Не место для бабочек II: Наследие Страж-камня

— Меня видно? — Нет, Вольжиф, — устало отвечает Ланн. — Зато слышно отлично. Вольжиф невесомо ступает по брусчатке, перешагивает горелую балку. Из-под завала торчит посиневшая человеческая рука. Продвигается немного ближе к лучнику, шаги легкие-легкие — свеженькие заклинания, подчерпнутые из трофейных свитков, неумолимо приближают его к уровню того дворфа. Подумать только, невидимый дворф-демоноубийца! Если бы Вольжиф умел так резко появляться и так же бесследно исчезать, достать «Луну бездны» было бы значительно проще. Шаг, еще шаг и Ланн резко выбрасывает руку в сторону, прихватывая Вольжифа за загривок. — Ай-ай-ай… отпусти, единорожка! Я не буду больше, честно! — Ты мне уже обещал это, двурожка. Лучше понесу тебя как котенка, за шкварник, чем снова получу пальцами под ребра, — флегматично отзывается Ланн. «Как котенка» — над землей и зубами — Ланн его, конечно, не поднимает. Но действительно волочет рядом за загривок, что очень, очень унизительно. Вывернуться получается только с третьей попытки, и Вольжиф не ждет, когда Ланн снова дотянется до него своей длинной чешуйчатой лапой. Отходит в сторону скользящим шагом, открывает рот, чтобы спросить, но ответ приходит раньше вопроса: — Нет, тебя не видно. Но замечательно слышно, — непробиваемая командир даже не оборачивается в его сторону. Значит, врет. Значит, можно подобраться к ней со спины и быстро-быстро ткнуть сзади под ребра двумя пальцами, представляя, что она не эльфийка, а калавакус. А в руках не воображаемые, а настоящие кинжалы — сейчас они покоятся в ножнах на поясе. — Ты бы лучше драться честно научился, а не эти свои фокусы на нас отрабатывал, — бросает Сиила через плечо. — У него такая тактика. Довести союзников до белого каления, чтобы они при встрече просто отгрызали головы всему, у чего парные рога, — Ланн оборачивается к командиру, она улыбается ему в ответ. Сиила усмехается. Они ничего не понимают! Что-то ни у кого к его тактике не было вопросов ни в одном бою. А когда он достаточно натренируется незаметности (или выучит заклинание посильнее), то вообще от зависти полопаются. — Рога не всегда парные, — вежливо поправляет его Камелия. — У некоторых тварей рог всего один. — Камелия, я не… — начинает Ланн. — Я про бабау, монгрел. Рогатые жабы не представляют для нас опасности… пока. Ланн обиженно молчит. Командор тянется к нему, чтобы, как обычно, на несколько секунд переплести пальцы и обменяться улыбочками, думая, что никто ничего не видит. Вот они удивятся… Ловко втискиваясь между ними, Вольжиф ударяет указательными пальцами под ребра обоим, стоило им потерять бдительность. И с хохотом отскакивает в сторону, уворачиваясь от очередной попытки поймать себя за загривок. — Можешь тренироваться на мне! — подает голос Уголек. И улыбается во все зубы. Зубы у нее ровные и белые. И не скажешь, что питается отбросами, живет на улице и никогда в жизни не видела зубной щетки. — На тебе не интересно, ты поддаешься. А демоны не будут, — бросает через плечо. Присутствие Уголька немного нервирует. Не то чтобы Вольжиф ее боялся, скорей понятия не имеет, чего от нее ожидать. Ладно бы, просто блаженная бродяжка, но эта крошка в первом же бою спустила с пальцев веер пламени, зажарив до аппетитной корочки добрую дюжину злющих крыс. А если она испугается его на самом деле? И ка-а-ак вмажет какой-нибудь потусторонней ерундой между глаз! Жить Вольжиф умеет и любит. Между глаз получать приходилось тоже, но не понравилось. Особенно потусторонней ерундой. Это вообще последнее дело. В поле зрения попадает Камелия — не такая ловкая, как Ланн, не так близко к Ланну, как командирша. Не такая латная, как Сиила и не такая непонятная, как Уголек. Как он сразу не подумал! Заклинание невидимости послушно обновляется, Вольжиф скользит в сторону, меняя траекторию движения на максимально непредсказуемую. *** — Зоопарк! Детский сад! — Мерисиэль смешно всплескивает руками. — Вольжиф, когда ты уже успокоишься? На привал они остановились в заброшенном доме с чудом уцелевшей крепкой дверью. Здесь имелась ровно одна целая койка, несколько шкафов с неинтересной мелочевкой, пара стульев и обеденный стол. И камин, и крыша со стенами — все лучше, чем прямо на брусчатке тянуть палатки из чего попало. — А что такое? Почему чуть что, так сразу Вольжиф? — невинно разводит руками, вздергивает нос в притворной обиде. — Между прочим, я сегодня с вами демонов убивал. И суп потом вкусный сварил! — А это что? — Мерисиэль демонстрирует склянки с остатками вонючей зеленой жижи, лежащие возле камина. В опасной близости от обеззараживающей микстуры и букетика пряных трав. — Секретная приправа. Вон из того шкафа. Ясно же, что тут повар жил! — указывает на покосившийся шкаф, в котором выставлены замаринованные глаза, рога и другие органы неведомых тварей. То ли учебные пособия, то ли алхимические ингредиенты. — Ты сдурел?! — она склоняется к котелку, принюхивается к склянкам, потом к похлебке. — Это похоже на что угодно, но не на приправу. Уголек сидит на столе и болтает ногами в честно реквизированных у придурка-полуэльфа ботиночках. Найденное в брошенной сумке платье висит на ней чуть более прилично, чем давешний мешок с дырками, и хотя бы частично закрывает обожженые руки и ноги от холодных ветров и разыгравшегося опять ливня. — Вообще это была ее идея! — Вольжиф тыкает в бродяжку пальцем. — А я существо подневольное. Я же говорил, что она не шарит в походной кухне! А ты: «Да что сложного, да вот те реги, вот те рец…» — Уголек, это правда? — Мерисиэль оборачивается к Угольку. Девчонка мотает головой. — Вольжиф, зачем ты это добавил? Он дожидается, пока командир начнет читать заклинание лечения болезни. Искры предсказуемо направляются к спящему Ланну, после этого — к дремлющей на единственной в доме койке Камелии. И только потом произносит: — Шутеечка, командир. Я вылил эту дрянь в окно, а склянки просто положил у камина… эй, эй! Ты же добрая жрица! Добрые жрицы не бьют невинных поваренной книгой! А суп, между прочим, вкусный получился. *** Горбатые абрикандилу чувствуют себя вполне уверенно на площади, по которой недавно сновали всякие богатеи. Стоит такой возле статуи, ворон считает, девчонку ждет. Цветочки какие-то в руках теребит. А тут он, Вольжиф. И богатей становится на один кошелек беднее. Золотое было время! Сытное, безопасное. А теперь — вот, пожалуйста, два абрикандилу. Вертят зубастыми харями как у себя дома. — Птц! Народ, я тут кой-чего придумал. Короче, вы тут стоите такие, а я влетаю невидимый и режу обоих! Как вам план? Что, не нравится? Ну, Ланн пусть прикроет с крыши. А ты, командир, со мной пойдешь, пусть они к тебе бегут, пока я примеряюсь. Если что, залечишься! И меня подстрахуешь… нет? Ладно-ладно, пойдемте в лоб, пусть нас сразу видно будет, никакой изобретательности. Отличный был план, между прочим! Спасибо, Вольжиф! Мы ценим тебя, Вольжиф!.. ай! Единорожка, ты б трижды подумал, прежде чем подзатыльники раздавать. Только я знаю, что в твоей тарелке! *** — Орлиный дозор не покидает пост, что бы ни случилось! — крупный дядька в тяжелых латах прикладывает кулак к груди. Командир отвечает ему тем же жестом. Вольжиф оглядывает их «пост» — открытый всем ветрам перекресток, никакого намека на скрытность. Ничего похожего на отхожее место или кострище. Мужички, три штуки, просто стоят безо всякого походного снаряжения и припасов, и ни умирающими, ни даже голодными не выглядят. Наметанный взгляд скользит по бронированным фигурам: латы чистенькие, ровные, явно в бою не бывали. Подозри-и-ительно. — Привет, братцы! Как обстановочка? — Сиила подходит ближе, широко улыбаясь. Бугаи заметно расслабляются. — Слава Наследнице, в этом районе почти всегда тихо. Когда вышли на пост, встретили беженцев, всех направили к Ирабет, потом переправа обвалилась и совсем все затихло. — Там, в штабе, такое пропустили! — загорается Сиила. — Наши демонам задали жару, культисты аж пятки себе подпалили когда убегали, для ускорения! Ну, это не интересно: Вольжиф присутствовал непосредственно при задавании жару, и главным номером действа был парень, которого мало кто видел. А те, кто видели, до сих пор не могут найти, чтобы спасибо сказать и руку пожать. Вот ведь хлыщ! Как он это сделал?.. Но не до этого сейчас, ситуация требует немедленного разрешения. Он сделает это, чтобы зануда-командир перестала считать его малолеткой, который не может ни во что, кроме помешивания супчика в походном котелке. Эдак все при деле, выходит, даже дурёха Камелия, жизни не нюхавшая из своего богатого теремка, и та маскировкой лагеря озадачивается. Рядом несколько домов, из них только в одном имеется дверь. Плотно, крест на крест, заколочена широкими досками, как и окна. Рядом был — Вольжиф помнил — погребок, но сейчас вместо него растет раскидистый зеленый кустик. Вольжиф трогает ветку — настоящая, но слишком легко подается вверх, стоит только потянуть. Под кустиком обнаруживается лючок, из которого крепко пахнет выдержанным вином, пылью и жареным мясом. Снизу слышатся приглушенные женские голоса. — …а ему как поддам! — хохочет Сиила. Собеседники смеются вместе с ней. — Командир, — Мерисиэль заинтересованно оборачивается, делает несколько шагов навстречу и замечает почти неуловимый жест. — Нычка. Командир кивает, заглядывая в лючок. И оборачивается к рыцарям. — Защитники города, вас же всего трое здесь? — Так точно, а чегось? — отвечает самый крупный. «Заводила», — понимает Вольжиф. — А есть ли у вас огоньку алхимического? А то в подозрительной близости от вашего поста голоса женские из-под земли слышатся, — она распахивает лючок, голоса мигом стихают. Там, внизу, кто-то громко икает. — И раз не с вами они, значит, культистки треклятые, а то даже и суккубы. Заводила бледнеет, краснеет, бледнеет обратно… — В-виноваты, вашество. Мы же энто, не железные, спать да кушать тоже хочется. У младшего тут жена с бабкой остались, вот мы и… какие ж они суккубы. Командир не носит знаков различия, но обращаются провинившиеся именно к ней. И глаза прячут, как собаки побитые. Вот, что делает мастерство убеждения с людьми! Надо бы тоже в этом поднатореть, чтобы с такой же каменной харей, если что, отбрехаться от законников… когда все закончится, Вольжиф как раз планировал вернуться к родному воровскому ремеслу. — И где на самом деле ваш пост? Солдаты молчат. Самый щуплый, очевидно, тот, который младший, подает голос: — Так тут, рядом. Отсюда все видно же. Если кто пойдет — так мы сразу в погреб… это… — Храбрые защитники города, — качает головой Сиила. — Когда со штабом связывались в последний раз? — Когда вот переправа была, тогда и передавали. А сейчас-то, это… нету же ее. — Уже есть, — хмуро бормочет Ланн, рассматривая перепачканные руки. — Так что скоро вас сменят. А к женщинам соседей и охрану направят, уж не волнуйтесь. — Т-так точно! Только это… не сдавайте, что ли… мы же все равно стоим, как обещали. — И толку от вашего стояния, если прячетесь при первой опасности?.. эх, понабрали… — Сиила потирает виски. Когда они двигаются дальше, крестоносные рыцари стоят на посту, преувеличенно внимательно вглядываясь в три разные стороны.