***
Третий курс начался буднично. Первый день: с вводной лекции, добавлением в группу трех новичков, и начала тотального дележа власти. Все повторилось вот в точности, как и в первые два года. Акшай вновь стал центром внимания, потому, как первый курс его нюхал и красовался, а та десятка боевых самцов, что прибыла на последний год в тех.школу, осматривала, но пока не подходила. Сам Акшай игнорировал молодняк, а на старших посматривал, но не приближался. Не боевые, видя защитные щиты кумаров, как-то стеснялись приблизиться. Тем более сам котик игнорировал их. У него с Хассой не все было решено, чтобы дать дорогу еще кому-то. Они повздорили, на некоторое время перестали общаться, но ведь не было сказано, что все кончено и оба свободны. По крайней мере так считал сам Акшай, и соответственно вел себя, как состоящий в отношениях парень. И да, Акшай искренне считал: перебесится Хасса, придет и поговорят. Выяснят, наконец-то, что же такого криминального случилось, из-за чего самец так себя ведет, а уж потом будут действовать по ситуации. Или у Хасса-Суана в энном месте детство всплыло, или он разумный человек, и прекрасно понимает, что его поведение странное. Кроме Акшая, нос повесил и его младший братишка. Ведь в этот год на подготовку ушел Камиш. Рамир враз погрустнел из-за этого, также нервничать начал. Ведь там-то будут парни поинтереснее, чем он. Тоже страдал от своего положения. Ведь когда Камиш вернется из военной части, альфа будет служить только первый год! Это они три года не увидятся. Кошмар! И пусть между ними не все гладко, и они то сойдутся, то разбегутся фыркая друг на друга, но ведь глазами-то водят и выискивают своего ненаглядного. Вообще, между Рамиром и Камишем, будь второй менее своевольным, все могло бы быть гладко. Не без ссор, померок эмоциональной силы, или дележа несуществующей рыбки, но и не так, как сейчас. Они оба, вот не вдохнуть, обожают друг друга. Но и притереться никак не могут. Омега, боевка, привыкшая лидировать, никак не может понять, почему это альфа будет стоять перед ней. Этакое соревнование, которое звери устраивают между собой, выливается в скандалы между людьми. Рамир, который хочет проявить себя, как защитник, как альфа, банально не может этого сделать. Его гордость страдает, а молодой взор еще не обрел мудрости. Хоть отец и советы дает, хоть родитель шушукается с ним, а толку ноль. Ну молодой еще, спешит, сверкает глазами, быстро обижается. И в тот же момент он ревнует. Вот сейчас Камиш ушел на военную подготовку, и рядом с ним будут звери, боевки. А вдруг он на них внимание обратит? А вдруг он посчитает кого-то более интересным? Грусть-тоска, ревность сестрица, — бедный Рамир настолько углубился в свои переживания, что выпустил из виду старшего брата. Он даже не знал, что Ака и Хасса уже некоторое время не общаются. Свое личное заполонило все мысли, так что старший был волен разбираться со своими делами самостоятельно. И не сказать, что Акшай как-то ощутил разницу. Наоборот, он был рад, что младший не лезет, не выспрашивает, не заставляет порыкивать. Дело между — должно оставаться между. Более или менее веселыми были Вирран и его любимка. Они уже заговаривали о становлении официальной парой по закону, чтобы шаки мог официально поставить ему постоянный щит пары. Сейчас на любимке стоит только временный, так как этот шаки не вел охоту тотально, всё миром решили. Поэтому и право поставить щит, ведя и завершив охоту, с согласия рождающего, он не использовал. К более-менее счастливым относился и Оолд, но ему вообще не о чем беспокоиться. Его Циан будет с ним и через два года, и через три. Но он просто скучал по этому альфе так, как скучает влюбленный человек. Эта пара уже готовилась к тому, что, как только Циан устроится на работу, они съедутся. Сейчас оба живут в домах родителей, часто ночуют друг у друга. Сами родители за них не волнуются. Запечатленные в быту ссорятся крайне редко, и очень быстро притираются друг к другу. Так что жить отдельно, своей маленькой семьей, для этой парочки труда не составит, тем более, что они наскучаются за время больших перерывов между отгулами от службы. Ведь сначала Циан ушел на службу-обучение, а затем и Оолд пойдет. Акшай, который привык к тому, что везде и всюду становится центром внимания, из-за запаха кошачьей травки, коей воняет, просто игнорировал кошачье общество, даже более интересных парней пропускал мимо, не рассматривая. После опыта с Хасса-Суаном, который так и не решился лечь под Аку, хотя — «ничего против не имею», да еще и нерешенный вопрос с тем, они парочка или нет, смотреть по сторонам как-то не хотелось. Хоть Хасса и говорил те слова, сам все равно, воспринимал его только как рождающего, не желая прогибаться. Боялся самовитость свою растерять. Хотя, если уж честно, вокруг красовались занимательные лица. Несколько боевок, которые вернулись после военного обучения, обнюхав травку, круги нарезали. Не сказать, что такое не льстит. Акшай, за время встреч с парнем, а также бурных игрищ в постели, попривык, зубы не оголял, и дыбом шерсть не ставил. Немного примирился с тем, что здесь нет девушек, и принял тот факт, что его рысенок глазками водит, воздух нюхает, да иногда коготками проверяет выдержку самца. Ну, это того самого, кто осмеливается близко к нему подойти. Среди парней, которые вернулись со службы, двое, вот точно, виды имеют на тушку рысенка. Их не отпугивает игнорирование своих персон, а также не удручает то, что рысенок практически не отвечает на заигрывания. Наоборот, зная, что кошачья травка, вроде как, состоит в отношениях, но без уса пары, баллы в пользу Акшая выставляют. Не гулена, цену себе знает, за силачом не побежит — даже если на него глаз положит марашат. А то, что он пока шугается, так это понятно — полукровка, воспитан не так, еще не принял положение вещей такими, какие они есть. Как только последние догмы будут сломаны, а также решится вопрос с первым парнем, так итоги себя ждать не заставят. Конечно же, как только рядом с кошачьей травкой обозначилось аж два новых лица, причем сильные, и со всех ракурсов приятные на внешность, слухи наполнили школу. Акшай, который не воспринимал новеньких никак иначе, чем друзья, о слухах и не ведал. Но эти слухи, что цвели и пахли, на ладошках приносились ревнивому Хассе. Да так преподносились, что Акшай уже обзавелся партнером, и, наверное, не одним. Если это не так, то чего ж рядом с ним два красавчика, не только телом, но и зверем, постоянно ошиваются? Чего они ему в глазки заглядывают, по плечу гладят, да в ухо за это не получают? Недопонимание, помноженное на советы людей, к делу не имеющих отношение, в тот момент, когда ты в себе не уверен, страшное оружие. А когда к делу ревность прилипла, да четкое понимание того, что только у тебя чувства, а у него нет, взращивает обиду, не дает рационально мыслить. Вот как взрослый человек, а не ребенок, у которого любовь ВСЕГДА фейерверк, а человек в которого влюблен, ВСЕГДА хороший и идеальный… Догмы ломаются с натужным скрипом, и не только у Акшая.Часть 22
8 ноября 2021 г. в 23:17
Ревнивая ярость от Рамира захлебнулась в крайне строгом взгляде родителя. Тайнес, который вчера пришел домой и не обнаружил сына, спросил домашних, где Акшай. Рамир встрепенулся, а Самаль заулыбался и сказал, что налаживает личную жизнь. Сын было дернулся, так как прекрасно понял с кем и как налаживает, но вот сразу стушевался. Особенно ему стало очень не по себе, когда родитель спросил о причинах столь тотального контроля родного брата, в тот же момент, когда сам очень частенько попахивает одним примечательным ароматом. И это не одеколон!
Рамир закусил губу, ведь он так волнуется за брата, что вот прям ни о чем думать не может. Отец его прекрасно понимал, похлопал по плечу, сказав, что тоже чувствует эту давящую ревность, но Акшаю желает только добра и счастья. По этой причине он нашел в себе силы дать сыну свободу, и не отберет его право выбора. Тоже самое относится и к Рамиру. На это парень удивленно округлил глаза, а отец усмехнулся: «А ты чего хотел? Вы оба — мои дети, и обоих я люблю, желаю счастья, и защищать буду всегда. Вот только, свои собственные шишки набивайте сами. Что поделать, такова доля родителей».
По этой причине, когда развеселый Акшай вернулся домой, после почти суток отсутствия, родители ни слова не сказали, а Рамир ревниво принюхался, но тоже промолчал. Когда Ака к себе ушел, Самаль к нему, да с пристрастием любопытного папочки допросил. Причем тоже обнюхал, но пошленько так хмыкая, и отпуская острые шуточки о сдержанности молодежи. Вся шея и грудь, живот и даже бедра, как у леопарда — в крапинку. Но довольный, аж любо дорого посмотреть было.
С этого времени Акшай и Хасса-Суан считались официальной парочкой. При этом он отдалил, аккуратненько так, Рамира, намекая на то, что, когда сделает что-то нехорошее, тогда и будет фыркать. Это он намекал на постоянные клыки и рыки, что, мол, брата от негодяя защищает. Всем давно понятно, что это у него на лестнице силы мозг едет, как и у большинства самцов. Но Хассе было все равно. Он ждал Аку у остановки перед школой, провожал со школы аж до дома, а потом ехал к себе, переодевался, мчался назад, и вызывал погулять. Иногда прогулки завершались или у Хасса-Суан дома, или в любовном отеле.
Дорвавшись до сладкой попки, этот самец не оставлял ее долго скучать и пылиться, полируя раз через день-два. Спустя месяц таких игрищ в первый раз повязал. Вот тут Акшай понял то, из-за чего Самаль заговорщически подмигивал и приговаривал, как повяжет, так все три звезды увидишь. Он увидел больше. Намного больше звезд на своем небосводе величественного кайфа.
Время плавно перетекало к окончанию года. Третий курс был не за горами, а также новая волна малолеток, в сравнении с Акшаем, а еще придут парни после военной подготовки. Вот тут уже Хасса-Суан должен быть предельно внимательным. Акшай с ним лишь потому, что ему интересно, но никаких особенных чувств он не испытывает. И, если ранее он тут был один такой, взрослый и аккуратный, то придут, как минимум еще десять самцов. Об этом в тех.школах всегда за месяц, до начала двухмесячных каникул и практики, для третьего курса, объявляют вывешивая списком. Эти парни учились здесь на четвертом курсе, когда Ака еще только проходил реабилитацию. Сейчас прошло два года, а значит учащиеся вернутся на свой последний год, который состоит из первой лекционной недели, затем распределение по местам практики, и еженедельный отчет о прошедших рабочих днях. Именно в такие дни Хасса ходит с Акой весь день между лекциями, а в остальные дни он идет на практику, и возвращается с нее.
Сейчас парень будет направлен на работу на три года, как молодой стажер по своей специальности. И они будут реже видеться, а вокруг увеличится число потенциально интересных парней. Ух, как же Хасса ревновал и бесился от того, что не может заинтересовать Акшая больше, чем на просто детские встречи. Кому-то может и покажется, что спать с кем-то не совсем уже детские игры, но для деямерритов серьезно, это когда нить пары принимают. Вот это серьезно, а до этого — лишь детские игры.
Время, которое неумолимо шло вперед, дожевало последнюю отчетную неделю, выводя третий курс на первую практику. Молодняк был отправлен вместе со своим куратором по местам практики, школа опустела.
В какой-то момент между Акой и Хасса начали портиться отношения. Распробовав ласки, и поняв, что мир не перевернулся, да и женщиной он не стал, не только в чьих-то глазах, но и сам для себя, рысенок начал осматриваться по сторонам. Будь он влюблен в Хасса-Суана, все внимание доставалось бы только ему. Но дело то в том, что влюбленность шагала только с одной стороны, и Акшай ее источником не являлся. Хотя, благодаря своему воспитанию, а также личностным чертам характера, рысенок только стрелял глазками, но на контакт не шел. Вот не было у котика привычки гадить там, где живет. Да и чисто по-человечески, не дело, обманывать.
Как и говорил некогда Циан, стоило только рысенку проявить тот самый интерес, как вокруг него начали водить хороводы. Причем все те, кто ранее наблюдал издали. Сейчас, даже считаясь парочкой, Хасса-Суан не мог полноценно дать отпор другим самцам. Между ним и Акшаем не было нити пары. Они считались секс-партнерами, без этой пресловутой нити. И это выбивало почву из-под ног самца. Его уверенность в партнере, по какой-то лично причине, таяла день ото дня.
Также в компании Хассы, который ходил на практику, появились новые коты. Его угрюмые метания они комментировали, добавляя масло в огонь. По итогу, итак взвинченный из-за ревности, он начинал давить на Акшая. Ему хотелось быть уверенным в партнере, а не просто стать подушкой для коготков и игрищ.
В свою очередь Акшай, который не имел привычки ходить с одной пассией, а за ее спиной крутить шашни с другой, в случае с Хассой поступал аналогично: да, он посматривал на разных парней, но нет, даже не подмигивал им. Просто его рысенок оценивал силу и стать самцов, как потенциальных партнеров, только не своевольничал, оставаясь рядом с тем котом, который играл с ним между циклами. Да и, если уж на то пошло, ну не стал Акшай настоящим деямерритом только потому, что подпустил к себе парня. Это он Хасса-Суану доверился, потому что присмотрелся, потому что решился. А другие, они ведь разные. И, даже зная, насколько приятно быть принимающей стороной из-за своей физиологии, в мозгах он все еще спотыкался о «член» и «яйца» у партнера. Кроме этого, его роль в постели, как ведущего, до сих пор была под вопросом.
Ну, Ака знает, что и «девочка» может доминировать, вот только здесь был иной вопрос. Один раз заикнувшись о том, что Акшаю можно быть верхним, данная тема более не поднималась. Получалось так, что Хасса-Суан получил свое, и думать забыл о том, чтобы разрешить «любовнику» взять, вместо того, чтобы отдавать. Постепенно, с различными мелкими тычками, которыми они обменивались, данный вопрос был озвучен. И это стало первой крупной ссорой. Акшай не понимал, почему только он внизу, и почему Хасса-Суан отступил от своих же слов.
Цикл. Это тоже была одна из причин, по которой Хасса бесился. Акшай, не глядя на то, что у него есть парень, именно дни цикла проводил в ЦКП. Это обижало самца в Хассе, но он не мог высказать претензии, ведь они не обменивались усом пары. И это значило только одно: Акшай не доверяет Хассе. Вот на уровне доверия в цикл, когда рождающий совершенно не способен действовать самостоятельно, договор с самцом — важнейший момент в жизни. Это доверие, это осознание того, что самец перед тобой достоин того, чтобы ты передал ему в руки себя, всецело.
Акшай не понимал, что его походы в ЦКП больно бьют по самолюбию Хасса-Суана. Да и, если уж честно, люби он его, думал бы об этом. Да даже хотел бы этого. А так, они ни разу не переспали без изделий! Словно Акшай не хочет метку от партнера, словно не рассматривает его таковым. Но дело обстояло совсем не так, как думал партнер. После первой полноценной течке в центре, доктор обстоятельно обсудил с Акшаем его положение.
Был выявлен странный феномен, который мешал рысенку играть с партнером. Вокруг него, плотным коконом, собиралась энергия. Для игры зверем необходимо место, куда рождающий складывает сгустки силы самца. Но это место было заполнено до отказа. Некуда складывать, и откуда эти сгустки, доктора дать вразумительного ответа не могли. По этой причине цикл Акшая проводился строго под наблюдением специалистов, которые пытались понять, что это за энергия. Более того, спустя время, сгустки стали шариками, потемнели, и не двигались. Также, как врачи заметили, хоть с самцом, хоть под таблетками, число шариком растет с одинаковой скоростью. Так что Акшай просто не мог дать Хасса-Суану свое разрешение, потому как речь шла о его энергетическом здоровье, а не о спокойствии партнера для ласк. Ну и пояснять причины он не торопился, ведь ему задавали вопрос нервно, гневно или фыркая. Акшаю такое поведение не нравилось, соответственно он молчал.
Исходя из всего клубка, что роился в голове самца, постепенно, и не без помощи кое-кого новенького в компании, он начал сомневаться. Если Ака не пахнет им, то он ведь может и другим самцом не пахнуть. Ну, а дальше — больше. Ревность пошла цвести, проявлять некрасивые стороны характера, а за ними начались ссоры на пустом месте. Вскоре напряжение между Акшаем и Хасса-Суаном можно было резать ножом.
Акшай, который за душой пушка не имел, чтоб рыльце умыть, честно не понимал метаний Хассы. Сначала он пытался с ним говорить, вроде бы помогало, но ненадолго. В итоге самец вновь ревновал, психовал, говорил обидные вещи. И настолько это все вдруг осточертело Аке, что он выпалил в сердцах, что если кошак облезлый в себе не уверен, то пусть не приравнивает к проститутке Акшая. На этом был громкий хлопок дверью, и до начала учебного года два фыркающих кота просто игнорировали друг друга. Каждый считал себя правым; никто мириться не пошел.