***
POV Эда: «Тебе нечего бояться, дорогая», — тихо сказала мать, чтобы Эстер не слышала. Моя младшая сестра была занята выдергиванием шпилек из аккуратно уложенных волос. «Я не боюсь», — ответила я быстро, но это было ложью. Не то чтобы я была сильно напугана, предстоящей брачной ночью с моим будущим мужем Виктором, однако я нервничала и стеснялась. Мне не нравилось не разбираться в вещах, в которых я была плоха, из-за отсутствия опыта. Мама посмотрела на меня понимающе: «Нервничать — это нормально. К тому же он порядочный человек. Ваш дядя Рокко всегда хорошо отзывался о Викторе». Мама пыталась вести себя непринужденно, но у неё это плохо получалось. Она погладила меня по волосам, как делала когда-то, когда я была маленькой. Мы обе знали, что есть разница между порядочным человеком и верным солдатом «Outfit». Дядя Рокко, вероятно, основывал свое суждение о моем будущем муже на последнем. Не то чтобы это имело значение. Виктор всегда был джентльменом и через несколько часов он станет моим мужем. Я должна буду подчиниться ему, и я сделаю это. Мой парикмахер занял место мамы и начал закалывать мои волосы, укладывая жемчуг и нити из белого золота. Мама заметила, что Эстер играется со своей прической, и быстро подошла к ней: «Прекрати, Эстер. Ты уже распустила несколько прядей». Сестренка с покорностью опустила руки, а затем её глаза встретились с моими, и я улыбнулась ей. Избегая маминых рук, она подошла ко мне и посмотрела на меня. «Не могу дождаться, когда я тоже стану невестой». «Сначала ты окончишь школу», — передразнила ее я. Ей было всего одиннадцать, и она до сих пор ни с кем не была обручена. В ее мечтах свадьба была красивой, а джентльмен, который стал бы ее будущем мужем, был идеальным. Я лишь завидовала этой невинности. «Готово», — объявил парикмахер и отошел. «Спасибо», — ответила я. Он кивнул и быстро ушел, дав нам минутку. Платье было идеальным, я не могла перестать любоваться собой в зеркало, поворачиваясь налево и направо. Жемчуг и серебряные нити на вышивке красиво ловили свет, а юбка состояла из нескольких слоев тончайшего тюля. Мама покачала головой, и я увидела слезы, подступившие к её глазам. «Не плачь, мама, — предупредила я, — иначе испортишь макияж. И вообще если ты заплачешь, я тоже заплачу, и тогда испортится и мой макияж». Мама кивнула, моргая: «Ты права, Эда». Она вытерла глаза уголком салфетки. На самом деле, мама не была эмоциональным человеком, она была как ее брат, мой дядя Рокко. Раздался стук, и в дверях появился папа. Он замер и медленно вошел. Отец посмотрел на меня, не говоря ни слова. Я видела, как эмоции отражаются в его глазах, хотя он всегда старался скрывать их. Он подошел ко мне и прикоснулся двумя пальцами к моей щеке: «Моя фея, ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видел». Мама в притворном шоке приподняла брови. Папа засмеялся и взял ее за руку, поцеловав костяшки пальцев. «А я? — спросила Эстер. — Может, я ещё красивее?» Папа поднял палец: «Ты навсегда останешься моей маленькой девочкой. Никакого брака». Эстер надулась, и папа покачал головой: «Нам нужно выезжать в церковь». Он поцеловал меня в щеку и взял сестрёнку за руку. Мама ещё раз повернулась, довольно улыбнувшись мне, а затем все трое покинули комнату. В дверях появился мой брат-близнец Эван, одетый в черный костюм и синий галстук. «Ты выглядишь очень элегантно», — сказала я ему и почувствовала волну меланхолии. Он будет за сотни миль от меня, когда я перееду в поместье Виктора в Индианаполисе. «И ты выглядишь прекрасно», — сказал он мягко, его глаза осмотрели меня с головы до ног. Он оттолкнулся от дверного косяка и двинулся ко мне, засунув руки в карманы: «Без тебя будет странно». «Я скажу Эстер, что ей нужно держать тебя в напряжении». «Это будет не то же самое». «Ты тоже женишься через несколько лет. И скоро будешь ещё больше внедрен в мафию. Ты даже не заметишь, что меня нет». Эван вздохнул, затем посмотрел на свои часы Rolex, которые отец вручил ему при посвящении пять лет назад: «Нам тоже нужно идти. Церемония должна начаться через сорок пять минут, а чтобы добраться до церкви, потребуется не меньше тридцати». Церковь находилась за чертой города, потому что я хотела, чтобы праздник проходил в отреставрированном домике за городом, в окружении леса, а не в городе. Я кивнула, затем ещё раз посмотрела на свое отражение, прежде чем принять протянутую руку брата. Взявшись за руки, мы вышли из номера и вошли в вестибюль отеля. Люди смотрели на меня, и я должна была признать, что мне нравилось их внимание. Моё платье стоило целое состояние. И это было логичным, ведь меня увидит огромное количество людей. Эта свадьба станет самым большим светским событием «Outfit» за последние годы. Эван открыл мне дверь черного «Бентли», и я проскользнула на заднее сиденье, пытаясь подхватить юбку платья. Брат закрыл за мной дверь, и сел на место рядом с водителем и моим телохранителем в одном лице. Мы выехали и чем ближе мы были, тем сильнее мой живот разрывался от количества бабочек. Менее чем через час я стану женой Виктора. Это все ещё казалось невероятным. Спустя время высокие здания уступили место случайным полям и деревьям. Вдруг брат заерзал на переднем сиденье, вытаскивая пистолет. «Что случилось?» — спросила я. Наша машина ускорилась, и Эван посмотрел через плечо, но не на меня. Я повторила его действия, и увидела прямо за нами машину с двумя мужчинами. Самюэль взял телефон и поднес его к уху, но прежде чем он успел что-либо сказать, другая машина врезалась в наш багажник. Они обернулись, когда я вскрикнула, хватаясь за сиденье, в то время как ремень впился мне в кожу. «Пригнись!» — крикнул Эван. Я отстегнулась и нагнулась вперед, закинув руки за голову. Мы ещё раз столкнулись с чем-то, а затем остановились. Что происходит? Эван открыл дверь и начал стрелять. Мой телохранитель поступил так же. Окна разбились, и я закричала, когда осколки стекла порезали мне кожу. Я подняла голову, когда услышала мужской крик. «Эван!» — закричала я. «Беги, Эда!» — услышала я в ответ. Я вылезла через щель между задними сиденьями и обнаружила, что Эван прислонился к краю машины, кровь текла по руке, которую он крепко прижимал к себе. Я выбралась из салона и упала на землю рядом ним, прикоснувшись к нему. «Эван?» Он натянуто улыбнулся: «Со мной все будет хорошо. Беги, Эда. Им нужна ты. Беги». «Кому я нужна?» — я моргнула, ничего не понимая. Он снова выстрелил в нападавших на нас. «Убегай!» — проигнорировав мой вопрос, ответил брат. Я поднялась на ноги. Если бы им нужна была я, значит, они пошли бы за мной, и если бы я убежала, эти люди, скорее всего, оставил бы Эвана в покое. Времени на раздумья не было, нужно было действовать немедленно, поэтому я сняла каблуки, схватила платье и побежала так быстро, как могла, несмотря на белые лепестки от разрушенной цветочной композиции, прилипшие к моим пальцам. В меня никто не стрелял, и это означало лишь то, что они хотели меня живой, и я знала, что это точно не к добру. Я посмотрела направо, где передо мной раскинулся лес, ставший кажется моим единственным шансом скрыться от преследователей. Мое дыхание участилось, я была в хорошей форме и прекрасно бегала, но тяжелая ткань моего платья усложняла задачу. Ветки цеплялись за подол, разрывая его, и заставляя меня спотыкаться. Скоро позади меня послышались тяжелые шаги, но я не осмелилась оглянуться, чтобы посмотреть, кто за мной гнался. Черт. Тропинка, по которой я бежала, заканчивалась. О Боже. Это платье заставляло меня остановиться, дальше бежать в нем было невозможно. Эван уже вызвал подкрепление? Я вдруг остолбенела от этой мысли, словно меня окатили холодной водой. Что, если Эван не смог этого сделать? Я резко повернула направо, решив бежать обратно к машине, а затем услышала, как ещё чьи-то шаги присоединились к первым. Два преследователя?! Страх тёк по моим венам, но я не была настроена сдаваться. Боковым зрением я увидела тень, и внезапно рядом со мной возникла высокая фигура. Я успела лишь крикнуть за секунду до того, как чья-то рука обвилась вокруг моей талии, заставив меня потерять равновесие, падая на землю. Тяжелое тело придавило меня, воздух стремительно покидал мои легкие, и в глазах потемнело от сильного удара при падении на лесную почву. Я начала пинаться, бороться, царапаться и кричать во все горло, но несколько слоев тюля закрывали мое лицо и затрудняли движение. Если папа и дядя Рокко прибыли с подкреплением, им нужно было услышать меня, чтобы найти меня. Чья-то рука закрыла мне рот, но я укусила её. «Проклятие!» Рука отдернулась, и голос был отдалённо знакомым, но паника блокировал все воспоминания. Тюль все ещё закрывал глаза, но я смогла различить надо мной две фигуры. Высокие. «Нам нужно спешить», — прорычал кто-то. Я вздрогнул от резкой жестокости его голоса, а затем почувствовала, как на мои бедра опустился груз, и две сильные руки схватили меня за запястья, прижимая их к земле. Я попыталась выбраться, но чья-то рука коснулась моего лица, я вновь попробовала укусить её, но в этот раз ничего не вышло. В результате диапазон моих движений стал сильно ограничен. Вскоре тюль был снят с моего лица, что позволило мне, наконец, увидеть нападавших. Человек, который сидел на моих на бедрах, был темноволосым и имел шрам на лице. Взгляд, который он на меня бросил, вызвал у меня ужас. Я точно видела его раньше, но не помнила где именно. Мои глаза метнулись к мужчине, который держал меня за руки, и я узнала этого человека. Это был Ферит. Мальчик, с которым я играла, когда была маленькой. Мальчик, сбежавший когда-то из «Outfit» и присоединившийся к Каморре. Наконец, меня осенило, и я снова посмотрела на мужчину, удерживающего меня. Серкан Болат, глава Каморры. Я резко вздрогнула, новая волна паники придала мне сил. Я выгнулась, но Серкан не двинулся с места. «Успокойся», — сказал Ферит, и я смогла увидеть, что одна из его рук кровоточила в том мест укуса. Успокоиться? Успокоиться? Каморра пыталась меня похитить! Открыв рот, я снова попыталась закричать, но на этот раз Серкан закрыл мне его, прежде чем я успела среагировать. «Дай ей успокоительное», — приказал он. Я отчаянно начала вертеть головой, но что-то укололо меня с внутренней стороны локтя и прокололо кожу. Почти сразу мои мышцы стали тяжелыми, но полностью сознание я не потеряла. Меня отпустили, и Серкан Болат поднял меня на руки. Я чувствовала, как конечности свободно болтались по бокам, а глаза, оставаясь открытыми, смотрели на похитителя. Его темные глаза ненадолго остановились на мне, прежде чем побежать, и когда я перевела взгляд наверх, деревья и небо проносились над нами. «Эда!» — я услышала вдалеке голос брата. «Эван», — прошипела я почти беззвучно. «Эда? Эда, ты где?» — это был папа. А затем раздалось ещё несколько мужских голосов, идущих меня спасать. «Быстрее! — крикнул Ферит — Направо!» Под ногами хрустели ветви, и Серкан тяжело вздохнул, но его хватка по-прежнему оставалась крепкой. Вскоре мы вышли из леса, кажется на дорогу, и я услышала визг шин, и меня наполнила надежда, но она исчезла, как только меня положили на заднее сиденье машины, и Серкан сел рядом со мной. «Заводи машину!» — крикнул он. Я посмотрела на серую крышу машины, моё дыхание участилось и стало прерывистым. «Какая ты красивая невеста», — сказал Серкан. Я подняла глаза и встретилась с его взглядом, сожалея, что всё же дожила до этого, потому что искаженная улыбка на его лице обожгла меня, словно буря ужаса. Я потеряла сознание.***
POV Серкан: Эда потеряла сознание рядом со мной, и у меня было время внимательно осмотреть её. Теперь, когда она не брыкалась и не кричала, я мог восхищаться ею, как того заслуживает невеста. Пятна крови забрызгали ее платье, как рубины, и испортили белоснежную кожу ее декольте. Чистое совершенство. «Похоже, мы её заполучили», — пробормотал Ферит. Мои глаза метнулись к заднему окну, но в данный момент за нами никто не гнался. Мы ранили двух людей рядом с Эдой, а это значит, что сейчас часть сил будет выделена на лечение ранений. «У неё классная задница», — прокомментировал Симон, который сидел за рулем. Я наклонился вперед: «Ты никогда больше не посмотришь на неё, если только не захочешь, чтобы я вырвал тебе глаза и засунул их в твою задницу. Ещё одно неуважительное слово от тебя в её сторону, и твой язык станет компанией для глаз, понял?» Симон резко кивнул, а Ферит посмотрел на меня с любопытством, но я молча откинулся назад и снова посмотрел на девушку, лежавшую на сиденье рядом со мной. Ее волосы были крепко заколоты на голове, как будто даже эту часть ее нужно было приручить, чтобы контролировать, но одна прядь всё же выбилась и упала на её висок, так, что я невольно обернул её вокруг пальца. Мне не терпелось узнать, какой же на самом деле была Эда. Я отнес Эду в номер мотеля и уложил ее на одну из двух кроватей. Дотянувшись до веточки, запутавшийся в ее волосах, я вытащил ее, прежде чем распустить прическу, позволив волосам упасть на подушку. Ферит вздохнул: «Рокко захочет мести». «Он не нападет на нас, пока она у нас. Эда ценна для него, и он знает, что в случае нападения не сможет вытащить ее из Вегаса живой. Ферит кивнул, и его глаза переместились на девушку, лежавшую на кровати. Её лицо было повернуто набок, так что длинная элегантная шея была выставлена напоказ. Мой взгляд упал на тонкое кружево над мягкой выпуклостью ее груди. Платье с круглым вырезом, скромное и элегантное, ничего вульгарного или чрезмерно сексуального на племяннице Рокко, но, не смотря на это, она поставила бы на колени многих мужчин. Эда была похожа на чертового ангела, бледная кожа и белое платье только подпитывали это впечатление. Воплощение невинности и чистоты. И на это мне пришлось сдержать смех. «О чём ты думаешь?» — осторожно спросил Ферит, когда я проследил за моим взглядом в сторону невесты. «О том, что они не смогли бы ещё сильнее подчеркнуть её невиновность, даже если бы очень хотели». Я подошел ближе, мой взгляд блуждал по ее узким бедрам. Мне определённо нравились пятна крови на её платье. «Это была свадьба. Конечно, они подчеркнули бы её невинность. Вы знаете, как это бывает, девушки в наших кругах находятся в безопасности до тех пор, пока не выйдут замуж. Они должны потерять свою невинность в первую брачную ночь. Рокко и её жених, скорее всего, сделают всё, чтобы она вернулась к ним нетронутой. Виктор — левая рука босса, отец — правая, а Рокко, черт возьми, её дядя. Независимо от того, какие условия ты выдвинешь, они выполнят их. Если ты попросишь их выдать передать нам моего отца прямо сейчас, они это сделают, и мы сможем избавиться от нее. Я покачал головой: «Пока ничего не буду просить. Я не облегчу им задачу. Они напали на Лас-Вегас, пытались убить моих братьев, пытались убить тебя и меня. Они начали войну в моём городе, а я начну войну между ними. Я уничтожу их изнутри. Я их сломаю». Ферит нахмурился: «Как?» Я посмотрел на него, уловив осторожный намек, хотя он и был едва уловим, но я хорошо знал этого парня. «Я сломал кого-то, кого они должны были защищать. Если и есть вещь, которую я знаю наверняка, так это то, что даже такие люди, как мы, редко прощают себя за нанесенные травмы тем, кого мы должны защищать. Ее семья сойдет с ума от беспокойства за нее. Каждый день они будут гадать, что с ней творится, представляя, как она страдает. Её мать будет винить своего мужа и брата, а они будут винить себя. Это чувство вины поразит их, словно рак. И я буду подпитывать тревогу, заставляя их разделиться». Ферит перевел взгляд на Эду, которая немного пошевелилась. Разрыв на ее свадебном платье обнажил длинную голую ногу, открывая вид на белую кружевную подвязку. Ферит взял край юбки платья и накрыл ногу, и я с удивлением посмотрел на него. «Она невинна», — сказал он без эмоций. «Поверь, она не вернется к ним невинной», — мрачно сказал я. Ферит встретился со мной взглядом: «Причинение ей вреда не повредит «Outfit», но они подойдут, чтобы напасть на тебя». «Посмотрим, — пробормотал я, — давай позвоним Энгину и узнаем, какой маршрут дальше». Мы с Феритом подошли к столу и включили громкую связь. Мы только что закончили разговор, когда Эда застонала, и мы оба повернулись к ней. Она проснулась, дезориентированная. Девушка тяжело моргнула, глядя на стену, а затем на потолок. Её движения были медленными, дыхание учащалось, и она посмотрела на свое тело, руки нащупали ребра и опускались к животу, как будто она думала, что мы изнасиловали ее, когда она потеряла сознание. Я подумал о том, что это могло иметь смысл, но ей было бы больно. «Если ты будешь так трогать себя, я не несу ответственности за свои действия». Её взгляд метнулся к нам, а тело напряглось. «Мы не трогали тебя, пока ты была без сознания», — сказал ей Ферит. Её глаза бегали между ним и мной, и было очевидно, что она не была уверена, что может ему доверять. «Ты бы знала, если бы я или Ферит трахнули тебя, поверь мне, Эда». Она поджала губы, страх и отвращение отразились в ее глазах. Эда начала извиваться и покачиваться, как будто пыталась встать с кровати, но она не могла контролировать свое тело. Наконец, девушка снова закрыла глаза. Её грудь всё ещё быстро вздымалась, а пальцы дрожали на одеяле. «Она все ещё под наркотиками», — сказал Ферит. «Я принесу кофе, может быть, кофеин отрезвит её. Мне не нравится ее состояние слабости и дезориентированности».