***
В конце декабря Лондон накрыло такой волной арктического холода, что температура опустилась почти до минус тридцати градусов, а жёлтое ослепительное солнце будто издевалось над бедными горожанами, потому что светило ярко, но ни капли не грело. Чердак совсем промёрз, одна небольшая печная труба не могла обогреть его, поэтому Мик временно перебрался к Алексу, родители которого, к счастью, уплыли куда-то за океан, а тётка, которая должна была за ним присматривать, доверяла парнишке и не докучала ему и его друзьям. Все дни напролёт Алекс при посильной помощи Мика и Энди конструировал мощный лазер, который своим лучом способен был разжечь костёр. Сперва ничего не получалось, Алекс нервничал, всё бросал, уходил к Мэри, но потом возвращался и уже в ночи что-то в сотый раз перебирал, подкручивал, регулировал и всё-таки добился нужного результата. Спустя неделю Майк и Эндрю склонились над лабораторным столом, соприкасаясь головами, и с восторгом смотрели, как маленькая красная точка, направленная на лист бумаги, через пару минут неподвижного излучения, заставляет его загореться ярким пламенем, будто от спички. — То, что нужно, — прошептал, чуть ли не подпрыгивая от эмоций, Мик. — Надо только подумать, как всё лучше устроить. Энди вздохнул и сказал: — Надо это провернуть, когда она в ворону превращается. Не будем же мы заживо жечь человека. — Она не человек, — возразил Мик. — Да облик-то всё равно человечий, — не согласился Эндрю. — Энд прав, — вмешался Алекс. — Птицу легче поджечь. Перья должны загореться сами собой. Ну, и мы же не инквизиторы какие. — Ага, просто живодёры, — засмеялся Майкл и схватился за затылок. — Ай, да пошутил я, чё ты дерёшься-то? — Ну и шутки у тебя, — хмыкнул Энди. — И голова твёрдая, руку, блин, отбил. — Ладно, проехали. Энд, лучше скажи, ты узнал, когда эта старая карга собирается своё чёрное дело провернуть? — Узнал. Завтра она полетит в тот мир. Ну, пока найдёт Миху, пока туда-сюда… К вечеру, наверно, вернётся. Вот тут-то её и надо ловить. — Отлично. Значит, сегодня можем отдохнуть. Я к Мэри, — заспешил Алекс. — А вы здесь оставайтесь, только бардак за собой приберите. — А почему он Мэри сюда не приводит? — спросил Эндрю, когда Алекс ушёл. — Ты чё, у неё родители строгие, сразу заставят жениться, — засмеялся Мик. — Вот он у них дома и тусуется, типа, под присмотром. — А нам не нужен присмотр, — лукаво улыбнулся Энди и забрался к сидящему на стуле Мику на колени, лицом к его лицу. — Да? — Ну меня, по крайней мере, никто не обяжет жениться на тебе, даже если… — не договорил и заржал Мик. — Даже если.что? — спросил Энд и провел пальцем по его губам. — Даже если я сделаю так, — выдохнул Майкл и положил руку на ширинку Энди, чувствуя пульсацию даже сквозь шерстяную ткань. — Только так? — вздрогнул и перешёл на хриплый шёпот Эндрю. — Не только, — Мик стал целовать Энди, пробираясь руками под одежду. Энд рвано выдохнул, но всё же спросил: — Микки… Ты уверен? — Да, — очерчивая слегка выпирающие позвонки откликнулся он. — Не бойся, я потом не пожалею. Я сам хочу. — Да мы ничего такого и не будем делать, ведь правда? Как ни крути, ни один из нас не девчонка, — улыбнулся Энд. — Ага. Но мы можем придумать что-то своё, — сбивчиво зашептал Мик, уже стянув с Энди свитер и рубаху и перебравшись к крючку на брюках. — Ты прав, Мик, — прошептал Энд и прикрыл глаза, почувствовав на нежной коже уверенное движение рук, по сути чужих, но вдруг ставших такими родными. — Тебе понравилось… Ну, вот так? — спросил Мик, когда они, уже одевшись, сели у камина греться. Здесь же лежали собаки Пират и Белка, они до сих пор жили у Алекса во дворе, а на время морозов их пустили в дом. — Да, — кивнул Энд, чувствуя, что краснеет. Мик засмеялся, хлопнул его по плечу и шепнул: — Мы повторим ещё. Хватит краснеть. А то я решу, что ты девчонка, и… — И что тогда? — невинно спросил Эндрю, и тут уж заливаться румянцем настала очередь Мика. Он отвернулся к Пирату и, гладя его, произнёс: — Слышь, давай о чем-нибудь другом поговорим. Насчёт завтра. Ты уверен, что ведьма вернётся вечером именно в виде птицы? — Ну, по идее, да, — ответил Энд, забирая на руки Белку. — Она не может переходить границы в другом виде. — Отлично. Значит, вечером мы ждём её там. Холод только… Хороший хозяин собаку из дома на улицу не выгонит, да, Пират? — задумчиво сказал Мик. — Надо какое-то теплое укрытие найти. — Можно в замке спрятаться, — предложил Эндрю. — Только там тоже не очень-то тепло. — Подожди, так он же заперт? И окна забиты? — А я знаю, как туда попасть. — Блять, так что ж ты раньше молчал? — заорал Мик и напугал своим криком собак, так, что они дружно затявкали. — Там же жуть как интересно полазить. — Микки, давай мы изучение замка на потом оставим? — остановил его Эндрю. — Главное, со старухой разобраться. — Ладно. Но потом — обязательно, — в глазах Майкла блестел азарт и жажда приключений. — Хорошо, Мик, — улыбнулся Энди. — Не, пацаны, замок не подходит, — забраковал их идею вернувшийся Алекс. — У старухи же там всякие колдовские штуки. Да и стены каменные, вдруг лазер вообще не заработает, или что-нибудь пойдёт не по плану. — Алекс, но на улице дубак! — сказал Мик. — Ничего, перетерпим. Оденемся потеплее. Да нормально всё будет, — успокоил его Алекс. — Хотите выпить? Мне батя Мэри бутылку эля подарил. Вообще, он неплохой мужик. — Наливай. Выпьем за твоего будущего тестя, — засмеялся Эндрю. — А ничего смешного. Я так-то серьёзно настроен, — уверенно сказал Алекс. — Не то, что некоторые. — Но-но, у нас тоже всё серьёзно, — заметил Мик и прижался ближе к Энди. — Да вижу. Ну и… Вообще-то, я рад, — засмеялся Алекс.***
Низкое зимнее солнце решило удостоить Питер своим присутствием и медленно катилось по небосводу, немного удивлённо посматривая на почти бесснежные декабрьские улицы, знакомые купола, шпили и крыши, тёмную мутную Неву, от которой поднимался чуть заметный пар, Подморозило, и Саня Балунов, придя на репетиционную точку, поставил на пол пакет, который нёс, сел около батареи и принялся отогревать замёрзшие руки. — От машины вроде только дошёл и уже чуть не околел. Привет. Мишка, ты тут насовсем поселился, что ли? — спросил он, увидев в дверях взъерошенного, явно только что проснувшегося Михаила. — Ага, — зевнул Миха. — Так а нахуя домой таскаться, если можно и тут поспать? Зря что ли диван поставили. — Ну и как успехи? Доделал ту тему? — поинтересовался Саня и принялся разбирать шуршащий пакет. — Да херь какая-то получается. Рифф не катит, надо что-то другое вместо этого «джи-джи», — сказал Миха, с интересом наблюдая за Сашей. — Нахуя нам мандарины и еловые ветки, Сань? — Так, Мих, Новый год же скоро. — Ещё только дней через десять, — возразил Миша. — Ну а как же новогоднее настроение и всё такое? — улыбнулся Балу и бросил в Мишку коробку. — На, тут игрушки какие-то, повесь на эти ветки. — Ты бы лучше выпить чего-нибудь принёс, — буркнул Миха, но всё-таки открыл коробку и повесил на еловые лапы пару небьющихся шариков. — А я принёс, — как раз зазвенел бутылками Шурик. — Но на вечер. Не с утра же бухать. — Вот не похуй, утро, вечер… — махнул рукой Михаил, лёг на диван и задумался. — А тогда тоже был декабрь… Рождество у католиков. — Мишка, — Балу сел рядом, распутывая гирлянду, которую нашёл где-то в глубине шкафа, — ну что теперь, всю жизнь будешь тосковать по одной бабе? — Не знаю, Саня. Никогда не думал, блять, что так будет, но я не могу её забыть, — вздохнул Миха. — Но ты прав, надо послать всё нахуй. Балу разобрался с гирляндой, повесил её на стену и отошёл к двери полюбоваться результатами своего труда. На точку влетел Князь и чуть не сбил Саню с ног. — Андрюха, ты куда разогнался? — Блять, ну, холодно там. Вот и спешу в тепло, — объяснил Андрей и удивлённо огляделся. — А что у нас здесь за новогодний утренник? — Это Сане новогоднего настроения захотелось, — засмеялся Миха. — «Иронии судьбы…» с шампанским не хватает, на самом деле, а то можно было бы уже праздновать. — Ясно, — кивнул Князь и взял мандарин. — Миха, ты опять здесь спал? — Блять, да вы что одинаковые вопросы задаёте? — возмутился Миша. — Какая вам вообще разница, где я сплю, ё-моё? — Миш, ну мы просто… Как бы, переживаем. Надо же отдыхать нормально, а не по три часа в сутки на этом убогом диване, — заметил Князь, встретился с взглядом Горшка и поднял руки. — Ладно, сдаюсь. Я понял, тебе на всё похуй. — Молодец, сказал всё за меня, — сквозь зубы подтвердил Мишка. — Давай лучше делом займёмся, концертный сет составим. Они выбрали песни, дождались Якова и Поручика и стали репетировать программу к новогоднему концерту. Михе всё время что-то не нравилось, он ругался, рычал, а потом махнул рукой и ушёл на улицу курить. Солнце слепило глаза, и Мишка не сразу увидел, как около него оказалась большая чёрная ворона с умными глазами. Она важно ходила по крыльцу, взлетала на перила и наконец привлекла внимание Михаила. — Это ты… — прошептал он, вспомнив, как легко в ворону превращалась ведьма. — Для тебя границы открыты? Птица пощёлкала клювом, будто стараясь что-то сказать, потом прыгнула на крышу припаркованной неподалеку машины, стукнула по ней крылом и улетела в неизвестном направлении. — Ну и зачем прилетала? — спросил Мишка в пустоту. — Ты чё, сам с собой разговариваешь? — улыбаясь, спросил подошедший Саша. — Нет, с вороной. Странная птичка, — пробормотал Миша. Они вернулись на студию, но репетиция так и не заладилась: то рвались струны, то не включался микрофон, а потом вообще в щитке отрубилось электричество. Щёлкнув тумблером, Горшок предложил больше не устраивать светопреставление, свернуть грёбаную репетицию и выпить уже те горячительные напитки, что притащил Балу. Пацаны не возражали, расположились кто на диване, кто на полу. Времена бесшабашных тусовок давно канули в лету, и уже через пару часов, вдоволь наговорившись и отсмеявшись, все потихоньку стали расползаться по домам. Никуда не спешил только молчавший весь вечер загруженный Миха. Он методично напивался, получая от этого какое-то странное чувство удовлетворения. — Мишк, ты б притормозил, — осторожно сказал ему Князь. — Отвали, Андро. Сам знаю, — Миха не стал даже материться, ему просто лень было ругаться. Андрей посмотрел на друга, покачал головой, а потом спросил у Балу, одевавшегося в коридоре: — Сань, а ты не знаешь, что с ним? Он после того, как покурить вышел, совсем смурной стал. — Ворону какую-то он увидел, — засмеялся и пожал плечами Саша. — Хуй знает, что к чему. В это время никуда вроде не собиравшийся Михаил вскочил и быстро пронёсся мимо пацанов. — Мих! — крикнул Андрей. — Ты куда? Вместо ответа он услышал лишь хлопок входной двери. Князь недоуменно посмотрел на Балу и поманил его пальцем за собой. Они поскорее вышли на улицу и увидели, как Мишка поймал такси и сел в него. — Санька, давай, заводи машину и за ним. Жопой чую, что-то тут не так, — толкнул Шуру в бок Андрей. — Ты мне предлагаешь под градусом за руль садиться? Я так-то хотел оставить тачку тут. — Да не ссы, давай скорее, — поторопил его Князь. — Не так уж много мы и выпили. — Ладно, поехали, хрен с вами, — полез в карман за ключами Саша. — Куда едем? — спросил Михаила равнодушный таксист. — Всё равно… — бросил Миха, а потом спросил, странно улыбаясь. — А в Лондон можешь? — Что за шутки? Не знаешь куда ехать — вылезай. Мишка заржал и сказал более приземлённый адрес: — Давай на Ржевку. Машина тронулась, он немного помолчал, а потом снова спросил, чтоб развлечь самого себя реакцией водителя: — Слышь, а можешь на это… на Шоссе, где песок Вечности? — А вот туда могу, — к глубочайшему Мишкиному удивлению ответил таксист и достал откуда-то из-под сиденья клетку с вороной. — Хозяйка будет довольна. Ворона кивнула и каркнула. Миха тяжело вздохнул, потряс головой, но птица не исчезла. Он взглянул в окно — там всё ещё мелькали огни Питера. — А как мы туда попадём-то, ё-моё? — А уж это предоставьте мне, — ответил водитель. — Ну и куда его понесло? — спросил Балу, выезжая за город следом за такси. — Кто бы знал, — нахмурился Андрей. — Так кого, говоришь, Мишка увидел? Ворону? — Ну да. Обычную такую, чёрную. Да вон с ближайшей помойки. — Э, нет, Саня, это птичка из гораздо более далёких краёв, — покачал головой Князь. Он вспомнил крючконосую ведьму. Кажется, она умела превращаться в ворону. — Андрюх, — сказал Балу, когда они свернули на какую-то проселочную дорогу, — такси исчезло. Вон только что были огни впереди, а сейчас темнота. — Там барьер, наверное, какой-то межпространственный. Давай попробуем проскочить? — Ты сейчас серьёзно? — бросил на него подозрительный взгляд Балу. — Конечно. Привыкай, Сань, в нашей жизни в последнее время полно загадочных явлений. Они доехали до высокой берёзы, и машину тряхнуло, как будто колёса наехали на «лежачего полицейского». — Смотри, Шура, вон и такси! Получилось! — обрадовался Князь, завидев впереди задние стоп-сигналы машины. Балу покачал головой, решил, что сошёл с ума и засмеялся. — Князь, ну вот чё за бред? Мы в том же самом лесу, что и были. — В том же самом? — поддел его Андрей. — А вот эта милая старушка — местная жительница, просто гуляет ночью в лесу, да? — Ага. Грибы собирает. Зимой, — присмотрелся Александр к горбатой бабке, которая будто ниоткуда возникла около такси и выглядела как настоящая Баба Яга. — Нафига ей такой прикид? — Потому что она — старая ведьма, — очень просто ответил Андрюха. — Мда… — протянул Балу и спросил. — Ну и чё нам делать? — Снять штаны и бегать, — нервно пошутил Андрей. — Хер знает. Где Миха-то? Давай, пошли туда поближе. — А машина? — Сука… Не знаю. — Да ладно, тут брошу. Думаю, в параллельном пространстве она нафиг никому не нужна, — решил Балу, но на сигнализацию автомобиль всё-таки поставил. — Красиво тут. Ёлки, снег по колено… И звёзды, странные какие. Вроде как не наши. — Дак они и не наши. Я вообще не знаю, что это за лес… Вон Миха! Давай сюда спрячемся, — зашептал Князь и указал на толстый ствол огромного кедра. Они прижались к нему спинами и аккуратно высунули по разные стороны головы, пытаясь подсмотреть, что происходит. — Ты как сюда попала? — спросил Михаил у старухи. — Переход же закрыт. — Это для вас закрыт, — зловеще захохотала она. — Для меня все пути всегда открыты, правда, в вороньем обличье. Узнал меня? — Ага. Что с Мэг? Где она? — спросил Мишка, краем глаза заметив, что машина такси исчезла. — Шериф её спрятал, будь он неладен. Но это ерунда. Ты давай, отправляйся за песком, а я всё устрою. Наш уговор в силе. — Обманешь же, чёртова ведьма… — задумчиво сказал Миха, глядя прямо в её глаза, потерявшие всякий цвет. — А ты рискни, — не стала оправдываться старуха. — Или боишься? Мишка криво усмехнулся и ответил: — Я уже ничего не боюсь. Давай, показывай, куда идти? — Так вот, через лес, — указала старуха направление своим деревянным бодогом. — Видишь, светится портал? Поспеши, у тебя пять минут. А там найдёшься. Ведьма стремительно обернулась вороной и улетела. Андрей и Балу пригнулись, чтоб она их не заметила, и бросились за Михой. — Стой, дурак, — повис на нём сзади Князь и повалил в снег. — Что она тебе сказала? — Что договор в силе, — отбивался Мишка, пытаясь стряхнуть с себя Андрея. — Блять, отстань ты, у меня пять минут всего. — Да нельзя тебе туда, — упирался Андрюха, не давая Горшку подняться. — Я тоже так думаю, Мих, — подал голос Балу. — Ты вообще ни черта не знаешь, не лез бы, Сань, — осадил его Мишка. — Андрей, блять, если ты меня сейчас же не отпустишь, я тебе морду отхуячу. — Ну давай, бей, если сможешь, — Князь навис над ним и почти полностью утопил в сугробе, прижав руки за головой. Миха с трудом повернул голову и увидел, что свечение пропало. — Пусти, — тихо прохрипел он. — Всё равно уже поздно. Андрей оглянулся, тоже это увидел и наконец свалился в снег рядом, дыша, как после боксёрского поединка. — Довольны, суки? — спросил Горшок, поднимаясь и пытаясь отряхнуться от снега, который был везде: за воротником, в рукавах, в ботинках, в отворотах брюк. Снег не вычищался, лишь скатывался в холодные ледяные комочки. Миха плюнул и пошёл прочь. — Миш! Ты нам ещё спасибо скажешь, слышишь? — крикнул Князь ему вслед, но Горшок даже не оглянулся. Вдруг небо озарила яркая вспышка, и к ногам Михи упало что-то, похожее на обугленный камень. Он остановился как вкопанный, пригляделся и понял, что это сгоревшая ворона. Лес зашумел, загудел и из-за кустов неожиданно появился Шут. Он посмотрел на обалдевшего Михаила, замершего Балу, растерянного Князя и вдруг засмеялся, всё громче и громче, на весь лес, и смех звенел так, будто кто-то рассыпал кучу бубенцов.