Не место для бабочек II: Наследие Страж-камня

В подвале таверны было сухо и почти тихо — иногда с основного этажа доносились чьи-то пьяные вопли, отдаленно похожие на песни. А может, кому-то просто уронили на ногу табурет, а потом еще один, и еще… Вольжиф предпочитал думать, что это все-таки песня и отчаянно старался распознать, какая именно. Хоть какое-то развлечение. Перед ним стояла плошка с еще теплым жидким бульоном, в котором одиноко плавала куриная кость. Между прочим, это можно считать насилием над военнопленным, что, вроде как, абсолютно не одобряется рыцарскими орденами. О том, что его можно считать военнопленным, Вольжиф догадался в основном по разговорам своих охранников, трех крепких мужиков в латах, которых периодически сменяли трое других мужиков. Общий смысл их бесед сводился к тому, что от города почти ничего не осталось, а на праздник (до которого Вольжиф на свободе не дотянул буквально половинку суток!) заявился Дескари с друзьями. Налетел, как стая саранчи. Очень оригинальная метафора для существа, состоящего из саранчи процентов на пятьдесят. Впрочем, свои выводы это сделать позволяло — в городе военное положение. А значит он, Вольжиф, автоматически считается военнопленным. — Эй, парни! — Чего тебе, тифлинг? — один из охранников отложил в сторону веер игральных карт. За спиной — Вольжиф не оборачивался, но верил в безотказность фокуса — развернулась сине-фиолетовая рогатая фигура, поднялась с пола, заколыхалась, теряя всякое общее с простой тенью. В глазах доблестных рыцарей загорелся суеверный страх, и, дабы дополнить впечатление, Вольжиф заунывно протянул: — Я сожру ваши души, смертные! — Наследница, защити… — пробормотал самый тупенький из стражей. Печать интеллекта оставила на его лице отчетливый след. Долго держать впечатление у Вольжифа не получилось, да и стражи, оправившись от первого шока, слегка икая, попытались вернуться к игре. Тень послушно легла на пол, и Вольжиф наконец-то расхохотался. — Дубовые головы! Всегда ведётесь! Вместо едкого ответа он услышал новый вскрик и на секунду подумал: «Настоящие демоны все-таки забрались сюда?» Заклинание невидимости готово — в конце концов, можно затаиться в камере, а потом как-нибудь вскрыть замок на двери и бежать, бежать до самого убежища семьи… Но существо на лестнице не выглядело таким уж угрожающим, да и звуки таверны над потолком все еще звучали вполне весело и мирно. По лестнице спускался странный тифлинг, наполовину беленький, с длинным эльфийским ухом, второй своей половиной чуть поблескивая в факельном свете. Блестящая половина определенно была насыщенного зеленого цвета. Приличствующий натуральным тифлингам рог у существа был один, и рос он — внезапно — на «эльфийской» половине головы. Длинный, неудобный, заостренный к концу — парню явно не слишком удобно носить капюшон. — Привет, народ! Кто это… там? — существо поглядывало на него не столько с опаской, сколько с любопытством. Должно быть, успел урвать кусочек приватного представления и теперь терялся в догадках, что же это такое было. — Вор, обыкновенный вор, — отозвался один из стражей. Его Вольжиф про себя называл «сэр Наидубейший». — Не подходи к решетке, обчистит — и глазом не моргнет. В голове Вольжифа медленно сложились два и два: этот парень, должно быть, «монгрел», которого притащила с собой то ли спасительница и защитница, поцелованная аж самой Иомедай, то ли предательница рода человеческого и родная дочь Арилу Ворлеш. И что-то подсказывало, что и те, и другие говорили об одной единственной женщине, с которой никто из них не был знаком лично. В свите ее имелась «темненькая дворяночка, симпатичная, я бы с ней…», «Сиила-то с ними что забыла, нормальная же, наша» и «страхолюдина рогатая, наполовину в чешуе как змея, рычит как неразумный». Третий как раз и вел сейчас светскую беседу о Вольжифе, как будто его и в комнате нет, и ничего-то он не видит и не слышит. Допустим, со страхолюдиной сэр Наидубейший переборщил, но описание вышло неожиданно точным. — Эй, парень! Ты подойди и спроси меня лично, эти придурки тебе только мозги запудрят! Однорогий двинулся в его сторону. — А что он делает в подвале таверны? Вопрос был обращен то ли к нему, то ли к охранникам. Вольжиф предпочел не вмешиваться, его возможный новый друг продолжал осторожно приближаться к решетке. — Так сцапали на горячем в ночь перед нападением. До тюрьмы не довезли, там все перед парадом на ушах ходили… может, это его и спасло. Вот, сидим, задницы просиживаем… — А вам бы так хотелось этими задницами демонов на улицах угостить, какая жалость! — сочувственно протянул Вольжиф. Стражник замолчал и набычился: в междусобойных разговорах рыцарей частенько мелькали мысли, что им-то, мол, еще повезло, а такого-то второго дня загрызли твари бездны, по щиту одному узнали — лица совсем нет. Буквально. В целом Вольжиф с ними был согласен, но также понимал, что его, такого осведомленного, и выпустив на свободу в покое не оставят. А семье проблемы не нужны, не теперь точно — отправят «к дальним родственникам на ферму», и мнения не спросят. — Итак, за что сидишь? — однорогий выражался куда связнее, чем о нем говорили. — Да вот, какие-то наглецы магазинчик обносили, а я мимо шел. Воры сбежали, а меня упрятали… — Тебя из-под стола вытащили, — гоготнул «дубоголовый». — Может, и прятался я там. Испугался, знаешь. Воры — они ж ребята опасные, свидетелей не оставляют. Ну, я и думал пересидеть… — С мешком награбленного, ага, — снова вмешался стражник. — Ты их не слушай, не слушай. Я ж тебе дело хотел предложить, — Вольжиф понизил голос почти до шепота. Однорогий выглядел напряженно и совсем чуть-чуть заинтересованно. — Ты ведь маг, верно? — наконец спросил он. — Я и маг, и друг, и приличный суп сварить умею. Незаменимый соратник в такое неспокойное время. Спину там прикрою, ножиками хорошо владею — я покажу, как только выйду, — Вольжиф притворно вздохнул. — Если выйду, конечно. — И ты, конечно, знаешь, как это организовать, — собеседник прищурил глаз на эльфийской половине лица. Ящеричья, покрытая чешуей, оставалась совершенно бесстрастной. — На самом деле, — Вольжиф прокашлялся, наклонился к решетке и перешел на шепот. — Из всей этой рыцарской братии с ведрами на голове только один здравый разум. Ирабет, знаешь ее? Вижу, знаком. Железная баба, всех наших в страхе держала! Но одна по-справедливости умеет поступать. Ну, то есть… там же, наверху, полный кавардак? Так зачем мне занимать время бойцов, которые могут быть, ну… полезнее? И главное: я тоже вполне могу приносить пользу. Ей бы только мысль подать, заработалась небось, забыла про меня. Как выйду, одно маленькое дело решу с вашей с Защитницей помощью, — Вольжиф безошибочно выбрал правильное из двух прозвищ возможной начальницы «монгрела». — И двину за правое дело драться. Как она, кстати? Как здоровье? Однорогий проигнорировал его вопрос, осмотрел, будто куру на прилавке мясника, хмыкнул и кивнул: — Вздумаешь обмануть, подставить или сбежать — поймаешь спиной стрелу. Я понятно излагаю? — Вольжиф кивнул. — А так — услуга за услугу. Боевые соратники нам и правда нужны. Я поговорю с Ирабет. — Спасибо! Буду ждать тебя прямо здесь. Честное слово, никуда не сбегу: решетки здесь крепкие, — голос снова опустился до доверительного шепота. Чешуйчатый едва заметно улыбнулся, махнул рукой и скрылся за дверью. — Что же, дорогие зрители, скоро я вас покину, — Вольжиф театрально поклонился. — Если он не полный идиот, он не будет за тебя ручаться. Посидишь еще с нами, тифлинг, — страж хохотнул, выкладывая перед собой на столик игральные карты одну за одной. Его партнеры по игре, явно огорченные, полезли в кошельки. *** — Башня Эстрод, — доверительно склонившись к самому уху Камелии, сообщил сэр Генри. — Настоящая заноза в наших задницах. Больно далеко от командного пункта, да и людей отчаянно не хватает… А там реликвии. Кувшин с освященным маслом, коготь самой Теренделев, памяти ей светлой, портреты Яниэль и Таргоны… Вряд ли демонам они пригодятся, поэтому там, скорее всего, сейчас пусто. Но далеко… — А какой толк войску с этих… реликвий? — Камелия склонила голову набок, открывая — она была уверена — лучший вид на тонкую шею. Глаза Генри полыхнули. — Боевой дух, моя леди. Если к нам вернутся реликвии прошлого, наша память о славных победах, захватить Кенабрес можно будет в течение пары дней. Прямо теми же силами, что у нас есть в наличии, даже помощь от королевы ждать не придется! Рыцарь темнит, определенно темнит. И считает Камелию полной дурой, способной в это поверить. Либо сам является идиотом, что очень маловероятно — при всем сложном отношении к Ирабет и ей подобным, хреновые тактики до офицерских чинов Орлиного дозора не добирались. А предложенная им идея «быстрой победы с помощью заговоренного масла» звучала как чистый незамутненный бред. Она чем-то себя дискредитировала? Интересно, в какой момент?.. Природное обаяние и унаследованная от матери красота всегда помогали Камелии открывать двери и завоевывать людские сердца. Ни одной осечки с подросткового возраста, с первых выходов в большой мир из маленького, с решетками на окнах и целой кипой мягких подушек. Этот рыцарь выглядел совершенно очарованным, но почему-то вел себя так, будто раскусил ее. И теперь надеется показать это, позволив раскусить себя. Или и правда считает ее доверчивой дурой. — А разве демонам не будет выгодно захватит башню? Тем более, что наши силы все равно туда отправятся. Может, они устроят там засаду? — В наших донесениях нет информации о засаде в районе башни, — Генри покачал головой. И прикусил язык. Камелия невинно улыбнулась. — Ее и не могло быть, вы же не отправляли туда людей, верно? Иначе бы славные рыцари уже доставили благословенное масло прямо к нам, и война была бы выиграна. Генри молча буравил ее взглядом, вся напускная веселость сошла на «нет». Вместо глубоко очарованного дурачка рядом с Камелией сидел, собственно говоря, такой же переговорщик, как и она сама. Только если она искала настоящую информацию, он должен был снабдить ее ложной. В эту башню нельзя соваться, ясно поняла Камелия, ни в коем случае не стоит даже приближаться туда. С одной стороны. По крайней мере, пока их маленький отряд не превратится в более солидную «армию», способную справиться с демонскими силами, которых, по всей видимости, в том районе очень, очень много. — Тебе стоит сменить флаги, дорогая Камелия, — неожиданно вкрадчиво заговорил Генри. — Ты умна и талантлива, тебе совершенно нечего делать на стороне предательницы. Камелия вскинула брови. Резкого перехода в откровенную атаку она никак не ожидала. Но промолчала, надеясь, что Генри продолжит мысль. — Неужели не ясно, что она на стороне демонов? Эта ваша… командир без армии. Помнишь, как она появилась в городе? Все сейчас об этом забыли, но Ирабет и многие другие отлично помнят. Ее нашли у городских стен с жуткой демонической раной в тот самый день, когда все началось. Страж-камень был в полном порядке до ее появления среди нас, Теренделев была жива, все были живы. Ее приход стал началом конца. Она вас демонам отдаст, как вы не понимаете… — Мы понимаем больше, чем тебе кажется, — Камелия говорила все так же мягко, нежно улыбалась Генри. — Я видела ее в бою, сэр Генри. Она определенно не пособница демонов, она светлая жрица. Она спасла столько жизней в сером гарнизоне и под ним, среди пещерных тварей и целой толпы культистов. И Ирабет ослепла, если не понимает, насколько здорово иметь на своей стороне такую силу. — Хочешь сказать, что нападение демонов и ее появление в городе — просто случайно совпавшие мелочи? — Хочу сказать, что ее нам послали для спасения. Тогда, когда было нужно. Может, Иомедай лично дала ей эту рану, чтобы она оказалась там, где есть сейчас? — Камелия склонила голову и поднялась из-за столика. — Подумай об этом, сэр Генри. И, может, в следующий раз ты расскажешь мне что-то более… похожее на правду. Она ушла, вполне довольная своей речью. Вышло даже лучше, чем могло бы: вместо информации об интересных местах она получила сомнение соперника. Сейчас в Кенабресе только двое имеют настоящий политический вес, и в конце, когда город будет взят, именно они могут рассчитывать на привилегии. И будет гораздо проще сместить Ирабет с этой гонки еще до ее начала. Разумеется, город будет отбит — Камелия никогда не была впечатлительной девочкой, склонной сгущать краски. Кенабрес — не такая маленькая точка на карте Мендева, это дамба, удерживающая поток демонической орды. Неросиан, разумеется, уже в курсе проблемы, и со дня на день пришлет армию. Было бы неплохо, если бы к этому времени каждая собака говорила о богоизбранности Мерисиэль.