохо делать. Да, кстати, отец спросил, какой материал подготовить. — Законодательство. — Акшай зевнул. — Что-то я устал. — Иди сюда. — Мелкий похлопал по своему бедру. Что странно, Акшай не воспринимал его никак иначе, чем мелкое недоразумение, с которым можно побеситься, но на которого не смотришь как на потенциального партнера. По этой причине он без опаски укладывается ему на бедро, всякий раз, как устает. Обмен энергией младший тоже может заниматься, так как его тренируют буквально с восьми лет. Его зверь боевой, второй категории, и получил он ипостась рано, как и все боевые получают. С того же времени его тренируют. Так что в вопросе перекачки энергопотока альфочка способен, по силе, сравняться со своим родителем. Улегшись на бедро головой, Акшай плавно погрузился в дрему-медитацию. Его зверь вышел к альфе-кумару, не снимая дымки с тела, мурлыкнул, потребовал сгусток силы, дабы поиграть. Альфа, в большей силе, чем рысь, которая досталась полукровке, поэтому играть они могут долго. Настолько, что пришел полноценный сон. О том, какой зверь у Акшая, узнали просто потому, что он звал на помощь, сбросив с себя весь морок. Когда же тело восстановили, а поток энергии подключил к объему семьи, рысенок вновь погрузился в вату морока, этакую туманную дымку. И теперь выходит к родне окутанный этой дымкой, но при этом все знают, что он рысенок. Да и следы энергии от него не скрыты, все окружающие понимают вид ипостаси, но не видят самого зверя. — Просыпайся, нога занемела. — Потеребил за плечо братец, а сам даже не шелохнулся, пока старший самостоятельно не сполз с его ноги. Из-за травм и восстановления, его мышцы иногда грубеют, а при резком движении могут и судорогой зайтись, или растяжение получится. — Рамир, здесь так хорошо спится. — Зазевал пространство Акшай, сел и осторожно потянулся вверх руками. — Угу. — Улыбнулся мелкий, потер бедро. — Ладно, мне пора домой. Они простились. Акшаю еще рано перебираться в дом отца. Сейчас он жил на территории восстановительного центра, и только после полного курса лечебной физкультуры можно говорить о переезде. вот только он, если честно, не очень хочет. Ему как-то стеснительно. У них семья, свои заботы, правила, а он привык к другому. У него никогда не было именно семейных отношений. Да, в детском приюте они были дружны, а воспитатели в головы вкладывали жизненные правила, когда действия приводят к последствиям. Но нет, они не были семьей в нормальном понимании этого слова. Не было ни матерей, ни отцов, да даже кровные братья и сестры редко попадали в один приют вместе. И не потому, что их специально разделяли, а потому, что основная раса титуриан, как правило, детей рожает последовательно, спустя каждые десять лет. Так что одного возраста братья с сестрами не попадают в детский приют, они просто не смогут быть вместе при воспитании. Близнецы или двойни, очень редки, а тройня последний раз на свет появилась еще до рождения Акшая. Рамир вышел из больницы, прошел на стоянку, и улыбнулся своему мопеду. Согласно закону государства, альфы, прошедшие тест ответственности, могут с семнадцати самостоятельно водить средство передвижения. Ну, велосипеды и самокаты не в счет, это детская забава. Три месяца назад он сдал этот тест, а месяц назад получил ключи. Вот сейчас быстро одел шлем, завел своего друга, который имел горизонтальные турбины, как у настоящей машины, сел на сиденье и плавно покатил с парковки. Перед друзьями выпендривается. Ну, а как же! Так как у него ипостась кумара, то развивается морально не по годам. И то, что постоянно злит Акшая, так это только на пользу дела. Да и обижается не серьезно. Ему этот сгусток сырой силы от рыси, что попытка спичкой процарапать в стекле дырку. Вот только есть один нюанс: Акшай пахнет. И не просто самим собой, а еще и кошачьей травой. На Деямерра она пахнет как препарат валериана, и от брата с каждым днем запах все четче и четче проступает. И этот запах волнует кумара, но не как потенциального партнера, а как родного брата. По этой причине он и спросил у него про течку, потому как самцы все больше и дольше высматривают его. Не тронут, но могут испугать. Отцу доктор объяснял, что это приобретенное. Та вещь, что размазала Акшая в космосе, была цистерной с концентратом валерианы. Из-за какой-то технической неисправности крепления она слетела с ленты, врезалась во что-то, от удара раскололась и после нескольких столкновений внутри нее остались крохи содержимого. Вот только эти крохи попали на Акшая, и пока проводили реконструкцию, они впитались в часть его органов. В тот момент спасали жизнь, а не разбирались чем будет пахнуть парень. Лечение поставило на ноги, но вот когда гормональный фон выровнялся, феромоны приобрели аромат кошачьей травы, то есть валерианы. Не будь Рамир братом по отцу, и энергетическим по родителю, обвивался бы вокруг столь пряно пахнущего котенка. Тем более кусающийся, показывающий зубы и когти; он будет просто лакомым рождающим. Если его перевернет в фазу самца, то все рождающие будут у его ног. Честное слово, вот как ароматор, который получает определенную волну потока энергии, из-за которого все вокруг шеи сворачивают, следя глазами за идущей особью. Ароматоры, которые знают о своем влиянии на других, нередко пользуются этим, не скрывая поток силы. Они, пока не найдут себе идеального партнера, очень часто меняют лица в постели. Вот только ароматор может управлять силой «аромата энергии», а Акшай — нет. И это будет проблемой, когда его тело и зверь войдут в половозрелую фазу. Чуть прибавив газу, практически бесшумно скользнул по второстепенной полосе, которая ведет на поворот. Через два квартала дом, друзья и думы. Как бы Рамир ни хотел, а учиться надо в одной технической школе. Братцу нужна будет защита. Против кумара поостерегутся, тем более двоих, но ведь дуракам, как правило… Из-за этого личный контроль — лучшее решение. Приехав домой, он заскочил на пару минут, передал родителю дымку-отчет о том, как там Акшай, после чего прошел к себе и переодевшись, направился на выход, на улицу, да к кое-кому в гости. Сегодня и завтра выходной, а отец разрешил покататься. Тем более, рядом с ним парнишка, партнер на цикл, и у него, кажется, начнется ни сегодня, так завтра. Надо быть поближе, а то все мысли через штаны. — Рамир, ты извинился? — спросил родитель, скрестив руки на груди. Такие рельефные, внушительные, а в глазах холод зимы. — Па, Ака защитился. Нет нужды. — Ты его обидел. Рамир остановился перед родителем. Он, честно не понимал, чем именно. И это было написано у него на лице. — Эх ты, дуралей. — Самаль покачал головой. — Он вырос в двуполом мире, где самец и самка правят бал. И был там самцом. А ты его по самому больному бьешь. Хорошо, что он хоть бьет со всей силы, а мог бы замкнуться и отвернуться. Аккуратнее будь, хорошо? Обмозговав, согласно кивнул головой, после чего чмокнул родителя в щеку, стремительно вылетел из дома. Самаль только вздохнул. Альфа, а еще такой неаккуратный. Все торопится, все и везде успеть хочет. О том, что предстоит, в моральном плане, пережить Акшаю, когда он выйдет из центра реабилитации, его лечащий доктор обстоятельно пояснил. Самое большое потрясение, это новый внутренний орган, причем детородный. На Патитури ему не проводили обследование брюшной полости, и, тем более, на уровне мочевого пузыря. А ведь за ним как раз и притулился неразвитый родительский мешок. Из-за встряски и пробуждения зверя, ранее бывшего как экранирующая марь, тело получило сигнал к росту неразвитого органа. И вот вам готовый рождающий, совершенно не знающий, что делать с таким счастьем. Психологически он самец, которому нравятся самки. Что будет с ним, когда гормоны вступят в полные права, и придет время полноценной течки, а не проводимой под препаратами для стабилизации, неизвестно. Акшай может, как испугаться и отказаться вообще от партнера, так и атаковать его. Лучше, конечно же, если он примет не только зверем, но и мозгами то, что теперь все изменилось. — Самаль, что такой задумчивый? — сбоку подошел Тайнес, обнял своего мощного супруга. Если их поставить рядом, то они практически не уступают друг другу ни в росте, ни в объемах, ни в ширине плеч. В свое время Тайнес выгрыз своего черныша из лап загребущего шаки. Ух, и пластался он с ним, но все же победил. Самаль — его любимый супруг, а неугомонный альфенок Рамир, его помета котенок. — Да вот, посмотри. — Передал отчет-дымку. Тайнес прижался виском к его пальцам, впитал в себя знания, не только визуально, но и речь, запахи, даже энергетические следы. — М-да, обидел. Если бы Акшай был слабее морально, то заплакал бы. — Альфа покачал головой. — Я уже дал пищу, для размышлений. — Ладно. Посмотрим, есть ли мозг в младшем. Что на обед?Часть 3
4 ноября 2021 г. в 22:49
Сегодня Акшай будет принимать гостей. После полученной информации, он пробыл в тишине и покое три дня. Разложил информацию по полочкам. И вот он, момент истины: у Акшая есть отец. Вместо того, чтобы радоваться, он задумался о вечном. Ну, родня, это хорошо, вот только жить-то он привык самостоятельно. И пусть прожил два года в корпусе строителей, но и ранее не был избалован вниманием и излишней заботой.
На Патитури с детства вбивали в голову — сплоченность, залог успеха. Именно этот девиз позволил не дать завоевать Патитури кетвинцам, поэтому его ввинчивают во все структуры, и не отдают никого из граждан. По этой же причине Акшая и не выдали отцу, когда тот запрашивал поиск. И пусть его растили сиротой, но зато дома. Да и сам детский приют не был местом волчат. Воспитатели, которых самих воспитывали, как сплоченную команду, также воспитывали и детей. Но без сюсюканий и мало давали ласки: как кадеты в военном училище, но чуть-чуть нежнее. Так что Акшай не детдомовец с озлобленной натурой и ждущий удара в спину, а вполне себе веселый и ответственный молодой человек. Он вырос, согласно законам Патитури, и теперь решает сам, что и как делать, поэтому наличие семьи встретил удивленным взглядом. В принципе ему и сиротой жилось нормально — планы строил, целый сценарий разработал!
И вот этому человеку сейчас говорят, что простое счастье у него есть: отец, сводный младший брат, супруг отца. Почти комплект. И вот как с ними ему себя вести? Этот вопрос парень задавал себе все три дня. И дальше бы задавал, если бы не легкий стук в дверь, да поворот дверной ручки.
Почему-то Акшай задержал дыхание и во все глаза смотрел на это действо. Ручка аккуратно ушла вниз своим кончиком, послышался легкий щелчок, створка пошла вперед. Все это, казалось, было как в замедленном кино. И у Акшая глаза округлялись все больше и больше. Когда дверь распахнулась, он был похож на молодого перепуганного совенка.
И было с чего! В комнату вошел всем альфам альфа. Если у Акшая и было что-то от самки, то оно сжалось в тугой комочек, пугливо поглядывая на мощь, идущую от самца. Тот, поведя глазами по палате, одноместной, в которую определили его роднульку, мгновенно встретился взглядом с совенком-котенком. За ним следом вошел второй мужчина. Хоть и было у него при альфа-супруге положение младшего, идущие силы этого не позволяли ощутить. Не слабенький кошак, этот супруг альфы, совсем не слабенький.
— Здравствуй. — Если ранее Акшай видел и слышал его голос, как волевой монолит, расстроенный дождливый день, то сейчас это был голос, пропитанный нежностью и любовью. Таким голосом мать нежит словами своего ребенка.
— З-здрасте. — Запнувшись, выдавил из себя Акшай.
— Я могу подойти? Не пугаю? — спросил альфа, который не сдвинулся с места от двери, где остановился, сделав шаг внутрь.
— Не знаю. — Акшай даже не моргал, словно боялся это сделать.
Ситуация была не просто новой, она была неизвестной. Человек понимал, что вот тут перед ним двое мужчин. Ну, что такого, если подойдут? Но вот нутро жадно нюхало воздух, волновалось, даже беспокоилось. Чуть громче скажи слово, и он сделает старт в сторону. Это были новые чувства, но они принадлежали не Акшаю, а его зверю, и этого он сейчас не понимал, прислушиваясь, принюхиваясь и опасаясь неизвестного.
— Давай я. — Супруг альфы тронул за плечо замершего самца.
Отец головой кивнул, но с места не сдвинулся. Второй мужчина плавно сделал несколько шагов, отмечая, что на него вообще не реагируют. Мягко улыбнувшись, он дошел до кровати, медленно присел, и очень осторожно притянул к себе юношу. Обняв его, погладил по голове. Из Акшая как штекер выдернули, напряжение испарилось, и захотелось замурлыкать. Что он и проделал, округляя глаза, но не прекращая.
— Не волнуйся, это нормально. — Мурлыкнул супруг альфы, сел на край кровати, прижал к себе сильнее. — Сейчас альфа подойдет. Он не претендует на твою территорию, котенок. — Шепотом на ухо произнес, но казалось до самого дна души достал.
Отец, медленно и аккуратно, дошел до кровати, дабы не спровоцировать молодого кота на атаку или бегство. Ему еще нельзя этого делать, так как свои собственные силы он знать не знает, может повредить ложе. Это опасно, посему старший самец крайне осторожен, плавный в движениях, а для пространства бесшумен. Пара минут и альфа баюкает прижавшегося к себе котенка.
Он уснул, как только ощутил защитный щит, ус семьи. Все принял, ни от чего не отказался. Пара, его принявшая, сидела по бокам на кровати и намурлыкивала совместную песню. Со зверем они справились, остался человек. На инстинктах он теперь не будет беспокоиться, а вот характер надо изучать и притираться.
— Он так на тебя похож, Тайнес.
— Глаза матери. И пахнет, — он втянул носом воздух, — странно.
— Хм? — супруг принюхался, потом пожал плечами. — Я не ощущаю. Нашим пахнет.
— Нет, тут примесь, какая-то. Не могу разобрать, чем именно. — Втянув носом воздух сильнее, нахмурился. — Надо будет узнать, что за препарат дает такой запах. Не опасно ли это ему!