dreams come true

Минхёна трясло изнутри. Он пытался успокоиться, но ему становилось только хуже: руки не слушались и дрожали, ноги вовсе обмякли и усадили парня на холодную больничную скамью. Сегодня Марк пришёл сюда не для встречи с Ли Тэёном. Сегодня Марк пришёл сюда для встречи с Донхёком. Ему хотелось умереть от истощения и разрывающей головной боли прошлой ночью, потому что Минхён так и не смог заснуть, истерзанный одной фразой, пророненной Тэёном перед уходом из его дома. Обхватив самого себя, Минхён стал покачиваться — он не мог сидеть на одном месте, но и совершенно не знал, что ему делать. В любой момент, в любую чёртову секунду, отчитываемую Минхёном, на этаж может зайти Донхёк, и тогда весь мир рухнет из под ног, потому что Марк совершенно не готов к этому. Он пытался. Пытался понять слова Тэёна и принять их, но его собственные мысли не хотели слушаться. Минхён напрочь отказывался верить, что Донхёк живёт с той же фобией, что и у него, и он точно также, как и Марк, посещает сеансы врача, надеясь на всевозможную помощь. Быть такого не может. Об этом Минхён думал всю ночь, глаз не сомкнув, пытаясь взять себя в руки, что даже сейчас получается плохо. С самого утра в больнице, как обычно, царила пустота, провожаемая давящей тишиной, которая напрягала ещё больше, вводя в заблуждение. Изредка проходящие мимо врачи здоровались с уже знакомым им Минхёном, а тот еле заметно кивал, не поднимая взгляда. Ему казалось, что сегодня он проживает последний день в своей жизни. Всё кругом выглядело холодно, размыто, будто туманом окутанное. Марк думает, что это — белый лист, который либо станет красочным к концу дня, либо так и останется пустым, как и его обречённая на несложившуюся любовь душа. Минхён знает, что из получившегося бреда не сложить что-то адекватное, но из-за своей наивной глупости он надеется на то, что его чувства к Донхёку были не напрасны. Минхёну хочется верить, что он тоже смог дотронуться до солнечного парня и разрушить в нём то, что строило между ними невидимую преграду. Марк не пытается успокоить бешенное биение сердца, потому что знает, что Донхёк для него уже стал частью его жизни, пускай и не той, которой они живут в реальном мире, но именно там, во снах и зародились настоящие чувства, которые Минхён испытывает уже на протяжении двух с половиной месяцев. И ему совершенно не хочется, чтобы по окончанию этой большой, странной и запутанной истории обернулся плохой конец. Минхён не допустит такого исхода. Большая стрелка на часах доходит до десяти. Напряжение всё растёт, а на пустующий этаж так никто и не заходит. Минхён знает, что Тэён ждёт их двоих у себя в кабинете, но он решил дождаться Донхёка здесь, чтобы войти вместе. Возможно, это его последний поход ко врачу. По холодной коже стекает одинокая слеза, дверь в кабинет с тихим скрипом открывается, Минхён встрял на пороге как громом поражённый, игнорируя встретившего его с улыбкой на лице Ли Тэёна. Врач встаёт со своего рабочего места, подходя к брюнету, помогая ему пройти внутрь и сесть на стул, к которому, как Марк считал, он уже прикован. Его раздирает странное чувство изнутри, которое всё никак не давало покоя с самого утра, но Минхён старается не подавать виду, хотя его льющиеся ручьём слёзы доказывали обратное. Страх окутал его тело до колющей дрожи, но Марк старается не доводить себя до нервного срыва, ведь он прекрасно понимает, чем это может закончиться. — Не волнуйся, прошу тебя, — просит не меньше взволнованный Тэён, сложив руки на столе. — Он не придёт, — заявляет Минхён, заставляя врача выпрямиться и озарить его вопросительным взглядом, — Сегодня был мой последний сон с ним. flashback Минхён распахивает глаза, с подозрением оглядывая свою комнату, которая, на удивление, выглядела чище прежнего, и каждый её угол сиял чистым блеском, ослепляющим глаза. Не менее странно было то, что балкон, который Минхён, обычно, всегда оставляет открытым был закрыт. Введённый в заблуждение Марк решает встать и распахнуть дверь, но не успевает, перебитый хриплым, родным голосом. — Не вставай, — тихо велит Донхёк. Минхён оборачивается, завидев стоящего в дверном проёме солнечного парня. Он молча наблюдает за его действиями, и после его сердце уходит куда-то в пятки, потому что Донхёк ложится рядом с ним, сокращая между ними расстояние, прижавшись настолько сильно, насколько это возможно. Его тёплая рука легла Минхёну на живот, поглаживая его круговыми движениями, а донхёкова голова уложилась на его плече. Кончик холодного носа утыкается в шею Минхёна, из-за чего та покрывается мурашками, и Марк устало вздыхает, опустив на кудрявого взгляд. — Мы теперь как в парилке, — усмехается Минхён, зарывшись пальцами в донхёковы волосы. — Ты мог простыть, — говорит Донхёк, — Твоё здоровье важнее прохладной комнаты. Последняя фраза заставляет Минхёна смутиться и ещё сильней рассмеяться. Взяв одеяло за край, он натягивает его выше, укрывая их с Донхёком почти по плечи. — Мне нравится засыпать в твоих сильных руках, — Донхёк целует запястье Марка, закрывая глаза. — Но ты ни разу этого не делал. — Не делал, — подтверждает Ли, — Но сделаю сейчас. Мне уже нравится. Минхёну тоже нравится. Мнхёну нравится, что у них есть возможность встречаться во снах, где им ничего и никто не помешает. Минхёну нравится, что в воображаемом мире есть всё, о чём он когда-либо мечтал. Ему нравится, что у него есть возможность быть счастливым здесь. А здесь есть Донхёк, который является минхёновым спасителем, излучающий из себя лучи света, тепло, улыбку и любовь. В реальности страшно. Именно там Донхёк находится от Минхёна на большом расстоянии, с ним невозможно связаться, нельзя сказать приписавшееся «привет», и на помощь Донхёк так быстро не придёт, как здесь. Минхён давно понял, что в этом мире ему намного лучше, но иногда приходится с ним прощаться на некоторое время. Жить так — с маленькими частичками счастья лучше, чем жить без них вообще. — Спать собрался? — переспрашивает Минхён, вскидывая брови, — Это наша последняя встреча, и ты решил её проспать? — Мне нужно отпустить тебя. Минхён не уверен, что ему послышалось. — Что? — Мне нужно забыть тебя, но… the end flashback — Бесполезно ждать, — Минхён мотает головой в разные стороны, всхлипывая, — Я пойду. Минхён встаёт, и ему до боли в груди обидно, потому что Тэён его не останавливает. Врач молча провождает парня пустым взглядом, почувствовав себя абсолютно бессильным в борьбе за то, на что Марк уже равнодушно наплевал. Его подкашивающиеся ноги несмело плетутся к выходу из кабинета, но внутри Минхён истошно кричит, чтобы Тэён остановил, успокоил, как у него всегда получалось это, дал какой-то совет, но не молчал. Не смотрел этим пугающим, нечитабельным взглядом, заставляя Минхёна зарыдать навзрыд, потому что именно сейчас он почувствовал себя самым беспомощным существом на планете. Крепко зажмурившись и скривившись от головной боли, Минхён сорвался и заплакал. Солёные капли текли за шиворот, капали на колени, но боль никак не утихала. Не выдержав, Минхён закричал и ударил кулаком о пол. Ещё раз — громче и отчаяннее. Он подавился своими же слезами и зашёлся в кашле. Ему не становилось легче, Минхёну хотелось перестать. Он не хотел плакать, но слёзы текли, а тело трясло — ни то от жара, ни то от холода — и так больно было в груди, будто сердце сжала чья-то тяжёлая, холодная рука. Ему казалось, что он прямо сейчас готов задохнуться от собственного удушающего чувства одиночества. Только сейчас, когда Минхён действительно на грани, он понял, что всё это время его сопровождало одно одиночество. Не было никакой любви, построенной на счастливых моментах из его снов, не было никакой радости, которую Минхён всё время испытывал в своих снах. Не было никакого Донхёка. — Он здесь, — говорит Тэён и ловит на себе опустошённый взгляд Марка, выключая телефон с пришедшим ему сообщением, — На улице. Он ждёт тебя, Минхён. И доходит до Минхёна не сразу. Только тогда, когда Тэён с силой вытолкнул его из кабинета, закрыв дверь на замок, только тогда, когда Минхён каким-то образом спустился на первый этаж, выходя из больницы. Только тогда, когда из-за солнечного света Минхён, щурясь, замечает стоящий вдалеке, через дорогу силуэт, повёрнутый к нему спиной. Донхёк. Это правда он. И теперь Минхён уверен, что это не сон. Он готовился раз и навсегда распрощаться со своими чувствами. Марк готовился к тому, что его душа разобьётся на мелкие осколки и больше её никто никогда не склеит. Их отношения были на краю, и сегодняшней ночью они упали в обрыв. Больше у Минхёна не было сомнений, что это конец: его чувствам, его безответной любви, его снам. Это был конец всему, который так и не настал. Переходя дорогу, Минхён останавливается от Донхёка в метре, контролируя дикое желание обнять, поцеловать, взять на руки и убежать туда, где их больше никто не найдёт. Брюнет неподвижно стоит на месте, его сердце бешено стучит, как и стучало всегда, когда Донхёк оказывался рядом. И прежде чем Минхён делает ещё один шаг вперёд, он смело подаёт голос, зная, что теперь это — не крик в пустоту. Это обращение к настоящему Донхёку, который вздрагивает при неожиданно издавшемся голосе позади. — Если любить тебя — ошибка, то прости, — сжав руки в кулаки, Минхён терпит подступающий к горлу ком, поднимая взгляд на донхёков затылок, смотря в самый упор, — Прости за то, что нравишься мне. Вероятно, это огромная неопределённость, что встала перед тобой, пугает, заставляет чувствовать себя ужасно, ведь ты даже не знаешь, о чём я говорю… — сглатывая тягучую слюну, Минхён шмыгает носом, не в силах сдерживать всю накопившуюся за это время внутри него боль, — Я слишком медлил, когда понял, что ты настоящий, и теперь мы не сможем стать ближе. Между нами выросла стена, и я пытался её сломать, но сломал я в итоге только своё сердце. Донхёк, я люблю тебя, и буду любить до смерти, потому что ты — единственный, кому удалось спасти меня от тревог. Понимаю, насколько бредово это звучит, но… Меня тянет это безмолвное чувство. Я хочу быть с тобой, хоть и знаю, что всё уже давно потеряно, — дрожащий голос подводит, а слёз становится больше, — Наверное, Тэён тебе уже всё рассказал, да? Нет смысла говорить, кто я такой, и почему я стою сейчас здесь. Мне также нет смысла плакать, ведь ничего не изменится. Я выгляжу как маленький ребёнок… — грустно усмехаясь, Марк продолжает: — Прости за то, что полюбил тебя. Так не должно было быть, знаю. Сны не могут стать причиной моей влюблённости, но мне говорили, что это нормально — влюбиться в парня из своих снов… Ты и есть тот парень, Донхёк. Мой любимый, солнечный парень, в которого я безгранично влюблён. Это ужасно, боже… ужасно, — вздыхая, Минхён чуть ли не падает на колени, удерживая себя последними силами, — Вероятно, это наша последняя встреча? Что ж, тогда… Можешь не поворачиваться, в этом нет необходимости, но позволь сказать тебе то, что я мечтал озвучить вживую. Спасибо, Донхёк. Спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня. Сны доказали мне, что любовь существует, и пускай я не смог ощутить этого здесь, в реальности, но я знаю, какая она. Я смог прочувствовать её благодаря тебе, смог открыть в себе новые чувства, пробивая каменную стену внутри своей души. Сомневаюсь, что смогу разлюбить тебя, но чувство тоски и одиночества для меня намного ближе, поэтому смириться с этим будет несложно. Прости, мне очень жаль. В настоящем мире мы совершенно незнакомые друг для друга люди, но во сне я всегда буду любить и оберегать тебя, Донхёк. Мои кошмары больше не будут преследовать меня, и это всё только лишь благодаря тебе. Мне не хватит слов, чтобы выразить всё, что я хотел, поэтому… пора заканчивать. Думаю, слово «прощай» здесь неуместно? Да, пожалуй, скажу… Ещё увидимся, Донхёк. Минхён разворачивается, не успевая двинуться с места. — Ты знал, что сны вещие? Поворачиваясь назад, Минхён сталкивается с проницательным взглядом, с любимыми янтарными глазами, красиво переливающимися на солнце, с маленькими веснушками, всегда напоминающие ему галактику, но сбитые потоком слёз. — Вспомни, что я сказал тебе последний раз во сне, — просит Донхёк, подходя к Минхёну ближе, из-за чего тот почувствовал сильное давление, но не отступил, просто отпустив голову. Минхёну и вспоминать не нужно. — Тебе нужно забыть меня, — сквозь колючие иглы в горле проговаривает Марк, — Это? — Я не договорил. Поднимая взгляд на парня, Минхён настораживается. Все чувства внутри него перемешались в одно целое, он не знает, как быть, что делать дальше и по какому пути двигаться. Всё стало в разы хуже, чем было два месяца назад. Минхён лишь терпеливо дожидается, пока Донхёк продолжит, и тот внезапно берёт минхёновы руки в свои, второй раз прикасаясь к Марку в реальности. Между ними пробежался электрический ток, вызывающий у Минхёна бурю эмоций и волнений. Он готов потерять сознание прямо здесь и сейчас. Реальность оказалась намного страшнее сна, в котором никогда ничего плохого не происходило. Распереживавшись, Минхён стискивает зубы, напрягаясь сильней. — Мне нужно забыть тебя, — повторяет еле слышно Донхёк, — Но я так сильно люблю тебя, что не могу. Делая последний шаг вперёд, который окончательно убивает между ними крошечное расстояние, Донхёк подаётся вперёд, сталкиваясь с минхёновыми губами. Сминая то верхнюю губу, то нижнюю, Ли слегка постанывает в поцелуй, углубляя его, не жалея своих последних, как казалось, сил на это. Минхёну хватает секунды, чтобы понять, что белый лист заполнился яркими красками. Он осознаёт всё во время поцелуя, во время сжатой донхёковыми руками талии, во время его томного дыхания, во время их страстного порыва любви, к которому они пришли через свои переживания и сны. Минхён хочет закричать, хочет сойти с ума ещё сто тысяч раз, прежде чем поверить во всю реальность происходящего. Это довольно трудно сделать, когда раньше Донхёк целовал его губы только во сне, а сейчас это — чёртова реальность, о которой Минхён и мечтать не смел, но он заслуженно получил её, побеждая над своим одиночеством, закапывая его глубоко в ядрах земли. — Я люблю тебя, Минхён. Мечты сбываются, а Минхён действительно любит парня из своих снов.