Император подземного мира

      Цзинь Лин, Цзян Чэн, Лань Хуань и Не Хуайсан — четыре главы четырех великих орденов пребывали в тяжелых раздумьях. Все они выглядели очень уставшими и потрепанными, особенно Цзинь Лин, который несся в бой, как будто стремился побыстрее умереть. Стоило признать, что все они, даже Хуайсан, сражались из последних сил, однако…       Результата не было.       С тех пор как граница между миром живых и миром мертвых треснула, злые духи хлынули оттуда потоком. Заклинатели не были к этому готовы… Многие ордена уже перестали существовать, а те, что остались, примкнули к союзу четырех великих орденов. Тем не менее, это мало что изменило. Каждый день заклинатели отдавали свои жизни в этой нескончаемой борьбе, и нельзя было сказать, что победа была на их стороне. Они не знали, почему злые духи так свирепствовали и по какой причине сплотились против людей, став непобедимой армией. Было ощущение, что ими кто-то управлял… Но утверждать что-то конкретное было сложно, так как про подземный мир смертным было известно аж целое ни-че-го.       — Значит, вот так мы и умрем? — заключил Не Хуайсан, нервно улыбаясь. — Как глава ордена Не заявляю, мы больше не в силах удерживать оборону… Хотя какая оборона? Признаем честно, с самого начала это была лишь игра на выживание.       Лань Хуань покачал головой:       — Не стоит говорить так, — сказал он, пытаясь быть оптимистичным. — Мы не знаем нашего врага, но и он не знает нас. Пока мы стараемся…       Лань Сичэнь прервался, так как его дядя жестом остановил его. Лань Цижэнь, что сидел рядом с ним, не хотел, чтобы его племянник строил тщетные иллюзии. Надежда, вне всяких сомнений, была важна. Но она должна была быть реальной, а не призрачной. Слова Сичэня могли ввести людей в заблуждение, а учитывая их нелегкое положение, люди могли даже разозлиться на него за неуместный оптимизм.       Поняв это по действиям дяди, Лань Хуань вздохнул, больше не смея говорить. Другие главы кланов тоже молчали.       Если даже Лань Цижэнь считал, что дальше будет только хуже, а от их стараний нет никакой пользы, так как они не приносят результата, то кто они такие, чтобы спорить с ним?       Тем временем Лань Цижэнь погладил свою бороду. Именно бороду, а не бородку, так как он остриг ее из-за несчастного случая, что произошел, когда злые духи только-только вырвались в их мир. Словом, из-за того инцидента, вспоминать который ему не хотелось, его лицо было гладким, а сам он больше походил на строго молодого дядю, чем на учителя, чья мудрость воспитала не одного ученика. Но даже так, он все еще был тем Лань Цижэнем, которого все знали… Никто не смел посмеиваться над ним. В основном это, правда, было из-за войны. На поле боя нет времени вспоминать забавные случаи жизни… Откуда в таком случае взяться смеху?       — Неужели среди нас не найдется сильного заклинателя? — спросил Вэй Усянь, что сидел позади Лань Хуаня, как и Лань Чжань. — Я никого не хочу обидеть, все здесь обладают своими талантами, но… Я имею ввиду кого-то, кто бы был схож с… Ладно, забудьте.       Если кто-то и хотел что-то сказать, то они промолчали. Все знали, о ком шла речь.       Некогда Верховный заклинатель, глава ордена Вэнь — Вэнь Жохань. Несмотря на свою жестокость, он все еще оставался тем, кого признавали грозой всего мира заклинателей. И речь шла не о его любви к виду крови… За все время, когда заклинатели только начали формироваться в ордена, Вэнь Жохань был единственным, чья сила и способности навсегда стали частью истории. До него и после было много свершений, но он один являлся тем, кого можно было назвать сильнейшим. Его тело и духовная энергия были развиты так хорошо, что чтобы победить его, понадобилось пойти на грязные приемы… В честном бою он был непобедим.       Впрочем, все это уже не имело никакого значения. Вэнь Жохань давно был мертв, а кто-то равный ему так и не появился за все эти годы…       Все чувствовали одинаковое разочарование.       Неожиданно тишину прервал Лань Цижэнь:       — В древних свитках, — начал он, — говорилось, что подземным миром правит Император. Если бы мы только могли поговорить с ним…       Цзян Чэн удивленно раскрыл глаза, так же, как и другие присутствующие заклинатели. О том, что сказал им Лань Цижэнь, они узнали лишь сейчас. Они догадывались, что, вероятно, раньше учитель Лань не упоминал об этом, так как и сам не был уверен в достоверности свитка. Он всегда был очень дотошным, и если ему предоставляли что-то, что не несло за собой доказательств, он относился к этому скептически, однако сейчас, когда злые духи перебивали их, как мух, Лань Цижэнь был готов поверить во что угодно…       Как и остальные.       — Мы могли бы попробовать сделать призыв, — сказал Цзян Чэн. — Если это правда, и мы смогли бы поговорить с ним, то он усмирит злых духов.       — Подождите немного, — массируя лоб, прервал его Лань Цижэнь. — Помимо этого, в свитке было сказано, что Император подземного мира не может явиться в мир людей по собственному желанию. Для того, чтобы быть здесь, его действительно нужно призвать… жертвоприношением.       Единственным, кто не впал в ступор, был Вэй Усянь:       — Значит, нужен кто-то особенный, верно? — спросил он, чувствуя, что слова учителя не просто так звучат обреченно. — И какой же должна быть жертва? Неужели… Это может быть что-то вроде того, когда меня призвали в это тело?       Лань Цижэнь закрыл глаза. По всему было видно, что ему нелегко было это говорить.       — Жертва должна быть добровольной, — заключил он. — И тот, кто это сделает, должен быть заклинателем с высоким уровнем развития духовной энергии. Иначе все будет напрасно.       Цзинь Лин сжал кулаки, чувствуя себя беспомощным. Какой толк от сражения, если они не побеждали? И, будто этого было мало, теперь они были вынуждены пожертвовать кем-то из старших, ради того, что, возможно, даже не существует?! Несмотря на то, что он был еще юным, он понимал подобные вещи… И от бессилия ему хотелось плакать.       — Я сделаю это, — сказал Цзян Чэн, и от его слов сердце юноши упало.       — Нет, — не согласился с ним Лань Хуань. — Думаешь, ты можешь оставить племянника одного? Если кто-то и должен сделать это, то я…       — Брат! — воскликнул Лань Чжань, до этого молча восстанавливающий силы. — Ты глава ордена Лань! Ты не можешь…       Начался спор. Если кто-то и предлагал себя, с ним не соглашались его близкие. Кто-то, напротив, молчал, так как его сил было недостаточно, а значит и не следовало даже пытаться. Таким образом, заклинатели зашли в тупик…       Пока Лань Цижэнь не поднялся:       — Тем, кто это сделает, буду я, — решительно заявил он. — Мои племянники уже взрослые. Они смогут справиться сами. Я же все равно не позволю кому-либо, кто имеет близких или же занимает высокое положение, пожертвовать собой. Пусть даже ради блага всех нас.       Лань Чжань хотел его отговорить, но его остановил старший брат. Он заботливо сжал плечо Ванцзи, пытаясь таким образом поддержать его. Лань Чжань не мог продолжать, когда видел в таких же глазах, как у него, сильную печаль…       Когда два нефрита выразили свое неохотное, но все же согласие, другие заклинатели также поддержали Лань Цижэня. Еще ничего не было сделано, а его уже называли героем и жалели, что он вот так уйдет от них… Вэй Усянь воздерживался что-либо говорить. Он держал Лань Ванцзи за руку, их пальцы были крепко переплетены. По-своему, но Лань Цижэнь был дорог им обоим… То, что он собирался пожертвовать собой, причиняло им сильное душевное страдание.       Если бы только он, Вэй Усянь, был таким же сильным, как прежде… К сожалению, рассвет его силы давно был окончен. А те крохи способностей, что он смог нагрести, с трудом помогали ему и Лань Ванцзи сражаться против злых духов.       Все остальное происходило в спешке. Для начала, Вэй Усянь нарисовал тот же круг призыва, который использовался оригинальным владельцем его тела. Он изобразил его на бумаге, чтобы Лань Цижэнь смог в последствии нарисовать его своей кровью на земле. Кто-то начал подготовку на случай, если что-то пойдет не так — безопасность всех вокруг была превыше всего. Лань Цижэнь достал из рукавов своих одежд короткий меч… Никто не знал, о чем он думал, когда смотрел на его лезвие.       Когда приготовления были окончены, Лань Цижэнь порезал себе вену и нарисовал большой круг на гладком каменном полу. Все наблюдали за ним: кто-то с нетерпением, а кто-то с жалостью, но никто не останавливал его.       Лань Цижэнь ничего не сказал своим племянникам, не дал напутствий, ведь они уже знали все, чему он только мог их научить, а теплые слова, если бы он их произнес, могли бы потонуть в потоке горьких слез… А он не мог позволить своему сердцу быть мягким, чтобы не причинить этим детям еще большей боли.       Встав в центре круга, Лань Цижэнь опустился на колени. Стоило ему это сделать, как круг из его крови начать источать духовную силу. Тем временем Лань Цижэнь опустил ладонь, ту, по которой все еще стекала кровь, на пол, его губы тихо проговаривали:       — Кровью своей души я взываю к Императору подземного мира.       По его лбу скатывались бисеринки пота, а весь он дрожал от слабости, но он продолжал крепко сжимать в своей руке короткий меч. Когда произнес последнее слово, он сам ударил себя клинком в грудь… Из его сердца просочилась кровь. Он опустился головой на пол, с трудом превозмогая боль, сквозь сжатые зубы говоря:       — Кровью своего сердца я взываю к Императору подземного мира. Прими… мою жертву.       Достав из своей груди меч, Лань Цижэнь зажал рану руками. Каким бы сильным заклинателем он ни был, а все же он потерял много крови. Теперь и его сердце было проткнуто мечом… Он завершил заклинание, вся его духовная сила потекла, как ручеек, по жертвенному кругу, а сам он закрыл глаза, готовясь отправится в мир мертвых…       Однако сколько бы он ни ждал, этого все никак не происходило. Лань Цижэнь даже было подумал, что судьба уготовила ему долгую смерть за все плохое, что он сделал в своей жизни и, вероятно, он бы даже не попробовал попытаться бороться с ней… Как увидел перед своим носом носки чьей-то обуви, а вслед за этим, до его ушей донесся глухой звук, как если бы кто-то упал на пол.       Лань Цижэнь поднял голову… Тот, кто стоял перед ним, был одет в великолепное черное ханьфу, сшитое по его фигуре. Широкие рукава украшали сложные алые орнаменты, что словно оживали при каждом его движении. Пояс, фиксирующий полы халата, был широким и изготовлен даже на вид прочной кожи. Но самым необычным было то, что голову мужчины покрывала черная вуаль.       Именно из-за нее невозможно было разглядеть его лицо. Однако яркие вишневые глаза выражали немое восхищение, когда он присел и помог Лань Цижэню выпрямиться.       — До чего же знакомая ситуация, — голос, глубокий и мягкий, проник в сознание ошеломленного Лань Цижэня. — Ну да ладно. Сперва давай-ка тебя подлечим.       Существо коснулось его груди, и даже через слои одежды Лань Цижэнь смог почувствовать холод, что исходил от него. Но в то же мгновение, как он это заметил, его тело вдруг стало легким, а боль, что отравляла его разум, рассеялась.       Лань Цижэнь не понимал, почему, но это существо делился с ним духовной силой… Даже не так, он наполнял его своей энергией, из-за чего раны Лань Цижэня затягивались и даже морщины, что он успел приобрести с возрастом, разгладились, будто их и не было. Последнее он понял, лишь когда коснулся собственного лица. Его кожа неожиданно оказалось бархатной на ощупь… Словно ему снова было двадцать лет и он не знал ни бед, ни горя, что ему пришлось пережить.       Между тем, загадочное существо тихо посмеялось над ним.       — До чего же ты удивителен, — заметил он. — Даже принес себя в жертву, — затем, его тон стал серьезным, как если бы до этого он и не шутил вовсе. — Тебе настолько надоело жить? Ты тот, чья мудрость поражает даже небеса, решил покончить с собой вот таким глупым способом? Что довело тебя до такого состояния?       Лань Цижэнь хотел бы ответить на все его вопросы, но вместо этого все, что он смог сказать так это:       — Вы не правы.       А после, подумав немного, он осторожно спросил:       — Вы… Император подземного мира?       Существо склонило голову на бок. Почему Лань Цижэнь звал его именно существом? Потому что он не знал, кто стоит перед ним. Может быть, это был Бог? Или мертвец? А может дьявол или дух? Лань Цижэнь не мог дать определенного ответа. Но он хотел бы знать больше. Его глаза, вновь наполненные жизнью, светились искренним любопытством.       Видимо заметив это, существо вновь посмеялся над ним. И лишь спустя время он ответил:       — Да. И ты первый, кому пришло в голову призвать меня.       Затем, Император встал и потянул за собой Лань Цижэня. Мужчина слишком резко оказался на ногах, а потому потерял равновесие. Однако же, Император держал его за предплечье, поэтому он смог устоять. Стыдясь всей это ситуации в целом, Лань Цижэнь не сразу поднял взгляд на других заклинателей… Впрочем, тем было все равно, потому что все они распластались по полу.       — Что с... — воскликнул было Лань Цижэнь, собираясь было подбежать к племянникам, забыв, что его придерживают.       Император же не позволил ему сделать и шага. Для достоверности он даже обхватил мужчину за талию и прижал к себе.       — Успокойся, — будничным тоном сказал он. — Они живы, просто без сознания. Или ты думал, что я позволю другим обнаружить себя? — он улыбнулся, и пусть Лань Цижэнь не видел его лица, он мог понять, что Императору весело лишь по одному его взгляду. — Не пытайся выйти за пределы круга. Как только ты это сделаешь, я вернусь в подземный мир. Помни, ты все еще жертва, а значит должен находиться внутри. Иначе круг призыва будет бесполезен.       Лань Цижэнь чувствовал себя неуютно, однако же не пытался выбраться. По какой-то причине он знал, что Император не лжет ему. Он также знал, что пытаться сделать что-то против его воли было бессмысленно.       Лань Цижэнь все еще помнил, зачем все это затевалось.       — Раз я жертва, а Вы явились на мой призыв, значит должны сделать то, о чем я Вас попрошу, — сказал он, впрочем, не думая, что конкретно сейчас правило призыва будет работать правильно. — Я пожертвовал собой только для того, чтобы Вы остановили злых духов, что вырвались к нам из подземного мира.       Император приподнял бровь, однако он знал, что Лань Цижэнь этого не видит, поэтому спросил:       — Неужели заклинатели настолько обмельчали, что уже не могут справиться с кучкой злых духов самостоятельно?       Лань Цижэнь чуть не задохнулся от охватившего его гнева:       — С кучкой?! Армию злых духов Вы зовете кучкой?!       Император явно не ожидал подобного, так как отпустил Лань Цижэня, и тот, наконец, смог отойти от него. Чувствуя, что ему удалось его заинтересовать, Лань Цижэнь, уже выпустив свою злость, смог продолжить более спокойно:       — Граница между миром живых и миром мертвых треснула, и оттуда неистовые духи хлынули к нам, — более детально объяснил он. — Мы не знаем почему, но наш враг сражается сплоченно, никогда еще они не объединялись вместе просто потому, что сами так решили. Ими наверняка кто-то управляет, но мы не знаем, кто…       — И вы призвали меня, полагая, что этот страшный злодей не я? — прервал его Император. — А что если бы я действительно оказался тем, кто сплотил их и натравил на вас? Вы не думаете, что поступили слишком рискованно?       Лань Цижэнь сжал кулаки, чувствуя обиду на свою беспомощность. Ему пришлось признать, что никто даже не думал об этом, когда он выдвинул мысль призвать Императора подземного мира.       Это ведь было очевидно! Если бы Император действительно оказался их врагом, они бы преподнесли ему себя на блюдечке…       Лань Цижэнь чуть не погубил их всех!       — Мудрость иногда уступает отчаянию, — заметил Император, видя, каким виноватым стало лицо Лань Цижэня. — Что же, впредь ты будешь осторожнее.       Услышав его слова, мужчина поднял голову, удивленно раскрыв глаза. Он думал, что Император будет смеяться над ним, но вместо этого он поддержал его. Лань Цижэнь все больше и больше не понимал его.       Между тем, Император жестом велел ему продолжить.       — Когда-то мне довелось прочесть, что у подземного мира есть Император, — повиновался ему Лань Цижэнь. — Я не верил в это, но нам нужно было делать хоть что-нибудь… Многие отдали свои жизни в этой войне. Мы в меньшинстве, и у нас больше не было никакой надежды. Поэтому мы и решились призвать Вас…       — А дальше я уже знаю, — остановил его рассказ Император. — Что же, тебе повезло. Хоть ты и не умер, а значит жертвой считается лишь твоя кровь и духовная энергия, но не твоя жизнь, я все же впечатлен, что ты смог призвать меня.       Лань Цижэнь с надеждой посмотрел на него, от переизбытка чувств даже сделав шаг навстречу Императору:       — Так вы поможете нам?       Император указал куда-то вверх:       — Почти, — с улыбкой сказал он. — Ты все-таки не умер, а это значит, что я не могу как-либо помочь тебе в этом мире. Однако, я все еще могу рассказать вам, как вы можете справиться с этим. А именно, — он обратил внимание Лань Цижэня на свою поднятую руку, — как залатать трещину в границе.       Лань Цижэнь беззвучно открыл рот, а его глаза, казалось, могли выпасть из орбит. Император подземного мира собирался поделиться с ним бессмертными знаниями?! Да это было даже лучше, чем если бы он переловил всех духов по одному!       Видя, что такой исход вполне удовлетворяет его призывателя, Император приподнял свою вуаль, обнажая в улыбке белоснежные клыки.       При виде его облика Лань Цижэнь побледнел…       Не важно, как много прошло времени, но он бы никогда не забыл этого лица. Раскосые и узко посаженные глаза вишневого цвета, соблазнительные и загадочные, завораживали своей красотой. Выразительные скулы вкупе с белой кожей придавали ему опасный вид. Аккуратные небольшие губы, изогнутые в притягательной улыбке… Это был Вэнь Жохань.