Истории, рассказанные кем-то

В городе нашем три самых высоких дома по этажам занимают девять. Есть ещё десятка, но её почему-то никто и никогда в расчёт не брал. Так вот, три девятки, взгромоздились на крутой берег реки, с одной стороны вид на мост и на чудесный закат, с другой - на аккуратные пятиэтажки более-менее опрятного центра и пламенный, чистый рассвет. Стоят, как прокажёные, и чахнут. Людей там живёт немало, и так заведено, что все по умолчанию считаются криминальными элементами. Ну, что я скажу... Я тоже оттуда. Всем людям приходится иногда где-то жить. И они живут. Иногда шумно, иногда не очень. Часто весело, а ещё чаще до невозможности, по-чернушному печально. Зимой и в дождливую погоду по коридорам бегают дети, стучат в двери, рисуют на стенах и громко, на матах ругаются со взрослыми, потому что другому языку пока не обучены. По лесницам то и дело снуют молодые девушки и парни, совсем недавно играющие в сифу во дворе, а теперь уже назначающие свидания и обжимающиеся за углом. Старики иногда выходят на продол - они любят собираться так вот и разговаривать обо всём и ни о чём. На моём седьмом этаже, по крайней мере, так и было. Я была совсем маленькой, дело было в начале нулевых. У дверей нашей с матерью квартирки тогда стояла одинокая, чахлая лавочка. По вечерам она обрастала табуретами и пепельницами, старые и не очень женщины бросали своё одиночество и стекались со всего этажа сюда. Я тоже любила там заседать. Бабушки к детям бывают крайне неравнодушны, то конфеткой угостят, то по голове потрепают, а мне трёхлетней большего и не надо было. Помню, как я сидела смирно и часами слушала их разговоры, в которых, это я точно помню, не понимала ни слова. Ну, оно и к лучшему, наверное. По-соседству с нами жила пожилая женщина, я помню её крайне смутно. Наверное, память не выдержала такого тяжёлого образа. Мать говорит, она была такая старая и сморщенная, что напоминала ведьму из сказок, а кожа её почернела от времени и превратила строгую, сварливую старушку в пугающую карикатуру на человека. Я боялась её ужасно, говорит мать, но я же не припомню, чтобы хоть раз в жизни меня пугали женщины. Ну да не суть. Часто из-за стены, где жила эта женщина, доносились ужасные крики. Бывало даже, я заставала эти вопли, сидя с другими женщинами в коридоре. Крик этот, казалось, никого не беспокоил: только послышатся первые возгласы "убивают", тут же какая-нибудь тётенька повседневно вздыхает "опять", другая безразлично махает рукой и все оставляют это гиблое дело без вмешательства. Ну, а если взрослые не беспокоились, то и я тем более. Позже крики, конечно же, прекращались, и через какое-то время дверь раскрывалась и оттуда вываливалась эта страшная женщина. "Всё в порядке" - говорила она, а я поспешно удалялась домой. По другую сторону от нас жила дочь этой женщины - Олеся. Её я совсем не помню, но мать говорит, что это была самая обычная девушка лет тридцати, замужняя, рожавшая, работящая. Ещё у той старушки был сын, и жил он в одной с ней квартире. В подробностях не знаю, что там происходило, а врать желания не имею. Скажу только, что комнатки в девятке, если вдруг кто не знает, метров по шестнадцать квадратных и на двоих взрослых людей, понятное дело, не рассчитаны. Ну и без алкоголя дело явно не обошлось. Не знаю, сколько продолжались мучения этой  женщины, но в один день крики кончились слишком быстро. И вышла из квартиры не старушка, а её сынок. Женщины обеспокоились, спрашивают, где Рая. "Убил я вашу Раечку, забирайте" - только и сказал он. Никто ему не поверил сначала. А потом решили зайти. Он сел на опустевшую лавку, закурил, и дым его сигарет перемешался с криками женщин, среди которых в тот день была и Олеся. Полиция увезла его, он не сопротивлялся и во всём признался. Экспертиза обнаружила на теле следы изнасилования и, кажется, 8 ударов ножём. Или это уже из другой истории? Квартира под номером двести пятьдесят пять в один момент опустела. Олеся после этого тоже долго не прожила, а дочь её больную определили в детдом. И вот уже две квартиры на седьмом этаже ждали новых жильцов. Ещё долго местные сплетницы обсуждали это событие около моей квартиры, а я, наверное, к счастью, ни слова не понимала.