Император подземного мира

      Лань Сычжуй пришел в себя не из-за дождя, по вине которого он промок до нитки, и даже не из-за грозы, которой только недавно не было и в помине, а по вине дикого рева, оглушительного, как звон гонга.       Несмотря на то, что совсем недавно он чувствовал себя плохо, юноша подорвался на ноги, доставая меч из ножен. Но стоило ему только встать в стойку, как тотчас же пришлось уклоняться от летящих в него дротиков. Благо ему хватило ума спрятаться за широким стволом дерева…       Начиная отходить ото сна, Лань Сычжуй коснулся своего предплечья, где по-прежнему виднелся чернеющий след от чужой ладони. Это выглядело так ужасно, что юноша наскоро запахнул одежды, лишь затем замечая, что круг, который должен был защищать его от нечисти, был стерт.       И в тот момент, когда к нему пришло осознание, ствол того дерева, за которым он стоял, вырвало с корнем. Но до того, как оно вновь было посажено в землю прямо на том месте, где находился Лань Сычжуй, парень успел отпрыгнуть в сторону.       Сгруппировавшись, он, наконец, сумел разглядеть своего противника, которым оказался не кто иной, как даолаогуй. Этот монстр жил в горах, был свиреп и очень силен, а его дротики являлись весьма смертоносными. Помимо этого, стоило также опасаться и его испарений, что он испускал перед тем, как начать атаковать. И, будто этого было мало, Лань Сычжуй стал жертвой мужской особи…       Понимая, что ему не победить, юноша, закрыв нос и рот и задержав дыхание, уже было приготовился дать деру, как неведомая сила сбила его с ног, и он, потеряв равновесие, упал лицом в грязь.       — Хороший же мне попался ученик, — голос говорящего был полон неприкрытого сарказма. — Думаешь, что убегая, сможешь стать сильнее?       Лань Сычжуй не смог подняться, так как его пнули прямо между лопатками, из-за чего он снова оказался вбит в грязь. Следующий удар, но уже в бок, заставил его перевернуться на спину, но и тогда парню не дали передышки. Стоило ему только увидеть небо, как его сразу же рывком поставили на ноги и всучили в руки меч.       — Убей его, — несмотря на то, что юноша не видел говорящего перед собой, его голос пробирал его до дрожи. — Не смей убегать. Члены ордена Вэнь не отступают.       Лань Сычжуй, мокрый и с головы до ног покрытый грязью, впервые в жизни испытал… Желание сказать кое-что нелицеприятное его самопровозглашенному учителю, но вместо этого он лишь посильнее сжал в руках свой меч. Даже если то, что все, что происходило с ним сейчас, было хаотично, да так, что о передышке можно было только мечтать, Лань Сычжуй понимал, что от него требуется. Так же, как понимал, что у него не было права выбора.       Поэтому, стиснув челюсть, он, задержав дыхание, ринулся в атаку…       Точнее попытался. Так как его снова остановили, но в этот раз удержав за шиворот.       Обернувшись, Лань Сычжуй проглотил все слова, которые совсем недавно он хотел адресовать этому… учителю. На него прямо в упор смотрела пара алых глаз, не сулящих ничего хорошего.       — Я сказал убить его, а не убиться самому, идиот. У тебя хотя бы есть план?       Забыв о том, что у него вообще был язык, Лань Сычжуй только и смог, что отрицательно качнуть головой. Он действительно не знал, как собирается победить… Его торопили, и у него даже не закралось мысли о том, чтобы подумать. Однако же, зная, как медлителен его противник, он мог хотя бы попытаться измотать его.       — Техники ордена Лань тебе здесь не помогут, — наблюдая не столько за учеником, сколько за монстром, что рыскал повсюду подобно ищейке, предупредил Вэнь Жохань. — Как долго ты сможешь бегать? Даолагуай не позволит тебе приблизиться к нему. Его яд убьет тебя мгновенно, что довольно милосердно, так как начни он пожирать тебя живьем, ты бы пожалел, что не умер.       С этими словами Вэнь Жохань накрыл руку Лань Сычжуя своей — ту, в которой тот держал меч, после чего, направляя ее, он очертил в воздухе круг, а после начал вырисовывать символы. Как только он закончил, перед удивленным юношей возникла круглая печать, что была покрыта языками пламени. Только сейчас Лань Сычжуй смог разглядеть ее.       — Направь ее на монстра, — велел ему Вэнь Жохань. — Это очищающее пламя. Не вредит никому, кроме нечисти, но лишь когда использующий эту технику способен удержать контроль над ней, — Вэнь Жохань отпустил чужую руку, отходя за спину Лань Сычжуя. — Перестань трястись. Ноги на ширине плеч, сосредоточь свои мысли только на действии. Когда отведешь руку назад — сделай глубокий вдох. Вытолкнешь ее вперед — резкий выдох. Не закрывай глаза, следи за целью. Наблюдай, как она двигается, запоминай, анализируй, и тогда ты сможешь предвидеть ее следующий шаг.       Чем больше говорил Вэнь Жохань, тем спокойнее становился Лань Сычжуй. Голос его «учителя» звучал как мантра, да так, что нельзя было усомниться в нем. Таким образом, делая все по чужой указке, Лань Сычжуй наконец смог добиться успеха.       Действительно… Стоило ему сосредоточиться, как даолагуай, который совсем недавно казался ему непобедимым, теперь был легкой мишенью. Он двигался неповоротливо из-за деревьев, что мешали ему с его габаритами, и чем больше Лань Сычжуй смотрел, тем больше понимал: момент, когда близилась его победа, должен был вот-вот наступить. Наконец, когда даолагуай остановился, взревев от того, что его нога застряла в корне, Лань Сычжуй направил на него печать…       И, как ему и говорили, он действительно попал в мишень!       Стоило печати только появиться на коже монстра, как она тут же вспыхнула, охватывая его алыми языками пламени. Огонь прожигал плоть и кости, даолагуай бился в истерике, а его вопль звучал столь чудовищно, что Лань Сычжуй был вынужден закрыть уши и припасть к земле, боясь оглохнуть. Впрочем его тут же уже привычно подняли за шиворот и, обхватив подбородок, заставили смотреть на чужие предсмертные муки.       — Не отводи взгляд, — приказал ему Вэнь Жохань, крепко держа лицо Лань Сычжуя. — Ты должен запомнить все до мельчайших деталей.       Лань Сычжуй закусил губу так сильно, что из нее потекла кровь. Несмотря на то, что он убил монстра, который убил бы его, он все равно не был лишен сострадания. Видя, как кто-то заживо сгорает у тебя на глазах… Разве мог его неокрепший разум выдержать такое?       Но сколько бы он ни пытался выбраться из чужой хватки, все было безрезультатно. Вэнь Жохань отпустил своего ученика, лишь когда рев монстра окончательно стих.       — Не смей забывать, — сказал он, даже не глядя на Лань Сычжуя, который на коленях сидел у его ног. — Ужас жизни заключается в том, что мы не только видим последствия наших поступков, но и чувствуем их. Чем чаще смотришь, тем быстрее привыкаешь. Чем быстрее привыкаешь, тем больше понимаешь, что испытывать вину за содеянное — напрасная трата времени.       Лань Сычжуй слышал его. Не мог не слышать. Слышал даже сквозь дождь, грозу и пережитый ужас. Все, о чем он мог думать в этот момент было одно: неужели ему тоже предстоит стать таким?       Желая получить ответ на свой вопрос, юноша поднял взгляд на своего «учителя»…       И перед ним предстал совершенно другой человек. Кое-что в нем все же было похоже на того Вэнь Жоханя, что он видел в своем «сне». Например, как и Вэнь Жохань, он был высок и широкоплеч, но, в отличии от того лица, что запомнил Лань Сычжуй, оно было спокойное, важное, но не внушало страха, так как не было «острым», скорее слишком юным для такого крепкого тела. Помимо этого, Лань Сычжуя поразили абсолютно седые волосы, убранные нефритовой заколкой. Одежда мужчины была простого, ничем не примечательного чайного цвета, однако ткань, из которой она была пошита, определенно являлась дорогой.       И пока он всеми силами старался понять, что происходит, небо неожиданно расчистилось, и вокруг стало спокойно.       — Вы… Кто вы?       Лань Сычжуй был уверен, что тот, кто стоит перед ним, это Вэнь Жохань, но из-за того, что его облик был до того неузнаваем, юноша сомневался.       Этот тихий вопрос был услышан. Вэнь Жохань опустил на него свой взгляд — его глаза полыхнули алым светом, и юноша пожалел, что не смог сдержать удивления.       — Поднимайся, — велел ему он, — и держи язык за зубами.       Не успел Лань Сычжуй осознать происходящее, как мимо него пролетело острие клинка. Меч определенно не был нацелен убить кого-то, так как не последовало еще одного выпада. Вместо этого он лишь полетел назад к своему хозяину. Которым, как было нетрудно догадаться, был Хангуан-Цзюнь.       — Старший брат, — обратился к незнакомцу Вэй Усянь, выглядывая из-за спины своего нефрита и складывая зонт. — Что тебе нужно от адепта ордена Лань?       Лань Сычжуй было хотел что-то сказать, как обнаружил, что не может раскрыть рта. Вместо этого он был вынужден наблюдать, как Вэнь Жохань вздергивает бровь и говорит за него:       — Этот достопочтенный носит имя Йи Фенгдж. Йи - как яркий, Фенгдж - как птица Феникс. Этот достопочтенный не знал, к какому ордену относится этот адепт. Он лишь увидел, что тот один на один борется с чудовищем и решил ему помочь.       Вэй Усянь с сомнением осмотрел местность. Несомненно, здесь произошла борьба. Он и Лань Ванцзи поспешили сюда, как только услышали рев монстра, однако теперь, не видя даже останков предполагаемого врага, оба заклинателя стали заметно напряженнее. И дело было не в том, что они не верили человеку перед собой, который был достаточно странным даже на вид. Просто мало кто в мире мог стереть своего врага бесследно… Такой человек определенно должен был быть великим!       И еще до того, как один из них успел что-то сказать, Вэнь Жохань добавил:       — Этот достопочтенный прибыл с небесной горы, — он сложил руки перед собой и учтиво поклонился. — Учитель часто говорила, что человеческое общество встречает людей по их манерам. Этот достопочтенный просит прощения за то, что забылся первым.       Видя, что незнакомец не выказывает агрессии, Лань Ванцзи и Вэй Усянь были вынуждены ответить вежливостью на вежливость.       Глядя на их поклоны и то, как они представлялись друг другу, Лань Сычжуй чувствовал, что ситуация вдруг стала… неправильной. Определенно, Вэнь Жохань дурил его наставников! Однако то, как он это делал… Лань Сычжуй не мог не признать, что у когда-то главы ордена Вэнь была очень сильная харизма. Буквально за пару минут, одним своим видом он смог убедить двух заклинателей в том, что он якобы является учеником Баошань Саньжэн. В конце концов, кто не знал о небесной горе? Никто бы даже не стал говорить о ней в шутку, ведь ни у простого человека, ни у бессмертного попросту не повернулся бы язык! Но Вэнь Жохань не был ни первым, ни вторым. Он использовал чужое имя, странный облик и манеры, которыми блистал в дни своей юности, без зазрения совести. Таким образом, когда с приветствиями было покончено, он так же легко наврал про то, что лично разобрался с монстром, а когда его спросили об отсутствии меча, он лишь пожал плечами:       — Этот достопочтенный совершил тяжелый грех, из-за которого наставница и прогнала его. Он должен искупить свою вину, если хочет вернуться назад. Если не ради наставницы, то хотя бы ради своего меча.       Выслушав его короткую историю, Вэй Усянь сделал свой личный вывод: Йи Фенгдж явно был непростым подобранным ребенком. Вероятно, кому-то из богатой семьи удалось отдать его под опеку знаменитой заклинательницы… Вэй Усянь слышал, что Баошань Саньжэнь требовала от учеников посвятить себя совершенствованию. Он лишь мог предполагать, но молодому господину, которым возможно и был Йи Фенгдж, наверняка было трудно отречься от комфортной жизни. Ни Вэй Усянь, ни Лань Ванцзи не могли знать, что сделал этот человек (которого на самом деле и не существовало), но они от всего сердца были благодарны ему за помощь Сычжую, поэтому были деликатны. Они даже пригласили его в их импровизированный лагерь, однако Вэнь Жохань отказался. Сделал он это достаточно вежливо, чтобы другие поняли: он слишком избалован для сна в лесу, к тому же на земле.       Сычжуй смог вспомнить о том, что он все еще на коленях, лишь когда Вэнь Жохань протянул ему руку:       — Собираешься и дальше позорить мою кровь своим видом? — спросил он достаточно тихо, чтобы его мог услышать только Сычжуй. — Ты, маленький поросенок, немедленно вставай и приведя себя в порядок.       Лань Сычжуй, несмотря на слабость, неожиданно резво поднялся на ноги. Во многом это было благодаря Вэнь Жоханю, который рывком заставил его встать. Голова юноши закружилась, однако из-за того, что Вэнь Жохань продолжал держать его за руку, он не упал снова в грязь.       — Этот достопочтенный думает, что у этого юноши слишком плохое здоровье, — сказал он, обращаясь к двум заклинателям. — Зачем же вы взяли это дитя с собой на ночную охоту?       Лань Ванцзи был вынужден стыдливо отвести глаза. В конце концов он сам был виноват в том, что недостаточно хорошо заботился о Лань Сычжуе. Сосредоточившись на своем горе, он совсем позабыл о своем ученике… Теперь же, когда чувство вины съедало его изнутри, он покаялся:       — Я был слишком самоуверен, когда оставил Лань Сычжуя одного. Прошу, примите мою благодарность за него.       С этими словами он поклонился, только в этот раз с куда большим почтением, чем в первый. Вэй Усянь, уловив ход его мыслей, сделал тоже самое.       — Ну что Вы, — продолжая удерживать юношу, загадочно ответил Вэнь Жохань. — Спасибо Вам за жизнь этого ребенка.       Когда оба заклинателя распрямились, от их нового знакомого не осталось и следа. Единственное, что они успели — это поймать Лань Сычжуя, почему-то потерявшего сознание.